Я не берусь судить качество книг госпожи Алексиевич, потому что я не являюсь профессиональным литературным критиком. Я не читал ее произведений, я не читал произведений других номинантов на Нобелевскую премию по литературе, и я не могу сказать, как, с точки зрения ценителя литературы, присуждение ей приза выглядит в контексте текущего мирового литературного процесса. Подражать же гражданам из соцсетей, также не читавших госпожу Алексиевич, но заранее уверенных, что ее книги — дрянь, я не буду.
— Как вам книги Алексиевич?
— Никак, я не обладаю достаточной квалификацией, чтобы составить компетентное мнение.
Вместо этого я бы хотел обсудить политическое измерение присуждения Нобелевки госпоже Алексиевич, поскольку Нобелевская премия по литературе изначально идет рука об руку с политикой. Напомню, что оную премию не получил Лев Толстой, поскольку Нобелевский комитет посчитал его взгляды слишком «варварскими», чтобы отмечать их наградой. Де-факто одного из величайших (если не самого величайшего) романиста в истории прокатили. Также напомню, что индус Рабиндранат Тагор получил Нобелевку раньше, чем любой из русских писателей. Уверен, многие согласятся, что господин Толстой более значителен для мировой литературы, чем господин Тагор, и потому мы с полной смелостью можем оценивать присуждение премии не только как литературоведческий, но и как политический акт.
Поэтому вместо книг госпожи Алексиевич я стал читать ее интервью, поскольку облеченный Нобелевкой писатель получает значительный общественный капитал и начинает вещать в газетах практически с позиции пророка. Благо госпожа Алексиевич не стеснялась общаться с прессой и до всякой Нобелевки, активно высказываясь по всем вопросам бытия, включая политические.
Так вот. Так как безальтернативное будущее России — русский национализм (о чем, кстати, открыто говорит и сама госпожа Алексиевич), то я бы предложил такую систему координат. Существует лишь одно реальное, существенное идеологическое отличие: малый путь русского национализма и большой путь русского национализма. Люди, исповедующие эти пути, могут называть себя либералами, сталинистами, украинцами, белорусами, педерастами, православными, сатанистами, кем угодно. Ярлыки неважны. Важно, к чему педерасты-сталинисты-белорусы призывают.
Большой путь русского национализма — это видение Русского Национального Государства как Большой России, включающей в себя Россию, Украину, Белоруссию, Казахстан и Прибалтику, и выступающую как самостоятельный центр силы. Сторонники Большого пути не признают ни 1917-й, ни 1991-й, ни все последующие черные годы и последовательно стоят на том, что навязанные нам границы несправедливы, они навязаны нам нашими врагами, и что счастья, процветания и устойчивого развития можно достичь, лишь собрав всех русских Восточной Европы в одном государстве, которое столетиями старательно строили наши предки. Сторонники Большого пути считают, что независимая 40-миллионная Украина, 10-миллионная Белоруссия, 6-миллионная Прибалтика и 15-миллионный Казахстан навсегда зафиксируют Россию и русских в качестве второразрядной силы, попутно зафиксировав крах 1000 лет русской государственности.
Идеологическая максима проста: своих — объединять, чужих — разъединять. Большая Россия, но маленькая Германия (зачем вам Бавария, немцы? Там живут свидомые баваринцы, какое вы к ним имеете отношение?). Большая Россия, но маленькая Франция (зачем вам Бретань, французы? Там живут свидомые бретонцы, которых вы 500 лет угнетаете). Большая Россия, но маленькие США (зачем вам Калифорния, американцы? Там живут свидомые мексиканцы, которые хотят соединиться с ридной Мексикой).
Большой русский национализм предполагает, что образование множества независимых «государств» на территории исторических русских областей — это поражение, причем поражение не Российской Империи или там Советского Союза, а русских как нации. Провал русского национального проекта, разбившегося на десятки осколков, которые нужно как можно скорее собрать. Это очень простая мысль, которую в РФ старательно замалчивают, переводя разговор на геополитические интересы в Сирии, честные выборы в Костроме и объем иностранных инвестиций, как будто хоть одна из этих вещей имеет значение для гибнущей нации.
