Неугомонный Виталий Третьяков на страницах «Свободной прессы» призывает провести Марш ватников. Процитируем господина Третьякова:
1. Предлагаю провести в Москве и в других крупных городах России «Марш ватников» в поддержку национально-освободительной борьбы жителей Новороссии за свои жизни, за свою землю, за свою свободу, за свои права и за свой язык.
2. На Марш предлагаю выйти в знаменитых русских ватниках, этой универсальной и всепогодной одежде, которой не страшны ни солнце, ни дождь, ни снег, ни ветер, ни санкции, ни пули. Ватники украсить георгиевскими лентами.
3. Прошу редакцию «Свободной прессы» в сотрудничестве с любыми иными организациями, готовыми поддержать идею «Марша ватников», немедленно приступить к подготовке этой акции.
4. Думаю, что такой Марш необходимо провести как можно быстрее, — не позже, чем до конца июня.
5. Уверен, что только в Москве этот Марш может и должен собрать не менее чем полмиллиона участников.
Следует отметить, что господин Третьяков не одинок в своих начинаниях: так, известный медиа-персонаж Минаев поставил ватник себе на аватару в твиттере, множество других менее знаменитых граждан пытаются использовать ватник как позитивный символ. Очевидно, что попытки переиграть негативное значение «ватника» берут свое начало в успешной практике западных меньшинств по адаптации оскорбительных кличек в позитивные самоназвания. Самый яркий пример тут — негры, превратившие плантаторское презрительное обращение «ниггеры» в слэнг крутых рэперов. «Йо, нигга!», это вот всё (хотя если «ниггер» произнесет белый, то это будет по-прежнему расистским оскорблением). Парадоксы политкорректного дискурса прекрасно показывает это интервью черного Самуэля Джексона, который пытается заставить белого журналиста выговорить «слово на букву н», а журналист теряется и паникует:
В общем, попытки Третьякова и Ко превратить оскорбительный «ватник» в позитивное русское самоназвание понятны — и потому абсолютно безумны. В отличие от абстрактного «ниггера», «ватник» обозначает одежду бедных людей индустриальной эпохи — и потому при закреплении в качестве позитивного самоназвания зафиксирует образ русских как такого народа-притырка, чья национальная одежда — произведенные конвеерным образом безликие телогрейки для заключенных и нищих. Гарвардский профессор Бранденбергер, писавший о том, что «русский народ придумал Сталин», в случае вознесения ватников на щит парадоксальным образом окажется прав: в случае закрепления «ватников» мы действительно станем народом, рожденным в ГУЛАГе.
Учитывая, что у нас есть богатейшие традиции как простонародной национальной одежды (в отличие от четко сельских украинских вышиванок, русские косоворотки носили и в городах, и на заводах, и в армии, это одежда не только крестьян, но и солдат, купцов, рабочих, мещан)…
…так и изысканных национальных костюмов высших слоев (достаточно вспомнить пресловутый бал в Кремле в 1903 году)…
…предложение обряжаться в чудовищные индустриальные сталинские ватники нельзя воспринимать иначе, чем как попытку саботажа, как попытку превратить русских в детей ГУЛАГа. Причем не потому, что самим русским это нравится, а исключительно для того, чтобы украинцы перестали обзываться.
Справа Александр Исаевич Солженицын, который бы страшно удивился — доживи он до наших дней — узнав, что в современной России есть люди, готовые рядиться в одежду ГУЛАГа по собственной воле
В то же время идиотское предложение Третьякова демонстрирует реальную проблему: отсутствие четких символов русской национальной самоидентификации (георгиевская лента идет как символ «антифашистский», политико-исторический, а не национальный) вместе с запросом на обновленную русскую национальную идентичность. Полагаю, что если привлечь достойных модельеров, то таким символом можно легко сделать косой ворот, превращающий в национальную косоворотку что угодно, вплоть до дорогих костюмов, и при этом не несущий фольклорно-сельских коннотаций украинской вышиванки.
Нас читает множество представителей творческой интеллигенции — возможно, кто-то из них возьмется разработать коллекцию современных дорогих солидных косовороток, которые было бы не стыдно надеть, скажем, в Венскую оперу. Тем более, что спрос на «Русскость 2.0» очевидно имеется.
