Президентские выборы в Индии, практически проигнорированные мировой общественностью, закончились в понедельник. 20 июля бюллетени отправят в Дели для подсчета голосов, и мы узнаем имя нового президента республики. Мировые СМИ действительно проявили рекордную апатию по отношению к прошедшим выборам. На первый взгляд, ничего удивительного: Индия — парламентская республика, президент там играет сугубо декоративную роль, а итог кампании, в которой раскрученный системный кандидат борется с местным аналогом Евгении Альбац, заведомо известен. На самом деле всё, конечно, немного сложнее, и текущий избирательный цикл стал настоящим референдумом доверия правящим в стране националистам. Еще одной особенностью прошедших выборов стало то, что оба кандидата — Рам Ковинд и Мейра Кумар — принадлежат к касте неприкасаемых.
Правительство Моди и триумф национализма
После того как на парламентских выборах 2014 года победила националистическая «Индийская народная партия», премьер-министром страны стал одиозный Нарендра Моди (которого гении с «Дождя» прозвали «индийским Тесаком»). Традиционно мультикультурная и социалистическая Индия впервые получила власть, опирающуюся на твердые национал-либеральные и консервативные принципы. Такой неожиданный поворот вправо дал двоякий эффект: с одной стороны, в стране начался бурный экономический рост, с другой — правительство Моди принялись мешать с грязью все либеральные издания Западного полушария (от Daily Telegraph до New York Times).
В последнее время эта двойственность обрела комичные черты. В одном и том же издании вы можете натолкнуться на две противоположные по смыслу статьи, в одной из которых публикуется отчет Всемирного банка, помещающий Индию на 4 место в рейтинге быстрорастущих экономик, в другой — размышления какого-нибудь прогрессивного нью-йоркского журналиста о возрождающемся индийском фашизме.
Не обошлось и без погромов. Когда новое индийское правительство решило, что вековечная политика умиротворения меньшинств не работает и пора, наконец, задуматься о сохранении собственной национальной культуры, начались массовые выступления мусульман. Но депутаты от «Народной партии» оказались непреклонны и всё-таки зарегистрировали скандальный законопроект о запрете на убийство коров (которые, как известно, считаются в Индии священными животными), чем вызвали еще большую волну негодования демонстрантов. Законопроект был одобрен, после чего началось самое интересное.
Столкновения мусульман с полицией из-за закона о запрете на убийство коров, май 2017
Подобный запрет может показаться диким западному человеку, но корова для верующих индуистов — что распятие для христиан. Довольно символично, что именно забой священных коров был основным промыслом индийских мусульман, и этот факт до предела накалял межнациональные отношения. Приход националистов к власти неизбежен в стране, в которой меньшинства ублажаются за счет большинства, потому успех Моди был весьма закономерен.
Мусульмане в регионах Индии, начало десятилетия. Учитывая то, что рождаемость приверженцев ислама намного выше, чем рождаемость индуистов, их популяция, как и в Европе, постоянно растет
Но индуисты не успели как следует насладиться тем, что государство наконец-то начало заботиться о законных интересах граждан. После того как полиция стальным катком прошлась по мусульманским демонстрантам, Верховный суд Индии наложил вето на новый закон, и убийство священных животных, с некоторыми оговорками, вновь легализовали.
Нарендра Моди на собрании своей партии
Последние 3 года оказались весьма продуктивны для кабинета Моди. Краеугольным камнем экономической политики националистов стал неолиберализм, потому «Индийская народная партия», придя к власти, первым делом инициировала проведение масштабной приватизации. Премьер-министр отказался от некоторых устаревших патерналистских мер, позволив иностранцам неограниченно инвестировать в ряд отраслей индийской экономики. В трудовом отношении Моди проявил себя твердым элитаристом и убежденным сторонником капитализма, по-тэтчеровски ограничив полномочия профсоюзов и расширив возможности частных компаний. «Простые трудящиеся», мечтая об очередной коммунистической революции, принялись усердно бунтовать, но быстро успокоились после близкого знакомства с индийской полицией. В отличие от представителей городского пролетариата, избалованные вэлфером мусульмане оказались не такими доходчивыми — знакомиться с полицией им пришлось несколько раз подряд.
