Друзья, статья ниже — третья в серии «Учимся у взрослых» с рассказами о новых империях наших европейских соседей. Читайте также «Pax Britannica сегодня» и «Франция в XXI веке».
«В каждом веке существует одна определенная нация, которой вменяется в обязанность миссия провести мир через стадию диалектики, которой он достиг. В наш век этой нацией, конечно, является Германия»
— Георг Вильгельм Фридрих Гегель
В 1954-м году немецкий священник Хорст Каснер решил оставить Западную Германию и уехал с миссионерскими целями в ГДР, где коммунистическое правительство едва терпело религиозных деятелей. Он считал, что со временем Восточная Германия станет демократическим социалистическим государством и сохранит независимость. Тогда он и подумать не мог, что две страны воссоединятся, его старшая дочь Ангела возьмёт фамилию первого мужа и возглавит уже единую Германию, которой суждено будет стать экономической сверхдержавой и центром Европы.
Wirtschaftswunder вопреки всему
Маргарет Тэтчер неспроста желала предотвратить объединение Германии — уже тогда всем умным людям было понятно, что через какое-то время немцы выйдут на лидирующие позиции в ЕС и достроят эту колоссальную наднациональную конструкцию. Кстати, сегодня об этом мало кто помнит — но когда-то главным агентом евроинтеграции были французы (весь XVIII век и в эпоху Наполеоновских войн), которые (не без сопротивления) уступили эту почётную обязанность новой Германии. Немцы же добились своего там, где Рейхсвер и Вермахт оказались бессильны — в экономике.
Если в конце 1990-х многие экономисты называли Германию «больным человеком Европы», то сегодня эта страна представляет 1/5 всего производства и четверть всего экспорта в ЕС (а это 28 стран и больше 500 млн. человек). Крупные германские компании (Volkswagen, SAP, Mercedes — список можно продолжать) знают по всему миру, но есть великое множество малых немецких предприятий, называемых «скрытыми чемпионами», которые занимают критически важные ниши на мировом рынке (в основном они работают в сфере инжиниринга и электроники): например, GEUTEBRÜCK — семейная компания среднего размера и один из мировых лидеров в области охранного наблюдения.
Не уверены насчет официального слогана лучшего друга всех полицейских мира «Гойтенбрюка», но «Большой брат с человеческим лицом», на наш взгляд, им подошел бы как нельзя лучше.
Уровень безработицы в Германии в два раза ниже, чем в среднем по Европе (5,3% — лучший результат в ЕС с 1991-го года). Безработица среди молодёжи, обычная проблема для всех европейских стран — самая низкая за последние 20 лет. Госдолг падает, бюджет всегда сбалансирован. Оплата труда выше на 32%, чем в среднем по Европе (в промышленности — на 47%). Страна — главный кредитор всей Европы. Но ничто не даётся просто так.
Во второй половине 2000-х рост немецкого ВВП начал снижаться: 3,7% в 2006-м, 3,3% в 2007-м, 1,1% в 2008-м. Кризисный 2009-й отнял 5% — хотя всё это удалось вернуть с лихвой в последующие два года, вскоре рост ВВП вновь замедлился. В минувшем году он составил всего 0,4% (на 0,1% выше прогнозов МВФ). Причиной тому, конечно, непростая экономическая ситуация во всей остальной Европе. Более того, в ноябре 2013-го Еврокомиссия инициировала проверку экономической ситуации в 16 странах ЕС с целью проверить, какой ущерб интенсивная торговля Германии может наносить другим странам Еврозоны. Экспортирует Германия заметно больше, чем покупает для себя за рубежом (разница между доходами от экспорта и импорта составляет 7% ВВП) — согласованный для ЕС потолок положительного торгового баланса не должна превышать 6% ВВП. Дело в том, что из-за того самого кризиса немецкие предприятия стали больше торговать за рубежом (в основном, с США и Китаем: 30% европейского экспорта в США составляют товары из Германии) — ввиду чего доля торговли внутри ЕС осталась неизменной, но внешние рынки стали значить гораздо больше.
