В 1945 году немцы в очередной раз были разгромлены окончательно и бесповоротно. Германия перестала существовать. Такой страны просто не было. Germania anno zero. Когда-то Германию вела дорога приключений, а потом ей прострелили колено. Оба колена. И сломали для верности руки. Часть территории была отдана Франции, Чехословакии, Италии, Польше и Бельгии. Оставшиеся территории были поделены на оккупационные зоны, в которых вся власть принадлежала победителям. Первое время порядки стояли совсем строгие, например, американским солдатам строго запрещалось не только здороваться с немцами, но даже замечать их на улицах. То есть, бежит маленький белокурый немец за американским солдатом: «Добрый господин, добрый господин, не найдется ли у вас кусочка хлеба?», а солдат идет и не обращает на него внимания. Вообще. Радио и пресса также были ликвидированы, остались только союзнические газеты. Школы и университеты — закрыты. Затем, с началом холодной войны, порядки смягчились, со временем солдатам даже разрешили жениться на местных жительницах. Никакого правительства, как вы понимаете, и быть не могло, первое время оккупированными территориями управлял Контрольный совет, который возглавляли главнокомандующие армий-победительниц.
И это немцам еще повезло, при масштабе их поражения с ними могли обойтись куда хуже. План американского министра финансов Моргентау, известный как «Программа по предотвращению развязывания Германией III мировой войны», вообще предусматривал уработку Германии до уровня страны Третьего мира: полный запрет внешней торговли, полная деиндустриализация, запрет взаимодействия банков и т.д. То есть, немцам ужасно повезло с начавшейся Холодной войной, когда оккупационные зоны поделились на ФРГ и ГДР и началось противоборство двух систем. Понятно, что каялись немцы с таким же энтузиазмом, как ест ребенок в детском саду, которого злая воспитательница таскает за шиворот, окуная в тарелку с невкусной кашей. Например, участники заговора 20 июля с целью убить Гитлера примерно до 60-х годов воспринимались общественным мнением как предатели. Да что там говорить, в современной Германии до сих пор проходит традиционный ритуал покаяния под названием «Сломай памятник неизвестному дезертиру, пока поблизости нет полиции». Из-за этого памятник пришлось переформатировать в мемориальную плиту, поскольку сломать ее труднее.
«Заговор 20 июля» — гордость немецкого народа с 1960-х
Понятно, что при масштабах Рейха никакая тщательная денацификация была невозможна в принципе. Надо было разбирать миллионы дел, а времени и желания на это не было. Всех взрослых жителей заставили заполнить большую анкету, и в итоге оказалось, что никто ни в чем не виновен. В дневнике Марты Геллхорн, знаменитой американской военной журналистки и жены Хэмингуэя, описаны впечатления от бесчисленных разговоров с немцами: «Среди нас нет нацистов и никогда не было. Может быть, двое-трое обитали в соседней деревне. Да, говорят, в том городке, в двадцати километрах от нас, какое-то время жило несколько таких. Между нами говоря, у нас было много коммунистов, нас всегда считали красными. Мы давно уже ждем вас, американцев. Вы пришли и нас освободили. А нацисты — мерзкие животные! Нет, из моих родственников никто в вермахте не служил, да и в партии не состоял».
Любопытную картину, несколько противоречащую полным раскаяниям послевоенных немцев, рисует знаменитый германист Роберт Крейг. Насмотревшись на зигующих немцев в 30-е годы, он писал: «Эффект ошеломлял и вначале вызывал улыбку, однако вскоре я стал воспринимать подобные картины как угнетающий символ покорной веры в авторитет, как комичную и вместе с тем зловещую иллюстрацию к призыву: «Фюрер, прикажи, и мы пойдем за тобой!» Я рассказал об этих эпизодах американскому консулу в Мюнхене Хатвею и заметил, что нахожу своеобразным, что такой известный своим неукротимым в вопросах религии и философии индивидуализмом народ превратил свое порабощение политической властью в добродетель. — “Ах, да… — ответил консул, — я живу в небольшой деревне к югу от Мюнхена, люди там трудолюбивы и симпатичны, приветливы и мало интересуются политикой. Однако, если к ним придет кто-то в униформе и прикажет — маршировать! — они будут маршировать. И если он скажет — отрезать голову Хатвею, он плохой человек! — они возразят — а мы и не знали! Но, тем не менее, голову отрежут».
