Автор текста: Олег Насобин, эксперт, музеолог, искусствовед.

В самой структуре властных и административных органов Европы внимательному наблюдателю заметно влияние некой скрытой, вычурной и неестественной идеологии, принципы которой непосвященным неясны и не озвучены публично.

В качестве примера я обращусь к французской судебной системе, у которой отмечу лишь несколько особенностей, не предлагая своих комментариев:

— Во Франции судьи не избираются, а назначаются на свои посты представителями исполнительной и судебной власти.

— Чтобы стать судьей, кандидату не требуется ни жизненный опыт, ни подтверждение своих моральных качеств, ни личных умственных (психических) способностей. Достаточно прямо со школьной скамьи поступить в ENM (Национальная школа магистратуры), а потом сразу же по окончании этого учебного заведения судить людей, определяя их судьбу.

Результат такой системы подготовки судей весьма плачевный: качество судебных решений во Франции совершенно неудовлетворительное, причем некоторые судьи выглядят попросту неадекватными людьми. Сегодня во Франции на слуху история так называемого «мелкого судьи» (petit juge) Жана-Мишеля Ламберта.

Судья Ламберт на протяжении своей карьеры ломал людям судьбы, написал об этом книжку, а потом убил себя также в извращенной форме: надел на голову полиэтиленовый мешок и задохнулся (такова официальная версия событий).

Судья Ламберт не одинок. Для правосудия Франции это скорее типичная картина, Ламберт удивил лишь финалом.

— Французские судьи по плану ротации меняют место работы (город) каждые три года. Перемена места зависит от решения неких теневых авторитетов, чаще всего — представителей спецслужб и «смотрящих» от Закулисья.

При этом французские города, как и в большинстве стран мира, не равнозначны: есть разница в жизненном уровне, скажем, между Ниццей и каким-нибудь затерянным в бургундской дыре Ойонаксом. У судей есть семьи, их дети ходят в школу. Поэтому судьи очень болезненно воспринимают необходимость принудительной перемены мест проживания.

— «Правильным» судьям Закулисье идет навстречу и перемещает их из Ниццы в Грасс, из Грасса в Драгиньян, потом в Экс-Эн-Прованс и так далее, оставляя на долгие годы в одном регионе. Неугодные же Закулисью арбитры гниют в дыре и быстро наверстывают упущенное: овладевают наукой нравиться кукловодам.

— Французские судьи, в отличие, скажем, от британских коллег, не декларируют своей причастности к масонству, общественным организациям или тайным орденам. Такая непрозрачность судов почти повсеместно приводит к конфликту интересов, о котором тяжущиеся стороны даже не имеют права знать.

— Спецслужбам Франции разрешено вербовать судей. Кстати, этот процесс мы можем иногда наблюдать воочию, например, личный адвокат Николя Саркози мэтр Герцог открыто и успешно вербовал судью высшего кассационного суда Азиберта. Аудиозаписи пикантных бесед доступны в интернете на вполне легальных основаниях. При этом судья Азиберт, насколько мне известно, продолжает свою профессиональную деятельность. Аудиозаписи были сделаны полицией по решению суда, в рамках другого уголовного дела.

— Судебная система во Франции не прецедентная, то есть разные французские судьи могут выносить совершенно разные решения по идентичным делам. Иногда судьи игнорируют даже писаный закон: например, признав директора-распорядителя МВФ Кристин Лагард виновной в коррупции, французский судья вопреки закону освободил ее от наказания, обосновав свое решение тем, что мадам Лагард известный в мире человек. Решение судьи не отменено и вступило в силу несмотря на массовый общественный протест. Добраться до кассации (инстанция, где все решения судей теоретически могут быть приведены к общему знаменателю) для тяжущихся сторон практически нереально.

Ну и так далее.

Теоретически, исправить положение дел несложно. Это можно было бы сделать в ходе небольшой судебной реформы, которая пройдет совершенно безболезненно для французского общества. Однако подобная реформа ни правительством, ни парламентом не предпринимается, и текущее положение дел остается незыблемым.

