Американский адмирал Уильям Симс (1858–1936) до назначения командующим ВМС США в Европе в ходе Первой мировой войны успел повидать на своём веку много всего: сокращение расходов на флот в эпоху Реконструкции после гражданской войны 1861–1865 годов, разработку адмиралом Мэхэном концепции морской мощи и стремительный рост расходов на флот в годы Первой мировой. Он никогда не стеснялся отстаивать свои взгляды в глубоко консервативной военной среде, справедливо полагая, что ошибки стратегического планирования строительства ВМФ могут привести к большим жертвам впоследствии. Как офицер и мыслитель, он оставил свой след в истории американского флота, поспособствовав превращению США в мирового гегемона, и совсем недавно его избранные эссе, которые всё ещё сохраняют свою актуальность, были переизданы другим американским морским офицером Бенджамином Армстронгом.
Сегодня, в эпоху больших перемен, американцы вновь вынуждены переосмысливать методы проецирования силы в мировом пространстве — в том числе и на море: в марте американские военно-морские эксперты выпустили новую стратегию действий, которая определит направление развития американских ВМС на годы вперёд. В этом материале мы хотели бы разобрать наиболее интересные её положения, оценить стратегические вызовы, стоящие перед американским флотом и рассказать вам о группе офицеров, выигравших Холодную войну на море.
Сундук мертвеца
В предыдущий раз американский ВМФ обновлял стратегию в 2007 году. К стандартным функциям добавили ещё и полицейско-гуманитарные: охрана мирового мореходства, помощь нуждающимся и ликвидация последствий стихийных бедствий. Добавили их в том числе потому, что в мире, где во главу угла ставится «война с терроризмом», надо было как-то обосновывать огромные траты на НИОКРы, создание новых кораблей в мирное время (к 2025-му планируется довести их численность до 317; стоит эта программа, по предварительным расчётам, $15–17 млрд в год) и поддержание существующего флота в боеспособном состоянии. Так что та стратегия действий была написана просто чтобы напомнить налогоплательщикам и правительству о нуждах флота. Тезис про защиту мирового мореходства особенно актуален сегодня в Тихоокеанском регионе — на последнем (14-м по счёту) Азиатском саммите по безопасности министр обороны США Эштон Картер заявил, что США продолжат защищать свободу мореходства в этом районе.
Есть только один инновационный момент — там американцы указывали на возможность создания союзного флота из гомеровской тысячи кораблей под командованием США. Обрисовано это было довольно схематично, но в итоге это предложение сыграло свою роль позже.
Тогда американцы были связаны сухопутными войнами в Ираке и Афганистане, но на море, казалось бы, ничто и никто не могло поколебать их позиции. Но это не совсем так: кораблей у США сегодня 289 — меньше, чем в 1960 году (более 600 кораблей), когда суммарный тоннаж американских ВМФ был больше, чем у 13 ближайших стран, 11 из которых являлись (по крайней мере номинально) союзниками США. Масштабные сокращения начались ещё до падения СССР, при Рейгане. Сегодня командование ВМФ требует увеличения количества кораблей до 306, поскольку, по их мнению, это минимальное условие для выполнения поставленных перед флотом задач. Но это ещё что — если выполнить запросы региональных командиров, то количество кораблей должно быть увеличено до 420–450. Одним из предлогов для увеличения числа кораблей называется политика РФ на Украине, но, как верно заметил Александр Кравченко, реальной угрозой Россия для Америки не является, поскольку главной причиной является наращивание Китаем сил ВМФ и агрессивное наступление этой страны в Тихоокеанском регионе. Особенно американцев беспокоит создание Китаем вооружений (например, баллистическая ракета DF-21D, предназначенная для борьбы против кораблей), способных закрыть определённые участки морского пути от внешнего вторжения — т.е. в теории КНР в ближайшие годы сможет не просто объявить бесполётную зону в Южно-Китайском море, но даже эффективно помешать американскому флоту прорваться в закрытую китайцами зону. Возможность создания противником зон с ограничением и воспрещением доступа и маневра (A2/AD, anti-access/area denied operational environment) особенно беспокоит тех, кто составлял стратегию.
Но, может быть, по части технологий американцы лидируют с большим отрывом? Это так, но если раньше американцы безудержно рвались вперёд, то теперь всё чаще спотыкаются. Эскадренные миноносцы типа «Замволт» должны были произвести революцию в отрасли, но из-за слишком высокой стоимости и не оправдавших надежд показателей эффективности и функциональности весь класс ограничится только тремя кораблями. Инновационный концепт боевых кораблей прибрежной зоны в реальности не смог реализоваться — существующие корабли не могут выполнять разные типы миссий и их часто критикуют за недостаток вооружения. Всё вышесказанное не значит, что американский флот в упадке — напротив, всё это сложности высшего порядка, до которых не дорастут в ближайшем будущем даже совместные ВМФ Франции с Англией, двух стран-лидеров ЕС.
