«Постыдные нападки на армию опозорили наши газеты»
— Королева Виктория, 1855 год.
Красные человечки и четвёртая власть
Журналистика в современном виде родилась в Крыму. 160 лет назад, во время Крымской войны, в Севастополе работал фронтовой корреспондент лондонской «Таймс» Уильям Рассел, фактически ставший первым в мире военным репортёром. К тому времени был изобретён телеграф, англичане провели телеграфную линию до Балаклавы, и Крымская Война стала первой войной, за которой мир следил так, как привыкли следить мы: то есть, фактически в прямом эфире.
Уильям Ховард Рассел, эсквайр
Несмотря на то, что Британская Империя находилась в состоянии войны с Россией, публикации Рассела с фронта описывали страдания русских, в целом носили пророссийский характер и имели при этом колоссальное влияние на английское общественное мнение. Английская армия подвергалась резкой критике, в красках описывалась её недееспособность, архаичность и ужасная организация, особенно на фоне союзников-французов. Из-за расселовских публикаций британцам даже пришлось поменять главнокомандующего и правительство. Англичане заражались пацифизмом, запись добровольцев на фронт фактически прекратилась, в Лондоне начали чуть ли не открыто симпатизировать русским. Фигурально выражаясь, первый в мире Аркадий Бабченко написал в первом в мире фейсбуке кучу постов, начитавшись которых, на улицы Лондона вышли тысячи шевчуков и макаревичей, обёрнутых в российские триколоры и требующих остановить обезумевшую шизофреничку Вику, которая своими кровавыми руками влезла в Крым и отправила туда английских красных человечков.
Говорят, в те дни принц Альберт, муж тогдашней британской Королевы Виктории, в сердцах воскликнул: «Перо и чернила ничтожного писаки разваливают страну». Немного отойдя, человек понял, ЧТО сказал.
Так, после высочайшего признания того, что статьи в газетах способны разваливать государства, журналистика стала четвёртой властью.
Англичане не были бы собой, если бы не взяли сей факт на вооружение. Со времён эпидемии оспы в Европе они придерживаются одной и той же тактики: делают себе прививку от какой-нибудь заразы, а потом заражают ею континент. Точно также произошло и с журналистикой. Поняв убойную силу прессы, наши островные хозяева друзья поспешили поставить журналистов у себя дома под свой прямой контроль, при этом распространив по всему миру те стандарты журналистики, которые чуть не привели их страну к тяжелейшим последствиям во время Крымской войны. Именно поэтому самый крупный телеканал Великобритании – Би-би-си – принадлежит де-факто Английской Королеве. Разумеется, юридически при этом Би-би-си – никакой не национальный британский телеканал, агрессивно продвигающий информационную повестку Соединённого Королевства на весь мир, а скромная общественная организация, возглавляемая попечительским советом из каких-то двенадцати человек. Правда, почему-то эти двенадцать человек назначает своим указом Её Королевское Величество, но, сами понимаете, это пустая формальность, дань благородным традициям старины и вообще просто смешно говорить о том, что Би-би-си – провластный британский телеканал, который работает в интересах Великобритании, а не сообщает людям объективную и беспристрастную картину мира под руководством бескорыстных двенадцати апостолов. Тем более, Би-би-си – это вам не дремучий Первый Канал, а общественное телевидение, за которое платят сами британцы (кажется, 150 фунтов в год). Правда, за него нельзя не платить, то есть может и можно, но какой же британец, скажите мне, откажется платить за Би-би-си.
Мальчики и волки
Иначе говоря, телевидение – это три вещи: пропаганда, пропаганда и пропаганда. Человек, не понимающий этого и работающий на ТВ, профнепригоден. Не бывает телепрограмм, в которых отсутствует пропаганда – это такой же абсурд, как учебники истории без пропаганды. Требования к телевидению «не врать» безумны: это НЕВОЗМОЖНО. Можно лишь вести речь о том, чтобы телевидение формировало у зрителя более-менее адекватную реальности картину мира, то есть, чтобы пропаганда была качественной и не отрывала от реальности. Но «рассказать правду» по ТВ нельзя. Любая телепрограмма неизбежно не будет нейтральной, в любой телепрограмме будут расставлены акценты, даны соответствующие формулировки, к тому же физически невозможно показать по телевизору ВСЁ: в сутках 24 часа. А НЕ показать что-либо – это тоже пропаганда и даже «враньё».