Сам Крейг, кстати, считал немцев невероятными государственниками и объяснял это последствиями Тридцатилетней войны XVII века. «Люди, охваченные атавистическим страхом перед вероятным последствием любого распада существующих социальных отношении, ничтоже сумняшеся принимали непомерные требования князей; со временем такое принятие стало как бы нормой и приобрело силу традиции», — пишет Крейг. В общем, по понятиям советских либералов, немцы — генетические рабы.
Выборы, 1930-е: агитаторы призывают немцев стать генетическми рабами
В рамках денацификации проводилась также шоковая терапия. Немцев из окрестных городов возили в лагеря, где заставляли раскапывать могилы и заново хоронить погибших. Сохранились сотни фотографий подобных «экскурсий». На них хорошо заметно, что немцам вообще плевать. На их лицах все, что угодно: брезгливость, усталость, отрешенность, мысли о завтрашнем дне, но никаких слез ужаса и раскаяния.
Итак, оказалось, что у немцев никто не виноват. Нацисты? Какие нацисты? Сколько раз здесь были, не видели никаких нацистов. Оккупантам тоже было не до этого, у них разворачивалась Холодная война, мир готовился к очередному Армагеддону, поэтому выискивать нацистов было некогда. В американской оккупационной зоне было рассмотрено 3,5 миллиона дел. Всех немцев поделили на несколько категорий, причем в тюрьму отправлялись только отнесенные к категориям «главных виновных» и «виновных». Таких из 3,5 миллионов оказалось 23,7 тысяч человек. Они были отправлены в тюрьму, но в начале 50-х их отпустили на волю. Большинство немцев, в терминологии денацификаторов, оказались «попутчиками», «незначительно виновными», либо виновными, но амнистированными. Амнистированных оказалось абсолютное большинство.
Как полагается, выпороли в основном мелочевку, а серьезные люди отделались символическими наказаниями. Понятно, что знаменитые ракетчики сразу оказались ценными научными трофеями и были разобраны державами-победительницами. Крупные промышленники также остались при своих делах. Денацификация не затронула тех, кто не состоял в НСДАП и СС. Так, главный голос немецкой пропаганды, «немецкий Левитан» Гарри Гизе вообще избежал участия в денацификации, поскольку не был членом партии. Денафицикация была окончательно свернута к концу 40-х. Ее результатом стало то, что количество немцев, считающих нацизм хорошей идеей, только увеличилось.
«В этих преступлениях виноваты вы!» — американские просветительские материалы 1945 года выпуска перестали действовать уже к концу десятилетия
Цифры опросов в послевоенной Германии можно найти в докладе Мемориала о «преодолении прошлого». «Процесс по «преодолению прошлого» в ФРГ был крайне тяжелым и болезненным, тенденция к воссозданию исторической правды о «Третьем рейхе» пробивала себе дорогу тоже очень медленно, а тенденция к забвению в первые послевоенные годы, напротив, была чрезвычайно высока. Интересно, что даже такой важный процесс, как процесс денацификации, не стал существенным источником изменений в общественном сознании. Так, с 1945 по 1948 в ФРГ с 47 до 55 % выросло число тех, кто считал нацизм хорошей, но дурно реализованной идеей; за то же время с 41 до 30 % снизилось число тех, кто считал нацизм исключительно плохой идеей. Кроме того, 18 % немцев были убеждены в том, что нация может стать сильной только в случае нахождения у власти диктатора; 29 % высказывались за цензуру публикаций, критикующих правительство; 33 % были уверены в том, что евреи не могут иметь те же права, что и остальные граждане . Имперские амбиции граждан ФРГ также отнюдь не исчезли. Так, 52 % опрошенных в 1946 считали, что территории Данцига, Судет и Австрии должны непременно принадлежать Германии, 39 % придерживались откровенных антисемитских взглядов, 48 % процентов были убеждены в том, что одни расы более склонны к господству, чем другие».