Возвращаясь к КНР, необходимо упомянуть о том, что после объявленного Обамой в 2011 году «поворота на восток» (так политкорректно называется политика сдерживания Китая) ВМС США приняли решение перенести в Азиатско-Тихоокеанский регион 60% (!) своих сил. Но реальность внесла свои коррективы: кризисы в Восточной Европе и на Ближнем Востоке (последнее действительно напрямую бьёт по американцам) отвлекают значительное количество кораблей, которые должны были, по идее Вашингтона, грозить КНР. Но прогресс неумолим: с самого 1996 года, когда флоты США и КНР впервые после окончания Холодной войны столкнулись в Тайваньском проливе, американцы перебрасывали в этот район все виды военно-морской техники, включая самые продвинутые образцы. В апрельском докладе о пересмотре отношений с Китаем эта страна указывается как угроза созданному США мировому порядку, которой нужно дать отпор всеми средствами — как военными, так и экономическими. Китайский книжный рынок словно бы подтверждает опасения авторов доклада — в КНР огромной популярностью пользуется книга «Мечта Китая», написанная полковником НОАК Лиу Минфу — там описывается будущее, в котором КНР заменит США на посту мирового гегемона и будет править миром справедливо и добродушно. Интересно, что автор считает американо-китайское противостояние не просто неизбежным, но даже необходимым для развития Китая — по его мнению, в противном случае КНР может быть отброшена на обочину истории.
Стоит заметить, что за 60 лет флоту КНР (ВМС НОАК) пришлось проделать значительный путь, чтобы стать для американцев заметной проблемой именно на море — в первые годы существования КНР (1949–1954) рыболовные суда, побережье и торговый флот континентального Китая регулярно подвергались нападениям флота засевшего на Тайване Гоминьдана, а основу будущего флота страны составил флот перебежчиков из сил тайваньских ВМФ, ответственных за защиту побережья. Первые десять лет китайский флот развивался именно как защитный, хотя в ходе гражданской войны коммунистам удалось захватить у Гоминьдана Хайнань. Период 1960–1976 привёл к деградации флота по причине как Культурной революции, так и военной доктрины Мао (он делал ставку на «народную партизанскую войну»). Перемены начались в 1980-х, когда руководство КНР, разочарованное провальными результатами войны с Вьетнамом, решило взяться за приведение Южно-Китайского моря под свою власть и вложилось в модернизацию флота, которую провёл бывший советский студент адмирал Лю Хуацин, большой друг Дэна Сяопина. С тех пор китайский флот растёт в размерах и ведёт себя всё более развязно по отношению к соседям. Но даже без китайской морской угрозы смещение внимания американского флота в Азиатско-Тихоокеанский регион было неизбежно.
С тех пор, как корабль «Императрица Китая» отправился из Нью-Йорка в 1784 году торговать в Кантон, прошло очень много времени, и ныне 60% американского экспорта идёт в страны этого региона, там же располагаются 5 из 8 стран, владеющих ядерным оружием, и три страны с крупнейшими военными бюджетами.
Точно так же неизбежно и создание КНР собственного мощного военного флота по вполне понятным причинам — 80% покупаемой нефти (которую Китай импортирует уже больше, чем США) и много других важных для его экономики ресурсов проходит по морю — через Малаккский пролив, который китайский флот не контролирует.
Карта бассейна Восточно-Китайского моря. Малаккский пролив отмечен штриховкой
Поэтому Пекин подгребает под себя Южно-Китайское море, куда танкеры выходят из Малаккского пролива, и собирается строить базы в Джибути — ведь нужно обеспечить беспрепятственный проход танкеров с нефтью на протяжении всего их очень долгого пути. Характерно, что в новой военной стратегии КНР, выпушенной минувшей весной Госсоветом, морская часть называется «прибрежной активной обороной».
Банда братьев
В новой стратегии, так же, как и в предыдущей, подчёркивается важность не просто поддержания существующих союзов, но и создания новых. Правда, на этот раз это не только слова. Мы уже не раз говорили о том, как США строит сеть союзов в регионе для сдерживания КНР. На передовой, судя по имеющимся раскладам, будут Япония и Вьетнам, в качестве стратегического тыла — Филиппины, которые американцы намерены защищать. Тысячи кораблей там не наскребут, а те, что найдутся, наверняка окажутся не самого лучшего качества, но так как с организованным серьёзным сопротивлением китайцы давно не сталкивались, то у американских адмиралов получится связать КНР с помощью своих азиатских союзников (при условии, что также получится заручиться поддержкой Южной Кореи, Индонезии, Малайзии и Австралии) и не выпустить китайский флот из Южно-Китайского моря. Без союзников тут ничего не получится — если помните, даже на Ирак американцы напали в составе огромной коалиции (дважды!), а для экономической войны против Ирана им пришлось приложить невероятные усилия, дабы подключить к санкциям Евросоюз. Чтобы блокировать КНР, американцам придётся напрячься ещё больше и создать коалицию, которая сможет эффективно запереть Китай на земле — собственно, в этом смысл всей дипломатической риторики про дорогих партнёров, кооперацию усилий, общую архитектуру безопасности и т.д. И здесь ВМФ США будет играть, в отличие от предыдущего десятилетия, ведущую роль — чтобы китайская акула не вырвалась на морские просторы. Тут мы подходим к проблеме Индийского океана.
Известный геополитический эксперт Роберт Каплан в своей книге «Муссон: Индийский океан и будущее американской власти» (2010) говорил о том, что рост богатства и влияния КНР и Индии приведёт обе страны к неминуемому столкновению. Китай, озабоченный вопросами энергетической безопасности, опутывает регион сетью экономических и военных соглашений, в то время как Индия вытесняется с этого праздника жизни. Поэтому Индия реактивирует свои старые связи в странах региона (который для неё, по справедливости, является одной огромной Украиной) и также отстраивает новый мощный флот, чтобы конкурировать с Китаем.