Ирония ситуации заключается в том, что выполнить требования Брюсселя наилучшим образом немцы могут, лишь вернув национальную валюту. Но делать этот глупый шаг немецкие элиты не хотят: разделяя общую валюту с менее конкурентоспособными странами, они получают доступ к рынкам соседей и большую выгоду (чем если бы страна находилась за пределами Еврозоны); валютный союз не даёт таким серьёзным странам, как Италия и Испания, проводить свою независимую монетарную политику. «Эта еврозона — она кого надо еврозона».
Считавшаяся одной из самых стабильных валют, дойчмарка вышла из обращения в 2002 году.
Немцы по «старым деньгам» скучают больше для вида.
Интересно, что с 2001-го по 2010-й зарплаты в Германии росли гораздо медленнее, чем в Европе, зато с 2011-го (когда по всей Еврозоне зарплаты начали падать) они начали довольно быстро расти. Совсем недавно Меркель согласилась ввести в стране обязательный всеобщий уровень минимальной зарплаты (который был до этого вообще никак не определен) — но можно даже не сомневаться, что планка будет установлена на уровне, устраивающем предприятия. Ведь бизнес оказывает на политику Германии решающее влияние — отсюда и экономические успехи (то же самое и в США). Крайне показательно, что немецкие профсоюзы сегодня хоть и требуют повышения заработной платы, но все эти годы они заботились о том, чтобы рост зарплат не мешал росту продуктивности предприятий (уникальный случай, сравните с детройтской катастрофой).
Но пусть установление минимальной заработной платы и рост зарплат вызовут переезд части немецких предприятий в страны «подешевле» — что тогда? Перенос производства у немцев в подавляющем большинстве случаев происходил в страны Восточной Европы. Этот регион прочно закрепился в цепочке поставщиков германской промышленности и экономика восточноевропейских стран сильно зависит от спроса в Германии. Так что никакого «упадка производства» в Германии не будет — а будет давно ожидаемый рост внутреннего потребления.
Германия настолько исключительная страна, что она первой в мире за многие годы смогла заработать (окупились все затраты + 130 млн. евро чистой выгоды для государства) на проведении у себя Чемпионата Мира по футболу (крупные спортивные мероприятия практически никогда не окупаются — привет, Сочи), поскольку в инфраструктурном плане является одним из самых развитых регионов мира.
Боги в сумерках
Нужно понимать, что население в Германии не становится моложе. Добрая часть населения страны уже находится в промежутке между сорока и шестьюдесятью годами. Сейчас в ФРГ живёт 81 млн. человек — но к 2060-му ожидается снижение до 65-70 млн. человек. В 2030-м доля населения в категории «65 и старше» будет составлять 29%, в 2060-м — 34%. Немецкое правительство согласилось снизить пенсионный возраст с 67-ми до 63-х (для тех, кто проработал полные 45 лет), хотя, учитывая, что за последние 50 лет интенсивного труда немцы стали жить на 6 лет дольше, сбрасывать со счетов пенсионную нагрузку не стоит. Работоспособное население Германии (возрастная группа «от 20-ти до 64-х») сегодня составляет 49,8 млн. человек — к 2030-му эта цифра уменьшится на 6,3 млн. человек. Продуктивность сегодня растёт уже не очень активно — если между 1995-м и 2005-м годовой рост продуктивности труда составлял 1,6%, то между 2005-м и 2012-м этот показатель составил лишь 0,9%.
К старости немцы готовятся, делая сбережения (11,5% доходов, один из самых высоких показателей в Европе) и привлекая мигрантов.
Несмотря на устоявшийся с 1960-х стереотип о неизменно турецком гастарбайтере, в настоящее время основной поток иммиграции в Германию идет из стран Восточной «Новой Европы».
