27 октября 1918 года расстрелян Александр Протопопов — последний министр внутренних дел Российской Империи и одна из ключевых фигур Февральского переворота.
Протопопов родился в дворянской семье. У него было два старших брата, оба видные деятели, придерживались либеральных взглядов. Первый — Сергей, был хорошо знаком с Горьким, находился в близких отношениях с одним из главных «общественников» русской литературы Короленко. Второй, помладше — Дмитрий, был активным кадетом, а также депутатом первой Государственной думы.
Александр получил военное образование, но военную карьеру скоро забросил, уйдя в отставку. После убийства поляками его дяди, Николая Селиверстова (некоторое время даже являвшегося шефом жандармов и начальником 3-го отделения), получил богатое наследство и жил в Симбирской губернии в богатом имении. Стал уездным предводителем дворянства.
Затем начал политическую карьеру. Примкнул к октябристам и вошел в состав 3-й и 4-й Госдум. Незадолго до войны стал помощником председателя Думы Родзянко. Своему взлету он обязан предреволюционными событиями 1915 года.
После ряда неудач на фронтах император отстранил с поста верховного главнокомандующего своего дядю, Николая Николаевича. Он был одной из точек притяжения придворной оппозиции, имел теснейшие связи с генералитетом и особенно с гвардией, так что отстранение встретило активное сопротивление со стороны управленческой элиты. Правительство устроило настоящую истерику по этому поводу. Практически все министры подписали коллективное письмо с требованием не увольнять Великого князя:
Государь, еще раз осмеливаемся Вам высказать, что принятие Вами такого решения грозит, по нашему крайнему разумению, России, Вам и династии Вашей тяжелыми последствиями. На том же заседании воочию сказалось коренное разномыслие между председателем Совета министров и нами в оценке происходящих внутри страны событий и в установлении образа действий правительства. Такое положение, во всякое время недопустимое, в настоящие дни гибельно. Находясь в таких условиях, мы теряем веру в возможность с сознанием пользы служить Вам и Родине.
Этот почти открытый мятеж завершился отставкой правительства. С этого момента ни о каких более-менее приличных отношениях императора и оппозиции и речи быть не могло. Началась подготовка к перевороту.
Лишившись кабинета министров, Николай приступил к поиску сохранивших лояльность людей, однако все они тут же подвергались шельмованию и неистовой клевете. В недрах оппозиции родилась такая пропагандистская нескладуха: царь — малахольный дурачок, загипнотизирован царицей-немкой и Распутиным. Царица говорит по прямому проводу с немецким генштабом и хочет добиться сепаратного мира. Поэтому всех патриотов из кабинета убрали, а теперь назначают своих немецких ставленников.
Собственно, именно тогда и появился великий и ужасный Распутин, командующий фронтами и назначающий министров. Особую страсть Распутин почему-то питал к Министерству иностранных дел. Каждый без исключения министр внутренних дел объявлялся распутинским ставленником. Так было с Хвостовым, Штюрмером и Протопоповым.
Про Хвостова сочинили легенду, что этот увалень стал министром благодаря тому, что ловко подпевал и танцевал с цыганами на глазах у Распутина, что очень понравилось старцу. Хвостова в итоге заменили Штюрмером. На Штюрмера не было вообще никакого компромата, совсем-совсем ничего плохого, поэтому его травили просто так. Точнее, за немецкие корни. То, что он был объявлен ставленником Распутина, это само собой разумеется. Со стороны это выглядело очень смешно: весьма уважаемые люди падали в эпилептических корчах, с размаху врезались головой в стену, мочились в штаны, изрыгали проклятия на мертвых и давно забытых языках, уверяя, что все это можно прекратить лишь немедленным увольнением Штюрмера. Они даже не могли внятно сформулировать, почему им полегчает от его увольнения, просто орали: «УБЕРИТЕ ШТЮРМЕРА»!
Хорошо, Штюрмера убрали. Назначили Протопопова. Человек, вообще не связанный с силовиками, с двумя братьями-либералами и левыми друзьями, с тесными связями в кругу оппозиционного Земгора и подобных структур. И что бы вы думали? Тоже оказался распутинским ставленником, подлец!
На этот раз Распутин был так хитер, что действовал не через гипноз царя, а через уважаемых либеральных деятелей Сазонова, Родзянко, Бенкендорфа (посла в Лондоне) и самого британского короля Георга. Протопопов за несколько месяцев до назначения побывал с парламентской делегацией в Лондоне и местному королю приглянулся настолько, что он его очень хвалил и рекомендовал кузену. Вот какое было влияние у Распутина!
Вполне очевидно, что министерская чехарда была связана вовсе не с влиянием Распутина, а с попыткой императора найти лояльных людей на ответственный пост. При этом браться за неблагодарную работу мало кто хотел — сразу же объявят распутинским ставленником и немецким шпионом. Но и разогнать к черту парламент было непросто, поскольку это вызвало бы трения с союзниками. Протопопов был последней попыткой компромисса с оппозиционными кругами.
Но компромисса не вышло. Протопопов же исполнил свою роль до конца. Несколько дней после начавшихся беспорядков он уверял Николая, что все хорошо и под контролем, потом собрал вещи и молча ушел в Таврический дворец — сдаваться мятежной Думе.
Однако революционеры быстро объяснили ему расклад: мест мало, самим не хватает. К тому же ты — слуга кровавого тирана, и тебя хорошо бы вообще шлепнуть. Но мы гуманисты, так что работай под сумасшедшего на допросах, отпустим.
Протопопов все понял и на допросах исправно сообщал, что у него бывают припадки сумасшествия. Дескать, как найдет что-то, так орет, визжит, бегает на четвереньках, катается по полу, ложится на спину и дрыгает ногами по-собачьи, слышит голоса. Родзянко, всего несколько месяцев назад рекомендовавший своего заместителя на пост министра, подтверждал:
На меня всё это производит такое впечатление, что последствия ужасные, но сделано это недостойным, незначительным человеком, потому что он больной человек, я это положительно утверждаю. У него мания величия, он какой-то ясновидящий… Он как закатит глаза, так делается как глухарь — ничего не понимает, не видит, не слышит. Я позволю себе утверждать, что это ненормальный человек.
Простите, но как же он служил?
В итоге Протопопова все же отпустили как «сумасшедшего». Ему даже поставили диагноз: «циркулярный психоз». Но тут очень некстати произошла очередная революция. Большевики Протопопову уже ничего не обещали. Продержав его в заключении еще год, «безумца» расстреляли без всякого суда 27 октября 1918 года.