Перенос центра тяжести американских ВМС в район Тихого и Индийского океанов также обозначен в недавно опубликованной стратегии. Тут совпадают интересы США и Индии, поскольку Китай строит порты в странах в районе Индийского океана и планирует создание широкой сети баз в регионе. Даже без вторжения в индийскую сферу влияния Индия и Китай имеют достаточно поводов для того, чтобы пойти на войну, а неукротимый рост китайского влияния (пока оно является преимущественно экономическим, китайцы на словах рассматривают свои инвестиции только с этой точки зрения) среди индийских соседей рискует превратить озабоченность Нью-Дели в панику, которая может привести индийцев к куда более плотному сотрудничеству с США или даже военному союзу, направленному против КНР.
На море интересы КНР и Индии прямо пересекаются на Шри-Ланке, где позиции китайцев укрепились за последние годы настолько, что даже победивший на недавних выборах громкий антикитайский кандидат Маитрипала Сирисена сразу после победы отказался от своих слов и одобрил все те китайские стратегические инфраструктурные проекты (в частности, порт в Хамбантоте), против которых высказывался ранее. Политические элиты региона не сильно изменились со времён Джозефа Конрада — слова для них ничего не значат, а лучшим стимулом для каких-либо телодвижений служит звонкая монета или тяжёлая дубина. У китайцев монет много, а американская/индийская дубинка далеко, поэтому процесс интеграции Шри-Ланки в сферу влияния Китая не остановить одними только дипломатическими методами. Недооценивать важность этого государства не стоит — порты Цейлона были опорой колониальных империй португальцев, англичан, французов и голландцев, послужат они и китайцам. Для Пекина же Шри-Ланка — это звено в длинной цепи морских портов, растянувшейся от Пакистана до Южного Китая. С Пакистаном, вечным северным врагом Индии, КНР связывают очень тесные экономические отношения, поскольку эта страна занимает важное место в проекте «Нового Шёлкового пути», но также «особые отношения» китайцы строят с Мальдивами и Коморами, которые войдут в «жемчужное ожерелье» военных и морских баз КНР в Индийском океане.
Карта «жемчужного ожерелья». Синей стрелкой отмечен международный маршрут транспортировки нефти
Решение логистического вопроса в этом регионе для КНР назрело очень давно: отсутствие собственных баз в регионе — ахиллесова пята китайского флота, который и без того страдает от многих проблем организационно-технологического характера. Коммерческие порты, которые КНР отстраивает в странах региона, могут служить для создания военно-морских баз и, строго говоря, ранее упомянутый адмирал Мэхэн считал, что морская торговля и военный флот тесно связаны друг с другом — ничто не мешает «милитаризации» готовящихся портов (или хотя бы возникновению военных портов неподалёку), поскольку, по Мэхэну, близость к основным торговым маршрутам даёт преимущество в случае начала военного конфликта.
На данный момент Индия и США уже имеют очень хорошую историю сотрудничества:
2001 — вскоре после событий 11 сентября индийский флот начал сопровождать американские суда, проходящие через Индийский океан, избавив американский военный флот от необходимости посылать туда боевые корабли;
2004 — американцы помогли индийцам в ликвидации последствий цунами в Индийском океане. Опыт оказался настолько успешным, что страны создали отдельную организацию для таких операций в регионе;
2005–2007 — серия договоров о военном сотрудничество, в том числе и в сфере флота, а также продажа американской военно-морской техники индийцам.
Индийцы наращивают силы своей авианосной группировки — первый авианосец они получили в августе 2013-го, а к концу десятилетия Индия планирует иметь уже три группировки. Но у индийского флота огромные проблемы с функциональной совместимостью: корабли, орудия и самолёты импортируются из России, Франции и США, авианосцы у них британские и советские, в морской авиации используются американские и российские самолёты, подлодки закупаются во Франции, Германии и РФ — заставить всё вместе слаженно работать очень сложно. Великой державой Индии, скорее всего, не стать — но повисеть гирькой на ногах у КНР страна сможет. И американцы берут это в расчёт, поскольку последние полгода активно обхаживают индийского премьера Моди, которому ещё год назад въезд в США был запрещён из-за его предположительного участия в антимусульманских погромах в Индии.
В перспективе ВМС КНР сможет использовать следующие порты в районе Индийского океана: Салала (Оман), Аден (Йемен), Джибути, строящийся Гвадар и Карачи (Пакистан), Хамбантота (Шри-Ланка), Читтагонг (Бангладеш), Ситтве (Бирма) и, как бы странно это ни звучало, Сингапур. В городе-государстве уже имеется американская морская база, но хорошие отношения с КНР у города и его элит длятся дольше его государственности, а с Америкой там просто считаются как с мировым гегемоном, но без особой любви.
Отличным подспорьем в борьбе за Индийский океан для Китая станет мощный подводный флот, который Пекин развивает с середины 1990-х: там есть достаточно серьёзные образцы подводных лодок вроде «Шань» и «Цзинь». Под прикрытием подводных лодок КНР сможет вывести в Индийский океан большой военный флот к 2020-му, самое крайнее — к 2025 году: уже в 2012 году было зафиксировано 22 случая появления там китайских подлодок. И это при том, что в этом районе подлодки обнаружить довольно сложно. Потому китайцы представляют угрозу не только для местных, весьма скромных флотов, но даже для ВМФ США.
