Вместо эпиграфа песня Бармалея из м/ф «Доктор Айболит»:
Строго следуя заокеанским методикам разработки презентаций и заветам матёрых маркетологов и бизнес-тренеров, излагаю в виде тезиса суть статьи в самом её начале.
Не ходите, люди русские, работать в россиянскую «оборонку»!
Почему?
Я дам вам ответ, основанный на собственном опыте почти пятнадцатилетней работы в недрах одного из оборонных КБ РФ.
Итак, вводная:
Вы — будущий инженер, выпускник или дипломник одного из технических вузов РФ. Молодой и талантливый. И — наверняка — амбициозный. Ко всему прочему, вы одержимы желанием ковать щит и меч для нашей великой Родины. И поэтому вы решили устроиться на предприятие ВПК (военно-промышленного комплекса)…
«В Африке акулы…»
Для начала примите как неизменную истину, что вакансий там нет. Совсем нет. Потому что нельзя просто так вот взять и устроиться на оборонное предприятие в РФ.
И речь даже не об обязательной проверке ФСБ всех претендентов (хотя эта проверка — тоже немаловажный момент). Просто оказывается, что для того, чтобы попасть в штат оборонного предприятия РФ, совсем не нужно иметь профильное образование и творческие таланты. Точнее, это декларируется, но распространяется лишь на граждан, принимаемых на работу на общих основаниях. Выражаясь понятнее, на лохов. То есть на тех, кого, скорее всего, НЕ ВОЗЬМУТ. Потому что всех, кого можно было взять на общих основаниях, взяли еще на этапе написания ими дипломов и отработки преддипломных практик. А всех остальных, повторюсь, не возьмут. Хотя и бывают исключения, но лишь подтверждающие правило.
В современных реалиях РФ для трудоустройства гораздо нужнее наличие протекции. Желательно по родственной линии и среди руководства. Чем выше уровень руководства, тем лучше. Тогда вам достаточно любого диплома. Впрочем, можно и вообще без диплома. Техником. Всё равно ваш оклад мало будет влиять на итоговый размер вашей получки. Особенно если в выбранной организации эти оклады низкие. При этом среди руководства в таких организациях принято говорить о необходимости низких окладов для мотивации сотрудников размером премии. Ага. Вот именно для этого (а вовсе не для финансовых махинаций).
Кстати, о реальном финансовом благосостоянии сотрудников того или иного военно-промышленного учреждения можно безошибочно судить по насыщенности прилегающей автостоянки и ценовому уровню стоящих там машин.
Маленький совет: если вы всё же решите погрузиться в недра одной из таких организаций, то начните свои поиски именно с разведки автостоянок перед такими учреждениями и лишь затем займитесь поиском/налаживанием связей и знакомств среди сотрудников.
В любом случае если за вас замолвили словечко, с вами побеседовали и вы сочтены годным, то происходит кратковременное открытие вакансии. С быстрым и решительным закрытием буквально в тот же день. Звонить же в отдел кадров (или, как это сейчас модно стало называть, «службу управления персоналом») бесполезно. Потому что… Правильно! Вакансий нет. Особенно сейчас, когда в РФ, наконец-то, увидели наличие кризиса.
Точно так же, кстати, на большинстве предприятий ВПК РФ неофициально хорошим тоном считается творчески игнорировать приходящие на официальную электронную почту письма от адресатов не из списка контрагентов. Поэтому слать свои резюме на официальную электронную почту не имеет никакого смысла.
«В Африке гориллы…»
Маленький совет: если вы начали работать в недрах россиянского ВПК, то самый главный принцип организации своего времени на будущее — это уметь отличать важное от срочного. И смотрите не перепутайте!
Впрочем, если ваши кровнородственные связи с руководством достаточно сильны, то можете не переживать насчёт этого пункта. Чем выше ваш родственник/покровитель стоит на карьерной лестнице, тем спокойнее можно быть. Потому что правильное происхождение/знакомство позволяет месяцами заниматься чем угодно (вплоть до творческого плевания в потолок или компьютерных игр по сети с коллегами) и получать за всё это деньги, которых достаточно для комфортного проживания в условиях современного мегаполиса.
