Саундрек статьи
В истории Российского государства было три захода на Мадагаскар. В 1723 году из Ревеля Пётр I послал на Мадагаскар 2 фрегата для установления дипломатических и торговых отношений, а в перспективе — для создания колонии. Но оказалось, что корабли готовили в спешке, по дороге на них обнаружили сильные повреждения и течь, в результате экспедиция закончилась, толком не начавшись. Потом Пётр умер, и от идеи отказались насовсем. Во второй половине XX века СССР соперничал с Западом за влияние над островом, поддерживая местных социалистов и военную хунту (oh, the irony), оказывая властям экономическую, культурную и военную помощь. И лишь один эпизод, случившийся в конце XVIII века, вошёл во все исторические сборники и списки лучших авантюр, оставил след в литературе и опере и позволил отчаянным русским храбрецам поучаствовать в колонизации Мадагаскара. Два с половиной века назад семь десятков людей, которым было нечего терять, решили броситься во все тяжкие, совершив головокружительный вояж от Камчатки до Мадагаскара и став единственными людьми за всю историю Российской империи, кому удалось устроить бунт и массово сбежать из ссылки за границу. Как говорили некоторые пережившие поход смельчаки, называя причину этой авантюры, «нам было просто интересно». Это вполне могло бы стать новым лозунгом всех добрых русских людей.
Главным героем этой истории является, конечно, персонаж по имени Мориц Август Бенёвский, или, как он сам подписывался по-русски, барон Мориц Анадор де Бенев, отчаянный путешественник и авантюрист, на которого претендуют аж 4 нации (и только русские не претендуют, хотя его мадагаскарская авантюра настолько смела, что могли бы). Отец — австрийский полковник словацкого происхождения, мать — баронесса, дочь епископа венгерских и словацких корней. В юности Бенёвский повоевал за австрийцев, потом, не получив наследства, за поляков в их восстании против русского царя. Был взят в плен и отпущен под честное слово (тут ремарка о нравах), слово это нарушил, опять стал воевать за поляков. Тут-то он и надоел русским войскам, которые его интернировали в Киев, а оттуда — в Казань. В Казани плен был весьма условный — жил у местного купца, кутил, водил романы, временами отчитывался о том, что он по-прежнему «в плену». Из Казани он бежал, добрался до Санкт-Петербурга, откуда хотел бежать дальше в Европу на голландском корабле. Голландский капитан подумал-подумал, и сдал Морица властям, посадившим того в Петропавловскую крепость, а затем сославшим на Камчатку. В принципе, тут событий уже на пару жизней, а Бенёвскому только 23 года и он вообще не собирается останавливаться. На Камчатке и начинается наша мадагаскарская история.
Путь в ссылку занимал 8 месяцев. Пока ехали, Бенёвский познакомился и сблизился с тремя разжалованными русскими военными. В Охотске была пересадка с саней на ссыльный корабль, на котором Бенёвский вовлёк в число своих сторонников ещё троих матросов и штурмана. Они составили план, по которому планировалось угнать корабль с грузом в Японию, но вскоре судно попало в шторм, одна мачта сломалась и «Святой Пётр» еле-еле дошёл до места заточения — Большерецкого острога.
Задуманное как опорный пункт в ходе освоения Дальнего востока, на момент наших событий селение превратилось в перевалочный пункт для экспедиций, следовавших в Тихий океан, и место для ссылки лиц, неугодных в европейской России. В городке жила пара сотен человек, стоял гарнизон, была церковь, купеческие лавки, четыре десятка домов. Ссыльные жили здесь относительно свободно — на съёмных квартирах, ходили друг к другу в гости, общались с местными жителями. Командовал крепостью капитан Нилов, неплохой, но сильно пьющий человек.
В Большерецке был кружок староссыльных, с которыми быстро сошёлся Бенёвский и завоевал у них уважение. Авторитетные члены этого кружка в своё время впали в немилость императрицы Екатерины и были направлены сюда. Один из них, Пётр Хрущёв, будущий верный товарищ Бенёвского, гвардии поручик, был сослан за «изблевание оскорбления величества». Другой, Семён Гурьев, был его сообщником. Гвардии поручик Василий Панов критиковал фаворитов императрицы, за что и был наказан. Отставной ротмистр Степанов поплатился за то, что впал в немилость к одному из главных фаворитов императрицы — графу Орлову. Помимо них за политику в остроге отбывали наказание и ряд других военных и чиновников, и каждый из них имел зуб на власть. Этим умело воспользовался Бенёвский, показывавший всем некий зелёный бархатный конверт, якобы от сына свергнутого Екатериной Петра III Павла Петровича, законного наследника престола, которому мать не давала править страной. Вместе с Хрущёвым Мориц составил план побега — захватить гарнизон, нейтрализовав охрану, подготовить корабль и бежать морем. Окружающим Бенёвский внушал, что исполняет волю законного императора Павла, тем самым вовлекая в заговор всё больше недовольных ссыльных. Позже в число заговорщиков вошли и местные жители, возмущённые тяжкими условиями жизни в остроге и произволом местных чиновников.
