Мы так часто говорим о демократии и честных выборах как о само собой разумеющихся благах, идущих из глубины веков, что не задумаемся о том, что раньше демократия выглядела немного иначе. А именно: даже в XX веке в большинстве цивилизованных стран имелся имущественный ценз для избирателей. Считалось само собой разумеющимся, что у владельца завода и работающего на этом заводе пролетария принципиально разная степень ответственности. Поэтому владелец завода, ворочающий миллионами, отвечающий за тысячи сотрудников, думающий о производственных цепочках и цепочках сбыта, пристально следящий за всеми законами и регуляциями, может голосовать. А пролетарий, следящий в основном за тем, как достать на опохмел — нет.
Понятно, что такая структура демократической власти порождала свои проблемы — типа профсоюзной мафии и рабочего движения — но нельзя отказать ей в известной логике. Затем научные ученые установили, что должно быть универсальное избирательное право с голосами для всех, после чего развитие демократических институтов подошло к следующей проблеме: отчуждению граждан от избираемых ими властей. По мере усложнения государственно-бюрократических аппаратов обычные люди могут все меньше объяснить, как те или иные политические программы повлияют на их жизнь. Поэтому появляется массовая апатия в виде равнодушия к выборам и тотального недоверия к вроде как народным властям. Другая сторона отчуждения — расцвет популизма, ярче всего проявившийся в Италии, где есть партия «5 звезд», руководит которой натуральный, с дипломом, клоун. Если у людей нет желания понимать, как и что работает, то их можно привлечь веселыми затеями, получив голоса по принципу «а чо, прикольно жжет танцпол мужик!»
Отчуждение и массовая апатия ведут к бюрократической тирании, когда можно делать что угодно, гражданам все равно. Клоунада ведет к, собственно, клоунаде и профанации самой концепции государства как механизма решения проблем, а не как развлекательного учреждения. Меж тем лекарство есть: новая книга знаменитого Нассима Талеба («Черный лебедь») Skin in the game (вольный перевод «Рисковать собственной шкурой») построена вокруг одной нехитрой мысли Уоррена Баффета. Оказывается, топ-менеджеры транснациональных корпораций начинают вести себя совершенно иначе, когда они покупают акции управляемой ими корпорации. Работать на дядю — пусть даже за космическую зарплату — это одно. Быть собственником — совершенно другое, происходит колоссальный сдвиг психологии и отношения к управляемой компании. Поэтому стандартной практикой является выдача топ-менеджерам пакетов акций, чтобы они делали как для себя, а не как за зарплату. Дальше Талеб развивает мысль Баффета применительно ко всем сферам жизни: единственное, что может заставить человека по-настоящему рыть носом землю — это не «патриотический долг», не наглядная агитация и даже не обещание бонусов и выплат, а только и исключительно совладение. Отношение хозяина нельзя сымитировать даже за фантастические деньги.
И тут мы переходим к тому, что потрясающие открытия Баффета и Талеба были сделаны еще в Российской Империи, где революцию всерьез собирались предотвращать не пропагандой и борьбой с Госдепом, а наделением крестьян землей. И главным жупелом, главным страхом в Империи была «пролетаризация» — это когда крестьянин уходит в город на завод, теряет право на свою долю в общинной земле и через некоторое время цепи (и зарплата) — единственное, что у него остается. По мнению лучших умов Империи, пролетаризация приводила к исчезновению категории ответственности, радикализации, отказу от долгосрочного планирования, день прожил — и ладно. Мнение это блестяще подтвердилось практикой — первая Госдума из-за слишком либерального ценза получила большинство социалистов, которые буквально блокировали ее работу. Трудящиеся сделали выбор — депутаты от трудящихся не приняли ни одного закона, парализовав парламент. В итоге избирательные права трудовым людям ограничили, и только вторая Дума наконец начала работу. А Столыпин, соответственно, занялся претворением в жизнь лозунга «каждому крестьянину — по личному земельному участку».
Следующая попытка создать страну поголовных собственников была предпринята в 90-е, но за 70 лет советской власти люди настолько потеряли представления о владении, имуществе и участии, что выменивали приватизационные ваучеры на водку, растрачивая их как обычные деньги. Предприятия во владении трудового коллектива так и остались немногочисленной экзотикой — зато многие из них пережили лихие времена, свою собственность на металлолом растаскивать не каждый решится. Из этой же серии пресловутая корпорация «Мондрагон» — по сути, федерация рабочих кооперативов, насчитывающая 257 предприятий и 74 тысячи работников, десятая по обороту компания Испании, уверенно растущая в вечно кризисной испанской экономике. Бесконечные сиесты, забастовки, анархизм и радикальное левачество — все исчезает, когда работник получает в компании долю, и неважно, кто он — пыльный механик-баск или руководитель европейского направления с корпоративным джетом.
Что Уоррен Баффет, что Хосе Мария Аризмендиарриета, что Петр Столыпин сходятся в том, что своя рубашка ближе к телу, и лучший способ добиться максимальной серьезности и добросовестности — это помочь человеку обрести свою рубашку. Даже коллективный Гайдарочубайс, раздавая заводы друзьям-олигархам, это осознавал: защищать пьяное ничтожество Ельцина так просто никто не будет, а вот если от Ельцина зависит собственность на десятки миллиардов долларов… то происходит чудо выборов 1996 года.
