Легендарный консервативный публицист Катков, в полемике о будущем дворянского сословия Империи: «По закону Петра, уже первый офицерский чин, как сопряженный с командованием, сообщал дворянство. Впоследствии дворянский ценз поднимался все выше и выше, и в наше время лишь чин полковника в военной службе и действительного статского советника в гражданской признается высшим на службе положением, с которым соединяется по праву дворянское достоинство. Возвышать далее условие приобретения дворянства значило бы приближать русское дворянство к несвойственному ему типу касты, de facto закрывать его, а это не усилит, это ослабит дворянство, это оторвет его от народа, лишит его исторической почвы и извратит его русский характер. Это уронило бы, с одной стороны, значение государственной службы, а с другой — создало бы антидворянство в классе людей, служащих государству на более или менее начальственных постах помимо дворянства. Замкнутость дворянства, ныне открытого для всякого образованного человека путем государственных отличий, отняло бы у него будущность и сделало бы его непригодным к новой высокой службе среди новых условий. Не замыкать дворянство требуется, а разве вернее и сообразнее с современными условиями определить самую службу государству».
К сожалению, такое антидворянство все-таки возникло — в виде либерально-социалистической интеллигенции, устроившей известно что. Тем не менее, из замечания Каткова видно, что дворянство Империи представляло собой не замкнутый класс скучающих аристократов, но сословие профессиональных управленцев, политиков, военных и чиновников, собиравшее в себя всех лучших людей России. Характерно, что ментальность победившего антидворянства господствует в России до сих пор, любое упоминание о высшем классе Империи вызывает ядовитое шипение даже в среде националистов, в большинстве своем не понимающих, кем были дворяне, как пополнялось дворянское сословие и чем оно занималось. Про либералов и, тем более, леваков и говорить нечего.
Это все очень печально, хотя мысль «Сто лет уже власть у трудящихся, а счастья все нет и нет» рано или поздно должна была прийти в голову даже самым глупым людям.
Но она почему-то не приходит. Зато в национализме появляются модные «национал-демократические» течения, основанные на звериной, животной, даже большей чем у коммунистов, ненависти к имперским элитам. Сто лет с леваками русские прокувыркались по ухабам — сейчас еще сто лет с национал-демократами кувыркаться будут, потому что любая идеология, построенная на отрицании каркаса русской истории, скелета русской истории — каковым скелетом и были имперские элиты — в худшем случае ведет в очередной гулаг, а в лучшем — в очередную северную Молдавию (или что там хотят построить нацдемы? Северную Польшу? Так в Польше своих дворян любят и уважают, не выйдет Польша, только Молдавия).
Так и живем, «Россия: вот уже 100 лет в мире сказок и приключений».
