Моя профессия — трендспоттер, перевозчик трендов. С Востока на Запад, с Запада на Восток, из России — по всему миру, со всего мира — в Россию. В отличие от героя Джейсона Стэтхема, я всегда знаю, что находится в моём виртуальном багажнике: я сама складываю туда самые актуальные и набирающие силу тенденции из мира моды, парфюмерии, индустрии напитков, продуктов питания, музыки, кино- и медиасферы — всё то, что сегодня с успехом выпускается и потребляется на Западе, а завтра окажется востребованным в России, и наоборот. За годы работы в этом бизнесе я нашла ответ на вопрос «за что Запад нас любит». В число этих вещей абсолютно точно не входят ни шапки-ушанки, ни галстуки-бабочки из павловопосадских платков, ни инкрустированные кристаллами Swarovski валенки, ни расписанный под хохлому iPhone — в современном мире стиль a la russe в большинстве случаев служит лишь для внутреннего потребления. Запад обожает нас за то, что было создано и явлено миру дореволюционной Россией и русскими творцами вплоть до первой трети XX века — за русскую культуру, русское искусство, русскую литературу и русский балет. Если данное утверждение кажется вам общим местом, если вы первый и последний раз брали в руки книги Достоевского в 10 классе, а «Лебединое озеро» смотрели только по телевизору во время последнего путча, и оттого полагаете, что времена, когда Париж сходил с ума от Русских сезонов Дягилева, французы давали имена изящным архитектурным сооружениям и элитным купажам чая в честь русских императоров, а Герлен и Шанель окутывали мир ароматами «русской кожи» — канули в лету, и в XXI веке уже никому не интересны, то вы ошибаетесь.
Ежегодно креаторы и компании по всему миру создают новые вещи и продукты, черпая вдохновение в дореволюционной русской культуре. В конце нулевых — начале десятых годов нашего века по западному миру прокатилась очередная Русская волна — новый всплеск интереса к высокому русскому стилю, когда один за другим стали появляться продукты зарубежных business & art индустрий, вдохновением при создании которых послужили лучшие образцы русской культуры и искусства Той России. Давайте вместе рассмотрим наиболее интересные примеры из мира кино, моды и парфюмерии.
Конкурс «Двойников», или Толстой всегда Райт
Пожалуй, начало новой Русской волны ознаменовал собой выход в прокат фильма Даррена Аронофски «Чёрный лебедь» в 2010 году. Американский кинорежиссёр признается, что на мысль о создании фильма про диссоциативное расстройство личности с элементами хоррора его вдохновили повесть Достоевского «Двойник» и, собственно, сам балет «Лебединое озеро»: «Сильно заинтересовал меня „Двойник“ Достоевского — история о парне, который просыпается и видит свое второе „я“, которое начинает жить его жизнью. А потом я пошел посмотреть „Лебединое озеро“ и увидел, что Чёрного и Белого лебедя танцует одна балерина. Так все и совпало». Невозможно представить более удачную канву для психологического триллера о раздвоении личности балерины, чем «Лебединое озеро». Героиня Натали Портман, танцовщица-перфекционистка, могла бы свихнуться и на фоне подготовки партии Жизель, но сделать это так органично, играя одновременно и Одетту и Одиллию — и Белого и Чёрного лебедя, и столь феерично — под музыку самого известного в мире балета, можно только на фоне творения Чайковского.
Итак, с Дарреном Аронофски всё ясно — русский классик Достоевский, великий мастер по части изображения психических расстройств личности, и «Лебединое озеро», всплывающее едва ли не первой ассоциацией к слову «балет» в сознании многих людей на этой планете, подсказали создателю «Реквиема по мечте» сюжет «Чёрного лебедя» — одного из лучших психологических триллеров последних лет.