Дело в том, что существующая организация судебной системы Франции — отнюдь не ошибка. Актуальная система, которую не имеет смысла критиковать, представляет из себя лишь отражение, всего лишь тень («эйдос», по выражению Платона), отбрасываемую закулисными «понятийными отношениями». Именно в Закулисье находится ключ к пониманию конструкции фасада французского и, более широко, европейского правосудия.

В соответствии с идеологией кукловодов, все рожденные смертными женщинами люди — не более чем сырой материал, который формируется для достижения той или иной цели в ходе образовательного процесса. С точки зрения кукловодов, исключительно образование определяет характер и дальнейшие свойства субъекта, рожденного в стаде.

В данном конкретном случае, по мнению, устоявшемся в Закулисье, любой представитель стада может стать судьей, пройдя горнило ENM. Кукловоды убеждены, что отдельные субъекты из числа пасомых народов все на одно лицо и не имеют индивидуальности как таковой.

Душа и дух, с точки зрения кукловодов, пробуждаются лишь у «посвященных». Остальные люди — это овцы, которые должны получить своё «образование» и занять положенное им место кирпичей в Пирамиде.

Кроме судебной системы ровно такой же подход к оценке личности мы наблюдаем и в других областях французской жизни: прием на работу даже зрелого специалиста во Франции всегда определяется скорее его образованием, чем компетенцией и жизненным опытом кандидата. Индивидуальные личностные особенности — лишь десятый-двадцатый пункт в анкете.

Словом, в современном нам Закулисье Европы сформировалась некая идеология, общие правила, взгляды и шкала специфических ценностей. Для понимания сути вот этой теневой идеологии и других «понятий», по которым живут кукловоды, нам придется снова обратиться к истокам, которые теряются в глубине веков.

Иерархия, традиция «посвящений» и понятийный аппарат Закулисья Европы восходят к духовно-рыцарским орденам. Первым таким орденом в истории христианства стал отнюдь не Орден тамплиеров, как принято иногда считать. Первенство на этой стезе принадлежит Ордену госпитальеров, созданному, по одним данным, в 1099 году (год взятия Иерусалима крестоносцами), а по другим данным, Орден возник еще в 1070-м, за тридцать лет до Крестовых походов.

Древнейший на планете Орден госпитальеров жив и сегодня, его полное название — «Суверенный военный гостеприимный орден Святого Иоанна, Иерусалима, Родоса и Мальты» (SMOM).

В конце XI века христианские госпитальеры, похоже, действительно ставили перед собой задачу защитить, укрыть, приютить и вылечить паломников на их пути в Палестину для поклонения Христианским Святыням. Как следует уже из даты его создания, SMOM не обязан своим рождением Крестовым походам, поскольку появился на свет раньше, чем возникла сама крестоносная идея. Также мы видим, что европейские паломники до Крестовых походов имели доступ ко Гробу Господню, и их перемещениям никто на государственном уровне не мешал. Защита паломникам требовалась лишь от дорожных бандитов, воров и обычных невзгод трудного пути.

Историю же самих западноевропейских Крестовых походов принято отсчитывать с конца XI века. И это, на мой взгляд, серьезное заблуждение, потому что реальная «родословная» этих «походов» начинается на десять веков раньше, примерно в 66–71 годах от Рождества Христова.

В 66 году в Иудее вспыхнуло очередное восстание против римской власти. Противостояние взбунтовавшихся евреев Имперскому Риму вылилось в масштабную войну, которая велась с переменным успехом около 5 лет и закончилась в 71 году разрушением и Храма, и Иерусалима. Римляне вывезли утварь и святыни Храма, но, как показали дальнейшие события, в подземелья они не проникли.

История череды так называемых Иудейских войн хорошо документирована. Она, в частности, описана очевидцем и непосредственным участником событий, Иосифом Флавием (Иосефом Бен Матетьяху), бывшим иудейским военачальником, перешедшим на сторону Рима.

Войны и восстания в Иудее с момента их начала в 66 году продолжались еще несколько десятилетий, и в конце концов вынудили иудеев переселиться в Европу, чтобы начать там «новую жизнь», скрывая свое происхождение.

