Текст: проф. Майкл Браттон (Мичиганский университет) и проф. Элдред Масунунгуре (Мичиганский университет), для Foreign Affairs. Перевод: Григорий Николаев, «Спутник и Погром»
В этом году президент Роберт Мугабе празднует свой 92-й день рожденья и наслаждается вот уже 36-м годом нахождения у власти — а сама страна стоит на пороге очередного краха. Сегодняшнее экономическое и политическое положение Зимбабве во многом напоминает трещащий по швам период 2000–2008 годов, эпоху гиперинфляции и политического насилия. Но в этот раз дело может обстоять еще хуже — авторитарный зимбабвийский режим столкнулся с проблемой наследования власти. Что делать, не знает никто.
С самого начала существования Зимбабве как независимой страны в 1980 году и по 2009 год власть в стране полностью принадлежала партии Мугабе, носящей название «Зимбабвийский африканский национальный союз — Патриотический фронт» (ZANU-PF). На выборах 2008 года свою силу показало оппозиционное Движение за демократические перемены (MDC), и в 2009 в стране установилось первое в ее истории коалиционное правительство. Но на выборах в 2013 году вновь победила ZANU-PF, причем победила с совершенно невероятным перевесом. Но даже лишившись конкурентов, правящая партия не смогла предложить стране никаких экономических или политических реформ. Мало того, победа на выборах скорее ослабила партию Мугабе, сейчас погрязшую во внутрипартийной борьбе.
Но внутренней склокой в партии дело не ограничивается — Мугабе уже стар и слаб, а потому неспособен контролировать ситуацию. Страна с мрачным интересом наблюдает за медленным угасанием диктатора и грызней в его партии. С каждым днем становится все яснее, что передача власти будет сопряжена с неожиданностями, хаосом и, вполне возможно, кровью.
Тяжелые времена
В начале этого десятилетия экономика Зимбабве начала приходить в себя, но сейчас вновь рушится. ВВП страны не растет вообще, производства закрываются, безработица стремительно растет. Доходы от добычи алмазов, платины и золота (добыча полезных ископаемых — самый прибыльный сектор в стране) до казны почти не доходят. Правительство неспособно платить бюджетникам и пенсионерам, так как военнослужащие и ветераны имеют приоритет. Банки и их клиенты столкнулись с недостатком наличности. На сегодняшний день 9 из 10 зимбабвийцев зарабатывают на жизнь мелкой торговлей, сельским хозяйством и ремеслом; единственная статья дохода многих семей — работающие за границей родственники.
Усугубляет положение и засуха, вызванная Южной осцилляцией (колебанием температуры воды в экваториальной части Тихого Океана). Неурожаи на юге и востоке страны означают, что три миллиона человек в этом году столкнутся с недостатком еды. Международные организации, частично спонсируемые Агентством США по международному развитию (USAID) пытаются справиться с голодом, но сельские жители Зимбабве теперь беззащитны перед стратегией ZANU-PF по использованию продовольствия как оружия: еду получает тот, кто выражает партии лояльность. В городах же все чаще не работают городские системы — в особенности водопровод. Впрочем, импорт энергии помог справиться хотя бы с отключениями электричества.
Пастор Эван Маварира, лидер движения #ThisFlag
Правительство понимает, что от него ждут мер по обузданию экономического краха страны — но оно мало что делает. Министр финансов Зимбабве Патрик Чинамаса признал, что восстановление потребует финансовой помощи из-за рубежа, которая воспоследует лишь после принятия строгих обязательств по выплатам долга и уменьшению трат на раздутый бюджетный сектор. В то же время племянник Мугабе, Патрик Жувао, занимающий пост министра по делам молодежи, коренизации и экономической помощи, потребовал от частных компаний отдать большую часть акций в руки «коренных» (то есть чернокожих) зимбабвийцев. Сам Мугабе дрейфует между партиями, поддерживая то одну, то другую сторону в зависимости от оказываемого на него давления и состояния бюджета страны. Возникшая в результате нестабильность — особенно после недавнего решения правительства национализировать всю алмазную добычу и начать выпуск зимбабвийских бондов, которые должны заместить наличные деньги — сильно напрягает иностранных инвесторов и потребителей внутри страны.