Невозможно сделать «непропагандистскую» телепередачу. Даже развлекательную. Какое-нибудь телешоу «Битва хоров» в конечном итоге является способом показать величие и масштаб страны и талант её жителей с формате вокального соревнования. Причём можно, например, показать хор из Дагестана – тогда будет пропаганда «многонациональности», а можно чтоб все хоры были из русских городов, но это с дагестанской точки зрения тоже будет пропаганда: «Россия для русских». Этот клинч невозможно преодолеть.
Этого могут даже не понимать креативные директора наших телеканалов и продакшенов, тупо разыскивающие и скупающие на Западе коммерчески успешные форматы, в которых безо всяких объяснений написано для дураков, что команды певцов должны представлять различные регионы страны. Но это неизбежно так.
Разумеется, речь идёт не о прямой лжи, а о нужной расстановке акцентов, которая и создаёт в голове зрителя ту реальность, которая требуется владельцу телеканала (государству, политической партии, крупному олигарху или корпорации и т.д.). И любой журналист и репортёр, кроме совсем зелёного кретина, это понимает, а уж выпускающий редактор – тем более. Журналистское честолюбие – это прекрасно, в мирное время оно только оздоровляет общество, и конечно журналистам нужна определённая гарантированная свобода, а хороший журналист на любое действие людей, наделённых властью, должен смотреть с ехидным прищуром. Но даже Уотергейтский скандал, закончившийся отставкой президента Никсона, американцы потихоньку начинают лениво признавать постановочным спектаклем. Польза и границы журналистского честолюбия заканчиваются там, где начинается возможность «развала страны ничтожным писакой». Чересчур же честолюбивых стараются использовать на относительно безопасных участках или в таких историях, где честолюбие журналиста выгодно для хозяев. Если же человек начинает артачиться – его с большой вероятностью увольняют или хотя бы отправляют в отпуск, подуспокоиться (см., например, начало фильма «Идеальный незнакомец»).
Тем не менее, «в мирное время» пропаганда должна в целом работать на повышение и по возможности всё же предоставлять людям объективную информацию, давая «позитивную повестку». То есть, нужная владельцам телеканала точка зрения должна побеждать со счётом 60:40, а не 99:1, и при этом быть не северокорейскими новостями о борьбе хорошего с лучшим, но содержать реальные журналистские расследования и сенсации, приводящие к реальным, но не катастрофическим последствиям. Если в результате журналистского скандала сменится префект Восточного Административного Округа – ничего страшного, Россия не погибнет. Кроме того, телевидение должно быть, в конце концов, интересным зрителю и конкурентоспособным на фоне зарубежных аналогов и в отсутствие железного занавеса.
Иначе говоря, выпуск новостей нормального пророссийского телеканала, например, на Украине (до начала российско-украинского конфликта) выглядел бы так:
1. В Донецке притесняют детей, желающих изучать русский язык. Население против. На народные средства открыт памятник Пушкину напротив здания местного образовательного ведомства. Учителя русского открывают факультативное изучение русского языка с 1 класса, 95% донецких школьников ходят и изучают. Ирина Фарион в ярости и предложила начать карательную операцию.
2. Обзор прекрасных львовских ресторанов. Интервью с их владельцем, Михайло Глушко, который принципиально говорит по-украински, но вообще очень милый.
3. В Луганске Иванов, Петров и Сидоров разворовали деньги на строительство моста. Собственное расследование нашего корреспондента.
4. В Ивано-Франковске активисты партии «Свобода» ночью снесли памятник солдатам ВОВ и осквернили еврейское кладбище.