Среди еврейских переселенцев первого-второго веков было много людей, располагавших капиталом и сохранившимся «бизнесом» на континенте. Например, упомянутый в Новом Завете Иосиф Аримафейский вполне сохранил свое состояние.

Некоторые из еврейских беженцев, перебравшихся в Европу, относили себя к иудейской высшей знати. Гордясь своим происхождением, они в тайне от христиан хранили свои родословные, ведущие начало от «Божественных Царей» (лат. Rex Deus). «Божественными Царями» назывались как легендарные цари иудейского народа, так и священники: Давид, Соломон, Моисей, Аарон, а также, в более широком смысле, Патриархи и библейские пророки.

Очевидно, что образованная и состоятельная еврейская знать, поселившаяся в Европе, уже в скором времени ассимилировалась с ее вождями и продвинулась в элитные слои европейского общества. К середине XI века семьи «Рекс Деус», хранившие свои тайны от посторонних глаз и ушей, достигли могущества на территориях франков и примыкающих к ним областей.

По мнению некоторых исследователей, чей взгляд я вполне разделяю, именно в среде потомков Рекс Деус и возникла идея вернуться в Иерусалим, чтобы провести раскопки в подземельях некогда разрушенного Храма. Раскопки должны были дать заговорщикам доказательства правдивости их версии истории и происхождения.

Сложность исполнения плана была в том, что в XI веке Иерусалим находился в руках мусульман, а на месте Храма Соломона уже возвышалась магометанская святыня: храм «Купол Скалы». Поэтому раскопы подземелий в этом районе были возможны исключительно после завоевания Святого Города.

Вот так и родилась идея первого Крестового похода.

Применив все свое влияние, умело воздействуя на общество и щедро финансируя пиар-компанию, заговорщики привлекли к «экспедиции» весь западный христианский мир.

Следует признать, что амбициозный и смелый план археологической экспедиции на своем первом этапе в целом удался: христианское воинство совершило героический военный рейд и овладело «гробом Господнем». Иерусалим был «взят» европейским войском в 1099 году.

Ниже я цитирую текст из книги «Второй Мессия» Найта Кристофера:

К 1095 году члены группы «Rex Deus» практически полностью христианизировались, хотя в каждой семье был, как минимум, один мужчина, знавший о своем происхождении из еврейской аристократии.

Они использовали свое влияние, чтобы внедрить в голову Папы Урбана II мысль о великом крестовом походе христиан. Они сказали ему, что пророчество Иоанна Богослова исполнилось и что ему выпала великая честь повести за собой христиан и спасти святой город от варваров. <…> Папа Урбан II, наверное, очень удивился неожиданно свалившемуся на него авторитету. До этого его шестилетнее правление в качестве понтифика было довольно неудачным, поскольку его изгнал из Рима «антипапа» Климент III. Теперь же он вдруг превратился в самую влиятельную фигуру Европы.

В Иерусалиме в первые месяцы 1100 года <…> присутствовала небольшая группа «Rex Deus», изучавшая задачу, которую им предстояло решить. <…> Они обладали информацией о тайных ходах, ведущих вниз от руин храма, но не могли разобраться в ней, потому что теперь на месте храма Ирода стоял мусульманский Храм Скалы. Месяцы простукивания в поисках пустот не дали результата, а их деятельность начала вызывать подозрения.

По всей видимости, не удалось избежать разногласий и внутри группы. Одни хотели немедленно приступить к раскопкам, тогда как другие указывали на опасность открытых действий. <…> Иерусалимский король Балдуин I тоже не хотел навлекать на себя подозрения папы и присоединился к осторожным членам группы, указав, что они достигли самого главного — восстановили контроль над Храмом. Сокровища, убеждал он, погребены под тысячетонной скалой, и если они не знают, где копать, то лучше не торопиться.

Во Франции представители семей «Rex Deus» собрались вместе, чтобы обсудить создавшееся положение. Они слышали о трудностях, возникших в Иерусалиме, и рассматривали рисунки, сделанные паломниками. Задача оказалась явно сложнее, чем они предполагали, и теперь их же соотечественники преграждали доступ к сокровищам предков.

