Самый яркий IT-предприниматель России улетел и не обещал вернуться, оставив на прощание послание из семи пунктов, без реализации которых он не видит смысла в своём возвращении в Россию. Мы решили проанализировать каждый из этих пунктов.
Отсутствие системы честных и независимых судов сводит на нет предпринимательскую инициативу в России. Суд должен проходить открыто, с привлечением присяжных. Судьи должны избираться и отстраняться напрямую населением, а не назначаться чиновниками.
Воистину, прав был Бальзак, когда говорил что «если общество не доверяет своим судьям, то это становится началом его конца». Доля граждан, доверяющих органам правосудия в России находится на уровне 31% — столько же не доверяют судам. Ещё треть жителей РФ считают работу судов неудовлетворительной, и почти половина жалуются на нехватку информации о деятельности судебной системы. Причины для недоверия вполне понятные — всего 0,5% приговоров в РФ являются оправдательными (в то время как в странах ОЭСР нормой являются 25-40% оправдательных приговоров).
И это при том, что на реализацию программы «Развитие судебной системы России» на 2007-2012 гг.» было потрачено 60,7 млрд руб.! Но даже так, система правосудия в РФ страдает от нехватки финансирования: в США в этой области тратится $597 на каждого жителя в год ($264 — полиция, $123 — суды и $210 — тюремная система) — всего $180 млрд; в РФ же на каждого гражданина тратится $140 в год ($20 на судебную систему, $58 на органы внутренних дел и внутренние войска, $8 на прокуратуру, $11 на органы юстиции и $25 на тюремную систему) — всего $21 млрд. Крайне характерно, что 83% средств потраченных на укрепление репутации судов идет не на увеличение зарплат судей, а на ремонт и перестройку помещений.
Выборность же судей — это очень интересная идея, уже давно реализованная в Америке. Конечно, сам по себе процесс выборов означает приглашение многих посторонних акторов и соревнование по привлечению инвестиций на кампанию (в штатах вроде Техаса некоторые кандидаты собирают до $54 млн. пожертвований), но в России, где ни бизнес, ни гражданское общество не имеют вообще никаких рычагов воздействия на суды (де-факто ответственные только перед чиновниками) внедрение процедуры выборов как раз поможет построить независимую судебную систему. Нет, вы же не думаете, что при обилии судей вроде Боровковой у нас могут естественным путём появиться честные и компетентные судьи? Собственно, выборность судей — это единственное, что позволяет американцам судиться с тем же АНБ.
А ещё независимость судов очень хорошо влияет на экономику — непосредственной связи здесь, конечно, нет, но инвесторы, как правило, предпочитают страны с «диктатурой закона» тем, в которых политическая конъюнктура влияет на вынесение приговоров. Да что уж тут говорить, экономический рост и Промышленная революция в Англии происходили одновременно с развитием независимой судебной системы.
Дело в том, что уважение к праву собственности рождается не в голове чиновника, а в повседневной правовой практике. Есть независимый суд — предприниматель отстоит свои законные интересы, нет независимого суда — может быть принято решение, так или иначе нарушающее действующее законодательство — и сделать в рамках закона для исправления этой несправедливости ничего будет нельзя.
Текущее обилие противоречащих друг другу законов стимулирует коррупцию и замедляет экономический рост. Страна нуждается в отмене большей части законотворческого балласта, принятого за последние 10 лет.
Вообще, лучшим законом, который правительство приняло за долгие годы, стал «закон об отмене мобильного рабства», позволивший абонентам менять операторов, не меняя номер телефона. Дальше начинается либо «кимченировщина» (вспомните, например, закон «О митингах» с невероятными штрафами и тюремными сроками за гражданскую активность, «О цензуре» с реестром запрещённых сайтов и «Закон о защите чувств верующих» с евразийской духовностью) или имитация либерализации (возвращение выборов губернаторов и упрощение регистрации партий — в обоих случаях реальные ограничения нивелировали весь эффект). Но и в чисто экономической сфере существует ворох проблем, решить которые можно только законодательно.