Только в 2012-м году в Германию переехали жить 1 млн. человек — большая часть из стран ЕС (значительную долю этого потока дали Польша, Румыния и Болгария). Доля «беженцев» из объятых кризисом стран Еврозоны тоже возрастает — в 2012-м их было 130 тыс. человек (на 40% больше, чем в 2011-м году). Часть этих людей охотится за бонусами местного вэлфера, но 70% мигрантов из стран Восточной Европы имеют высшее образование или хорошую квалификацию, а потому находят место в немецкой экономике. В 2012-м правительство ФРГ одним из первых в ЕС ввело систему «голубых карт», чуть позже инициировало принятие закона, признающего зарубежные технические квалификации — всё для привлечения квалифицированных специалистов, которые очень нужны немецкой экономике.
Конечно, не обходится без проблем: 25% молодых людей с мигрантским бэкграундом (в основном, это мусульмане) не имеют диплома об окончании школы, менее 7% заканчивают университет, безработица среди них в два раза выше, чем среди иных категорий населения. Многие турецкие мигранты в третьем или четвёртом поколении с трудом говорят по-немецки. Но, тем не менее, мигранты (да и вообще «сыны пустыни») в Германии интегрированы на порядки лучше, чем в РФ. Вы знали, что основатели компании Crytek (Far Cry, серия Crysis) — турки? А много ли таджиков основали технобизнес в России? То-то же.
Не без боли происходит переход Германии на чистые и возобновляемые источники энергии. Энтузиасты Energiewende (политика «очищения» энергетики страны) ставят перед собой весьма амбициозные задачи: последняя АЭС должна быть закрыта к 2022-му году; доля солнца, воды и био-топлива в производстве электричества должна будет составлять 80% к 2050-му году (и 60% от всей энергетики страны); выбросы парниковых газов должны будут сократиться на 80-95% примерно к тому же году. Промежуточные результаты уже впечатляют — в прошлом году доля возобновляемых источников энергии в производстве электричества достигла 23,4%. Неспроста руководители Tesla Motors называют Германию своим целевым рынком.
Solarfeld Erlasee в Баварии — одна из крупнейших солнечных электростанций в мире — наглядно демонстрирует, что перелом в немецком общественном сознании уже произошел и переход страны на чистые источники энергии будет неизбежен и скор.
Такие перемены нравятся немецким предпринимателям и изби
рателям — но вот побочные эффекты их совсем не устраивают. Закон 2000-го года гарантирует производителям солнечных батарей и ветровых генераторов фиксированные высокие цены, а их операторам — предпочтение в доступе к сетям. В результате, среднее домохозяйство в Германии платит $355 в год, субсидируя переход на чистую энергию (всего в 2013-м отрасль получила 16 млрд евро субсидий). Растут расходы предприятий, которые теперь платят за энергию больше чем их американские партнёры (наслаждающиеся низкими ценами, вызванными ростом сланцевой добычи). Некоторые высказывают опасения, что Energiwende подрывает конкурентоспособность немецких предприятий. От обязательств по выплате субсидий правительство освобождает только те компании, которые оперируют по всему земному шару (чтобы избежать больших сокращений). В связи с последним, брюссельские чиновники начали расследование нарушения предписаний ЕС о защите конкуренции — но перед Новым годом оно было завершено (во многом благодаря работе немецких дипломатов и лоббистов). Однако, и немецкое правительство, и немецкое общество твёрдо настроены следовать по этому непростому пути. Тем более, если есть угрозы куда серьёзнее — вроде возможности отделения экономически важных регионов.
Речь идёт о Баварии. Этот регион, имеющий богатую историю политической независимости, никогда формально не голосовал за принятие современной конституции ФРГ. Крупнейшая партия Германии, «Христианско-демократический союз» (партия Ангелы Меркель), вовсе не представлена в политической жизни Баварии — там с 1958-го года правит «Христианско-социальный союз». Баварское национальное движение пока ещё не достигло такого уровня развития как, например, каталонское — плюсы от нахождения в ФРГ сильно перевешивают минусы. Но повод всегда найдётся, лишь бы была под рукой готовая национальная идентичность. И, вы будете смеяться, баварцы отличаются от остальных немцев даже больше, чем украинцы от русских. Так что ослабление позиций Германии будет неминуемо означать рост «национального самосознания» среди баварцев (так же, как и в случае слабой путинской РФ расцветают цветы национализма во всех окружающих республиках бывшего СССР).