Восстановлению экономики мешает и неразбериха с собственностью на землю. В Зимбабве почти не осталось прав на частную собственность: в результате в спешке запущенной в 2000 году программы по земельной реформе большая часть сельскохозяйственной земли в стране теперь принадлежит государству. Жертвой реформ пало не только крупное сельское хозяйство: фермеры, возделывающие переданную им землю, тоже находятся в весьма шатком положении. У них отбирают участки под надуманными предлогами, часто из политических соображений. На этом фоне обещания правительства выплатить компенсации за утерянную землю звучат сомнительно.
Игра престола
Но проблема передачи власти в Зимбабве затмевает все остальное. Все указывает на то, что Мугабе собирается править всю жизнь и из президентского дворца отправится прямиком на кладбище Героев, где лежат все борцы за национальное освобождение. Жена президента, Грейс Мугабе, даже предположила, что ее муж продолжит править страной посмертно. Именно в незаменимости отца-основателя и состоит проблема, с которой столкнулась ZANU-PF: как передать власть мирным путем, при этом не потеряв контроль над государственными институтами.
Чем все закончится, предугадать нелегко — особенно потому, что законы о передаче власти (в автократических государствах и так малопонятные) в Зимбабве вообще загадочны. Конституция 2013 года гласит, что в случае смерти или отставки президента его пост до конца президентского срока занимает первый вице-президент. Но во время обсуждения конституции начался острый политический торг, и введение этой статьи было отложено на десять лет — она вводится в действие лишь после выборов в 2023 году. Пока же вице-президент после смерти или отставки президента будет выполнять его обязанности на протяжении 90 дней — пока правящая партия не выберет наследника. Но проблема тут в том, что партийная конституция ZANU-PF (в 2014 году пересмотренная для прояснения механизма смены партийных лидеров) так и не была опубликована.
Скорее всего, 90-дневный период избрания нового лидера будет чреват потрясениями. Когда-то считалось, что в ZANU-PF существует две главные фракции: лидером одной была Джойс Муджуру, героиня освободительной войны и бывший вице-президент; лидером другой — нынешний вице-президент Эммерсон Мнангагва, властный партийный вельможа. Партия делилась надвое между двумя бонзами, каждый из которых пользовался собственной региональной поддержкой и опирался на собственные группировки в силовых ведомствах.
Но в декабре 2014 года баланс сил рухнул — Муджуру была обвинена женой Мугабе в заговоре против президента. Она и ее люди были изгнаны из партии. Тогда казалось, что Мнангагва станет наследником Мугабе — но всего через несколько месяцев Грейс Мугабе (о которой известно, что именно она является наиболее доверенным советником президента) обратила свой гнев на Мнангагву и обвинила его в планировании убийства ее сына. Раскол внутри президентской партии сегодня пролегает между поколениями. Старая гвардия Мнангагвы, ветераны освободительной войны (в народе известные как Team Lacoste, в честь своего лидера, носящего прозвище Крокодил), противостоит теперь G-40, группе молодых политиков, родившихся слишком поздно и не успевших поучаствовать в борьбе за независимость. Теперь они заняли сторону Первой Леди Зимбабве.
В этой неразберихе решающим фактором, скорее всего, окажутся силовики. Армия, полиция и разведка долгое время работали боевым крылом ZANU-PF. В 2008-м именно они настояли на назначении Мугабе после проигранного первого тура голосования; в 2013-м «отпускники» вместе с молодежным ополчением и ветеранами сыграли ключевую роль в наведении «дисциплины» среди избирателей. Но с тех пор силовой сектор тоже пал жертвой фракционной борьбы — и некоторые предполагают, что армейские выдвинут собственного кандидата на президентское кресло. Поддержат ли силовики партию или начнут собственную игру — ясно одно: именно они станут основной силой в борьбе за власть в Зимбабве.
Раненое общество
Оппозиция пребывает в руинах. Поражение на выборах в 2013 году привело к тому, что и так раздробленная MDC начала разваливаться на куски. Критики президента MDC Моргана Цвангираи — среди них Тендаи Бити и Элтон Мангома — основали собственные маленькие партии. В 2016-м появился и новый игрок — изгнанная в оппозиционную глушь Муджуру основала ZPF (Zimbabwe People First); акроним пародирует ZANU-PF и тем самым намекает на первенство. Но раздробленные силы оппозиции не впечатляют ни народ, ни правительство. Все оппозиционные партии (за исключением разве что крыла MDC под руководством Цвангираи) либо слишком малочисленны, либо ничем себя не проявили. Но все они — хотя бы на словах — обещают объединить свои силы перед выборами 2018 года.
