В связи со вчерашними текстами про клубное движение один из читателей написал в комментариях: «Да и товарищу из органов в принципе не особо важно, клуб там или боевая организация, для него, вполне возможно, любой читатель, однажды пришедший в клуб, уже является потенциальным экстремистом, которого берут на заметку». Да, это правда. В стране существует политическая полиция (т. н. Центры противодействию экстремизма), для которой любая общественная деятельность (включая сбор вещей для сирот) является поводом взять вас на заметку. Сам факт самой невинной общественной активности уже включает у нынешнего государства датчик тревоги. Любой человек, который мыслит дальше себя и круга своих близких, представляет потенциальную угрозу.
Но это не значит, что не надо собираться и пить чай. Ведь в чем суть репрессий? Не в том же, чтобы истребить противников физически, а в том, чтобы добиться паралича воли у всех, способных действовать вне рамок, заданных государством. Даже Сталин не мог перестрелять всех, кто его не любил — но мог расстрелами заставить бояться всех, кто его не любил, заставить дрожать от каждого шороха и даже не думать о сопротивлении. Почему в современной России нет массовых репрессий? Потому что они не нужны. Зачем кого-то расстреливать, если даже без расстрелов ваш паралич воли настолько велик, что вы боитесь прийти и выпить чаю? Вы уже жертва репрессий, вас уже съел страх перед возможными карами, ваша воля сокрушена еще даже до начала давления.
И я не могу вас в этом винить. В нашей стране действительно можно сесть, даже не делая ничего предосудительного. Я не могу гарантировать, что оголодавший от безделья региональный ЦПЭ вдруг не попытается из мирного чаепития сделать банду японо-уругвайских шпионов. Я не могу гарантировать, что если вы не сделаете ничего незаконного, то вас, в свою очередь, защитит закон. Нет. В нашей стране закон ОЧЕНЬ приблизителен и больше зависит от воли конкретных офицеров политической полиции, чем от скучных букв на скучной бумаге. Всех нас могут посадить в любой момент просто потому, что какой-нибудь генерал встал не с той ноги и потребовал утроить план по посадкам.
Но я могу гарантировать, что если вы все-таки преодолеете паралич воли и соберетесь, то посадить вас будет намного сложнее. Уголовку против одного человека можно завести со скуки. На уголовку против десяти человек уже требуется специальное разрешение, какая-никакая доказательная база и т. п. А уж если эти десять человек — примерные члены общества, бизнесмены с деньгами на адвокатов, педагоги с учениками и их благодарными родителями, работники СМИ с готовыми их поддержать коллегами, студенты-любимчики всего курса, то задача многократно усложняется, и вам уже надо будет не чай пить, а реальными ужасами заниматься, чтобы попасть в тюрьму.
— А давай показательный процесс замутим! Вот тут у нас неформальный клуб есть, один член — бизнесмен, два завода, триста рабочих, еще один — преподаватель, ведет в общей сложности 100 учеников, часто бывает на родительских собраниях, третий — отставной офицер, воевал в Чечне, заместитель местного общества ветеранов, четвертый — лучший студент курса, пятый — менеджер по продажам, множество благодарностей от клиентов, шестой…
— Вась, а чо они сделали-то? Оружие складируют? Чурок режут? Майдан готовят?
— Да не, собираются, чай пьют…
— Вась, ты мудак?
Поэтому решайте сами — может быть, клуб вам не нужен и не интересен, может быть, общения в сети вам достаточно (хотя сейчас и за это сажают), но если вам хочется пообщаться вживую с другими читателями и вас останавливает «Как бы чего не вышло…», то вы уже жертва террора, павшая перед внушенным государством ужасом, то вы уже жертва массовых репрессий. Я не могу вас винить — мне самому постоянно страшно, я сам постоянно всего боюсь, но я продолжаю делать то, что считаю правильным и нужным, между «безопасным существованием» и «свободой воли» выбрав свободу воли.
Трюк не в том, чтобы не бояться. Трюк в том, чтобы бояться, но все равно делать то, что хочешь.