Что касается публичных процессов, тот тут все еще интереснее, поскольку на них перед судом представали не безымянные пешки, а известные деятели. Сам по себе Нюрнбергский процесс мы трогать не будем, о нем и так все знают. Но не все знают, что всего таких судебных процессов было 12. Причем в них явно просматривается тенденция — чем позже проходил процесс, тем меньшее наказание получали обвиняемые.
Первая партия подсудимых Нюрнберга
Первым процессом было дело о врачах. По нему к смертной казни приговорили самое большое число подсудимых — 7 из 23. 9 человек были приговорены к тюремному заключению. Интересно рассмотреть их дальнейшую судьбу. Главный санитарный врач СС и группенфюрер Карл Генцкен был приговорен к пожизненному заключению за медицинские эксперименты над заключенными и массовую их стерилизацию. Через три года ему изменили наказание на 20 лет лишения свободы, а еще через три года отпустили.
Член НСДАП и бывший оберштурмбанфюрер СА Вильгельм Байгльбек был приговорен к 15 годам за опыты над заключенными. Через 4 года он был отпущен после ходатайства Немецкого общества терапевтов, после чего возглавлял терапевтическое отделение в провинциальной немецкой больнице.
Член НСДАП и Общества врачей национал-социалистов Герта Оберхойзер, занимавшаяся изучением абортов на последних стадиях и эвтаназией покалеченных подопытных, была приговорена к 20 годам лишения свободы и освобождена через 5 лет. После этого она работала врачом в госпитале и даже открыла частный кабинет, но в конце 50-х была узнана бывшей подопытной, разгорелся скандал и ей аннулировали медицинскую лицензию.
Член НСДАП и штабной врач люфтваффе Герман Беккер-Фрейзен был приговорен к 20 годам, но отпущен через 5,5 лет. Работал над проектами американских ВВС.
Член НСДАП оберфюрер СС Гельмут Поппендик приговорен к 10 годам, освобожден через 5. В дальнейшем работал врачом и даже дожил до объединения Германии.
Член НСДАП Герхард Розе исследовал малярию и сыпной тиф на заключенных. Был приговорен к пожизненному заключению, через 8 лет освобожден. Отошел от медицинской деятельности, однако в 1977 году был награжден Немецким обществом военной медицины за заслуги в области военной гигиены. Прожил 95 лет и застал объединение Германии.
Нацистский преступник Герхард Розе: ставил бесчеловечные эксперименты, вышел из тюрьмы в 1955-м.
Жил мирно и счастливо до 1992-го.
Член НСДАП и штурмбаннфюрер СС Фридрих Фишер, являвшийся правой рукой главного организатора медицинских опытов над заключенными Карла Гебхардта, был приговорен к пожизненному заключению. Освобожден через 7 лет. Работал в одной из крупнейших немецких фармацевтических компаний Boehringer Ingelheim вплоть до пенсии. Прожил 91 год и умер в 2003 году.
Главный врач Вермахта Зигфрид Хандлозер был приговорен к пожизненному заключению. Освобожден через 6 лет. Вскоре после освобождения умер.
Начальник Медицинской службы Военно-воздушных сил Оскар Щредер был приговорен к пожизненному заключению за опыты с газами, воздействиями температур и давления на подопытных. Отпущен через 7 лет. В скором времени умер.
Член НСДАП и депутат Рейхстага Курт Бломе, занимавшийся исследованиями биологического оружия на заключенных, был оправдан, после чего вывезен в США, где работал над некими проектами в химвойсках. После вернулся в Германию, где работал дерматологом.
Член НСДАП Зигфрид Руфф участвовал в опытах по моделированию падений с большой высоты. Суду не удалось доказать его непосредственную причастность к опытам, он был оправдан. В дальнейшем стал врачом Люфтганзы, профессором университета и главой института воздушной медицины.
Зигрид Руфф: смелый экспериментатор и преподаватель высшей школы
Следующим был процесс против фельдмаршала Эрхарда Мильха (к слову, наполовину еврея). Он был признан виновным в военных преступлениях и причастности к массовым депортациям рабочих. Его приговорили к пожизненному заключению, но через 8 лет освободили. Впоследствии ему даже вернули отобранный при аресте маршальский жезл.