«На том стою и не могу иначе»
Если не забывать о том, что Германия является «агрессивно-экспортной» экономикой, то становится понятно, почему правящие круги Германии продолжают выкупать долги проблемных стран Еврозоны (даже после того, как много раз обещали «больше этого не делать»): на данный момент немецкое правительство потратило на эти цели около 100 млрд евро.
«Все схвачено».
Парадоксальным образом углубление евроинтеграции и сохранение общего свободного рынка полностью соответствует национальным интересам Германии. По некоторым подсчётам, дефолт всех стран PIGS только в первые несколько лет принесёт немецкой экономике прямых убытков на 530 млрд евро. На примере Греции хорошо заметно, как аккуратно немцы инвестируют в своих сателлитов — ровно столько, чтобы поддержать свои позиции, но ни в коем случае не дать слабым странам сесть себе на шею. Сравните с тем, как Путин без гарантий дал Януковичу $15 млрд.
Собственно, германская помощь не даёт грекам, португальцам, испанцам, итальянцам и киприотам объявить дефолт и вернуть национальные валюты — то есть, ослабить свою зависимость от ФРГ. Маловероятно, что они решатся на этот радикальный шаг: у «южан» огромные обязательства перед своими будущими пенсионерами, а вот по части поощрения предпринимательской инициативы и создания благоприятного инвестиционного климата они не преуспели.
Конечно, у немцев есть свой вариант американской «чайной партии» — «Альтернатива для Германии». Партия занимает крайне консервативную и евроскептическую позицию: отказаться от евро, вернуть дойчмарку, перестать выкупать долги других стран. Интересно, что её основатель и лидер Бернд Люк до этого 33 года был членом партии Меркель. У них очень солидная база — согласно результатам соцопросов, две трети немцев сожалеют о введении евро, ещё одна треть хотела бы вернуть дойчмарку. Несмотря на определённый рост популярности партии, немцы продолжают голосовать за Меркель, потому что экономический интерес Германии на данный момент заключается в поддержке евро.
Германские элиты вполне могут пойти и на сокращение торгового профицита, о котором уже говорилось выше — но не потому, что этого требуют брюссельские чиновники. Нет, они сделают это, чтобы не допустить коллапса Еврозоны и упредить появление протекционистов в пострадавших от германского экспорта стран. В 2012-м году экспорт обеспечил 52% ВВП Германии — так что беспокойство еврорегуляторов понятно. Но «раскулачить» Германию не получится, поскольку от неё зависит экономическое здоровье всего Евросоюза.
«Больной человек Европы»? Нет, не слышала.
По вопросам финансового надзора Меркель добилась серьёзных успехов: в этом году Европейский центральный банк получит полномочия финансового регулятора и сможет вмешиваться в дела любого коммерческого финансового учреждения еврозоны. Под контроль единого регулятора попадут 200 крупнейших банков Еврозоны, активы которых превышают 30 миллиардов евро. Кроме того, надзорный орган сможет вмешиваться в дела банков поменьше при первых признаках возникновения у них финансовых проблем. Кроме того, страны союза понемногу приближаются к созданию банковского союза, под властью которого окажутся более шести тысяч банков, функционирующих в пределах ЕС. Против этого выступают только две страны — Швеция и Британия.
«Согласия в многообразии» на территории, где говорят на 24-х различных языках, невозможно достичь без сильных союзников. Поэтому Германия придаёт большое значение альянсу с важнейшими странами Европы — это Франция, Великобритания, Италия и Нидерланды. Но в каждой из них сильны позиции евроскептиков. С Англией всё и так понятно, во Франции всё указывает на скорый проигрыш евросоциалистов националистам, голландцев всё больше беспокоит вмешательство Брюсселя во внутренние дела страны, в Италии стремительно набирает популярность «Движение пяти звёзд». Моральной крепостью немцев избиратели в этих странах не обладают, а выгода от усиления евроинтеграции местным правящим элитам не так очевидна, как в случае Германии.