5. 35% населения Одессы, согласно опросам, высказалось за союзное государство с Россией. 25% хотело бы войти в состав РФ. 25% резко против. Остальные не определились или им всё равно. Звёзды российского шоу-бизнеса устроили в Одессе концерт. Все счастливы.
Я утрирую, но Вы поняли мысль. Мир многообразен, сложен и удивителен, конфликты в нём неизбежны и естественны, но почему-то чаша весов каким-то естественным образом клонится в сторону России. На западной Украине есть отличные рестораны, но там же сносят хорошие памятники и живёт Ирина Фарион. На Юго-Востоке есть свои проблемы, но хорошие памятники ставят, и мирные радостные жители почему-то хотят жить в Российской Федерации, хотя некоторые и не хотят, будем объективны. В общем, 60:40. Плюс, конечно, работает «волшебная сила картинки», плюс на восток можно отправить работать лучших корреспондентов и операторов, чем на запад, плюс ещё куча деталей, которые мы обсуждать здесь не будем. Принцип, по которому определённая подборка и последовательность новостей и программ формируют у человека общую картину, кажется мне настолько ясным, что когда Константин Эрнст в каком-то интервью (кажется, «Афише») рассказывал, как перед выборами Ельцина в 1996 году в эфир ставили какой-то духоподъёмный фильм, чтобы произвести нужный эффект, а в комментариях к статье люди на этом основании уличали Константина Эрнста в неслыханном иезуитском коварстве, я был удивлён. Это же элементарная технология.
Другое дело — время немирное. Не обязательно военное, но такое, когда обостряется, например, внешнее геополитическое противостояние и ставки становятся высоки. В этой ситуации включается аларм-режим, пропаганда становится военной или полувоенной, начинает играть на понижение, все внутренние наработки оборачиваются против оппонентов и врагов с единственной целью: дать «ничтожным писакам» по ту сторону границы «развалить страну». При этом своё телевидение работает на то же самое, используя репутацию объективной и независимой прессы (мол, у нас однажды с помощью газет даже президента свергли, вот какие мы честные и неподкупные борцы за правду) на полную катушку. Иногда это оборачивается казусами вроде недавнего обрубания американским АР трансляции Прямой Линии с Путиным после заявления Ирины Хакамады о том, что США даёт Украине миллиард долларов на выборы. Но, в целом, «это работает» и у тех же США, будьте покойны, «независимая журналистика» плотно контролируется (почитайте какую-нибудь Washington Post, там местами натурально газета «Правда» образца 1954 года) и американские интересы в случае серьёзных дел будет отстаивать до последней капли чернил, ВООБЩЕ не оглядываясь на какую-то, прости господи, «объективность».
На НТВ 90-х годов работали очень профессиональные люди, но во время Первой Чеченской войны почему-то делавшие очень много профессиональных репортажей с чеченской стороны, порою доходящих до деморализующей военной пропаганды и поддержки ичкерийских боевиков. В и так ослабленном государстве. По-хорошему с людьми договориться не получилось, тогда лавочку (сравнительно гуманно) в преддверии Второй Чеченской прикрыли. На место профессиональных, но вражеских пропагандистов, пришли более топорные, но «свои». Какие есть.
Топорность их, впрочем, тоже вышла боком спустя 10 лет. В чём основная претензия к «Киселёвщине» и прочим Аркадиям Мамонтовым? В том, что люди ведут полувоенную как бы «пророссийскую» пропаганду в условиях мирного времени, и постоянно играют на понижение. Разумеется, у общества должен существовать некий моментально считывамый «образ врага», но этот враг не должен находиться здесь и сейчас возле твоего дома каждый день. Войны никакой нет, а по ТВ с кем-то всей страной как бы «борются». В самом обыкновенном обществе получается раскол, поиск внутренних врагов и социальная озлобленность. Когда про Пусси Райот рассказывают так, словно это посланницы антихриста, когда выходят фильмы про «Биохимию предательства» и «Анатомию протеста», когда с экранов звучит постоянный хейтспич, направленный против «врагов», которые на самом деле никакими врагами не являются, а, главное, и реальной борьбы-то с ними не ведётся, получается трэш, от которого всех тошнит, и после которого ничего судьбоносного не происходит. Возникает ситуация, как в басне про деревенского мальчика, который в шутку кричал «волки!», пугая местных жителей, а когда волки действительно пришли, на его крики никто не обратил внимания, и в результате эти волки натурально сожрали всю скотину. Такими мальчиками, а потом и скотиной, оказываются российские СМИ на фоне своих коллег-волков с Запада, занимающихся у себя дома самыми настоящими разоблачениями конгрессменов, но в нужный момент включающих режим тотальной информационной войны.