Старейшины тщетно пытались употребить свое влияние и уговорить Балдуина разрешить раскопки; король отвечал, что он у всех на виду, что действовать втайне невозможно, а объявить во всеуслышание о своих намерениях было бы равносильно самоубийству. В 1104 году Гуго Пайенский впервые побывал — вместе с Гуго Шампанским — в Иерусалиме, где они сами тщательно изучили место предполагаемых раскопок. Посоветовавшись с Балдуином, они вернулись в Европу с подробнейшим планом развалин Храма. Это позволило им разработать план действий.

Шли годы, а Балдуин по-прежнему не менял своего мнения. <…> В 1114 году Гуго Шампанский и Гуго Пайенский совершают второе путешествие в Иерусалим, чтобы представить свой план Балдуину; они не сомневались, что король примет его. Они сообщили королю, что хотели бы привезти в Иерусалим небольшую группу рыцарей для пробных раскопок — под видом ордена, подобного ордену госпитальеров. По официальной версии они должны были заниматься защитой паломников. Делегаты предложили, чтобы новый орден располагался на месте конюшен Ирода, где рыцари были бы скрыты от посторонних взглядов; углубившись в землю, они дальше продвигались бы в горизонтальном направлении к пещерам, где были спрятаны сокровища.

К сожалению, короля убедить не удалось, и он без всяких объяснений отверг план.

Лорды вернулись домой ни с чем <…> [И] в 1118 году в возрасте шестидесяти лет умирает Балдуин I, и королем иерусалимским Балдуином II становится его кузен [cвязанный с заговорщиками].

Через несколько недель девять французских рыцарей с разрешения Балдуина II разбили лагерь на месте конюшен Ирода, которые теперь находились на территории дворца, соседствующего с мечетью Аль-Акса. Всему остальному миру было заявлено, что они будут защищать пилигримов от мусульманских бандитов, но их истинная цель состояла в том, чтобы найти и забрать рукописи и сокровища Иерусалимской церкви.

Прорубание <…> туннеля в скале ручными орудиями потребовало огромных усилий, и на это ушло несколько месяцев, чтобы добраться до древнего туннеля, который вел в глубину под гигантским каменным основанием, на котором был построен сам храм. Но после проникновения в лабиринт дело пошло быстрее.

Сначала был найден небольшой горшок с монетами, затем золотые и серебряные сосуды, затем деревянная шкатулка со свитком, а потом еще одна деревянная шкатулка со свитком.

Группа «археологов» начала беспокоиться по поводу сохранности своих находок, и Жоффруа де Сент-Омер, который был вторым лицом тамплиеров, отправился во Францию, чтобы сделать перевод рукописей. Он привез их к славившемуся своей ученостью Ламберту де Сент-Омеру…

[Ученый] попросил оставить рукописи у него и втайне от Жоффруа поспешно сделал копию одной из них — изображения святого града Иерусалима. <…> Престарелый священник принял смерть от руки Жоффруа де Сент-Омера после того, как обнаружилось, что он без разрешения снял копию с рукописи. Как бы то ни было, рыцарь не смог узнать местонахождение копии — иначе она бы не хранилась сегодня в библиотеке Гентского университета.

После первых находок в 1121 году в Иерусалим с инспекцией приехал граф Фальк де Анжу. Его провели по месту раскопок только после того, как он произнес ту же клятву, что и остальные, вступив в неформальное братство. Фальк, который впоследствии стал королем иерусалимским, пообещал ежегодную ренту в размере тридцати анжуйских ливров и вернулся домой.

Бернару Фонтену (который станет аббатом Клерво) помогали укреплять свою репутацию как духовного лидера, чтобы он мог воспользоваться своим положением и убедить папу Каликста I в необходимости основания военного ордена для защиты королевства Иерусалимского. Истинные мотивы группы «Rex Deus» заключались в том, чтобы сохранить свою деятельность в тайне, несмотря на появление различных важных персон. Кроме того, вскоре понадобится легенда, объясняющая необыкновенное богатство ордена, скрывать которое становилось все труднее.

В 1124 году Иерусалим еще раз посетил Гуго Шампанский. В этот раз он тоже произнес клятву и присоединился к братству тамплиеров. Теперь их стало одиннадцать.