Скажем, почему бы не отменить НДС? Уровень его собираемости не превышает 70% (при довольно высоких расходах на администрирование), а для бизнеса этот налог является тяжёлой ношей. ФАС и всё антимонопольное законодательство тормозят развитие экономики в России — такое количество административных барьеров можно терпеть на развитых рынках (как Франция или Италия), но не в России, где развитие рыночной экономики было прервано в 1917-м году и возобновилось только в 1985-м. Нынешний Трудовой кодекс причиняет несчастья как работодателю (так как процедура увольнения невероятно сложна и, по сути, представляет из себя эпический квест), так и работнику (которому нередко приходится мириться с «неофициальным» оформлением трудовых отношений со всеми вытекающими — и только по той простой причине, что работодатель не хочет никаких квестов) — и давно пришло время реформировать его в соответствии с требованиями времени. Акционерное законодательство нуждается в полном пересмотре (уже нужны ликвидация ЗАО как формы организации и легализация акционерных соглашений). Не меньшая «чистка» требуется и Гражданскому кодексу — сейчас в нем существует множество лазеек для нечистоплотных спекуляций, но нет прозрачных и понятных для всех правил игры. Главной причиной того, что сегодня на российском энергетическом рынке практически нет мелких игроков (в отличие от США, где фермеры на своей же земле сами добывают нефть) является путаница с определением права частной собственности на землю и недра — эта проблема тоже ждёт законодательного решения.
К сожалению, законодательство современной России сконструировано таким образом, что предприниматели и рядовые граждане вполне могут увидеть в неудобных законах злую волю тех, кто их принимал, но никак не гарантии защиты честного труда.
Сегодня должности раздаются чиновниками, которые боятся конкуренции и подбирают себе все менее талантливых и все более беспомощных подчиненных. Государственные посты должны распределяться на основе прозрачных механизмов, в том числе, прямых выборов.
Здесь, с одной стороны, всё кажется простым и понятным: опыт Америки показывает, что избираемые представители государства (допустим, шерифы и прокуроры) гораздо более чутко относятся к пожеланиям электората и готовы делать всё возможное для того, чтобы поддержать его доверие. Таким образом, граждане оказываются защищены от глупости, произвола и неэффективного управления — ведь чиновнику приходится принимать во внимание мнение людей, его избравших.
С другой стороны, практика той же Америки показывает, что «политики» уступают «бюрократам» по ряду важных пунктов: зачастую не владеют достаточно подробной информацией по обсуждаемому вопросу, не готовы менять своё мнение (потому что в ходе избирательной кампании говорили нечто противоположное), делают больше ошибок (умение управляться с ежедневной рутиной харизмой не заменишь).
Но раз уж мы говорим о России, важно отдавать себе отчёт в том, что никакие прозрачные конкурсы не исправят ситуацию с качеством управления пока зарплаты чиновников не вырастут минимум в 4 раза. А лучше в 10 раз. Недавно автор этого текста присутствовал на презентации ФНС для студентов. Представитель регионального ведомства сообщил, что «да, зарплата у нас небольшая, зато выдаётся регулярно и, случись обвал цен на сырьё, государство повернётся к нам лицом». Вот с такой психологией работает всё российское чиновничество, и поэтому туда идёт кто угодно (тётки с неудавшейся личной жизнью, бедные и злые граждане предпенсионного возраста, дураки, в конце концов), но не молодые профессионалы, которые могли бы побеждать в этих самых честных прозрачных конкурсах (или харизматичные лидеры, обладающие весом в глазах избирателей, если речь идёт о выборах).
С другой стороны, в условиях огромных российских пространств, долгих традиций правового нигилизма и общего недоверия к чиновничеству, можно было бы поставить масштабный эксперимент и по полной реализовать принцип limited government, сократив весь бюрократический аппарат до минимума и автоматизировав его функции по максимуму («электронное правительство» — скромный шаг в правильном направлении).
Развитие постиндустриальной экономики требует снижения социального налога и отмены НДС — при введении максимальных федеральных налогов на сырьевой сектор. Это позволит России диверсифицировать экономику, привлечь инвестиции и сделать резкий рывок вперед.
Как мы уже говорили ранее, снижение социальных налогов и отмену НДС мы приветствуем и без «пост-индастриала»: работодатель будет избавлен от обязанности исполнять роль налогового агента, а сотрудники будут рады росту зарплат. С налогами же на сырьевой сектор всё не так просто.
Из 56 эксплуатируемых нефтяных месторождений большинство находятся в стадии падающей добычи — а ведь их доля в общей добыче составляет более 70%. Новые месторождения разрабатывать становится всё менее и менее рентабельно — нынешний уровень налогов (довольно высоких) делает добычу трудноизвлекаемой нефти (а её в России много) не самым выгодным предприятием. Та же ситуация и с газом.
