Текст: Юлия Иоффе, Foreign Policy. Перевод: Антон Попов, «Спутник и Погром»
Министерство обороны США пересматривает и дополняет свои экстренные планы на случай вооруженного конфликта с Россией впервые с тех пор, как рухнул Советский Союз.
Пентагон постоянно разрабатывает экстренные планы, рассчитанные на любой сценарий — в список входит все что угодно, от вооруженного противостояния с Северной Кореей до нападения зомби. Но эти планы также ранжируются и выстраиваются в очереди на проработку по критериям значимости и вероятности угроз. После 1991 года военные планы, связанные с русской агрессией, пропали с радаров Пентагона. Они лежали на полке и пылились, в то время как Россия все больше интегрировалась в западную цивилизацию и начинала рассматриваться как потенциальный партнер по целому ряду вопросов. Теперь же, как утверждает ряд действующих и бывших служащих Госдепартамента и Министерства обороны, Пентагон смахивает с этих планов пыль и заново их оценивает, дополняя их таким образом, чтобы они отражали новую геополитическую реальность, наступившую после аннексии Крыма. Реальность, в которой Россия является не потенциальным партнером, а потенциальной угрозой.
«Учитывая наше военно-стратегическое окружение и принимая во внимание действия России, нам стала очевидна насущная необходимость дополнения имеющихся у нас планов, чтобы ответить на любую возможную агрессию против любой из стран НАТО», — говорит один из высокопоставленных чиновников Министерства обороны, посвященный в детали обновленных планов. «Вторжение России в Восточную Украину заставило США стряхнуть пыль со своих экстренных планов, — говорит Мишель Флорной, бывший заместитель министра обороны по политической части и сооснователь Центра новой американской безопасности. — Они оказались весьма устаревшими».
Организация контрнаступления
Новые планы, согласно высокопоставленному источнику в Министерстве обороны, имеют два основных сценария. Один посвящен тем мерам, которые Соединенные Штаты могут принять как член НАТО в том случае, если Россия атакует одну из стран-участниц альянса; второй вариант рассматривает самостоятельные действия Америки, вне рамок НАТО. Обе версии обновленных планов сфокусированы на русском вторжении в Прибалтику, которая считается наиболее вероятным направлением новой русской агрессии. Кроме того, они все больше внимания уделяют не традиционным боевым действиям, а той гибридной тактике, которую Россия использовала в Крыму и Восточной Украине: «зеленые человечки», искусственно созданное протестное движение и кибервойна. «Сейчас они пытаются понять, при каких обстоятельствах им [Министерству обороны США] следует отвечать на кибератаку, — говорит Джули Смит, которая до недавнего времени занимала должность заместителя советника по национальной безопасности при вице-президенте. — На эту тему сейчас разворачиваются оживленные дебаты».
Всё это мало напоминает американскую оборонную политику в привычном нам после окончания Холодной войны виде.
После того как распался Советский союз, его основная наследница Россия все больше и больше втягивалась в сотрудничество с НАТО — союзом, изначально созданным для обороны от СССР в Европе. В 1994 году Москва вступила в НАТОвскую программу «Партнерство во имя мира». Три года спустя, в мае 1997 года, Россия и НАТО подписали более детальное соглашение о двустороннем сотрудничестве, объявив, что они больше не являются противниками. С тех пор, по мере того как НАТО включала в свой состав все новые и новые страны из бывшей Организации Варшавского договора, она также углубляла свое взаимодействие с Россией: проводились совместные военные учения, регулярные консультации, и даже была открыта транзитная база НАТО в Ульяновске, — перевалочный пункт для грузов, идущих в Афганистан. Экспансия НАТО все больше раздражала Кремль, но с западной стороны положение выглядело более-менее идиллическим.
Если верить Смит, после войны России с соседней Грузией в 2008 году НАТО немного изменила свои планы в отношении России, но Пентагон этого не сделал. В ходе подготовки к Четырехлетней ревизии оборонной доктрины в 2010 году отдел Пентагона, занимающийся планированием развития вооруженных сил — то есть долгосрочным распределением ресурсов, основанным на оборонительных приоритетах США — обратился к тогдашнему министру обороны, Роберту Гейтсу, с предложением рассмотреть сценарий противостояния агрессивной России. Гейтс отклонил это предложение. «Общепринятое мнение в тот момент гласило, что Россия преследует цели, которые совместимы с нашими, — говорит Дэвид Окманек, который, будучи в то время заместителем помощника министра обороны по развитию вооруженных сил, руководил этим отделом. — Казалось, что будущее России — во всё более тесной интеграции с Западом». Смит, которая в то время работала в Пентагоне над европейским и НАТОвским направлениями политики, сказала мне: «Если бы вы попросили военных пять лет назад: „дайте краткую выжимку того, о чем вы думаете“, они бы ответили: „терроризм, терроризм, терроризм — ну и еще Китай“».