Рыцари не прекращали раскопки до Рождества 1127 года, пока не убедились, что нашли абсолютно все спрятанные сокровища и рукописи. Через неделю Гуго Пайенский отправился в город Труа, где получил устав ордена, написанный Бернаром [Клервосским] (также членом семьи Рекс Деус. Прим. О.Н.), но представленный кардиналом Альбано. Затем он совершил турне по Европе, агитируя вступать в новый орден, а по дороге инструктировал членов «Rex Deus». <…> Дело в том, что в рукописях жизнеописание Иисуса и Иакова являло собой историю борьбы за свободу еврейского народа, а не рассказ о появлении на земле Сына Божьего.

<…> Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что о существовании этих документов знало лишь высшее руководство ордена тамплиеров. <…>

Объехав Европу, Гуго Пайенский вернулся в Иерусалим с тремя сотнями рыцарей и приступил к выполнению своих обязанностей в качестве первого Великого Магистра ордена. Он также привез обещания поддержки и финансовой помощи от различных государств, что служило хорошим прикрытием внезапного богатства тамплиеров.

Через тысячу лет семьи «Rex Deus» вернули свои сокровища и контроль над Иерусалимом и его Храмом. Однако существовала еще одна потенциальная опасность — преемник Балдуина II, не имевшего наследников мужского пола. Проблему разрешили при помощи брака овдовевшего Фалька де Анжу с дочерью Балдуина Мелисендой, что обеспечило переход трона к «Rex Deus».

Конец цитаты.

Орден, возникший таким вот образом, вполне логично сформировал свою структуру из двух частей: внутри его «христианской» внешней оболочки находилось секретное, тайное «еретическое» ядро, оберегаемое не только от посторонних ордену лиц, но и от непосвященных рыцарей Храма.

Доступ к своим тайным знаниям неофиту открывали постепенно. Познание секретной сути Ордена молодым тамплиером происходило в результате целой серии посвящений. На каждой из ступеней-посвящений храмовники «открывали новые истины» кандидату и готовили его сознание к принятию тайной «правды». Так опытные наставники постепенно «расширяли кругозор» неофита и подменяли усвоенные ранее аксиомы веры на новые, гностические теоремы.

Причем отнюдь не все заслуженные в боях или праведной жизни братья-тамплиеры были способны эти «заумные» еретические тайны принять, поскольку принятие их рыцарем предполагало его знакомство с гностической космогонией и, как минимум, грамотность. Некоторые заскорузлые христиане попросту не поддавались коррупции Веры или были неспособны учиться.

Вот потому служак, намертво сформатированных в рамках христианской доктрины, храмовники продолжали посвящать, повышая в званиях. Но эти особые, так сказать, «альтернативные» посвящения не вели неофита к идеологическому «ядру». Понимание сути организации оставалось недоступным для простодушных рыцарей, хотя «очередные звания», безусловно, добавляли рыцарям почета.

Многие, даже весьма высокопоставленные тамплиеры, искренне полагали, что их Орден остаётся христианским. Чистосердечные показания убежденных тамплиеров-христиан в избытке получены в ходе допросов рыцарей после разгрома Ордена в 1307–1314 годах. Эти показания записаны клерикальным и светским судом наряду с рассказами действительно посвященных рыцарей о еретической сути Ордена.

Вопреки расхожему мнению, допросы тамплиеров проводились профессионально, системно и с применением критических оценок. Вырванные под пытками «признания» не имели веса, если не подтверждались допросами других лиц.

Тамплиеры с момента своего признания Ватиканом в 1119 году немедленно занялись ростовщичеством и всем спектром банковских операций. Сочетая в своей структуре широкую сеть укрепленных «прецепторий», военную силу, наличие секретных кодов и шифров, а также налоговые привилегии, храмовники в кратчайшие сроки выстроили разветвленную банковскую систему, похожую во многом на современные нам финансовые организации — такие, как «Вестерн Юнион», например.

Уже через несколько десятилетий Орден сказочно разбогател.

Палестина, Левант и древняя Иудея уже не интересовали храмовников. Иерусалим пал в 1187 году, городом и «гробом Господним» вновь овладели «сарацины», но храмовники-банкиры продолжали процветать.