Отсюда мы можем сделать вывод, что Русское Национальное Государство, пресловутая «Россия для русских» — это не только всякие там законы, но и поголовное превращение русских в собственников. Более того, без поголовного перехода русских в собственники РНГ, как и СССР с РФ, будет держаться на подачках бюджетникам, репрессиях и заговаривании зубов про двадцать третий рим, суверенитет и козни Госдепа. А собственность — она сама за себя говорит, попробуй даже у самого простого человека чего отобрать, он мигом тебе всё объяснит по матери лучше всякого Киселева.
Каким образом русские могут массово получить собственность?
1. Земля. Не «дальневосточный гектар», а гектарчиков так по 20 на человека, и в зонах, где земледелие имеет экономический смысл. С поощрением создания кооперативов, передачи участков на управление профессионалам, с заметными налогами — чтоб был стимул заниматься хозяйством. Ну и фонд инвестиций-подъемных для тех, кто решит самостоятельно поднимать целину. Также некие ограничения — запрет на продажу первые 10 лет, скажем — чтобы история с ваучерами не повторилась.
2. Национализация и повторная приватизация украденного в 90-е. Все эти бывшие советские заводы должны быть возвращены в госсобственность, а затем их акции — переданы гражданам, с обязательными выплатами дивидендов. Это не гарантированный базовый доход, а гарантированное право на часть национального богатства, со льготными условиями для частных граждан, желающих расширить свой инвестиционный портфель. Даже если 10% новых собственников не станут тратить всё сразу, а начнут на дивиденды скупать новые и новые акции, то это 14 миллионов человек получится, никакой Госдеп с его кознями не будет страшен.
3. Институт финансовых советников, оплачиваемых государством и повестками вызывающих к себе трудящихся для обсуждения вопроса базовой стратегии по управлению доставшимся трудящимся активами. Я ж народ знаю — даже работникам пенсионных фондов дверь не открывают, пришли черти какие-то, ну их. А тут звонок в дверь, вежливые чиновники в черной униформе с адамовой головой: «Гражданин, пройдемте! Тут недалеко — надо решить, что с вашей долей национального богатства делать. Времени, правда, понадобится много — лишь вводная лекция на 5 часов потянет. Отказаться нельзя — ну, только если вместе с гражданством, права предполагают и обязанности». Институт финансовых опекунов для алкоголиков, наркоманов, потомственных маргиналов — будут хоть капельницы в наркологичках из своей доли оплачивать.
4. Привязка всей политики в стране к собственности. Вплоть до приложения с автоматическим анализом, как программы партий повлияют на конкретно ваши активы. «Партия Навального „И в 75 — перспективный лидер!“ предлагает заключить мирный договор с остатками ЕС. Вы владеете пакетом в „Уралвагонзаводе“, и мирное соглашение обрушит стоимость его акций не менее, чем на 50%. Партия Русских Националистов предлагает массовые депортации с равнинной части Чечни с передачей земель агрохолдингу „Русская молотилка“, пакет которого вы приобрели в прошлом месяце по рекомендации инвестиционного менеджера Петра Алтына („средний рейтинг клиентов: 7.4, средняя доходность инвестиций — 5% годовых, рекомендуется для консервативных частных инвесторов. Достижение месяца: инвестиции во Львовское похоронное бюро“). Ожидаемый рост стоимости вашего пакета: не менее 15%. Другие новости: вчера в Госдуму клон-3 Владимира Жириновского попытался произнести зажигательную речь. В соответствии с имперским законом о запрете красноречия в политической дискуссии для сохранения логической аргументации, клон был утилизирован прямо посреди фразы „Лучше вместе бомбанем по…“ Акции биотехнологической корпорации „Лысенковская“ продолжают свое падение. Включить видео-примеры эмоциональных политических речей эпохи Темных Веков Россиянства? Сохранилось три клипа с биологическим оригиналом Жириновского!»
Само собой, на этом пути подстерегает масса проблем — например, банкротство крупной госкорпорации, оставляющее кучу частных инвесторов нищими — но все они решаемы при известном желании. Главное тут — общий вектор, желание искоренить слабоумие, равнодушие и отчаяние не кричалками-сопелками, а повышением широких народных масс до принципиально другого уровня. Нет крепче национализма, чем национализм хозяев, и нет крепче нации, чем нация, спаянная общим владением. Россия должна принадлежать русским буквально — тогда хоть козни Госдепа, хоть нападение инопланетян и переживем, и отобьемся, и на Марс их проклятый высадимся, и все их ледяные марсианские шапки из углекислого газа между собой поделим!
И конечно же, помимо соображений практического характера, превращение русских в народ-собственник — это еще и справедливое, богоугодное дело. После страшного XX века нам нужен курс реабилитации русских — и не памятниками жертвам репрессий, а землей и заводами. Ну и демократию между делом спасем, показав всему человечеству, как надо жить и какова альтернатива вэлфер-подачкам.
Продолжение дискуссии:
Русский национализм начинается с пересмотра итогов приватизации