Строго говоря, именно поэтому вся эта эпопея с еврокризисом, бондами и созданием наднационального правительства тянется так долго — на внешнем и скрытом уровнях ведётся ожесточённый торг. Все вышеупомянутые ближайшие союзники Германии отлично помнят тяжесть сапога немецкого солдата и поэтому от ФРГ ждут серьёзных гарантий и уступок.
Ниалл Фергюсон в The Pity Of War: Explaining World War I высказал мысль о том, что Первая Мировая (и являющаяся её логическим продолжением Вторая Мировая) отсрочила и видоизменила неминуемое доминирование Германии на континенте. Скучные препирательства в Европарламенте по вопросам госдолга сегодня — это просто более гуманная версия битвы на Сомме, преследующая те же цели: обеспечить наилучшие условия в германском мире.
«Мы все вернем назад!»
Krieg und Frieden
У Германии, в отличие от Британии и Франции, нет никаких колониальных активов — её заморские территории были поздно приобретены и рано потеряны. Два раза немцы сражались против всего мира — и оба раза терпели сокрушительное поражение. Бундесвер нынче нечастый (и весьма стеснительный) гость за рубежом, ФРГ не контролирует важных проливов и островов. Но это вовсе не значит, что Германия никак себя не проявляет.
Немецкие разведчики участвовали в качестве посредников в деле освобождения Гилада Шалита на Ближнем Востоке. Немецкие дипломаты вызволили из тюрьмы Михаила Ходорковского.
Способны немцы на «неоднозначные инициативы». В период с 2002-го по 2006-й немецкое правительство продало британскому офтальмологу и сирийскому диктатору Башару Асаду 111 тонн химических веществ, пригодных — внимание! — для изготовления химического оружия. Когда правда открылась, руководство ФРГ с типично немецкой дубовой хитростью заявило, что «не имеет сведений об использовании этих химикатов в иных целях, кроме изначально заявленных мирных». Достижения немецкой науки не в первый раз используются на просторах Большого Ближнего Востока — правительство Хельмута Коля в своё время помогало режиму Каддафи в изготовлении отравляющих веществ.
По традиции, самые крепкие международные отношения строит немецкий бизнес. Германия входит в пятёрку крупнейших экспортёров оружия в мире. Rheinmetall, Airbus Group Krauss Maffei Wegmann,ThyssenKrupp — за этими названиями стоят большие деньги и долгая история качества. Но не только качество помогает им продвигать свою продукцию: сейчас в греческом министерстве обороны разгорается коррупционный скандал и один из обвиняемых чиновников сознался, что из 8 млн. евро взяток, полученных им в период нахождения на посту, более трети ему пришло от немецких компаний (в частности, от Rheinmetall и Wegmann).
Мирный экспорт немецких производств.
Права человека с экономическими интересами не всегда пересекаются — в 2011-м году правительство Германии, невзирая на критику слева и справа, продало Саудовской Аравии 200 танков «Леопард» (которыми саудиты теперь давят недовольных протестующих в Бахрейне). А много подобных сделок для нашей оборонной промышленности пролоббировали Путин с Рогозиным?
Немцы стремительно прорываются на зарубежные рынки. Rheinmetall к 2015-му году доведёт долю неевропейских стран в своих продажах до 50%, ThyssenKrupp заключил с Сингапуром контракт на поставку субмарин общей стоимостью 1,6 млрд евро. Никакие предвыборные обещания не в силах помешать немецким оружейникам: Франк Вальтер Штайнмайер осенью прошлого года клялся, что прекратит экспорт оружия в страны, нарушающие права человека — и вот, он стал министром иностранных дел, заседает в федеральном совете безопасности, но былого пацифистского энтузиазма не проявляет. Хотя даже существующие запреты мало что меняют.