Официальная история Ордена длилась вплоть до 1307 года, вплоть до «пятницы Тринадцатого», когда он был разгромлен французским королем Филиппом Красивым.

Филипп Четвертый по прозвищу «Красивый» унаследовал свое государство с огромными долгами, и не смотря на свои героические усилия, а также довольно талантливый менеджмент, у него не получалось вырваться из кабалы. На собственном горьком опыте французский король хорошо познал, как устроена «экономика» ссудного процента, и больше всего на свете он желал освободиться от ростовщических пут.

Филипп, очевидно, знал, что еретическая суть Ордена является его единственной «ахиллесовой пятой». И потому, как хороший стратег, он направил удар именно сюда.

Сначала король заручился безусловной поддержкой Папы Климента Пятого, хотя понтифик не ведал о действительных планах короля, подписывая клятву, включавшую в себя «тайный пункт».

Лишь после, уже укрепив свой тайный альянс с Викарием Христа, Филипп сделал лукавое «предложение» тамплиерам. Поскольку христианское воинство терпело поражение за поражением от объединенных войск мусульман, король выдвинул идею слияния двух орденов: Ордена госпитальеров и Ордена тамплиеров. Такое объединение, безусловно, добавило бы военной мощи христианским силам.

Рыцари SMOM это предложение французского короля встретили с согласием и энтузиазмом. Им нравилась идея, ведь несметные богатства храмовников могли помочь войне. Но тамплиеры искали предлог, чтобы эту затею похоронить. Тамплиеры были тайными еретиками, и никакое действительное «объединение» с христианами считали для себя невозможным.

Тем не менее, несмотря на сопротивление храмовников, король и Папа продолжали настаивать на слиянии орденов.

Великий Магистр тамплиеров Жак Де Моле отправился в Париж. Его приход во французскую столицу, задыхающуюся от безденежья, был демонстративным — вместе с Великим Магистром в город на виду у короля торжественно вошел эскорт из самых блестящих рыцарей, а также караван животных, навьюченных золотом.

Могучий флот тамплиеров бросил якорь в порту Ла Рошель. По слухам, в трюмах боевых кораблей лежала по крайней мере часть тамплиерской казны.

Переговоры с Филиппом в Париже тем не менее снова зашли в тупик. Аргументов Де Моле явно не хватало, и тогда храмовники через своих лазутчиков и агентов влияния организовали в Париже бунт.

Беспорядки, отдаленно напоминающие украинский «майдан», должны были напугать короля и сделать его посговорчивее. Чернь с дубинами и косами в руках протестовала против девальвации денег — на этот шаг вынужденно пошел король Филипп.

Между тем эффект от «майдана» оказался ровно обратным. Контрразведка короля, возглавляемая Гийомом Де Ногарэ, хранителем Печати, смогла подавить беспорядки, а также арестовать и допросить его зачинщиков. Молниеносное и профессиональное следствие вскоре показало, что организаторами и спонсорами бунта были два тамплиера.

Теперь судьба храмовников была решена.

13 октября 1307 года, в пятницу, сенешали короля одновременно в разных провинциях государства вскрыли секретные конверты. В конвертах содержался приказ Ногарэ об аресте рыцарей Ордена.

Задержания и допросы храмовников сопровождались организованной и масштабной кампанией по дискредитации рыцарей. Например, во Франции до сих пор можно услышать выражение: «пьет как тамплиер». Оскорбительные ярлыки, слухи, сплетни, куплеты во множестве распространялись среди населения Европы.

Флот тамплиеров не был задержан, он ушел из гавани Ла Рошель в неизвестном направлении, предположительно в Шотландию. Вскоре на Британских островах начались политические распри, войны и междоусобица.

После мученической смерти Жака Де Моле на костре в центре Парижа Филипп Красивый не прожил и года. Также вскоре чудесным образом скончались все наследники короля, и династия Капетингов завяла навеки.