Наконец, день бунта настал. Накануне восстания коменданту Нилову донесли о готовящихся событиях, и он послал солдат гарнизона арестовать бунтовщиков, а сам напился и лёг спать. Однако солдаты сами попали в плен. Ночью на 27 апреля 1771 года ссыльные ворвались в дом Нилова. Бунт планировался как ненасильственный, однако по трагической случайности спросонья Нилов начал сопротивляться и душить Бенёвского, в результате чего был смертельно ранен и убит. В остальном Большерецк был взят без крови. Сходом бунтовщиков Бенёвского провозгласили командиром Камчатки. Тот повелел провести похороны Нилова, а потом каждый из восставших на Евангелии присягнул на верность цесаревичу Павлу. Перед отбытием в путешествие Бенёвский и Степанов от имени бунтовщиков составили «Объявление в сенат» — дерзкий документ, в котором они заявляли о правах на престол Павла Петровича, о бедствиях русского народа от чиновничества, о гнёте самодержавия и бюрократии. Предприимчивый Бенёвский добавил туда от себя и пару пассажей о свободе для Польши. Этот манифест был куда более дерзким, чем манифест декабристов 50 лет спустя, а потому с момента получения в Петербурге хранился под сукном в Тайной канцелярии.
«А в России начальники единое только имеют право, делать людям несчастие, а помочь бедному человеку никакогo уже права не имеют… непорядочные законы, а самовластие… Народ российский терпит единое тиранство, в Европе ездят промышлять серебро и золото, а у нас сей промысел отнят, а кто оным может пользоваться, одни… фавориты… богачи. А нижнего рода людям позволено бить зверей, и то без всякого положения… а российский народ трудолюбив, наклонен к промыслам». (из «Объявления»)
Карта путешествий Беневского. Кликните для увеличения
12 мая 1771 года. Чекавинская гавань. Экипаж: 70 человек
Утром 12 мая галиот «Святой Пётр» (тот самый, на котором Бенёвского привезли в Большерецк) с 70 людьми на борту вышел курсом на Курильские острова из Чекавинской гавани, располагавшейся вниз по течению от Большерецка. Галиотами называли короткие медленные парусники водоизмещением в 200–300 тонн и длиной в пару десятков метров, так что для 70 человек корабль был тесноват. Помимо ссыльных его экипаж составили и другие отчаянные смельчаки, уставшие от жизни на Камчатке: священник Устюжанинов с сыном, казак Рюмин с женой, канцелярист Судейкин, работные люди (зверобои) купца Холодилова вместе с приказчиком Чулошниковым, великоустюжинский купец Федор Костромин, посадский из Соликамска Иван Кудрин, секретарь убитого Нилова Судейкин, штурман Максим Чурин, швед Адольф Винблан, дети, жёны, матросы, солдаты, арестанты и многие другие — все они бежали из неприветливого острога одной большой компанией. Многим предстояло навсегда проститься с Россией, а то и с жизнью.
17 мая 1771 года. Курильская гряда. Экипаж: 66 человек
Через пять дней пути «Святой Пётр» сделал первую остановку у необитаемого острова курильской гряды. Шли практически наугад — карты у беглецов не было, и штурманы вели корабль по зарисовкам Хрущова с книги о кругосветном плавании англичанина Ансона, сделанным в Большерецке. На острове и случились первые потери в команде. Уже в первые дни похода Бенёвский начал вести себя с экипажем как диктатор. Недовольная часть команды, не относившаяся к ссыльным, всего около 16 человек, задумала дождаться, пока бунтовщики сойдут на берег, обрубить якоря и вернуться на Камчатку. Но заговор был сорван — Бенёвскому донесли, конспираторов выпороли кошками, а четырёх человек ссадили с запасом провианта на необитаемые острова. Один из наказанных, ученик штурмана Герасим Измайлов, провёл на острове Симушир год, питаясь «морскими ракушками, капустой и кореньями». Позже он будет осваивать русскую Аляску, исследуя Алеутские острова, встречаясь с Куком на Уналашке, застраивая Кадьяк и сражаясь вместе с Александром Барановым против племён тлинкитов.
Остров Симушир
Невзирая на потери, «Святой Пётр» шёл дальше навстречу новым приключениям и бедам.
Конец первой части.