Я гарантированно знаю одно предприятие (бывал на нём достаточно часто), где собственно профильной работой занимаются лишь 10% списочного состава его КБ! Остальные заняты в рабочее время такими важными делами, как, например:
— распивание чая или кофе днями напролёт;
— разгадывание кроссвордов;
— склеивание всевозможных фигурок из бумаги и другие формы спортивного рукоделия;
— чтение увлекательной литературы, никак не относящейся к профилю работ;
— просмотр кино;
— миграция шариков всех сортов и мастей по экрану;
— непрекращающийся чемпионат по Counter-Strike и другим сетевым играм;
— и ещё много чем подобным.
Однако если вы один из тех, кто пришёл в штат на общих основаниях, то быть вам рабочей лошадкой и главным специалистом по выполнению планов. При этом у вас нет права на серьёзную ошибку: всерьёз наказывать можно только тех, у кого связей либо совсем нет, либо они пренебрежительно слабы.
Маленький совет: имейте в виду, что у пьющих сотрудников количество допустимых серьёзных ошибок ощутимо больше, чем у их непьющих коллег. Это к вопросу о распитии чего-то, кроме чая или кофе.
Настойчиво же намекать на необходимость увольнения по собственному желанию начинают только тем из пьющих сотрудников, кто всецело посвятил себя уничтожению спирта и занимается исполнением производственных обязанностей в перерывах между сеансами употребления внутрь. Иногда такие ценные кадры успевают умереть до увольнения. Например, от несчастного случая на производстве.
«В Африке большие злые крокодилы…»
Любое уважающее себя оборонное предприятие имеет внутри себя так называемый 1-й отдел. Это рудимент советских лет, призванный охранять пресловутую военную тайну от всевозможных происков. На практике же это в основном приюты для действующих сотрудников и отставников из недр одной (горячо любимой в оппозиционной среде) организации. Занимаются они периодическим изданием/переизданием всевозможных документов, регламентирующих обращение с охраняемыми сведениями. Из серии (утрирую) как правильно опечатывать печатные машинки, арифмометры и калькуляторы и — в том же документе — про съёмные накопители на магнитных/оптических дисках, картах памяти и прочих чудесах враждебной техники — при том, что все основные работы ведутся с применением импортных средств вычислительной техники и ПО. А криптография при этом находится в негласной опале. На всякий случай. Вдруг эти умники напишут чего нехорошего про Солнцеликого и зашифруют, а прочесть будет невозможно. А сотовая связь (с пакетной передачей данных) внутри организации работает как часы. Надеюсь, вы понимаете, о чём я…
Нужно понимать, что «конторским», действующим и отставникам, тоже хочется кушать. В идеале — чтоб платили за сам факт существования. И они даже готовы ради такого смириться с необходимостью тащиться в будни в офис и быть там 8 часов с перерывом на обед. Так что на практике основное назначение всех этих 1-х отделов — создание максимума сложностей исполнителям в их работе. Потому что все серьёзные секреты:
— давно проданы вышестоящим начальством куда следует и многим ранее;
— уже просто неактуальны.
Кроме того, очень часто бывает такое явление, когда кто-то из старейшин, которые ещё что-то помнят и могут делать сами, перед окончательным упокоением решает поделиться письменно накопленными за карьеру знаниями, тогда их труды засекречивают. На всякий случай, опять же. Чтоб потом эти труды, пролежав непрочитанными (из-за ограничения доступа к ним) положенное им время, были отправлены на утилизацию.