Малый путь русского национализма признает сложившиеся после 1991 года границы и, более того, считает их желательными. Малый путь русского национализма — это когда под самой разной демагогией (социальной, либеральной, экономической, правозащитной, с обращением к международному праву) люди хотят зафиксировать чудовищный русский распад и навсегда убить надежду на русский реванш. Предлагается ли при этом «европеизации», говорят ли про «дотационные регионы», взывают ли к «братским народам» или даже «солидарности трудящихся» — совершенно неважно. Важно, какая за всеми этими призывами стоит идея: «Не рыпайся, гнида». Как, знаете, некоторое время назад очень модно было искать для русских «загадочную русскую идею». Искали, искали и, наконец, нашли русским идею: «Не рыпайся, гнида».
И если мы с точки зрения разделения на Большой русский национализм и Малый русский национализм посмотрим на современную российскую политику, то обнаружим, что между многими идеологическими противниками на самом деле никакой разницы нет. Чем отличается спасший Украину господин Путин от осуждающего «российскую агрессию» Навального? Какая разница между либеральным телеканалом «Дождь», поддерживающим «украинскую независимость», и русским националистом Демушкиным, требующим «прекратить агрессию против наших славянских братьев»? Чем отличаются хитропланщики-сталинисты, убедительно доказывающие, что если мы двинем войска на Киев, то начнется Третья мировая, от беглого экономиста Гуриева, отговаривающего от Реконкисты со ссылками на санкции и рост ВВП? Ну, у одних аватары со Сталиным, у других — с Обамой, но месседж-то один: «Не рыпайся, гнида». А уж не надо рыпаться потому, что там «наши славянские братья», или потому, что «наша финансовая система этого не переживет» — дело-то десятое. Главное — не дать рыпнуться. Коловрат или серп и молот — детали, главное, чтобы русские сидели тихо.
Так вот, если мы с этой простой и честной точки зрения посмотрим на госпожу Алексиевич, то увидим, что она, как видный представитель интеллигенции белорусских сепаратистов, логично и последовательно во всех своих интервью требует у русских гнид не рыпаться. Иногда — обтекаемо, иногда — дипломатично, иногда — совсем откровенно:
«НН»: Какие вообще впечатления оставила у вас поездка в Россию?
СА: Русская земля впечатляет. Мы жили нашей группой в монастыре в Кириллове. Это такие древние стены! Это просто немыслимо, как на таких диких пространствах все это могло быть построено. И производит колоссальное впечатление контраст между этой силой духа и тем, как человек начинает говорить. Этот контраст меня просто сбивал с ног. Ферапонтово — огромный монастырский комплекс на берегу озера — это немыслимо. Едешь — и эти комплексы следуют друг за другом. И вместе с тем, страшно поговорить с человеком. Бог и Путин — абсолютно запретные темы. Если раньше звучало «Слава КПСС», то теперь эти православные лозунги… Я вернулась со сложным чувством. После развала империи, пожалуй, национализм — это период, который нация обязательно должна пройти. И дай бог, чтобы мы уцелели в этом русском национализме.
«НН»: Могут ли там сказать «Белоруссиянаша»?
СА: Там только так и мыслят. Даже с простым человек начинаешь разговаривать, он тебе говорит: «Ну, Светлана, ну перестаньте, разве есть украинский язык? А о белорусском вы вообще помолчите. Ну какое это государство? Вам просто выделили участок земли». Ох, очень тяжело. И такое говорят не только рабочие. Говорят и интеллектуалы. Все эти Прилепины, Шаргуновы. Достаточно почитать их «Свободную прессу». Я немного полистала, чтобы понять, как это ужасно. Как говорится, за серыми временами приходят черные. И как представишь, что выглядывает из-за спины этого Путина — становится страшно.
Возможно, госпожа Алексиевич — великая писательница, я с самого начала отказался оценивать ее литературную ценность. Но в политическом смысле госпожа Алексиевич ничем не отличается от Петра Порошенко, Владимира Путина, Александра Лукашенко, Алексея Навального, Дмитрия Демушкина, Дмитро Яроша, Сергея Кургиняна и многих тысяч других известных и не очень деятелей, работающих на то, чтобы Великий Русский Раскол стал окончательным.
Ну и в политическом плане ей премию выдали, конечно же, для того, чтобы ободрить побледневшие ряды внешних и внутренних сепаратистов, со страхом и ненавистью наблюдающих, как внутри русского народа зреет ярость и тьма.