Общество Зимбабве было тяжело ранено в результате перехода к практически однопартийной системе. Западные гранты активистам иссякли — за 15 лет демократические силы почти ничего не добились. Уцелевшие продемократические организации вынуждены были перестраиваться и пересматривать свои заявленные цели. Профсоюзное движение, когда-то бывшее хребтом оппозиции, теперь почти банкрот. Церкви, ведущие сдержанную риторику и проповедующие идеи личного преуспеяния, в политике не заинтересованы. Когда-то беспокойные и критически настроенные академические круги Зимбабве либо покорились Мугабе, либо ушли в небытие. Некоторые общественные организации пытаются найти новые стратегические цели — например, они настаивают на обсуждении конституции 2013 года и требуют реформ, необходимых для защиты фундаментальных прав и свобод граждан страны.
Участие самих зимбабвийцев в политической жизни страны жизненно необходимо для установления в стране демократии. Но граждане не спешат бросаться в политику — правительство не стесняется жестоко подавлять народные выступления, поэтому люди не хотят рисковать. Согласно опросам общественного мнения, проведенных независимым агентством Afrobarometer, девять из десяти жителей Зимбабве утверждают, что «очень осторожны с политическими высказываниями». Эти цифры — самые высокие среди 36 африканских стран, где в 2014 году прошли опросы.
Но экономика рушится, а элиты пожирают друг друга — и люди начинают просыпаться. Мелкие торговцы сопротивляются попыткам изгнать их из центра города, молодежь оккупирует Площадь Африканского Единства в Хараре, а патриотические стихи священника-баптиста становятся трендом в Твиттере (#ThisFlag). Бюджетники, не получая зарплаты, грозят забастовкой, а на протестных акциях против полицейских блокпостов и ограничений на импорт уже пролилась кровь. Цвангираи недавно провел массовые митинги в Хараре и Булавайо, направленные против аморального и некомпетентного правительства. На митинг пришли тысячи людей. Когда-то, в конце 90-х и начале 00-х, растущая бедность и коррупция были основной повесткой демократического движения. Сегодня падающий уровень жизни и низкое качество государственных услуг вновь побуждает нищающее население к действию.
Роберт Мугабе на встрече с ветеранами, апрель 2016 г.
Реакция мирового сообщества
У Зимбабве долгие годы были очень напряженные отношения с внешним миром, но сегодня правительство пытается их поправить. К примеру, надеясь вновь стать частью международной финансовой системы, страна пытается выплатить двухмиллиардный долг МВФ, Мировому Банку и Африканскому банку развития. Взамен правительство Мугабе надеется получить кредиты, которые помогут удержать экономику на плаву. Но любая помощь от международных финансовых институтов будет сопряжена с жесткими условиями. Реформы будут состоять в основном в урезании трат на бюджетный сектор и приватизации государственных компаний — а партийные бонзы ZANU-PF известны как противники подобных изменений. Реформировать экономику будет непросто.
Но попытки Зимбабве вновь стать финансово ответственной страной (какими бы неуверенными они ни были) можно только поприветствовать. Но в отличие от ЕС, желающего нормализовать отношения со страной, США должны продолжать настаивать на выполнение условий Закона о восстановлении демократии и экономики Зимбабве (ZDERA), принятого в 2001 году. Согласно этому документу, США обязуются реструктуризировать зимбабвийский долг и поддержать земельную реформу, но лишь при условии свободных и честных выборов, обуздания политического насилия и подчинения армии избранным гражданским чиновникам. Последний пункт наиболее важен: если силовой сектор Зимбабве останется единым, он, конечно, будет гарантом порядка в стране, но это лишь закрепит авторитарный стиль правления. С другой стороны, если силовики разделятся на множество вооруженных группировок, процесс передачи власти будет весьма бурным.
Хотя жертвы засухи и больные ВИЧ должны получать помощь от зарубежных стран, сейчас не время ослаблять санкции против нарушающих права человека чиновников правящей партии, погрязшей во взяточничестве. Западу не стоит прислушиваться к сладким речам так называемых реформаторов внутри ZANU-PF. Все эти реформаторы — богатейшие люди страны; доступ к мировой экономике будет им очень выгоден. Но они намереваются поддерживать главенствующую роль ZANU-PF и после смерти Мугабе — а это значит, что они вряд ли хотят реальных реформ. Соединенные Штаты и их союзники должны дать зимбабвийцам понять, что любая передача власти, сопряженная с нарушениями закона и не принимающая во внимание народные чаяния, не будет считаться таковой.
Оригинал материала на сайте Foreign Affairs