ТВеб 2.0
Впрочем, всё вышесказанное скорее относится к доинтернетовскому времени и не всегда учитывает современные реалии. Они таковы, что тот же Дмитрий Киселёв попал в десятку, заставив считающую себя невероятно прогрессивной хипстерню сидеть в своих Жан-Жаках, как бабки на завалинке, и обсуждать очередной выпуск «Вестей недели» с характерными интонациями: «Ой, нет, ну ты слышал, что этот то сказал, придурок, Киселёв-то. В радиоактивный пепел мы Америку сотрём. Ой дурак, ну дурак, сил никаких нет». Киселёв, ну или продюсеры его программы, отлично просчитали всю нашу «интернет-аудиторию» и регулярно поставляют ей мемы, которые она с радостью подхватывает и не устаёт обсуждать. На фоне тщетных, но в последнее время всё более настойчивых попыток Кремля подмять под себя контроль над интернетом это несомненный, хотя и очень маленький, успех.
Понятно, что в гиперинформационном обществе телевизор как источник информации теряет смысл. Все всё узнают через пять минут после того, как это происходит, причём в сеть попадает сразу же несколько видеозаписей самого события, куча статей из блогов и интернет-изданий с его же описанием, пара шуток какого-нибудь Камеди Клаба или Бочарика по этому поводу, любительский видеоклип, профессиональная фотосессия и фотки Вани Сидорова с мобилки, которые тот случайно сделал, не менее случайно оказавшись рядом. На этом фоне выпуск «новостей» становится чем-то глубоко вторичным в смысле информационной ценности, и полностью превращается в трактовку уже известных событий, смысл которой – в массированном навязывании большим массам населения определённого дискурса. Ни один идиот не будет смотреть новости по ТВ, чтобы УЗНАТЬ НОВОСТИ. Он их знает без ТВ. Эфирное телевидение теперь ничего не сообщает, оно объясняет уже случившееся и уже известное. Если раньше репортёр с камерой был единственным источником информации и именно его репортаж формировал у людей картину мира, то теперь картина мира уже сформирована, и сформирована ещё ДО того, как репортёра вообще успели куда-то отправить. Поэтому телевидению старого образца остаётся только объяснять гражданам точку зрения своих хозяев на то, о чём и так трубит весь интернет.
При этом заявления о том, что интернет убьёт телевидение, не выдерживают критики. Интернет его изменит, как он изменил всё общество, заставит искать новые форматы, адекватные своему времени, но я не вижу, что мешает Первому каналу вещать в интернете, а зрителю – смотреть ТВ через монитор, а не ящик на тумбочке. Интернет – это не СМИ, а экран, где размещается текст, картинки и видео. Сказать, что интернет конкурирует с телевидением – всё равно что сказать, что с телевидением конкурируют телевизоры нового поколения, показывающие картинку в Full-HD. Каналам просто нужно наладить вещание в Full-HD, и всё.
В случае с интернетом ситуация сложнее: происходит коренное изменение общества, и чтобы понять, как с ним теперь взаимодействовать, нужно устроиться на телевидение не потому что ты гей и еврей, и знакомый гей и еврей тебя туда устроил, а потому что у тебя есть достаточно извилин, чтобы понимать масштаб того, как изменился мир, и, в соответствии с этим, изменить и телевидение. Плач по «интернету, убивающему телик» исходит от людей, которые не способны сделать «телик» адекватным эпохе интернета. Наше телевидение безнадёжно устарело, лучшие достижения отечественного ТВ (например, «Намедни» и «Российская Империя» Парфёнова) сегодня вызывают уныние и неловкость. Но это лишь значит, что нашему ТВ нужен новый Парфёнов.