Далее состоялся процесс над высокопоставленными судьями и прокурорами рейха. Всех их рассматривать мы не будем, более остальных нас интересует Эрнст Лаутц — главный имперский прокурор при Народной судебной палате (аналог Военной коллегии Верховного суда СССР). Палата рассматривала политические дела и дела особой важности. Кстати, возглавлял ее бывший командир большевистского продотряда Роланд Фрейслер. У Фрейслера была настолько дурная репутация, что когда он погиб в результате налета авиации союзников, на его могиле даже не стали писать его имени. Так вот, Лаутц был главным прокурором в этом суде и был приговорен к 10 годам. Его отпустили через 4 года и, самое смешное, что ему даже удалось выбить себе пенсию, положенную генеральному прокурору. Остальные судьи отсидели от 3 до 9 лет.
Самым интересным был процесс по делу об айнзатцгруппах. Казалось бы, специфика дела такова, что тут кровяка должна литься через край. Но нет. Из 24 подсудимых к смертной казни приговорили 14, но затем для 9 заменили ее пожизненным заключением. Самых одиозных все же повесили. Так, был повешен Отто Олендорф, который после бурной молодости в айнзатцгруппах перешел в министерство экономики, где подружился с неким Людвигом Эрхардом, которому оказывал протекцию. А потом Олендорфа повесили, а Эрхард стал канцлером ФРГ и почтенным либералом.
Член НСДАП и бригадефюрер Хайнц Йост в качестве командира рижской айнзатцгруппы был приговорен к смертной казни, которую затем заменили пожизненным заключением, но в итоге выпустили его через 3 года. После этого работал риэлтором.
Бригадефюрер СС Франц Зикс участвовал в зачистках на востоке, был приговорен к 20 годам, но отпущен через 4 года. Открыл свое издательство, сделал хорошую карьеру, возглавлял отдел рекламы в подразделении Порше, выпускавшем трактора.
Член НСДАП штандартенфюрер СС Мартин Зайденберг был одним из организаторов убийств евреев в Прибалтике. Был приговорен к смертной казни, отсидел 10 лет и был освобожден после заступничества со стороны крайне влиятельных людей. В частности, за него ходатайствовал министр юстиции ФРГ. После освобождения работал юрисконсультом. Прожил 98 лет и умер в 2010 году.
Член НСДАП, штурмбанфюрер СС Вальдемар фон Радецки был помощником Пауля Блобеля, командовавшего айнзатцгруппой в Бабьем Яру. Приговорен к 20 годам, освобожден через 3 года. После этого работал в обществе культуры, созданном остзейскими немцами в ФРГ.
Бригадефюрер СС Ирвин Шультц — командир айнзатцгруппы, действовавшей в Львове и Бердичеве. Приговорен к 15 годам, освобожден через 6.
Ну и так далее, в общем, вы поняли. Всех помиловали в итоге.
Самым последним судом было т.н. «Дело Вильгельмштрассе», на котором судили самых высокопоставленных чиновников Рейха. Это дело получилось самым гуманным. По нему никого не повесили, зато почти всех посадили. Правда, просидели заключенные немного, больше 2,5 лет за решеткой никто не провел. Так, один из руководителей СС Бергер Готтлоб, приговоренный к 25 годам, был освобожден как раз через 2,5 года после приговора. Бригадефюрер СС Эдмунд Веезермайер был приговорен к 15 годам за депортации евреев из Венгрии и ряда других стран. Был освобожден через 2,5 года и возглавил немецкий филиал французской фирмы «Pennel & Flipo».
Считалось, что денацификация поставит крест на политической и государственной карьере активных членов НСДАП и СС, но на деле все оказалось иначе. К примеру, группенфюрер СС Хайнц Райнефарт, бывший руководителем варшавской полиции и подавивший Варшавское восстание, был оправдан судом, после чего 13 лет работал бургомистром небольшого города Вестерланда, а также заседал в ландтаге (парламенте) одной из немецких земель.
Один из старейших нацистских активистов, участвовавший еще в Пивном путче Вильгельм Адам, и при Советах неплохо себя чувствовал. Заседал в парламенте ГДР, а потом стал министром финансов Саксонии.