В случае гипотетической войны с Китаем американские бомбардировщики полетят с Диего-Гарсия бомбить КНР, на этом пути им нужно будет дозаправиться в районе бангладешского Читтагонга, и его прикрытие обязательно будет обеспечиваться авиацией со стоящего неподалёку авианосца (или даже группы авианосцев), который станет прекрасной мишенью для китайских подлодок.
Но от этого важнейшего стратегического фронта американский флот отвлекают угрозы в других частях света.
Ближний Восток окончательно превратился в реконструкцию фильма «Безумный Макс: Дорога ярости», и потому для ведения той ограниченной войны, которую мы имеем возможность наблюдать, американцам нужны дополнительные корабли и суда. Даже простая периферийная война вроде йеменского конфликта вынудила командование ВМФ США отправить к берегам этой страны целый авианосец. Средиземное море всё ещё остаётся «озером НАТО», но недавние совместные 10-дневные учения китайских и российских моряков в регионе тоже вынудят ВМФ США снять какое-то количество кораблей, дабы отправить их на бесполезное дежурство в этот регион. Вообще, внимание американского флота всё больше отнимает Россия — и речь тут совсем не про Украину: РФ собирается строить новый авианосец, посылает самолёты и подлодки в Северное море, отправляет корабли в Южную Америку — как тут не беспокоиться американским адмиралам? Конфликт в близком к Китаю Жёлтом море может отвлечь значительные силы американского флота, даже если Китай не будет напрямую участвовать в войне — КНДР обладает довольно опасным флотом, который сможет потрепать американцев и нанести им ощутимые потери.
Но как бы то ни было, на новый уровень противостояние с Китаем выйдет после аннексии Тайваня КНР. Сказать, когда это точно произойдёт, сложно. Несмотря на потепление отношений между двумя такими разными Китаями в последние годы и тесные экономические связи, на острове подрастает поколение, настроенное максимально скептически по отношению к континентальному Китаю и превыше всего ставящее политическую независимость Китайской республики. По сути, это предмайданная Украина, где новое поколение только ждёт вступления во власть для того, чтобы отдалиться от КНР подальше. С целью напомнить тайваньцам об их месте в жизни, Пекин в начале лета провёл учения по отработке вторжения на Тайвань, в них участвовал единственный китайский авианосец. И это впервые: осенью 2013-го китайские военные тоже отрабатывали сценарий высадки на Тайвань. В 1996-м, после очередной провокации, чтобы отрезвить горячие головы в Пекине понадобилась переброска двух американских авианосных ударных группировок возле Тайваня. Но способности китайского флота растут, и в следующий раз может иметь место уже реальное вторжение.
Копьё Посейдона
Кроме явного и неявного позиционирования Китая как одной из главных угроз могуществу США и аргументов за создание союзов, в стратегии много места уделено разъяснению налогоплательщикам того, насколько важно тратить на флот много денег и поддерживать его в боеспособном состоянии. Это уже внутриполитический момент — последние полтора года военным безуспешно сокращают финансирование, т. е. не заложенные в бюджет деньги они потом дополучают, отправляя дополнительные заявки в Конгресс. В принципе, американская экономика идёт в гору и сокращения финансирования флоту, наверное, бояться не стоит. Но проблема в том, что развивающаяся гонка вооружений (в первую очередь в Азии) может надорвать США.
Возьмём уже упомянутую ранее систему закрытых для враждебного флота зон, которую строит Китай в Южно-Китайском море: согласно стратегической директиве, правительство и флот будут тратить большие деньги на оружие, оборудование и тренировки с целью подготовки персонала для прорыва этих зон. Но на поддержание в боеспособном состоянии уже существующего военно-морского комплекса уже тратятся колоссальные деньги, которые уже не поддерживают широкий разрыв между США и КНР в качестве вооружений. Недавно прошедшая удачные испытания китайская сверхзвуковая крылатая ракета YJ-18 только подстёгивает создание подобных вооружений в регионе и ещё больше нервирует США, которые начинают терять главное — фактор неуязвимости своего флота.
С целью как-то нивелировать преимущество КНР и других потенциальных противников США по части мелких, дешёвых и многочисленных вооружений, американский флот продумывает разные варианты перевооружения. Например, подумывают об установке лазеров на авианосцах нового поколения для того, чтобы противостоять вражеским беспилотникам и ракетам. Кстати о БПЛА — американский флот сейчас пытается решить дилемму, какие же именно дроны нужны флоту:
— «невидимки», летающие на большие расстояния с авианосцев и способные нести большой вес с возможностью дозаправки в полёте (UCAS, Unmanned Combat Aerial System);
— их предположительно многофункциональные и высокоэффективные собратья (UCLASS, Unmanned Carrier-Launched Airborne Surveillance and Strike), чьи заявленные технические характеристики в ходе разработки пришлось значительно снизить, в то время как стоимость, наоборот, стала выше;
Руководство флота уже устало выяснять отношения с контрактниками и готово принять на вооружение любую систему, ведь китайцы не будут ждать.