Помимо приюта для «конторских», предприятия ВПК также являются приютами для вышедших в отставку военных и функционеров вышестоящих организаций, отошедших от крупных дел, где таковые, в почёте и необременительных обязанностях, могут пребывать практически до некролога. Причём отставные военные, за редкими исключениями, ведут себя строго по правилам существования диаспор. Стоит пролезть одному, как в течение следующих трёх-пяти лет их численность в организации начинает лавинообразно увеличиваться (с вытеснением гражданских). Потому что отставники в большинстве своём:
— умеют делать отчётность и рапортовать об успехах, даже если их нет (они этому в рядах ВС РФ учатся);
— умеют говорить командным голосом (командный голос даёт +1 к убедительности: твёрдым командным голосом можно нести ахинею со сниженным риском разоблачения) и строить сложносочинённые матерные предложения (обладают повышенным стимулирующим эффектом);
— умеют потреблять спиртосодержащие жидкости в промышленных масштабах (крайне важное свойство для ведения деловых переговоров в РФ);
— обладают неистребимым оптимизмом и верой в то, что одного лишь командного голоса достаточно, чтобы проблемы решались;
— поддерживают связи с себе подобными в других организациях и благодаря этому могут неформально разрешить массу вопросов (каковые, впрочем, плодят сами при общении с гражданскими);
— относятся к гражданским с различной долей пренебрежения (поскольку многие с помощью воинской службы прошли длительный эволюционный путь от простого селянина/провинциала до текущего статуса).
А поскольку большинство таких военных в основном занимались эксплуатацией уже произведённых изделий и потому способны лишь повторить с улучшениями то, на что выдрессировались за годы службы, то они не способны придумать ничего нового. Однако это не является чем-то ужасным при работе в ВПК РФ. Потому что…
«Будут вас кусать, бить и унижать…»
Что касается творческих способностей, то они вам будут однозначно мешать выполнять рутинную работу, которую на вас навалят по первости. Потому что в любом уважающем себя россиянском КБ есть куча незавершённых или даже ненужных уже работ, деньги по которым давно перечислены и уже давно благополучно освоены, а отчитаться по ним документацией надо было, как говорится, ещё вчера. Но опытным коллегам этим заниматься нет возможности (читай: не с руки). Либо вообще в рамках передачи опыта «старшие товарищи» могут посадить молодого и талантливого изучать нормативно-технические документы. Месяца так на полтора. При этом обучать особо никто ничему не будет. В лучшем случае организуют какие-нибудь курсы пользователей ПО. Или лекции по истории предприятия.
Впоследствии творческие способности молодому специалисту тоже особо не нужны. Иногда совсем. Чтоб было понятно: с точки зрения большинства руководителей, самая правильная идея модернизации или нововведения — это когда берутся старые архивные чертежи, перерисовываются на компьютере и им присваиваются новые номера. Почему? Потому что это точно будет работать и за это точно дадут деньги заказчики. При этом совсем не нужно думать и напрягаться. Почему? Потому что «Тут до тебя уже умные люди всё придумали. Тридцать лет назад. Так что не выделывайся!» Более того, выяснится, что любая принципиально новая тема требует огромных финансовых затрат. На которые, естественно, никто в РФ в здравом уме не пойдёт. Банально даже из опасения отрицательного результата. Тем паче в нынешние трудные времена. Потому что заказчики идут лишь на те затраты, которые гарантированно будут доведены до отчёта (с гарантированным распилом и откатом всем заинтересованным в этом). И получается, что нужно оружие новое, но чтобы как старое. При этом, желательно, дешевле.
Впрочем, настоящими инновациями и прорывными исследованиями в ВПК всё-таки занимаются. Но чаще всего лишь те, кого на это назначат. Логика тут простая: если прорывными вещами будет заниматься тот, кому это интересно, а не поручено, он же может и придумать чего. А его начальник это новшество может и не понять. Значит, будет глупо выглядеть. Как следствие — авторитет под угрозой. Поэтому и назначают на всякие исследования людей хоть и без искры, но зато надёжных, предсказуемых и исполнительных. А ещё лучше пристроить на это дело «своего человечка».
В итоге практически любой отчёт о НИР (научно-исследовательская работа) минимум наполовину может состоять из размазанного тонким слоем описания поставленной задачи, описания текущего состояния в области, методов её решения и прочего подобного с невнятными выводами в конце. А вот осязаемого результата НИР в итоговом отчёте может и не быть совсем. Их вообще мало читают, эти отчёты.