Оттепель в отношениях с Москвой
В Вашингтоне тогда считалось, что Михаил Саакашвили спровоцировал Россию, и что ответ Москвы был одиночной мерой. «Общее ощущение было, что возникли осложнения, и из-за этого Россия ввела войска в Грузию, — говорит Смит, — и я не думаю, что кто-то ожидал, что нечто подобное произойдет снова». Как говорит один высокопоставленный представитель Госдепартамента: «Мы исходили из того, что на европейском направлении угрозы нет». Россия в то время редко фигурировала в докладах министру обороны, говорит высокий чиновник Пентагона. Затем настала объявленная администрацией Обамы перезагрузка отношений с Россией, а благодаря ей усилилось сотрудничество с Москвой во всех областях, от полетов в космос до ядерного разоружения. Были отдельные загвоздки (вроде попыток России выдавить США с базы Манас в Кыргызстане), было не совсем полное сотрудничество в том, что касается горячих точек Ближнего Востока (Соединенные Штаты с трудом добились, чтобы Россия воздержалась при голосовании в Совбезе ООН по Ливии). Но в общем и целом Россия не рассматривалась ни как угроза, ни как приоритетное направление политики. Она была, по словам одного высокопоставленного представителя сенатского комитета по внешней политике, «время от времени занозой в заднице, но не угрозой».
Окманек, со своей стороны, вообще не думал о России на протяжении десятилетий. «Как специалист по планированию развития вооруженных сил, я могу сказать вам, что возможность русской агрессии нами вообще не рассматривалась, — сказал он мне во время встречи в его офисе в „Рэнд Корпорэйшн“ в Северной Вирджинии, где он сейчас работает старшим оборонным аналитиком. — Точно не после 1991 года, но в общем-то даже и в последние годы Горбачева». Тогда, в 1989-м, Окманек считал, что Вашингтону следует уделять основное внимание угрозе вторжения Ирака в Кувейт, а не все более призрачной угрозе советской военной агрессии. В течение последних 30 лет Окманек неоднократно курсировал между офисом «Рэнд», где он преимущественно занимался военным планированием, и расположенным не так далеко от него Пентагоном, где он занимался тем же самым, но уже в официальном качестве: в первый раз в середине 1990-х, когда он был заместителем помощника министра обороны по стратегическому планированию, а затем в течение первых пяти лет администрации Барака Обамы, когда он отвечал в Пентагоне за планирование развития вооруженных сил.
Окманек был как раз на этой должности в феврале 2014 года, когда российский президент Владимир Путин застал его, да и, в общем-то, всех остальных западных чиновников, врасплох, отправив «зеленых человечков» в Крым и Восточную Украину. «У нас не было планов на этот случай, поскольку мы просто не думали, что Россия будет пересматривать границы в Европе», — говорит он. Крым, говорит он, оказался «сюрпризом».
Проигранные военные игры
В июне 2014 года, спустя месяц после того, как Окманек оставил свою должность по планированию развития вооружённых сил в Пентагоне, Военно-воздушные силы обратились к нему за консультацией по странам-соседям России в преддверии сентябрьского визита Обамы в эстонский Таллин. В то же самое время к еще одному из коллег Окманека в «Рэнд» обратилась со схожей просьбой американская армия, и они скооперировались, чтобы провести штабную игру — между командой красных (Россия) и командой синих (НАТО). Заданный сценарий был похож на события, развернувшиеся в Крыму и Восточной Украине: нарастающее политическое давление со стороны России на Эстонию и Латвию (две страны — члена НАТО, имеющие общую границу с Россией и значительные русскоязычные меньшинства), затем появление провокаторов, демонстрации, захват правительственных зданий. «Нас интересовал вопрос: сможет ли НАТО защитить эти страны?», — вспоминает Окманек.
Результаты оказались удручающими. Учитывая недавние сокращения военных бюджетов государств- членов НАТО и вывод американских сил из региона, по словам Окманека, команда синих столкнулась с численным превосходством противника в живой силе в масштабе 2 к 1 даже при условии отправки всех имеющихся американских и НАТОвских сил в Европе в Прибалтику — включая 82-й воздушно-десантный полк, который, как предполагается, должен быть готов к развертыванию в течение 24 часов, но расквартирован в Форте Брэгг, Северная Каролина.
«У нас в Европе попросту нет таких сил», — объясняет Окманек. Кроме того, надо учитывать еще и тот факт, что русские располагают лучшими в мире ракетами земля-воздух и не боятся использовать тяжелую артиллерию.
После восьми часов игры по различным сценариям команда синих ушла домой подавленная. «Вывод был, — говорит Окманек, — что мы не в силах защитить Прибалтику».
Окманек решил продолжить игру на второй день. Команды снова сошлись, на этот раз исходя из предположения, что Соединенные Штаты и НАТО к моменту начала боевых действий уже начали усиливать и перемещать свои силы в Европе. Изменит ли это хоть что-нибудь? Результат был чуть более оптимистичным, но не слишком. «Мы можем защитить столицы, мы можем доставить русским проблемы, и мы можем предотвратить их победу одним ударом, — говорит Окманек. — Но динамика остается прежней». Даже не принимая во внимание недавние урезания американских военных расходов и планы Пентагона о сокращении армии на 40 000 человек, логистика таких больших расстояний все еще остается большой проблемой. Мобилизация и транспортировка американских батальонов через Атлантику по-прежнему займет от одного до двух месяцев, а русские, как отмечает Окманек, «за это время смогут причинить много вреда».