Не всё ладно и с основой американской морской мощи — авианосцами. Всего их у США 11. Однако с учётом других подобных кораблей (в основном соответствующих характеристикам авианосца — вроде USS America размером с французский авианосец «Шарль де Голль»), которые также могут выполнять функции авианосцев, количество таких кораблей можно смело увеличить до 19. Стоят они очень дорого, причём стоимость различается — «Джордж Буш» стоил $7 млрд, а «Джеральд Форд» уже $13,5 млрд. Но так или иначе авианосец — это очень дорогая штука, которую также нужно долго конструировать. Всё бы ничего, если бы не китайские ракеты DF-21D, которые бьют на расстояние 1749,35 км, в то время как многострадальный истребитель F-35 без дозаправки может пролететь только 1110,45 км. То есть для колониальных войн и демонстрации силы в Латинской Америке, на Ближнем Востоке и в Африке авианосцы подходят, но с их помощью взять на испуг более серьёзного зверя вроде китайцев не получится. Надо понимать, что такие же ракеты будут стараться получить другие страны, что также ограничит существующие возможности ВМФ США по принуждению к миру. Тем более что ракеты эти относительно дёшевы: одна DF-21D стоит до $11 млн за штуку — т.е. один авианосец «Джеральд Форд» равен по стоимости 1227 высокоэффективным ракетам, каждая из которых способна его потопить.
Китайская ракета DF-21D — потенциальный убийца американских авианосцев
Возможным решением проблемы громоздких авианосцев могла бы стать переориентация флота на создание большого числа маневренных небольших кораблей — то, что когда-то предлагал Уильям Симс в противовес Мэхэну. Об этом же сегодня говорит лейтенант Джимми Дреннан в своей статье Strength in Numbers: The Remarkable Potential of (really) Small Combatants: по его мнению, небольшая автономная группа кораблей попроще (600-тонные корабли, на борту которых будет по 6–8 ракет класса «земля-земля») имеет гораздо лучшие шансы на успешное выполнение боевого наступательного задания, чем один сильный дорогой корабль. Стоимость эскадры, состоящей из 8 кораблей, составит всего лишь $1,28 млрд. Кроме стоимости нужно принимать во внимание и фактор риска — большой дорогой корабль психологически тяжело отправить в контролируемую противником зону боевых действий, в то время как эскадра небольших кораблей вполне сможет осилить дерзкий рейд без тяжёлых потерь и выполнить поставленную боевую задачу. Эта концепция вполне отвечает заявленной в стратегии цели «всегда быть готовыми нанести удар в любой точке земного шара».
Прямо противоположный пример — кампания США против Ливии в 2011 году: тогда США задействовали целых 11 крупных кораблей (включая два эсминца, две ударные подлодки и одну подводную лодку с баллистическими ракетами) против хилой ближневосточной диктатуры с ограниченными военными возможностями — всё это стоило американцам $1 млрд, как минимум в три раза больше той стоимости операции, которую могло бы обеспечить использование менее крупных, но более многочисленных кораблей. Наилучшим образом эту проблему ВМФ США описывает выражение «палить из пушки по воробьям». Для эпохи малых войн против псевдо(прото? квази? нео?)государственных сущностей вроде ИГИЛ, «Аль-Каеды» и нестабильности в отдельно взятых странах Третьего мира (Ливия, Украина) это будет самое подходящее решение, поскольку от флота будут ждать в том числе и коротких небольших «полицейских войн».
Но американцы не стоят на месте. Для более эффективной борьбы против подводного флота противника DARPA разрабатывает дешёвые беспилотные корабли Sea Hunter. Неизвестно, увенчается ли проект успехом, но всё же американцы идут в верном направлении: все потенциальные соперники США либо обладают внушительным подводным флотом (КНР, КНДР, РФ), либо создают его (Бразилия). Но это всё потом, а сегодня у американского флота достаточно уже существующих возможностей.
Американский флот тестирует электромагнитную катапульту для ускорения запуска самолётов с авианосцев следующего поколения
Взять хотя бы эскадренные миноносцы типа «Арли Бёрк» — они составляют основу американских ВМС (62 корабля). Эти эсминцы могут поражать цели на малой и средней дистанции, а также сбивать баллистические ракеты. Или палубный самолёт радиоэлектронной борьбы Boeing EA-18 Growler — около сотни образцов этой техники состоят на вооружении флота и помогают ему подавлять технику противника даже на земле, и более того — способны защищать себя от аналогичных атак. Известные всему миру подводные лодки типа «Вирджиния» — один из наиболее успешных проектов в этой отрасли после окончания Холодной войны: помимо 12 отсеков для запуска «Томагавков» и 4 отсеков для запуска торпед, они имеют достаточно места для мини-подлодок флотского спецназа и торпед-дронов. Примечательно, что эти подлодки стоят относительно недорого — около $2 млрд за штуку (для сравнения — неудачливые предшественники из класса «Сивулф» стоили по $4,4 млрд за штуку и в массовое производство не пошли). Последний факт, кстати, удивил бы Симса, стоявшего насмерть против сокращения расходов на флот — бюджетные ограничения отчасти простимулировали создание более дешёвой, но не менее качественной «Вирджинии». Ещё одна подлодка, «Огайо», некогда несущая ядерные ракеты, сегодня после программы реконструкции может перевозить 154 крылатые ракеты и 4 взвода спецназа. Там есть и небольшие, но очень опасные и инновационные корабли вроде старого (43 года) десантного транспорт-дока «Ponce», на котором установлен настоящий боевой лазер, один выстрел из которого стоит всего лишь 69 центов, в то время как обычно используемая флотом ракета «Гриффин» стоит $99 тыс. за штуку.