«Чёрный лебедь» весь пропитан музыкой Чайковского: даже в сценах фильма в ночном клубе звучат засэмплированные The Chemical Brothers мотивы из «Лебединого озера»
В 2012 году последовала новая экранизация «Анны Карениной», вызвавшая такой широкий резонанс своим нестандартным подходом к русской классике, как если бы британский режиссер Джо Райт снимал свой фильм не по роману Толстого, а по мотивам фэнтези-сайнс-фикшн-римейка Бена Х. Уинтерса «Андроид Каренина». Но оставим пуристам традиционные в случае экранизации популярного классического произведения споры о том, соответствует ли сюжет фильма тексту романа и удачен ли подбор актеров на главные роли (с легкой руки Райта пышка Каренина обернулась худышкой Найтли, а лысеющий брюнет Вронский — кудрявым блондином Тейлором-Джонсоном), а, как и в случае с Дарреном Аронофски, рассмотрим, что вдохновило британского режиссера, получившего всемирную известность после экранизации романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение».
На это было две причины. В качестве первой, декларируемой самим режиссером, выступают работы известного британского историка, специалиста по русской истории, Орландо Файджеса, а в особенности опубликованный им в 2002 году труд Natasha’s Dance, посвящённый истории русской культуры. Джо Райт признаётся, что «Танец Наташи», начинающийся у Файджеса сценой крестьянского танца Наташи Ростовой из романа «Война и мир», вдохнул в него идею снять свою новую картину по одному из романов Льва Толстого. А второй причиной, на мой взгляд, стал недавний фантастический успех на американском книжном рынке «Анны Карениной» в новом переводе Певира и Волхонской. Вышедший в 2001 году, этот новый перевод «Анны Карениной» стал бестселлером в США. Общий тираж книги составил 900 тысяч экземпляров — факт сам по себе невероятный на фоне снижающегося из года в год спроса на бумажные книги со стороны американских читателей.
Теперь понятно, что вдохновило Джо Райта на экранизацию Толстого. Но почему британский режиссер решил снимать свою «Анну Каренину» в театральных декорациях? На этот эксперимент Райта натолкнул сценарист Том Стоппард, в свою очередь далеко не чуждый русской тематике. Киносценарист и выдающийся британский драматург Том Стоппард, автор пьесы «Розенкранц и Гильдерстерн мертвы», настолько хорошо знаком с русской культурой XIX века и с русской политической жизнью данного периода, что даже написал об этом в 2002 году пьесу «Берег утопии», главными действующими лицами которой являются русский анархист Бакунин, русский писатель Иван Тургенев и русские мыслители Чаадаев, Чернышевский, Герцен и Белинский. Будучи сценаристом «Анны Карениной», Стоппард подкинул Райту идею о театрализованности фильма, призванную подчеркнуть замкнутость и сюрреальность мира Анны, в котором она вынуждена лицедействовать, а не жить настоящей жизнью.
В 2013 году вслед за Толстым в британском кино настало время экранизировать Достоевского. Как показал выход фильма «Двойник» начинающего режиссёра и сценариста Ричарда Айоади, повесть Фёдора Михайловича о раздвоении личности вдохновила не одного только Аронофски. Айоади снял свой фильм по старинке, на киноплёнку, в интерьерах старого заброшенного офиса, но его «Двойник» с молодыми звёздами кино Джесси Айзенбергом и Мией Васиковской в главных ролях — это современный вариант сюжета Достоевского: в жизнь молодого и симпатичного, но скромного и никому не интересного лондонского клерка внезапно врывается харизматичный и коммуникабельный… он сам.
Выбор произведения для экранизации для Ричарда Айоади не случаен: по словам молодого режиссёра, Достоевский — «самый глубокий писатель из всех, с чьим творчеством он знаком, а повесть „Двойник“, являвшаяся для своего времени весьма новаторским произведением, очень актуальна сегодня, в эпоху социальных сетей, когда все бросились создавать свои виртуальные слепки, чтобы иметь возможность смотреть на себя как на создание, со стороны».
