Олег Кашин: «Совершенно не интересуюсь и никогда не интересовался комиксами, зато интересуюсь русским ХХ веком, и в этом смысле перед нами книга года, что-то такое совершенно невероятное, привет из неслучившейся России или России будущего, очень такая солженицынская история. Это всё рисовали наши эмигранты в Югославии в конце тридцатых годов, а издало наше любимое издательство „Чёрная сотня“.
Покупайте себе, покупайте детям, дарите друзьям и родственникам, это действительно очень-очень круто!»
Если кто-то пропустил выход «Русского комикса, 1935-1945, Королевство Югославия», на выпуск которого «Чёрная Сотня» собрала краудфандингом более миллиона рублей, советуем поспешить — прошло всего полгода, а от 2,5-тысячного тиража осталось всего 300 книг. «Русский комикс» признали даже на официальном уровне — на крупнейшей международной книжной выставке Eurasian Book Fair 2018 он взял «Гран-при» как самое уникальное и качественное издание года.
Купить сборник белогвардейских графических романов, ставший настоящим культурным событием в России можно прямо сейчас на сайте «Чёрной Сотни».
Константин Крылов: «Во-первых, это ВЕЩЬ. То есть — томина в 430 страниц формата А4 (комиксы же). Отличная печать, каждая чёрточка на месте.
Во-вторых, это РАБОТА. Для начала — узнать о самом существовании белградской школы комиксистов, потом поехать в Белград, искать очень старые издания (в итоге их вообще в пяти странах пришлось искать), найти, всё это привести в божеский вид, перевести то, что было на других языках, восстанавливать. Дополнить собственной работой (там сквозной темой проходит современный комикс, исполненный в той же манере, что и старые). И, наконец, издать.
В-третьих, это ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНО. Потому как советская комиксовая культура — это глупые детские „мурзилки для самых маленьких“, а для взрослых — любимые советским народом Бидструп и Эффель. Ибо „нам нельзя — это не наше“. „Мы это не умеем“, „да и не надо“, потому что картинки отвлекают от духовности и вообще. При этом абсолютно все приличные культуры имеют у себя в качестве составной части культуру графическую. Японцы свою мангу в своё время как картошку насаждали. Потому что понимали — НАДО. У нас — „не нать“, ибо. Так вот — оказывается, у нас была своя школа, не сводящаяся к книжной иллюстрации, а выходящая за её пределы именно в „комиксовую“ область. Впрочем, слово „комикс“ (с отсылкой к „комическому“) тут всё-таки неприменимо. То, что в этой книге — это графические романы. В основном по русской классике — там Пушкин, Гоголь. Жаль, нет Достоевского. Но я теперь хотя бы ПРЕДСТАВЛЯЮ СЕБЕ графический роман по Достоевскому».