Всех этих видов вооружений хватит на то, чтобы поставить на место любого выскочку из т. н. «развивающихся стран» — за почти что 25 лет доминирования в однополярном мире американцы создали ещё более опасный флот, чем у них существовал до этого.
Ponce за доли секунды взрывает лазером ракету из РПГ-7, двигатель маленькой лодки и маленький БПЛА
После окончания Второй мировой и до 2006 года американский ВМФ участвовал в 241 международном кризисе самого разного масштаба и значения: от установления коммунистических режимов в Восточной Европе и Карибского кризиса до такой экзотики, как объявление независимости Родезией и вторжения Эфиопии в Сомали. Какими бы ни были цели флота в разных ситуациях (вторжение, демонстрация силы, эвакуация гражданских), можно сказать, что в целом американский флот показал себя на «отлично». Впрочем, был момент, когда его могущество было поколеблено и случившийся кризис был разрешён в большей степени идеями и институтами, нежели деньгами и технологиями.
Повелители волн
Весной 1970 года СССР провёл самые крупные военно-морские учения в мировой истории — «Океан». Тогда по всем морям и океанам разослали 200 кораблей, причём все они были довольно новыми («моложе» 20 лет) и хорошо оснащёнными. Флот США на тот момент находился не в самой лучшей форме: Вьетнамская война истощила бюджет страны, поэтому ВМФ пришлось затянуть пояса — корабли старели, а в год поступало только 12 новых кораблей вместо запрашиваемых флотом 45 (ведь каждый год из строя выбывало 4% активных кораблей, ибо срок службы составлял 25–30 лет). Америка постепенно выпускала из своих рук власть над морями — то, что позволяло ей сдерживать СССР.
В 1970 году начальником штаба ВМС был назначен адмирал Элмо Замволт, ветеран битвы при Лейте. Он увидел, что в нынешнем состоянии ВМС США неспособны эффективно контролировать морские пути из-за того, что флот тогда опирался на огромные корабли вместо использования небольших кораблей, которые позволили бы американцам патрулировать большую часть морского пространства.
Элмо Замволт
За пять лет в должности Замволт восполнил этот пробел, но из-за обязательств по НАТО (т.е. из-за необходимости держать под контролем завоёванную в период 1944–1970 годов часть мира) оставшихся возможностей ВМФ США хватало только на то, чтобы эффективно защищать территориальные воды США, но совершенно точно их было недостаточно для того, чтобы выиграть войну против СССР и стран Варшавского договора даже в составе НАТО. Замволт в 1970 году оценивал шансы на победу в районе 55% с оговоркой, что с существующим уровнем финансирования флота в 1972-м они составят уже 45% и будут снижаться в дальнейшем. А самое главное — у американцев не имелось конкретного плана, как получить преимущество над СССР в войне, планировалось лобовое столкновение, в котором американцы собирались действовать по обстоятельствам.
В 1981 году адмирал Томас Хейуорд вместе с бывшим заместителем министра военно-морского флота основал Центр изучения войны на море при Военно-морском колледже США, а стержнем Центра стала Группа стратегических исследований. Хейуорд, бывший командующий 7-м флотом, ставил сразу две задачи: сделать колледж основой военно-морского образования США и подготовить когорту морских офицеров, которые будут понимать важность флота в развитии страны. В группу набирали самых успешных офицеров с опытом недавней службы на флоте с целью создания критически мыслящих и не боящихся активных действий командиров.
Первая группа состояла из шести офицеров флота (коммандеры и капитаны) и двух морпехов (полковник и лейтенант-полковник) — все они были прикреплены к Центру как аспиранты, занимающиеся исследованиями. У группы не было никакого строгого учебного плана, как обычно заведено в учебных заведениях, большую часть времени они проводили в работе с другими офицерами (действующими и отставными) и уважаемыми академиками, специализирующимися на теме ВМС. Каждый из офицеров выбирал тему, связанную с практикой войны на море, затем они собирались вместе, обсуждали свои идеи и устраивали военные игры. Одна пара (пилот морского патрульного самолёта и командир подлодки) продумывала стратегию совместной борьбы флота и авиации против подлодок; будущий создатель теории сетецентрической войны Артур Себровски рисовал стратегию воздушной кампании в северных регионах стран НАТО. С учётом того, что к ним поступали самые свежие разведданные и они имели доступ к самым верхам военной иерархии США и первоклассным экспертам, их занятия очень быстро перестали быть простой игрой ума и стали основой для новой военно-морской стратегии США.
Совместив свои наработки с результатами более чем трёх десятков лет исследований советского флота аналитиками Центра военно-морских исследований в Вирджинии, «аспиранты» очень быстро раскусили, что суть советской морской стратегии заключается в обороне советского побережья, с целью защиты которого в случае войны СССР собирался отправить ¾ своего флота по морям и океанам, чтобы отодвинуть морской фронт на 2000 км от побережья, создать «боевую стабильность» для атомных подлодок и защитить СССР от вторжения. То есть советский флот и не собирался толком вторгаться в Америку и как-то побеждать в гипотетической войне.
