Дамы и господа, начиная с сегодняшнего дня, по будням в утренние и обеденные часы мы будем публиковать небольшой материал с основными экономическими новостями. В первом выпуске — обзор перспектив российской экономики, для которой назрела необходимость скорейших структурных реформ.
Во вторник, 13 мая, Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) сообщила о снижении значений «сводного индекса экономической активности» (composite leading indicators, CLI) для ряда развивающихся государств, в число которых входит и Россия. Этот показатель позволяет предугадывать изменения экономической динамики за несколько месяцев до того, как данные официальной статистики отображают смену тренда. Подтверждением тому служит строгая корреляция между значениями CLI и характером бизнес-цикла в странах-членах ОЭСР, наблюдающаяся на протяжении более чем трех десятилетий.
Приведенные в инфографике выше значения указывают на то, соответствует ли текущая экономическая динамика той или иной страны долгосрочному тренду ее развития. Если показатель CLI превышает 100 пунктов, это значит, что в ближайшее время можно будет ожидать улучшения ситуации в экономике. Нахождение же индикатора ниже этой отметки является признаком ровно обратной тенденции. Как видно, экономики стран развитого мира (США, Германия, Япония) постепенно укрепляются. Для развивающихся государств, наоборот, характерна негативная экономическая динамика.
В период с ноября прошлого года по март нынешнего значения сводного опережающего индикатора для России снизились с 99,8 до 99,2 пункта. По мнению экспертов ОЭСР, российскую экономику ожидает затухание темпов роста. И, по всей видимости, этот прогноз воплотится в жизнь. Если в первом квартале 2014 года экономический рост в России сократился до 1% ВВП, то во втором квартале будет наблюдаться пусть и небольшой, но спад — 0,1% ВВП. Такую оценку приводит, в частности, глава Минэкономразвития РФ Алексей Улюкаев. Таким образом, российская экономика медленно, но верно вползает в рецессию.
Впрочем, важнее говорить не столько о том, насколько сильно в ближайшие месяцы «просядет» российская экономика, сколько о том, в чем кроется причина происходящего сегодня замедления. Пожалуй, ключевую роль здесь играет то, что основные драйверы роста предшествующих полутора десятилетий — заполнение пустовавших в 1990-е годы производственных мощностей и приток иностранного капитала — фактически исчерпаны. Чтобы преодолеть текущую стагнацию, необходима реализация пакета структурных реформ, которые бы могли не только подхлестнуть деловую активность, но и минимизировать риски макроэкономической дестабилизации.
Нужно отметить, что эти задачи взаимосвязаны. Не секрет, что федеральная казна сильно зависит от сырьевых доходов. Свидетельство тому — увеличение ненефтегазового дефицита бюджета с 3,3% ВВП в 2007 году до 9,7% ВВП в 2013-м. Совокупный объем государственных расходов за тот же период вырос с 6,5 трлн рублей до 13,4 трлн рублей. Что характерно, важнейшей составляющей данного прироста стали траты на национальную экономику, увеличившиеся за 6 лет в полтора раза — с 730 млрд рублей до 1,7 трлн рублей. Помимо этого, существенно возросли отчисления из бюджета в Пенсионный фонд — с 79 млрд рублей до 3 трлн рублей.
Таким образом, чтобы не допустить макроэкономической разбалансировки, нужно, с одной стороны, «резать» госрасходы на экономику, а с другой — приступать к реализации пенсионной реформы, направленной на расширение частных накоплений. С политической точки зрения, безусловно, чрезвычайно болезненными являются обе меры. Если в первом случае речь идет о конфликте с рядом элитных групп, связанных с разросшимся за последние годы госсектором, то во втором — о болезненном социальном сломе, вызванным деградацией системы выплат по старости, функционирующей по принципу солидарности поколений.
Однако и само сохранение существующей сегодня конфигурации власти невозможно без восстановления экономического роста. По предварительным данным Росстата, в первом квартале 2014 года реально располагаемые доходы населения сократились на 2,4% по сравнению с аналогичным периодом 2013 года. Если же рассматривать только март месяц, то цифры выглядят еще более пессимистичными — 6.8%. Примечательным, в этой связи, выглядит мнение экс-главы ЦСР Михаила Дмитриева, который полагает, что в среднесрочной перспективе политические настроения жителей регионов будут формироваться под влиянием экономической конъюнктуры.
В этих условиях оптимальным мог бы стать выход государства из ряда секторов экономики наряду с расширением финансирования программ адресной помощи высвобождаемым работникам реструктурируемых предприятий. Показательным в этом отношении является опыт угольной реформы, проведенной на рубеже 2000-х годов. В то время около полумиллиона шахтеров были вынуждены сменить не только работу, но и место жительства. Для реализации этих мер российское правительство было вынуждено прибегнуть к внешним займам. Сегодня же деньги на осуществление подобных преобразований есть.
Но имеющиеся в казне средства преимущественно идут на латание дыр в пенсионном фонде. Вследствие отказа от реализации комплексной пенсионной реформы правительство было вынуждено поднять налоги на труд, что стало мощным тормозом деловой активности. Несколько облегчить бремя социальных выплат может позволить существенное упрощение правил ведения бизнеса. Как показывает пример той же Грузии, за короткий промежуток времени выбившейся в лидеры рейтинга «Doing Business», эта задача не является недостижимой. Во всяком случае, добиться ее выполнения легче, нежели провести глубокую пенсионную реформу.
Время покажет, какой выбор сделает Кремль.