Кроме того, в подавляющем большинстве случаев молодому и талантливому будет сообщено, что задача его организации — выпускать документацию/продукцию оборонного назначения. А НИРами пусть в НИИ занимаются.
А в НИИ любой НИР — это в первую, вторую и остальные очереди — способ освоить деньги. Поэтому подавляющее большинство новаций — это пережёвывание идей, рождённых ещё при Советах либо честно украденных по линии военно-технической разведки.
Справедливости ради нужно отметить, что и подавляющее большинство идей из советского прошлого тоже пришло из-за рубежа. Это такая добрая советская традиция — разрабатывать только то, у чего уже есть зарубежный аналог. Работать вдогон. Почему? Ну, там же за бугром не идиоты, деньги считать умеют. Значит, если что-то начали делать, то оно работать будет. А если не будет, то можно сослаться на зарубежный опыт. А вот какая-нибудь неведомая разработка, про которую за границей не знают, может и «не взлететь». Поэтому всё, что придумано местными талантами не из парадигмы «А у них „там“ это есть?», нужно по возможности творчески похерить. Либо если инициатор настырен и преодолел все препоны, то этого инициатора максимально оттеснить, профит экспроприировать, а идею испохабить максимально криворуким воплощением. А в качестве «вишенки на торте» в этом случае будет не менее криворукое исполнение на производстве. За примером отсылаю, в частности, к судьбе Алексеева и экранолётов его разработки: их похерили практически полностью, а Алексеев в итоге помер.
Что ещё нужно знать молодому и талантливому о россиянском ВПК?
Что деятельность практически любого предприятия россиянского ВПК зиждется на трёх китах:
— ИДБ (имитация бурной деятельности);
—ППР (пришли, поговорили, разошлись);
—ПНП (придуркам нет покоя).
К ИБД может сводиться практически любая деятельность. К ППР зачастую сводится большинство совещаний и визитов с инициативными предложениями к руководству. А к ПНП чаще всего сводится деятельность регламентирующих и обеспечивающих подразделений.
К вопросу о ППР. Нужно понимать, что любой руководитель практически НИКОГДА не вырабатывает административных решений сам. Он лишь утверждает (или не утверждает) решения, вынесенные ему на рассмотрение подчинёнными. И вот для такого рассмотрения очень часто организуются совещания. Чем чаще, тем лучше. Толку в итоге никакого, но все вроде как при деле, совещаются. И начальство держит вопрос на контроле. Собственно, потому совещания/ППР и суть частная форма ИБД.
Хотя бывают, конечно, исключения. Но они редки и лишь подтверждают правило.
Кстати, немного о заказчиках. Это, как уже многие догадались, военные. То есть главный заказчик в большинстве случаев — Министерство обороны РФ. Но на местах МО РФ представляют конкретные люди — представители Заказчика. Кадровые военнослужащие. Со всем этим опытом военной службы и жизни по уставу («Копать от меня и до обеда»).
«В Африке разбойник, в Африке злодей…»
Как и положено любому порождению советской власти в терминальной (россиянской) стадии, все организации ВПК в той или иной степени одержимы локальной версией «дедывоевализма». Только в роли фетиша в случае ВПК выступают местные филиппфилиппычи (которые суть величины мирового значения). В частности, на «Ижмаше» в роли филиппфилиппыча выступает Калашников, а, скажем, в КБ им. Макеева… Правильно! Макеев! В филиппфилиппычей, кстати, можно (и нужно) превращать всех тех, кого при жизни творчески гнобили за неординарность и кому всячески мешали работать по линии руководства (как в истории уже помянутого Алексеева).
Хорошим тоном среди предприятий россиянского ВПК считается проведение регулярных конференций, семинаров и прочих пафосных мероприятий имени местного филиппфилиппыча. А также мероприятий по случаю памятных дат, связанных с деятельностью местного филиппфилиппыча.