Но чтобы прорваться через такую «активную оборону», нужно было придумать общую для всех флотов стратегию ведения боевых действий по всему миру в случае начала войны. На руку американцам играло то, что у них уже имелись хорошо разработанные приёмы войны против подлодок. В 1949-м, после проведения масштабной демобилизации, командование создало Группу развития подводного флота, которая в течение последующих десятилетий постоянно сотрудничала с научно-исследовательскими центрами и разведкой, чтобы совершенствовать навыки подводной войны, и к началу 1980-х у американцев получился первоклассный подводный флот. Преимущество в этом виде войск подвигло Группу стратегических исследований интегрировать отряды подлодок в сводные подразделения, состоящие из группировок авианосцев и морской авиации, для участия этих групп в активных независимых боевых действиях на очерченных участках морского фронта. Всё это также помогало сократить потери, наибольшим источником которых должны были стать мины и ответные удары вражеских подлодок (у США имелись скрытные в движении подлодки, издававшие ужасный шум при запуске торпеды, который помогал врагу идентифицировать их местонахождение и нанести ответный удар с минимальной погрешностью): патрульные корабли в команде с вертолётами увеличивали эффективность действий подводного флота. Затем подлодки должны были уничтожить все советские корабли, способные потопить авианосцы, чтобы расчистить место для генерального наступления и самостоятельного ведения подводной войны.
Большая часть анализа и игр проходили в сеттинге Северного моря, где у СССР наличествовал самый мощный флот, и где НАТО было уязвимее всего перед советскими кораблями в случае начала полномасштабной войны. Интересно, что в ходе военных игр офицеры разведки играли роль «красных», поскольку они понимали ход мыслей противника гораздо лучше. Последним достижением первой группы «аспирантов» перед их уходом в июле 1982-го стало создание плана кампании по завоеванию пространства над Северной Норвегией с целью отбросить силы советских флота и авиации подальше, закрепив стратегическую инициативу.
Второй состав Группы сфокусировался на южном фланге НАТО (у СССР это был бы Юго-Западный фронт) и на северо-восточном театре военных действий (Дальний Восток СССР), причём в ней состояли также и те, кто в бытность Хейуорда командующим флотом планировали вместе с ним удар по СССР в Тихоокеанском регионе. Памятуя о том, как техника и люди из Сибири и с Дальнего Востока укрепили пошатнувшуюся советскую оборону в самый тяжёлый период войны (1941/1942), американцы разработали стратегию отсечения этой части СССР от остальной страны. Занимавшаяся средиземноморским театром команда должна была кроме ВМС СССР позаботиться и о поражении флота его союзников по Варшавскому договору.
Новый класс внёс две интересных идеи:
1) «Убежища» — бомбардировщикам советского флота нужно было нацелиться на цель прежде, чем выпустить снаряд, и хитрые американцы придумали располагать флот среди островов Восточного Средиземноморья, норвежских фьордов и западной части Тихого океана с целью помешать ВВС СССР;
2) Большая синхронизация действий с ВВС США с целью подавить вражескую авиацию и наземные силы по мере приближения к побережью и уничтожения значительной части вражеской инфраструктуры.
Группа пользовалась доступом ко всем командующим флота и имела возможность обсудить с ними свои идеи — к концу только первого года существования проекта они провели семинары для 162 командиров. Главный брифинг произошёл в октябре 1982-го, когда пришёл новый начальник штаба ВМС Джеймс Уоткинс. Первоначально брифинг должен был длиться 45 минут, но растянулся на шесть часов.
Джеймс Уоткинс
К 1983-му многие наработки Группы уже были использованы в директивах флота, а штаб ВМС подписал меморандум о взаимопонимании со штабом ВВС с целью совместной работы над реализацией концепций, заявленных «аспирантами». Свои военные игры Группа постоянно расширяла и модернизировала, вовлекая в них всё большее число американских военнослужащих. Вскоре все командующие флотом и авиацией были знакомы с идеями «аспирантов», которые получили новые посты и смогли составить новую военно-морскую стратегию США.
В марте 1986-го пришло время испытать теорию в ходе масштабных учений НАТО над Норвежским морем, которые прошли на редкость удачно и подтвердили все основные предположения Группы. Там же (и на других учениях, последовавших за этим) была опробована идея создания мобильного штаба, который советские войска не смогли бы поразить в отличие от привычного всем статичного штаба.
В итоге СССР развалился, а идеи Группы были взяты на вооружение ВМС США, которые впоследствии развивались в том же направлении, а советским флотоводцам не помогла даже новая техника и огромные траты на оборону. Американский флот, в процессе, кстати, очень медленно восстанавливал численность — с 1980-го по 1990-й количество кораблей ВМС выросло с 525 до 600. Упор делался не на количество, а на качество — на тренировку и оснащение. Обилие же малых кораблей по всему свету создавало угрозу советским коммуникациям и военным объектам.
Благодаря усилиям офицеров-интеллектуалов к середине 1980-х американский флот создал для Советского Союза реальную угрозу войны на два фронта — в Северном море и на Дальнем Востоке — в которой новая генерация советских командиров, сформировавшихся уже в эпоху застоя, уже не могла и не хотела захватывать инициативу. Учения «Океан» через 15 лет принесли прямо противоположный эффект — американцы испугались настолько, что создали куда более мощный флот и несравнимо более гибкую и эффективную стратегию войны на море. По сути, СССР был взят в клещи без объявления войны: советское сопротивление было бы отчаянным, но безнадёжным.