С другой стороны, есть страны, полностью отказавшиеся даже от налога на прибыль и сфокусировавшиеся на извлечении сырьевой ренты. Речь идёт, конечно же, о монархиях Залива: ОАЭ (55% налога не нефть — 80% доходов государства), Катаре (чьи газовые доходы дали возможность иметь самый высокий ВВП на душу населения в мире — $88 тыс.), Омане (низкие налоги при опять-таки высоких нефтяных доходах), Кувейте (95% поступлений в бюджет — нефть) и Бахрейне. Но тут есть очень тонкий момент: население этих стран весьма невелико, а в отдельных случаях количество дешёвых рабочих мигрантов равно количеству коренного населения. Это определённо не самый лучший образец для подражания. Что же до нефтедобывающих стран Европы, то в Норвегии высокие нефтяные доходы вообще не покрывают всех нужд страны — налоги там всё равно страшно велики (норвежское домохозяйство, в среднем, в разных формах платит $100 тыс. в год).
В целом, однако, предложение здравое, по двум причинам:
1. Весь сырьевой бизнес в России и так связан с государством тысячами видимых и невидимых нитей — «ему не страшно»
2. Пускай правительство грабит недра, а не средний класс. Снижение налогов и социальных выплат можно будет немного компенсировать повышением нагрузки на сырьевой сектор. «Немного» — потому что в налоговом смысле Путин и так уже выжимает из нефтегазового сектора всё, что только можно.
Нынешняя централизация денежных потоков в столице привела к снижению уровня жизни и в Москве, и в регионах. Бóльшая часть дохода от налогов, собранных в рамках региона, должна оставаться в нем самом, а не отправляться на перераспределение в столицу.
Практически любой разговор о нефти и газе в России рано или поздно сводится к теме взаимоотношений между Москвой и регионами. Скажем, для Ханты-Мансийского или Ямало-Ненецкого автономных округов, полезные ископаемые — это фактически единственная статья доходов бюджета. Ещё в первой половине 2000-х показатели бюджетной обеспеченности ХМАО превышали среднероссийский уровень в 3,3 раза, а ЯНАО в 1,7 раз. С другой стороны, из-за климата и географического местоположения, нет смысла оставлять деньги в конкретно этих двух районах– лучше «распилить» эти административные единицы между другими субъектами РФ по той простой причине, что их независимое «равноправное» состояние оправдывает существование системы отъёма и перераспределения денег у регионов (когда так же забирают деньги, скажем, у населённой Новосибирской области, это совсем несправедливо). «На Севере» можно работать вахтовым методом, но вкладывать деньги в «диверсификацию производства» и «инновационное развитие» там, где никому не будет интересно жить после того как неминуемо кончатся газ и нефть, — чистой воды безумие.
А вот, скажем, на примере Томской области, где проживает чуть больше миллиона человек и была основана первая за Уралом масонская ложа «Восточное Светило» (что, безусловно, говорит о высокой культуре) негативные эффекты путинского административно-налогового деления заметны значительно лучше: добыча углеводородов там в расчёте на душу населения составляет 14,5 тонн нефтяного эквивалента (12 млн т нефти и 4 млрд кубометров газа в год), в 1,8 раза выше, чем, в среднем, по РФ — но собственные бюджетные доходы региона за первые 10 лет путинского правления выросли всего на 20%. Сейчас бюджет Томской области дефицитен (47,7 млрд руб. доходов против 50,8 млрд руб. расходов), но вообще это регион-донор: налогов и сборов в 2011-м было собрано на сумму 109,2 млрд руб. (без учёта доходов федерального бюджета от экспорта местной нефти).
Подобная система ведёт к тому, что неконкурентоспособные регионы привыкают жить не по средствам — что мы имеем неудовольствие наблюдать на том же Северном Кавказе. «Пора кончать с этой странной экономической моделью».
Воинская повинность, необходимость оформления отдельного паспорта для путешествий и институт прописки формируют рабское сознание и должны быть устранены. Свобода сознания населения — главная предпосылка для прогресса и экономического роста в XXI веке.
Тут, конечно, очень важно быть осторожным с термином — паспорта (а также воинская повинность), в принципе, появились уже сильно после феодализма. Да и вообще, феодализм до сих пор цветёт в Англии, но это не так важно, как общий месседж.
Два отдельных паспорта (один для использования внутри страны и один для зарубежных поездок) должны иметь граждане очень небольшого числа стран — и отягчающим обстоятельством здесь служит тот факт, что среди них есть Северная Корея, но нет, скажем, Белоруссии. Помимо того, что дополнительный документооборот (к нему уже прибавили и Универсальную электронную карту) является источником коррупционных доходов, интерес государства, конечно, понятен: по старой советской привычке не выпускать из страны держателей государственных секретов, лишний раз напомнить гражданам о своём существовании и незаменимости (срок действия загранпаспорта — не больше 10 лет) и не давать им спокойно жить. И это не говоря о том, что получение паспорта занимает кучу времени, сопряжено с большими трудностями и в качестве необходимой предпосылки подразумевает стояние в очередях.
