Сложно найти на территории исторической России более изуродованный коммунистическим экспериментом регион, чем Белоруссия.
Сегодняшняя Республика Беларусь (РБ) стала объектом восхищения совков всех мастей — от угрюмых сталинистов до придурковатых ура-патриотов. Ну ещё бы — Лукашенко в одиночку сдерживает на западном фронте дивизии НАТО («Меркель — Мёртвая голова»), рвущиеся на Москву! Кроме того, батька не продал Родину (т.е. советские активы) жидам-олигархам, не прогнулся перед Америкой с её правами человека, не предал идеалы социалистической солидарности с китайско-венесуэльскими товарищами, не упразднил КГБ, пионерию и праздник Октябрьской революции. И если Александр Григорьевич посадил на нары топ-менеджера российской компании, то так ему, суке, и надо! Развели тут рыночную экономику!
Словом, РБ — Советский Союз в миниатюре и потерянный рай для российских трудящихся, измученных постсоветскими жидомасонами.
Идеологическая парадигма белорусского официоза проста и незатейлива, предельно лаконично её недавно сформулировал сам Лукашенко:
«Каждое поколение в своей жизни совершало знаковые поступки, и происходили события, которыми гордились не только это, но и последующие поколения. Поколение до нас свершило великий подвиг — защитило нашу страну от „коричневой чумы“, победив в годы Великой Отечественной войны. Поколение до того гордилось тем, что оно свергло ненавистный режим царизма и установило в истории новую общественную формацию… Мы создали первое государство в истории нашей страны, нашего народа — фундамент этого государства. И я думаю, что мы сделали ещё не всё. Мы не можем позволить, чтобы не только мы, но и наши дети жили не на своей земле. Мы должны сделать всё, чтобы на этом клочке белорусской земли навсегда установилось и укрепилось наше белорусское государство. Чего бы это ни стоило. Мы не должны позволить, чтобы наши дети были „парабками“ и наемными. Мы должны сделать всё, чтобы наши дети гордились нами, нашим подвигом, который привел к тому, что мы создали свое государство на своей земле»
Добавить тут ничего. Сие есть квинтэссенция развитого лукашизма.
Помимо официозной парадигмы белорусской государственности, в РБ существует парадигма свядомая, которой придерживается оппозиция. По сути, белорусские свядомиты (аналог украинских свидомитов) такие же советские люди, как Лукашенко и его свита, разница только в том, что оппозиционеры (они же змагары, они же литвины) строят из себя европейцев и начинают историю Беларуси не с октября 1917 (как лукашисты), а с незапамятных времён. Великое княжество Литовское объявляется «белорусской державой», а в белорусы записываются древнерусские святые (Кирилл Туровский, Евфросинья Полоцкая), литовские князья (Миндовг, Ягайло и др.), польские мятежники (Костюшко, Калиновский) и деятели культуры (Наполеон Орда, Огинский, Манюшко), а также еврейские художники. Ведь если белорус Ягайло (типичное белорусское имя) заключил унию с Польшей, а работы белоруса Марка Шагала представлены в крупнейших художественных галереях Европы, то дураку ясно, что белорусы (которые, на самом деле, никакие не белорусы, а лицьвины) — это просвещённые европейцы, не имеющие ничего общего с азиатами-москалями.
Почему я обозвал свядомитов советскими людьми? Потому, что белорусский сепаратизм, основанный на отрицании общерусского единства великорусов, малорусов и белорусов, сформировался преимущественно в рамках советской системы. Как отмечает в своей диссертационной работе американский учёный Элис Бэмпэрд: «В отличие от украинского национализма, относительно хорошо развитого и популярного в досоветскую эпоху, белорусский национализм много в чём был результатом советского эксперимента».
И это неудивительно, поскольку родоначальники белорусского сепаратизма из Белорусской социалистической громады, провозгласившие в марте 1918 года незалежную БНР (Язеп Лёсик, Вацлав Ластовский, Ян Середа и другие) согласились в 20-ые годы сотрудничать с советской властью и приняли активное участие в создании Института белорусской культуры (Инбелкульта), позже преобразованного в Белорусскую Академию Наук, и других научных и образовательных структур БССР. Именно тогда, в рамках политики «коренизации», создавался миф о вольных и суверенных белорусах, спокон веков противостоящих империалистическим амбициям Москвы и экспансии русской культуры. Тогда же происходило внедрение в общественную жизнь переполненного полонизмами белорусского литературного языка, который сами белорусы едва понимали. Тогда же сформировался белорусский пантеон героев, главенствующее место в котором занял польский мятежник Винцент Константы Калиновский, из которого сделали белоруса Кастуся.