Формально правопреемниками Ордена тамплиеров стали госпитальеры, но основные сокровища храмовников так и не были найдены или взяты под контроль королевской властью. Если принять во внимание капиталы и золото, находившиеся в «перцепториях», а также «текущие операции», тайные расписки и обязательства, то можно предположить, что казна храмовников исчезла. Основной её капитал не достался ни Капетингам, ни Ватикану.

Обратите внимание, что сразу же после разгрома тамплиеров колоссальный ссудный капитал обнаружился в руках флорентинских банкиров. Флоренция была республикой, и это единственное ее отличие от других городов-государств, где правили феодалы или папские ставленники. Республику легче удержать в повиновении олигархам или тайной власти, чем феод суверена. Вероятно, потому именно флорентинские банкиры сыграли роль «доверенных лиц» казначеев ордена. Флоренция — это укрепленный и мощный город-государство, в глубине территорий, неподвластных французской короне. Пожалуй, выбор Тосканы и Флоренции в качестве своей финансовой столицы ушедшие в подполье «рыцари» сделали безошибочно.

По некоторым данным, банковский сектор активности тамплиеров к моменту разгрома в самом начале XIV века находился в руках итальянцев — преимущественно ломбардцев и флорентинцев. Именно этому феномену, то есть ассоциации понятий «ломбардец» и «банкир», мы обязаны тем, что наши сегодняшние «ломбарды» называются именно так.

Ссудный капитал из рук флорентинских банкиров Барди и Перуцци уже через несколько лет перекочевал в казну английского короля Эдуарда Второго, а потом Эдуард Третий отказался возвращать долги. Если принять версию, что остатки тамплиеров обосновались на Островах, тогда перемещение колоссальных флорентинских капиталов выглядит совсем иначе.

Получив отказ, флорентинские банкиры разорились, к тому же получив удар в спину в родном городе, будто это банкротство оказалось желательным для бенефициаров (о банкротстве Барди и Перуцци существует немало литературы, переведенной на русский язык).

Небывалый в истории всех времен и народов дефолт и разорение крупнейших банковских домов грозил мощными социальными потрясениями, поскольку вызвал «эффект домино» и чехарду цен.

Однако социальных потрясений и масштабных войн ни в Италии, ни в Европе так и не произошло: именно в этот момент Европу поразила Великая чума 1348 года. Страшная Черная смерть уравняла и списала все счёты. Флоренция и Париж потеряли в этой беде ¾ своего населения.

После пандемии общественное сознание Европы переформатировалось в корне. Человек пересмотрел свои отношения с Богом. После пережитого шока он почувствовал себя личностью. Человек, переживший чуму, прошел через смерть и поставил под сомнение «милость божию». В самом деле: сколько он молил Господа, и все зря! Сколько святых и невинных душ забрала смерть вместе с грешниками и злодеями. За что? Почему? Мир изменился, и человек больше не раб Божий.

Во Флоренции, Париже, Северной Италии и Южной Франции с этого момента расцветает «гуманизм», то есть «безбожие».

Гуманисты на протяжении всего XV века трансформируют социум. Новое общество впитывает в себя как губка гностические концепции, свойственные тайному знанию тамплиеров. Расцветают платонизм, неоплатонизм, каббала, алхимия.

В результате начавшегося процесса концу XV века окончательно формируется BIOS закулисной власти и идеологии в Европе. И этот BIOS почти полностью повторяет ДНК идеологии и религии Ордена Храма. Наследие Ордена тамплиеров поливалентно.

— Оно вполне подходит для восприятия человека в рамках его членства в каком-нибудь Ордене, например, в том же SMOM, а также в других «светских» или «духовных» Орденах, как тайных, так и явных.

— BIOS тамплиеров отлично сопрягается с идеологией гностических религиозных и светских сект. Например, «дуализм» катаров, арианство, мандеянство и прочие «ереси» вплоть до «сатанизма» прекрасно согласуются с «учением» тамплиеров.

— Масонство прямо гордится своим преемством от рыцарей Храма.

— Отлично тамплиерские концепции могут быть адаптированы в рамках иудейских организаций, таких, например, как Бнай-Брит («Сыны Завета»).

И так далее.

На первый взгляд такое разномастное Закулисье Европы имеет единый корень, и потому важно этот корень исследовать, понять и изучить.

Продолжение следует.