К настоящему моменту Окманек успел провести эти двухдневные штабные игры уже восемь раз, в том числе в Пентагоне и на авиабазе Рамштайн в Германии, задействуя в них офицеров, находящихся на действительной военной службе. «Мы сыграли 16 раз с восемью разными командами, — говорит Окманек, — и всегда с тем же исходом».
Министерство обороны учло результаты упражнения в своих планах, говорит высокопоставленный представитель ведомства, «чтобы лучше понять ситуацию, которую немногие из нас рассматривали в деталях за многие годы». В ответ на вопрос о выводах Окманека, тот же чиновник выразил уверенность, что в конце концов НАТО выцарапает захваченную территорию назад. «В конечном итоге я не сомневаюсь, что НАТО победит и что мы восстановим территориальную целостность любого из членов Альянса, — сказал чиновник. — Я не могу гарантировать, что это будет легко и не будет сопряжено с огромными рисками. Моя задача — убедиться, что мы сможем уменьшить эти риски».
Защитить Прибалтику
То есть Пентагон даже не рассматривает сценария, в котором России не удалось бы сначала захватить некоторое количество территории прибалтийских стран. Его цель — удержать Россию от вторжения (министр обороны Эштон Картер этим летом объявил, что Соединенные Штаты отправят десятки танков, бронемашин и артиллерийских орудий в Прибалтику и Восточную Европу), а если это не удастся — мучительно и кропотливо отвоевать захваченную НАТОвскую территорию.
Пентагон также рассматривает различные сценарии гибридной войны, и даже ядерный сценарий. «Если посмотреть на опубликованную русскую военную доктрину, у меня складывается сильное впечатление, что они думают об использовании тактического ядерного оружия, о чем никто не помышлял уже многие годы, — говорит высокопоставленный источник из Министерства обороны. — В доктрине ясно об этом сказано, так что безответственным было бы хотя бы ее не прочитать и не осознать, что это значит. Из доктрины, конечно, не следует, что они точно это сделают, но безответственным было бы хотя бы не задуматься над этими вопросами. Любое бряцание ядерным оружием — это повод задуматься, от кого бы оно ни исходило».
«В Пентагоне многим не нравится эта конфронтация, — говорит чиновник минобороны. — Они были очень рады сотрудничеству между армиями США и России». Есть также и те, говорит тот же чиновник, кто считает, что Россия отвлекает от настоящей угрозы — Китая — и те, кто считает работу вместе с Россией в деле ограничения вооружений важнее охраны украинского суверенитета. Они не только не хотели бы видеть в Москве врага, но и считают, что разработка планов войны с русскими только подыграет параноидальным фантазиям Путина о глобальном противостоянии России с НАТО или Америкой — сделав эти фантазии, по сути, реальностью. США, готовящиеся к войне с Россией, говорит высокопоставленный источник в Белом доме — это «то, о чём Путин всегда мечтал».
Несмотря на эту политическую перемену, типичный американский оптимизм тяжело поколебать. «Мы бы хотели быть с Россией партнерами. Мы считаем, что так предпочтительнее — это выгодно нам, это выгодно русским, и это выгодно остальному миру, — говорит высокопоставленный чиновник Минобороны. — Но мы Министерство обороны, и нам платят не для того, чтобы мы на мир через розовые очки смотрели. Мы должны быть готовы, на случай если ошибемся в отношении России. Нужно понимать, как нам действовать, если Россия превратится в прямого противника. Опять же, я этого не обещаю и совершенно точно не хочу, но мы должны быть наготове, если это случится».
Провокация или подготовка?
Пока планы Пентагона это именно планы. Но это ещё и сигналы: России — что Америка не будет сидеть сложа руки, Конгрессу — что внешнеполитические приоритеты сильно изменились с момента последней Четырехлетней ревизии оборонной доктрины. В последний раз доктрину пересматривали, когда украинский кризис только начинался, и о России там нет почти ни слова. Кроме того, Пентагон таким образом сигнализирует, что сокращение бюджетов подрывает способность вооруженных сил реагировать на новые угрозы в новых регионах. В июле, перед тем как получить должность председателя Объединенного комитета начальников штабов, генерал Джозеф Данфорд попал на первые полосы, назвав Россию «экзистенциальной угрозой» Соединенным Штатам и заявив, что Америке нужно готовиться к гибридной войне, опробованной русскими на Украине.
«Это явный сигнал на Капитолийский холм: скоро я приду к вам за бюджетами на постоянную дислокацию войск в Европе, и не хочу, чтобы вы говорили „О, вот это сюрприз, а я думал мы с ИГИЛ воюем“», — говорит Смит. Заявление Данфорда вызвало гнев в Белом Доме — там посчитали, что это может спровоцировать Москву — но для всех остальных его смысл был ясен. Применять или не применять экстренные планы решает верховный главнокомандующий, но Обаме осталось недолго, и Пентагон готовится ко всему.
Оригинал материала на сайте Foreign Policy