Полковник Вильгельм Адам (крайний справа) сдается в плен под Сталинградом.
Он еще не знает, что его ждет вполне безоблачное будущее
В ФРГ правительство Аденауэра оказалось набито людьми с сомнительными, с денацификационной точки зрения, биографиями. Государственным секретарем ФРГ при Аденауэре был Ганс Глобке — официальный комментатор Нюрнбергских расовых законов и один из инициаторов введения тех самых желтых звезд для евреев. Послевоенной карьере Глобке здорово помог конфликт с Борманом, из-за которого его так и не приняли в НСДАП.
Министром по делам беженцев при Аденауэре был Теодор Оберлендер, один из старейших активистов, участник Пивного путча, штурмовик, один из командиров батальона украинских националистов «Нахтигаль» и командир батальона «Бергманн», в котором служили только кавказцы. В дальнейшем очень долго заседал в ландтаге.
Министром сельского хозяйства был Генрих Любке, член НСДАП, руководивший фирмой, занимавшейся строительством военных объектов в Пенемюнде. В дальнейшем он стал президентом ФРГ.
Сам Аденауэр в НСДАП не состоял, но по поводу прошлого своих сотрудников не сильно напрягался. Он является автором стратегии «Платить, но не каяться». Аденауэр договорился с Израилем о выплате компенсаций за Холокост, но одновременно полностью прекратил поражение в правах бывших нацистов. Им вернули стаж, пенсию и т.д. Более того, он обязал работодателей в обязательном порядке трудоустраивать бывших нацистов-активистов. Также именно он добился разрешения на создание новой немецкой армии — бундесвера.
На смену Аденауэру пришел Людвиг Эрхард. Он уже упоминался ранее, это именно тот Эрхард, друживший с повешенным Отто Олендорфом и пользовавшийся его протекцией. При Эрхарде министром юстиции был Эвальд Бухер — в прошлом являвшийся штурмовиком и членом НСДАП.
Третьим канцлером ФРГ стал Курт Кизингер, член НСДАП и один из лучших сотрудников министерства пропаганды Третьего Рейха. За ораторские способности журналисты называли его «Король-серебряный язык».
Курт «Серебрянный язык» Кизингер
Да, если вы думаете, что в советской вотчине ГДР ситуация была сильно другой, то вы ошибаетесь. Я уже упоминал Вильгельма Адама, но это, конечно, еще не все. Одной из первых партий, созданных в советской зоне, была партия национал-социалистов. Серьезно, специально для привлечения старых нацистов, была создана NDPD — Национал-Демократическая партия Германии. Кстати, уже упомянутый Адам как раз входил в президиум партии.
В ФРГ была похожая партия, называлась DP — Немецкая партия. В начале 60-х партия плавно перетекла во вновь созданную NPD — Национал-демократическую партию Германии, существующую и по сей день (не путать с ГДРовской).
Подводя итог, можно сказать, что какое-то осмысление прошлого в Германии началось уже в 70-е годы, когда выросли следующие поколения. Причем в процессе осмысления немцам удалось дистанцироваться от режима. Вроде как они были не при делах, «опьянены», «загипнотизированы» и все такое. Например, 8 мая в Германии отмечается (а на самом деле не отмечается) «День освобождения от нацизма». Как будто нацисты их оккупировали, пришли с армией латышских стрелков и объявили себя властью. И если у русских есть железобетонная отмазка за большевиков — «мы их не выбирали, они сами пришли и всех убили, любое сопротивление топили в крови на протяжении десятилетий», то у немцев такой отмазки нет. Гитлера выбрали честно, но даже если считать, что фюрер подло всех обманул, то немцы все равно были весьма довольны. Никакого движения Сопротивления в Германии не было, потом пришлось искать героев под лупой с тысячекратным увеличением. Нашли в итоге пяток романтичных студентов («Белую розу»), несколько священников, да несколько офицеров, решивших прикончить Гитлера, видя, что все совсем плохо.
Нельзя сказать, что немцы вообще часто вспоминают войну. В лучшем случае — своих воевавших родственников. Болтать про войну и каяться — участь немецких политиков, да и то 1-2 раза в год. Впрочем, на слезоточивых советских либералов и это действует хорошо.