Такими героя Достоевского и его двойника увидел британский хипстер и начинающий режиссёр Ричард Айоади
Итак, дорогие читатели, на примере всемирно известных американских и британских кинорежиссёров, сценаристов, драматургов, а также нового поколения молодых зарубежных творцов мы видим, что русская культура не просто является неотъемлемой частью культурного кода джентльменов (а Том Стоппард, ко всему прочему, ещё и носит титул сэра), но и вдохновляет их на новые творческие эксперименты.
Слева — направо: афиша театрального фестиваля в Баден-Бадене, в программу которого входил балет «Лебединое озеро», 2006; афиша спектакля нью-йоркского театра Lincoln Center Theater по пьесе Тома Стоппарда «Берег утопии», 2007; обложка книги Орландо Файджеса «Танец Наташи», 2002.
Русская кожа и аромат смерти Пушкина
У индустрии парфюмерии страстный роман с Россией начался почти два с половиной столетия тому назад: с конца XVIII века русская знать стала составлять важную часть клиентуры французских парфюмеров, и лучшие носы Франции начали создавать особые композиции, руководствуясь вкусами и предпочтениями русских покупателей. Однако особенный запах, ассоциирующийся у европейцев с Россией, появился в эпоху наполеоновских войн. Для европейца XIX века Россия пахла не нефтью, а юфтью.
Юфть — кожа особой выделки, пропитанная китовым или тюленьим жиром и смазанная дёгтем, в царской России шла на пошив обуви и других кожаных изделий для русской армии. В Европу запах юфти проник вместе с триумфальным шествием русской армии — победительницы Наполеона, и сразу же стал не только ярким обонятельным образом Имперской России в глазах, а точнее носах иностранцев, но и одним из символов высокого качества, поскольку, благодаря особой выделке, сапоги из русской кожи обладали исключительной мягкостью, не промокали и не теряли форму. Во Франции русская кожа приобрела статус «настоящей кожи», из неё стали изготавливаться дорогие портсигары и портмоне. Довольно быстро русская кожа и её специфический запах превратились в символ аристократии и утончённости, а ароматические компоненты, воспроизводящие запах русской кожи стали повсеместно использоваться французскими парфюмерами для создания ароматических композиций. На сегодняшний день существует огромное количество кожаных ароматов, но, пожалуй, самыми известными являются творения Герлена 1875 года и Шанель 1924 года, носящие одноименное название Cuir de Russie.
В XXI веке аромат русской кожи не теряет своей актуальности: ежегодно в мире парфюмерии появляются все новые и новые продукты этого ароматического направления. В названиях и позиционировании многих из них так или иначе обыгрывается русская тематика.
В 2009 году специально к открытию в Лондонском музее Виктории и Альберта выставки «Дягилев и Золотой век Русского балета, 1909–1929» выдающийся французский парфюмер и основатель парфюмерного дома Roja Parfums Рожа Дав создаёт Diaghilev — древесный фужерный аромат с нотами кожи, пряностей и цитрусовых, выпущенный ограниченной серией всего в 1000 флаконов и раскупленный коллекционерами почти мгновенно. В оформлении ретро-флакона, оборудованного автомайзером с шёлковой кистью, был использован рисунок афиши балета «Нарцисс» известного французского художника Леона Бакста, друга и творческого соратника Сергея Дягилева. Несмотря на то, что Diaghilev был приурочен к столетию Русских балетных сезонов Дягилева и его массовый выпуск не планировался, парфюмерный мир признал этот аромат одним из лучших творений Рожа Дава, и в 2011 году парфюмер возобновил выпуск своего шедевра в обновлённом флаконе уже для массового сегмента.