Само собой, «модисты» инициировали урезание чрезмерно дорогих и неэффективных социальных программ с 14.6% до 12.6% ВВП еще в первый год существования националистического правительства. Расходы на государственную медицину и образование урезали на 15% и 16% соответственно, а все существующие в стране налоги, как и полагается, снизили.
Столь жесткие меры позволили правительству добиться внушительных результатов, повысив ВВП на 7.5% и значительно уменьшив дефицит бюджета. Возможно, когда-нибудь Нарендра Моди будет стоять на одном пьедестале с Паком Чон Хи, Ли Куан Ю и Аугусто Пиночетом — все зависит от конечного результата его деятельности на посту главы правительства. Пока что величайшая заслуга премьера в том, что он сделал Индию самой быстрорастущей большой экономикой последних двух лет.
В сентябре 2014-го новая индийская власть запустила кампанию «Делай в Индии», призванную привлечь западные компании к размещению своих предприятий на территории республики. Таким образом Индия стала конкурировать с Китаем в еще одной области, и через 10 лет противостояние может перейти на более существенный уровень.
Члены правительства на презентации кампании «Делай в Индии»
Моди и его партия — будем называть вещи своими именами — превращает Индию в национальное государство индусов, попутно переводя экономику на рельсы свободного рынка. Бедный и несуразный конгломерат различных народностей, коим была Индия с момента обретения независимости, скоро может уйти в прошлое, а на его месте возникнет передовое восточное государство, весьма дружелюбно настроенное к России. Индийский опыт либерального национализма очень ценен, равно как и опыт борьбы с коррупцией, о котором в прошлом году весьма красноречиво написала сингапурская The Independent: «В борьбе с коррупцией Моди действует, как Ли Куан Ю… Новый Ли Куан Ю родился в Индии, и это будет отмечено в его наследии».
Индусский национализм, исповедуемый «Народной партией», называется «хиндутва» и во многом апеллирует к индуизму. Сушма Сварадж, министр иностранных дел республики, неоднократно призывала сделать Бхагавад Гиту «национальной книгой Индии», срывая овации однопартийцев. В качестве особой заслуги сторонников хиндутвы можно назвать умелую пропагандистскую кампанию против «любовного джихада» — неравного и противоестественного вида отношений, когда девушки, выходящие замуж за мусульман, вынуждены принимать веру мужей и становиться частью исламской общины. Иммиграционные законы были предельно ужесточены, поблажки даются лишь мигрантам индуистского, буддистского и сикхийского вероисповедания.
Незамеченные выборы
Все это время у националистов оставалась лишь одна небольшая проблема: президент республики, Пранаб Мукерджи, принадлежит к оппозиционному «Индийскому национальному конгрессу» — партии, основанной Ганди, принципы которой полностью противоположны принципам ИНП. Невзирая на то, что должность президента в республике во многом декоративная, Мукерджи умудрялся блокировать ряд решений Моди и во многом подтолкнул Верховный суд на блокировку скандального «коровьего закона». Словом, кукольный президент пытается ставить палки в колеса.
Но пришло время выборов, на которых кандидатом от ИНП стал скромный юрист Рам Ковинд. Этот не слишком амбициозный человек около двух лет находился на посту губернатора штата Бихар, проводя политику, полностью отражающую «генеральную линию партию». Вполне очевидно, что Моди готовит себе максимально лояльного президента и, возможно, планирует повторить путь Эрдогана, но с гораздо большим успехом. Благодаря тому, что у индусских националистов прекрасные взаимоотношения с интернетом (как и русские националисты, они долго действовали в сети), избирательная кампания Ковинда прошла на ура.
Рам Ковинд (слева) и Нарендра Моди.
Особая изюминка в том, что Ковинд принадлежит к касте далитов (неприкасаемых) — потомственных изгоев в традиционном индуистском обществе. В последние десятилетия в Индии наблюдается тренд на интеркастовую толерантность, и националисты решили не отставать: теперь у них будет свой собственный неприкасаемый президент.
Что примечательно, к той же касте принадлежит и Мейра Кумар — главный оппонент Ковинда на выборах от «Индийского национального конгресса». Но судя по спойлерам, которые уже успели слить в сеть, и заявлениям Моди, кандидат от правящей партии все же заручился необходимым числом делегатов. А это значит, что нас ждет еще минимум 5 лет трэша, угара и погромов в братской Индии.