Старый сломался. Это стало ясно, когда на «Дожде» вышла одноимённая программа «Парфёнов», где тот стоял в дурацком помещении и говорил скучнейшие подводки к скучнейшим репортажам о скучнейших событиях, которые все уже обсудили двадцать раз. «Современность» передачи символизировал айпад в руках ведущего. Представляю разговор продюсеров:
— Че-то программа скучная получается.
— А давай Лёне айпад дадим. Будет типа современно. Сейчас ведь у всех айпады.
— На айпад бюджет не рассчитан.
— Говно вопрос (достаёт айфон). Алло? Лёня? У тебя есть айпад? Да? Отлично. Захвати тогда на съёмочку завтра. Ага. Да. Ну, ты будешь типа такой современный мужчина, с айпадом. Ну да, у нас же аудитория прогрессивная. У всех айпады. Всё, ага. Давай.
— Ну всё тогда, утверждаем?
— Угу. Норм.
Тогда как, если дать в руки советскому диктору Игорю Кириллову айпад и попросить его в характерной манере рассказывать про удвоение добычи зерновых в Ростовской области – перед нами будет не современное телевидение, а Игорь Кириллов с айпадом.
Вместо бумажки – айпад, и можно на канал «Дождь».
Несомненный успех – появление на «Дожде» культовой фигуры российского телевидения – продюсерам канала не удалось конвертировать в современный продукт и массовую популярность этого продукта. Это при том, что «Дождь» обладает таким бонусом, как сверхлояльная и неконсервативная аудитория, которая готова и даже ЖДЁТ, что на канале появятся новые форматы и «Дождь» сформирует новый облик русского телевидения. Но вместо этого люди делают нечто вызывающее зевоту и отличающееся от государственного официоза пониженным качеством, более скромными бюджетами и иной политической позицией (иногда ещё более безумной, чем любой «Киселёв»). И в таком конъюнктурном формате у них всё, за исключением прямых репортажей с того же Майдана, которые действительно были интересными и профессиональными. Но этого всё равно мало и у людей нет понимания общей картины взаимодействия с аудиторией. Что-то получается у Russia Today, но видно, что это отдельные успехи, и системного подхода к информационной политике нового типа у RT также нет. Так, между делом пытаются что-то нащупать. При гигантских вложениях удаётся как-то достучаться до западного зрителя, но всё равно перед нами ТВ 1.0.
На современном телевидении (справедливости ради – не только российском) плохо понимают, как общаться с молодой аудиторией, и абсолютно не чувствуют время. Эфирное ТВ умерло, современный человек обладает ультраклиповым сознанием и хочет иметь ОЧЕНЬ много информации сразу и совсем по чуть-чуть. Его мозг воспринимает «ленту новостей», где аналитический доклад по состоянию украинской экономики сменяет смешной видеоролик, а ниже идёт фотка голой девушки, рецепт диетического пирога и обращение Кати Петровой к мальчишкам из девятого «б». Понятно, что настолько широкой тематика одного канала быть не может, но максимальная пестрота и сменяемость тем в сочетании с оперативностью и предугадыванием сиюминутных запросов телезрителя многое сделали бы в этом направлении. Понятие «программы передач» должно исчезнуть, телеканалы превратятся в одну большую передачу с сотнями рубрик, включающимися хаотично и исходя из того, чего зритель хочет увидеть ПРЯМО СЕЙЧАС. Не в 20:00, как всегда, а вот сейчас.