Сам Рожа Дав рассказывает, что в юности изучал русский язык, и что, впервые попав в Москву и окунувшись в атмосферу русских музеев, он проникся мыслью создать целую серию ароматов, посвящённых великим империям (к слову, его Diaghilev стал первым в линейке, на очереди у парфюмера задумки в честь Китайской и Оттоманской империй), а эмблемой, объединяющей ароматы имперской линии, Рожа Дав выбрал герб Российской Империи — двуглавого орла, узнав, что этот символ смотрит и на Восток, и на Запад. На презентации аромата Diaghilev для массового сегмента Рожа Дав отметил, что «Сергей Дягилев был необыкновенным человеком, собравшим вокруг себя самых известных деятелей искусств начала XX века», и что живи он сейчас, то этот одарённый человек, известный своими креативными и эпатажными идеями, «был бы намного популярнее Леди Гаги».
Безусловно, Сергей Дягилев — далеко не единственный яркий представитель мира русского искусства, жизнь и смерть которого способна вдохновить творческих людей за рубежом. Одной из таких личностей на гребне новой Русской волны стал великий русский поэт, чьё творчество и чья личная история долгое время считались у нас в стране предназначенными исключительно для, что называется, внутреннего потребления.
В блоке, посвящённом киноиндустрии, мы уже рассмотрели некоторые примеры, когда высокая русская культура вдохновляет не только мастеров с именем, но и представителей молодого поколения творцов. То же самое верно и для индустрии парфюмерии. Молодой латиноамериканец Карлос Юбер, уроженец Мексики и основатель парфюмерного дома Arquiste в США, заказал у французских парфюмеров аромат, посвящённый «нашему всему» Александру Сергеевичу Пушкину. В 2012 году на свет появился Aleksandr — кожаный аромат с древесно-еловыми и цветочными нотами, вдохновением при создании которого послужила история дуэли Пушкина на Чёрной речке. Вот в каком антураже это событие почти двухсотлетней давности видится на другом конце планеты креаторам молодого американского парфюмерного дома: Санкт-Петербург, морозный январский день 1837 года, Пушкин заканчивает свой последний в жизни туалет лёгким прикосновением духов, надевает меховую шубу и начищенные сапоги (конечно же, из русской кожи), выходит на мороз, садится в утопающие в снегу сани и уезжает туда, где меж заснеженных деревьев, освещённых янтарным светом яркого зимнего солнца, его ждёт роковая дуэль…
Русский поэт, отправляющийся навстречу собственной смерти, это очень сильный образ, который, признаться честно, не ожидаешь увидеть в творении американского парфюмерного дома, и поэтому мотивы создания такого продукта вдвойне интересны. Конечно, не стоит исключать мотив чисто коммерческий: русские по-прежнему остаются важной потребительской группой в мире парфюмерии, и желание угодить вкусам своей целевой аудитории выглядит вполне естественно. С другой стороны, мир ароматов обращается не только к кошельку своего потребителя, но и к его эмоциям, и поэтому испытывает постоянную потребность в новых вдохновляющих образах, за которыми будут стоять нетривиальные истории, способные затронуть душу покупателя. В последнее время всё чаще наблюдается тенденция выстраивать вокруг своего парфюмерного продукта историю, понятную лишь немногим избранным, претендующую не только на эмоциональную вовлечённость, но и на интеллектуальную осведомлённость потребителя. И в данном случае высокая русская культура выступает просто идеальным интеллектуально-эмоциональным конструктором — она пропитана уникальными историями, с большинством из которых знакомы немногие посвящённые, но при этом достаточно широко распространена, чтобы увлечь своими романтическими образами массового потребителя во всех уголках планеты.
«Очень приятно, CZAR» и Зимний дворец в Калифорнии
Креативная группа парфюмерного дома Arquiste — не единственные молодые американцы, которых сегодня вдохновляет высокий русский стиль. В мире моды голос русской культуры звучит так же громко, как и в мире высокой парфюмерии, и русскими коллекциями здесь никого не удивишь — каждый год разные дома моды демонстрируют коллекции осень-зима, частично или полностью вдохновлённые русским стилем.