Особенную заботу о внушении белорусам антирусского национального самосознания проявил наркомнац Джугашвили-Сталин. На 10 съезде РКП(б) (март 1921 г.) «отец народов» заявил: «Здесь я имею записку о том, что мы, коммунисты, будто бы насаждаем белорусскую национальность искусственно. Это неверно, потому что существует белорусская национальность, у которой имеется свой язык, отличный от русского, ввиду чего поднять культуру белорусского народа можно лишь на родном его языке. Такие же речи раздавались лет пять тому назад об Украине, об украинской национальности. А недавно ещё говорилось, что украинская республика и украинская национальность — выдумка немцев… Лет 50 тому назад все города Венгрии имели немецкий характер, теперь они мадьяризированы. То же самое будет с Белоруссией, в городах которой всё ещё преобладают небелорусы».
Самое смешное, что поэт Янка Купала, являющийся сегодня символом белорусской незалежности (этакий белорусский Тарас Шевченко), писал в 30-ые годы вот такие милые стишки:
Сталін — друг наш, друг народаў,
Друг людзей, свабоды,
Колькі радасці прыносіць,
Шчасця ў нашы годы!
…
Звіні звонка, мая песня,
Ляці вышай, далей!
Беларускую дзяржаву
Збудаваў [построил] нам Сталін!
В конце 30-ых годов белорусские местечковые националисты поплатились за своё сотрудничество с большевиками: некоторые видные деятели науки и культуры БССР были репрессированы. В послевоенный период центральная власть окончательно прекратила активно потворствовать «национальным элитам» в культивировании белорусской незалежности и перешла к эксплуатированию мифологии «Великой Отечественной войны», в которой «три братских славянских народа» проявили себя более остальных «советских братьев».
Таким образом, и официозный дискурс белорусской власти, воспроизводящий на новом этапе исторического развития позднесоветские мифологемы, и дискурс белорусской оппозиции, укоренённый в большевистской национальной политике 20-начала 30-ых годов, являются одинаково советскими по своей природе.
Что же останется в Белоруссии, если очистить её от советской коросты?
А останется поистине богатейшее западнорусское культурное и историческое наследие, которого сегодня почти не видно под спудом советчины разных сортов. Белая Русь — это «русский Златоуст» Кирилл Туровский, русский первопечатник Пётр Мстиславец, один из создателей русского литературного языка Симеон Полоцкий, герой русско-турецкой войны А.И. Казарский, выдающийся историк М.О. Коялович, эмигрантский политический мыслитель И.Л. Солоневич (автор сборника очерков «Россия в концлагере), великий философ Н.О. Лосский и другие.
До трагических событий 1917 года в Российской империи медленно, но верно шло формирование русской гражданской нации, ядром которой являлись великорусы, белорусы и малорусы, вместе составлявшие триединый русский народ (как отмечал имеющий белорусские корни Ф.М. Достоевский: «Хозяин земли Русской есть — один лишь русский (великорус, малорус, белорус — это всё одно) — и так будет навсегда»).
Наиболее рельефно белорусская формула русскости выражена упомянутым философом Н.О. Лосским в очерке «Украинский и белорусский сепаратизм»: «Сознание того, что белорус есть русский, мне хорошо знакомо, потому что я сам белорус, родившийся в Двинском уезде Витебской губернии в местечке Креславка на берегу западной Двины. Учась в Витебской гимназии, я, в возрасте двенадцати лет, читал только что появившуюся книгу „Витебская старина“ (1883 г.). Из нее я узнал о нескольких веках борьбы белорусов за свою русскость и Православие. С тех пор мне стало ясно, что называние себя белорусом имеет географическое значение, а этнографически для белоруса естественно сознавать себя русским, гражданином России».
Не подлежит сомнению то, что одной из первостепенных задач постпутинской России должно стать возвращение Белоруссии (как и Украины) в лоно русской государственности. При этом речь в данном случае не должна идти о какой-то имперской русификации.
Как отмечал в 1908 году глава Минского отдела Всероссийского национального союза Д.В. Скрынченко: «Возвращение здешнего народа к его исстари русскому самосознанию не есть политика „обрусения“. Не применяйте этого жупела к нашему краю: этот термин оскорбителен для местного русского населения — белорусов. Здесь по древности — более коренная Русь, чем, например, в Пензе; она здесь покрыта польским лаком. И весь вопрос „обрусения“ здесь сводится к тому, чтобы сбросить этот польский лак».
Сегодня мы можем говорить о лаке советского производства, который необходимо сбросить для воссоединения трёх ветвей русского народа в единое государство, для возвращения раскиданных катастрофой XX века русских людей на общерусскую Родину.