Ещё очень котируются всякие годовщины со дня успешного запуска/сдачи/первого полёта/и т.д. Такие годовщины тоже всячески обставляются торжествами с приглашением почётных гостей, поздравительными телеграммами и публичным чтением пафосных речей. В идеале для таких мероприятий нужен хотя бы один живой филиппфилиппыч. Но на практике все филиппфилиппычи уже давно не с нами и доведены в умах тружеников ВПК до крайней степени обронзовения. См. историю того же Калашникова, каковой (ещё, кстати, при жизни) обратился в бренд. Поэтому за неимением филиппфилиппыча в досягаемости очень котируются приглашения на сцену граждан, общавшихся с филиппфилиппычем, либо общавшихся с гражданами, лично общавшимися с филиппфилиппычем, либо… В общем, и т.д. На крайний случай сойдёт и просто коллективная медитация собранных в местном актовом зале сотрудников на заданную тему.
Ну и, разумеется, не обходятся стороной мероприятия всероссиянского масштаба, касающиеся дедывоевализма.
Маленький совет: если вы, молодой и талантливый, имеете отторжение всего этого пафосного маразма и критически относитесь к истории предприятия, держите это при себе или горе вам. Впрочем, при наличии правильной кровнородственной связи такой ход не в ногу с коллективом (до некоторой степени крайности) допускается.
Излишне говорить, что пресловутый «русский вопрос» уместен среди сотрудников ВПК примерно так же, как, скажем,»индейский вопрос» в США. Ну, то есть где-то как-то, может, и есть отдельные индейцы, но они не оказывают решительно никакого влияния на интеллектуальное и финансовое поля предприятия, пребывая преимущественно где-то внизу социальной иерархии в сильно разобщённом и напуганном состоянии. Более того, часть коллег вам популярно объяснят, что выпячивать и гордиться своим русским происхождением стыдно. Потому, что:
— может обидеться чечено-таджико-татаро-еврей (вон за тем рабочим столом);
— деды воевали и вот это вот всё;
— Гитлер-Гитлер-Холокост;
— Скинхеды™ убили Таджикскую Девочку™;
— русских вообще нет, потому что все перемешались, вы просто плохо знаете свою родословную;
— при этом чечено-таджико-татаро-еврей всё-таки есть и он совершенно точно обидится;
— а Пушкин вообще негром был.
Особенно данная тенденция усилилась в свете ситуации, сложившейся в степях Причерноморья.
При попытках как-то объединиться в подобие русского клуба инициаторов процесса как минимум подтянут на душеспасительную беседу к руководству, а то и в службу безопасности, где вам для начала назидательным тоном расскажут, что… см. текст выше. А могут и уговорить уволиться.
Если же сделать серию фотопортретов в фас и в профиль руководства (вплоть до нижнего звена) на любом из предприятий ВПК и показать эту серию любому практикующему антропологу-любителю из какого-либо NSWP-сообщества, то тот, скорее всего, обратит внимание на преобладание в такой серии портретов лиц с переднеазиатскими чертами.
«…Бармалей!»
Описанные выше наблюдения имеют место в том или ином виде практически в любом россиянском предприятии ВПК. Проработав в недрах любого такого предприятия более трёх лет, вы, скорее всего, будете ассимилированы буйством интеллектуальной жизни 17%. Либо будете получать денег чуточку меньше всех тех, кто шагает в ногу с коллективом.
Таким образом, россиянский ВПК в целом, являясь составной частью РФ, представляет собой откровенно антирусскую среду с ярко выраженными советскими чертами. Потенциально талантливые молодые русские кадры в этой среде утилизируют и они выхолащивают свои творческие способности. Поэтому подпитку этой среды интеллектуальными ресурсами русского происхождения можно считать преступлением перед собственно русскими.
Хотя, разумеется, бывают и счастливые исключения.
При этом предприятия ВПК могут быть вполне полезны как стартовая площадка трудовой карьеры. Потому что студентов без опыта работы не берёт практически никто и никуда. Кроме предприятий ВПК. Зато проработав год-два в такой организации (а возможно, и получив там начальную инженерную должность), можно увольняться и быть уверенным в скором трудоустройстве в других организациях.
Но, думается, лучше создать свой, так сказать, «луна-парк», с частной армией и исследовательскими и производственными центрами по всему миру.
Впрочем, об этом в следующей статье.
