Текст: Пол Дибб, ASPI Strategist (блог Австралийского института статегической политики). Перевод: Николай Ершов, «Спутник и Погром»
Cейчас принято раздувать китайскую военную угрозу, умаляя при этом военный потенциал Америки. По большей части такие комментарии напоминают мне разговоры середины 1980-х о том, что Советский Союз вот-вот перегонит Америку по военной мощи. Я не хочу сказать, что Китай, подобно тогдашнему СССР, находится на последних стадиях распада, но Народно-освободительная армия Китая (НОАК) демонстрирует всю ненадежность и профессиональную поверхностность, свойственные армиям, никогда не воевавшим в современной войне и ни разу не испытавшим в бою свою многажды расхваленную боевую технику.
Экономический спад вкупе с системной социально-экономической напряженностью (она скорее усугубляется, чем наоборот) делают Китай хотя и крупной, но непрочной державой, чьей уязвимой правящей партии не по силам справиться с возможной катастрофой в экономике или внешней политике — что уж говорить о войне с США. Экономика страны принципиально завязана на свободную международную торговлю и глобальные логистические цепочки. Война стала бы для Китая социально-экономическим апокалипсисом.
Кроме того, у Пекина крайне мало могущественных или влиятельных друзей в регионе; он находится в стратегической изоляции, которая усугубляется всякий раз, когда он решает продемонстрировать силу.
У Пекина вообще нет опыта современных военных действий. В вооруженном конфликте он последний раз участвовал в 1979 году: тогдашняя попытка «проучить» Вьетнам окончилась полным провалом. Вряд ли можно отнести к современным войнам пограничные стычки с Индией и СССР в 1960-е годы и отправку армии крестьян на Корейскую войну в 1950-е.
Вьетнамский военнослужащий стоит на взорванном китайском танке, 1979 г.
Мощь НОАК принципиально зиждется на сохранении власти Коммунистической партии, которой Народно-Освободительная армия присягает на верность, а не на защите Китая как такового. Офицеры НОАК по-прежнему тратят непомерно много времени на заучивание потерявших актуальность коммунистических догм вместо того, чтобы заниматься военной подготовкой. Стоит упомянуть и о коррупции в высших эшелонах НОАК, где покровительство и продвижение в чине покупается и продается.
Бесспорно, за последние несколько десятилетий НОАК продемонстрировала впечатляющий технический прогресс. Но хотя председатель Си Цзиньпин и объявил, что Китай должен стать могущественной морской державой, география этому не благоприятствует. Часто ли крупной континентальной державе по-настоящему удавалось добиться успеха на море? Явно не случай СССР, Франции или Германии.
Австралийские комментаторы то и дело с придыханием говорят о китайском потенциале блокирования и ограничения доступа. Не приходится сомневаться, что морские операции на подходах к Китаю стали гораздо более опасным делом, особенно учитывая размеры вооруженных сил, которые Китай способен задействовать вблизи от своих границ. Но неужто мы и впрямь решили, что американцы стоят на месте, забросив такие технологические направления, как сверхзвуковой полет, рельсовые пушки, стелс, беспилотники и кибервойны?
В ключевых областях военной техники Китай по-прежнему на добрых 20 лет отстает от США. Его противолодочные средства незначительны, а многие собственные подлодки выдают себя шумом. У Китая нет технологий шумоподавления и двигателей, необходимых, чтобы сконструировать нечто хотя бы отдаленно напоминающее американскую или русскую АПЛ. Даже новейшие китайские стратегические АПЛ класса «Цзинь» шумнее, чем советские Delta III SSBN [667БДР «Кальмар» — прим. перев.] семидесятых годов. А разрабатываемая АПЛ типа 95, согласно американским источникам, шумнее советской «Акулы» с титановым корпусом, созданной в конце восьмидесятых.
Экипаж китайской АПЛ на смотре
В противовоздушной обороне Китая любой технологически развитый противник найдет зияющие бреши. Кроме того, Китай по-прежнему сильно зависит от России в плане обратных разработок военной техники и импорта высокомощных реактивных двигателей военного назначения, собственное производство которых не удается наладить уже 30 лет.
Пекин добился серьезного прогресса в технологиях баллистических ракет, однако ни одна DF-21 еще не поразила морскую цель, движущуюся с боевой скоростью. Вдобавок захват цели ракетой критически зависит от спутников слежения и загоризонтных радаров дальнего действия. Это незащищенные цели, уязвимые к превентивным ударам США.
Если верить Пентагону, по-прежнему неясно, способен ли Китай вовремя собрать точную информацию о цели и передать ее пусковым установкам, когда речь идет о дальних целях на море.
Что касается китайских межконтинентальных баллистических ракет — скажем, DF-5B с разделяющейся головной частью индивидуального наведения (MIRV) вряд ли можно назвать прорывом в ядерной технологии. В 1974 году, будучи главой Национального штаба разведывательных оценок, я получил информацию от ЦРУ о том, что советские баллистические ракеты SS-18 оснащены разделяющимися головными частями. Сорок лет назад это был незаурядный технический прогресс.
Некоторые китайские офицеры и научные сотрудники с недавних пор начали хвалиться китайским ядерным потенциалом. Хотя у Китая есть достаточно надежный потенциал ответного удара, среди крупных держав это одна из самых уязвимых в тотальной ядерной войне стран — из-за плотности населения и его скученности на восточном побережье. Да, население Китая составляет 1,4 миллиарда, но это вовсе не означает, что он переживет массированный ядерный удар.
Я считаю, что для Америки это убедительная причина сохранять крупную ядерную ударную силу в несколько тысяч стратегических боеголовок — как оперативных, так и в резерве первой очереди.
Развивающийся военный потенциал Китая следует сравнивать с американским осмысленно и рассматривать его в историческом контексте. Следует помнить, что США — самая новаторская страна в мире, и она не бездействует, глядя на китайский военный прогресс, во многих областях не устранивший серьезных недостатков.
Оригинал материала на сайте ASPI Strategist