Неуместность всеобщей службы в армии очевидна всем — эпоха массовых войн закончилась, сейчас в цене немногочисленные армии, состоящие из профессионалов, стратегические вооружения, чудо-технологии вроде дронов. «Советские» армии с кучей призывников уже показали свою неэффективность. Даже новая реклама службы в российской армии нацелена на привлечение контрактников, а не на популяризацию срочной службы среди призывников. Контрактная армия — это решение множества проблем, начиная от комитетов солдатских матерей до профессионализма личного состава. Война –ремесло, которому нужно долго учиться, а за год срочной службы вы получаете только трату денег налогоплательщиков на более жёсткую версию подросткового летнего лагеря. Лагеря, где больше насилия и почти нет секса.
О неудобствах и ужасах российской системы регистрации по месту жительства наслышаны все (за фиктивную регистрацию наказывают лишением свободы на срок до трех лет, принудительными работами на тот же срок или штрафом от 100 до 500 тыс. руб., а за проживание без регистрации — штрафом от двух до пяти тыс. руб.), по сути, она действительно нарушает конституционное право граждан на свободное перемещение по стране.
Все эти три «занозы» государство не убирает по той простой причине, что они позволяют расставить множество «волчьих ям» для 140 миллионов человек, разбросанных по огромной территории: от армии приходится или бегать, или идти служить, чтобы целый год драться по ночам с дагестанцами; мучения, связанные с получением загранпаспорта достаточно велики, чтобы многие отказывались от его получения — «как-нибудь перебьёмся»; прописка вынуждает человека жить с оглядкой на органы власти. В результате способности своего деятельного и творческого ума добрым русским людям приходится направлять на решение столь унылых задач. Государство такое положение дел устраивает, нас — как верно отмечает Дуров — не особенно.
Школы нынешней России напоминают фабрики шаблонных взглядов. Система образования должна быть гибкой, предусматривать экспериментальные школы и обучение по нестандартным программам. Главное достояние государства в XXI веке — свободные люди и их творчество.
Так получилось, что Совдеп оставил нам одну из лучших систем образования в мире. Но ввиду постепенной деградации, её централизация и стандартизация стали большой проблемой, в то время как онлайн-образование и частные школы/гимназии в России находятся на зачаточном уровне развития. И даже неплохие учителя сдают позиции, потому что в нынешних российских школах львиную долю времени у них съедает заполнение отчётности.
Большой проблемой российской стандартизации является снижение общего уровня выпускников. Дети-инвалиды, одарённые дети и дети трудящихся учатся, в основном, в одних и тех же классах — и на выходе мы имеем скромный результат, поскольку самые умные и талантливые вынуждены сидеть в одном классе с …скажем политкорректно, не такими талантливыми одноклассниками.
«Свободные» шведские школы (с экспериментальными классами, обучением по планшетам и т.д.) показали чудо какие хорошие результаты. Как можно больше свободы российскому образованию точно не помешает — сейчас качество каждого нового выпускного класса оказывается ещё ниже предыдущего, так что хуже точно не станет, зато могут появиться новые «точки роста».
В принципе, та же проблема есть и во французских, британских и американских школах, но там это нивелируется наличием элитарных частных заведений, в которых куются абитуриентские кадры для Стэнфорда, MIT и Гарварда. К слову, аналогов вышеописанных вузов в России нет, и общедоступность высшего образования в РФ вообще не даёт никаких бонусов — люди получают дипломы управленцев и экономистов, чтобы потом пойти работать барменами (sic!), кассирами и продавцами. Можно много чего плохого сказать о «скандинавском социализме», но огромные инвестиции в образование и постоянное экспериментирование с формами обучения детей уже принесли всем этим странам хорошие результаты.
Взять, скажем, финнов: дети в Финляндии проводят в школах времени меньше, чем их сверстники из стран ОЭСР (640 часов в год против британских 899 часов, французских 847 и японских 800), но демонстрируют куда лучшие результаты во всех дисциплинах. Причина? Крайне мотивированные учителя, обладающие огромной свободой в методах преподавания: они сами выбирают или создают методики обучения, подходящие к конкретному классу или ребёнку.
***
Справедливости ради отметим, что может быть и альтернативная точка зрения на Дурова. Но реализация хотя бы половины из перечисленных им семи пунктов сделала бы нашу страну действительно гораздо более приятным для жизни местом — и не только для IT-гения общенационального масштаба.