Нечто подобное делает Euronews (да и, в общем, та же RT), но там слишком ограниченное количество материала, устаревшая подача и всё ещё низкая степень оперативности. С другой стороны, у этих каналов (особенно у Euronews) как нарочно нет лица. В чём-то это правильный подход: ведущие надоели и никому со своим «вещанием» не нужны, как не нужны и раздражают радиодиджеи. Но опыт создания «поколения MTV» и его клона 2000-х – «поколения ТНТ» – всё же говорит о том, что определённый неизменный набор ключевых фигур на телеканале позволяет сформировать вокруг него определённую культуру, стиль жизни и образ мышления – что критически важно для пропагандистского продукта. Вокруг Euronews стиль жизни не формируется и сформироваться не может, это просто безликий информационный дайджест.
Такая «вертушка», калейдоскоп событий в единой телевизионной ленте, была бы адекватна гиперинформационной эпохе, и первенство в её создании могло бы дать российскому телевидению возможность перехватить инициативу в информационной войне, сыграть на опережение, наладив новую технологию информирования и пропаганды среди широких масс населения до идеального состояния, в то время как конкуренты толком не знали бы, «с чего начать».
С другой стороны, это риск, в том числе риск потерять часть аудитории без каких-либо гарантий обрести новую, и пойти на такой риск владельцев телеканалов очень трудно заставить. Домохозяйки и так смотрят свои сериалы, и зачем изобретать что-то, если у канала положительный баланс и стабильные рейтинги, а для «свежести» достаточно купить ещё какой-нибудь западный формат и адаптировать к российским реалиям: благо, хотя бы этому наши телевизионщики научились.
Однако, последние инициативы Кремля по реформированию медийной сферы заставляют думать, что такой расклад Кремль не устраивает, и терять власть над умами сограждан ему мучительно не хочется, а старые домохозяйки имеют неприятное свойство постепенно заканчиваться в силу естественных причин. Сталкиваясь же с довольно скромными и устаревшими познаниями российских телевизионщиков о том, как пудрить мозги юному поколению, власти решили на время устроить заморозки и продержаться во главе информационного дискурса тупо за счёт большого веса и старых наработок. На какой-то момент дали карт-бланш «Дождю», в надежде, что люди изобретут новый язык общения с прогрессивной аудиторией, но получилась хипстерская туфта.
Однако, такое латание дыр вечно продолжаться не может, и рано или поздно российскому телевидению трансформироваться придётся. Проскакать на запретах, сменах собственника на нужного человека и троллинге интернет-аудитории долго не выйдет, с каждым днём официальные СМИ выглядят всё комичнее, и если вспомнить, чем закончилась такая комичность для СССР, я бы на месте нынешних обитателей Кремля крепко задумался. Если не сделать телевидение нового поколения в России, его сделают для нового поколения русских в Америке, Англии, ЕС. Там, где не боятся внедрять новые форматы и искать новый язык общения с новыми людьми, соответствующий своему времени.
В этом случае советские питекантропы со своей неуклюжей «информационной политикой» однажды удивятся толпам молодёжи с флагами Евросоюза, презирающим «отсталую рашку» и существующим в той реальности, которую для них придумают добрые дяди с западных телеканалов. Каковая реальность окажется гораздо интереснее и увлекательнее очередной клоунады Дмитрия Киселёва и неумелых попыток провинциальных ПТУшниц и новиопских мажоров освоить технологии манипуляций обществом, не имея для этого ни ума, ни таланта.
И вдвойне советские питекантропы удивятся, когда эта толпа окажется правой и победит.
P.S. Воспоминания Уильяма Рассела о Крымской войне были отдельно изданы только в конце XIX века. Существует русский перевод книги, который можно купить.
P.P.S. Молодой Лев Толстой, воевавший в Крыму, предлагал редактору «Современника» Николаю Некрасову публиковать свои регулярные заметки о войне в его журнале, но тот отказался. Заметки были изданы позже и сегодня известны всем как «Севастопольские рассказы».
P.P.P.S. В честь победы французов над русскими во время Крымской войны в сражении на реке Альме, именем этой реки был назван мост и площадь в Париже. В 1997 году в тоннеле перед мостом Альма погибла английская принцесса Диана. В произошедшем англичане обвинили журналистов-папарацци.