Советские учения «Океан»
Несложно заметить, что интеллектуальный климат в военно-морском флоте США резко отличался от советского, где не было места для дискуссий и конкуренции мнений. И речь ведь идёт не о нарушении субординации и анархии, а о здоровом процессе постоянных обсуждений и рефлексий, позволяющих найти выход из безвыходной ситуации. По этой же причине в США был невозможен развал по примеру СССР — нашлась бы команда адмиралов, готовых на вооружённый мятеж в случае закрытия всех военных баз и получения независимости половиной штатов. Между тем в Союзе по директиве строили флот и военные базы; потом — так же по директиве — отправили флот на слом, а базы закрыли. От крушения в годы Второй мировой и в течение полувека войны Холодной СССР спасал только не до конца растраченный потенциал дореволюционной России и потенциал русского народа.
Самым главным различием между ВМС США и СССР было то, что в Союзе из офицера воспитывали компетентного исполнителя, в то время как в США делался акцент на культивировании лидерских качеств и постоянном поиске новых идей. Расширение кругозора не проходит даром — сейчас американский флот готовится осваивать аддитивное производство, по-простому — 3D-печать. У ВМС США уже принято три документа, связанных с боевыми действиями флота в киберпространстве: «Стратегия флота по достижению превосходства в информационном пространстве 2013–2017 годов», «Силы ВМФ в киберпространстве 2020 года» и «Стратегия ВМФ по сбережению человеческого капитала в киберпространстве на 2012–2017 годов». Как можете видеть, в XXI век американский флот вошёл во всеоружии.
Сегодня в том самом Военно-морском колледже можно найти множество разных образовательных программ и исследовательских центров: курсы для повышения лидерских качеств, центры изучения китайского флота и кибервойны и много другого, доступного офицерам флота, в том числе и через интернет. В США всячески поощряют офицеров, инвестирующих в собственное интеллектуальное развитие — после окончания обучения они обычно идут на повышение. Нет ничего удивительного, что на должность начальника штаба ВМС нынешний министр обороны США намеревается поставить адмирала Джона Ричардсона, учившего физику в Военно-морской академии США (а также имеющего дипломы МИТ и Вудс-Холского океанографического института) и командовавшего ядерной подлодкой «Гонолулу»: принимать стратегические решения должен всесторонне образованный интеллектуал.
Джон Ричардсон
***
КНР никогда не сможет заменить США: качество китайских политических элит вызывает сомнения, что это государство сумеет выгрызть себе Южно-Китайское море и Индийский океан, не говоря уже о том, чтобы стать мировым лидером. Опасность для США состоит в другом — есть риск, что, будучи втянутой в изматывающую морскую гонку вооружений с реальной перспективой эскалации конфликта, страна истощит свои силы, как это уже было один раз во Вьетнаме, и постепенно выпустит из рук вожжи управления миром, которые подхватят её более расторопные соседи. В этой необъявленной войне ВМФ США — на острие атаки, и все изменения на флоте так или иначе будут отражать состояние дел США как мирового лидера. И всё же судьба Советского Союза США не грозит. Чтобы объяснить почему, обратимся к сухопутному примеру.
Выражаясь языком книги «Четвёртая революция», написанной редакторами журнала Economist Джоном Миклтуэйтом и Эдрианом Вулдриджем, Америка — это страна Пало-Альто и Сакраменто. Оба города находятся в Калифорнии, и на этом их сходство заканчивается. Пало-Альто — центр Кремниевой долины — города, где куётся будущее и откуда по всему миру расходятся волны технологической революции, меняющей реальность на наших глазах. Сакраменто — столица штата и город-помойка с разваленными дорогами, ужасным даже по скромным российским меркам здравоохранением, плохими школами, архаичным законодательством и раздувшейся неэффективной бюрократией. В остальных городах штата вы можете увидеть переплетение двух кардинально разных моделей. При этом наличие бесчисленных проблем не мешает Калифорнии быть «золотым штатом», который кормит всю Америку и притягивает таланты со всего мира. Сосуществование Пало-Альто и Сакраменто говорит нам только об одном — не будет никакого одномоментного крушения американского imperium. В самом крайнем случае будет значительное перераспределение власти в мире, по итогам которого Америка останется важным актором, пусть даже и без той почти безграничной власти, имеющейся у неё сейчас. И уйдёт Америка не в чистилище Второго мира, а просто растворится в комфортном небытии постнационального и постгосударственного мира Первого.
…Эппловское радио Beats 1 вещает из Нью-Йорка, Лос-Анджелеса и Лондона — вот и всё, что нам нужно знать о том, кто создаёт общемировой дискурс.
Он, полагаю, ляжет поверх всех китайских мечтаний возродить величие флотоводца-евнуха Чжэн Хэ; бразильских намерений стать южноамериканским гегемоном; и турецких потуг строить новую Османскую империю.
Какие бы проблемы ни преследовали американский флот, его создают люди, несравнимо более умные и опасные, чем те, кто каждый год предсказывает скорый конец американскому владычеству на море и на суше.