Германия продавила в ООН запрет на экспорт малого вооружения в раздираемые войной страны. Это должно было сократить, в частности, использование Heckler & Koch, второго по популярности автомата в мире после АК-47, режимами вроде суданского. Так вот, автомат по-прежнему отлично продаётся в Судане (и по всему Третьему миру), а производители, должно быть, рады: ведь в условиях чёрного рынка можно диктовать большие цены.
Что касается активных войн за рубежом, то, кроме участия в общем афганском приключении и охоте за сомалийскими пиратами, нынешнее немецкое руководство не особенно заинтересовано в военном присутствии за пределами Европы. Вообще, это очень сложный вопрос для немцев, поскольку гласные и негласные ограничения, наложенные на Германию после Второй Мировой, сильно ограничивают использование немецких вооружённых сил. Однако даже если ещё более демилитаризованная Япония резко взяла курс на милитаризацию своей внешней политики, то её примеру вполне может последовать и Германия. Защита экономических интересов влечёт необходимость содержания серьёзных вооружённых сил и рано или поздно Германия придёт к этому (пусть даже в качестве одного из подразделений армии Единой Европы).
***
Гегель закончил работу над «Феноменологией духа» за день до битвы при Йене. Тогда Наполеон разбил прусскую армию, и саму Пруссию от расформирования спасло только личное заступничество русского императора в Тильзите годом позже. Сам великий немецкий философ проделал долгий путь от либерала, радующегося поражению своей страны и восхищающегося Наполеоном, к консерватору и монархисту, искренне считающему Германию центром мира. Многое изменилось и в самой Германии: королевство, империя, республика, Третий Рейх, снова республика…Меняется форма и внутренняя суть государства — но немцы упорно, невзирая ни на что, идут к завоеванию «жизненного пространства» внутри Европы. Попробовав много раз, они, кажется, нашли верную дорогу — существование ЕС неотделимо от Германии.
Иногда кажется, что экономика в этой стране «бежит» впереди государства — но это не так, немцы очень чутко осознают свои национальные интересы. У них не осталось своих «украин» и «белоруссий» — ГДР аннексирована, а программа репатриации собрала почти весь немецкий народ под крышей одного национального государства. Как дела обстоят у русских, вы и сами знаете. Причина «выживаемости» немцев — в существовании национальной элиты. Показатели «равных возможностей» в Германии почти как в США (то есть, очень низкие), балом правят компании с очень долгой историей, попадание в истеблишмент зависит от происхождения и связей. В Германии сегодня не нужны чиновники Лебенсборна — социальная селекция там и так работает на «отлично». Поэтому страной правят не продажные оперативники «Штази», а бизнесмены и учёные, медленно, но верно превращающие ЕС в зону абсолютного германского влияния.
Что почитать о Германии:
Hidden Champions Германа Симона — книга не только о немецких малых компаниях-«скрытых чемпионах», но немцев там всё-таки подавляющее большинство.
«Последний кайзер. Вильгельм Неистовый» Джайлза Макдоно — неоднозначная, но очень интересная (и увлекательно написанная) работа о последнем монархе Германии. Интересующимся немецкой историей — обязательно к прочтению.
«Аденауэр. Отец новой Германии» Чарльза Уильямса — добротная работа, но не более того. Рекомендуется к прочтению тем, кого интересуют истоки Евросоюза.
«Стальная империя Круппов. История легендарной оружейной династии» Уильяма Манчестера — замечательная классическая работа. Отлично показана взаимосвязь немецкой политики и крупного бизнеса.
Paper and Iron: Hamburg Business and German Politics in the Era of Inflation, 1897-1927 Ниалла Фергюсона — очень много ценных данных, но остерегайтесь неистребимого английского шовинизма автора.
«Корни блицкрига»: Ганс фон Зект и германская военная реформа» Джеймса Корума — качественный труд об эволюции немецкой военной мысли после Первой Мировой. Много интересных сведений, вдохновляет на размышления.
«Германия. Самоликвидация» Тило Саррацина — автор может быть слишком пессимистичен в своих прогнозах, но фактическая база книги потрясает. Прочитать стоит, чтобы иметь самостоятельное мнение (и лучше понять устройство Германии).