2013 год выдался особенно насыщенным — на нью-йоркской неделе моды prêt-a-porter свои коллекции осень—зима 2013–2014, вдохновлённые Россией, продемонстрировал едва ли не каждый второй дизайнер. Японский модельер Tadashi Shoji и американский модельер мексиканского происхождения Cesar Galindo вдохновились темой 400-летия дома Романовых — коллекция Tadashi Shoji была посвящена судьбе последних великих княжон, а коллекция Cesar Galindo так и называлась — CZAR.
Знаменитые американские дома мод, одевающие кинозвёзд для церемоний и красных дорожек, Ralph Lauren и Zang Toi, также продемонстрировали русские мотивы в своих вечерних коллекциях в традиционном стиле «дорого-богато» — соболя, бархат, шёлк и кружева. Но даже на этом роскошном русском фоне случай с калифорнийским модным домом Clover Canyon стал особенным. Основанный в Лос-Анджелесе дизайнером Розой Николс в 2011 году, модный дом Clover Canyon выпустил осеннюю коллекцию 2013 года в балетном стиле, назвав её Winter Palace.
Clover Canyon — очень популярная в США марка, платья от Розы Николс носят многие американские знаменитости: Риз Уизерспун, Мила Кунис, Энн Хэтэуэй, Пэрис Хилтон, Бейонсе и другие. Этот современный и динамичный бренд знаменит своими оригинальными принтами и серьёзным отношением к клейму Made in LA: все принты Роза Николс готовит собственноручно у себя дома, а вся продукция марки отшивается исключительно в штате Калифорния. Кроме того, из-за климатических особенностей этого пляжного штата, модный дом Clover Canyon выпускает одну круизную и одну осеннюю коллекцию в год (традиционная градация весна—лето и осень—зима отсутствует). Учитывая специфику марки, тем необычнее становится признание Розы Николс, что на создание коллекции Winter Palace её вдохновили «русский балет, Эрмитаж, бескрайние сибирские равнины и конструктивизм Казимира Малевича».
Флипбук коллекции Winter Palace от Clover Canyon, осень 2013: Зимний дворец в Калифорнии, Лос-Анджелес на пуантах
Безусловно, современная мода prêt-a-porter — это бизнес, в котором тенденции диктуются рынком и потребителем, готовым платить за то, что ему нравится: если бы высокий русский стиль не привлекал современных модниц, если бы женщины мира не готовы были бы платить за вещи, отсылающие их к роскоши Эрмитажа или к изяществу русского балета, то, пожалуй, ни один трендсеттер или трендспоттер в мире не смог бы им продать Swan dress от Clover Canyon — платье из коллекции Winter Palace, ставшее в 2013 году бестселлером. Но при этом заподозрить Розу Николс в слепом следовании трендам, когда «все выпустили русскую коллекцию — и я выпустил, потому что это актуально и за это платят», сложно. Стоит только внимательнее приглядеться к принтам на тканях, из которых пошиты вещи коллекции Winter Palace, к этим рисункам, где фантастическим образом смешались золотые купола и внутреннее убранство русских церквей, элементы фасада Зимнего дворца и узоры русского императорского фарфора, чтобы понять, что без глубокого погружения в русскую культуру и без искренней к ней симпатии такую красоту создать невозможно.
В завершение нашего увлекательного тренд-сёрфинга хочется отметить, что рассмотренные нами примеры представляют собой лишь небольшую часть того, что появилось за рубежом в последние несколько лет вместе с очередной Русской волной. Для демонстрации актуальности в современном мире высокого русского искусства, русской литературы и русского балета мною намеренно были отобраны явления не элитарной, но массовой западной культуры — платье за 300 долларов, парфюм за 165 или билет в кино за 10 может позволить себе в Европе или в США если не каждый, то очень многие. При этом мы видим, что использование мотивов высокой русской культуры в массовом сегменте нисколько не принижает ни русский балет, ни русскую литературу, ни русское искусство. Чайковский, Толстой, Достоевский, Дягилев, Пушкин, Романовы, будучи переложенными на язык массового западного потребителя, ничуть не теряют своего достоинства. Становясь доступнее, Великая Русская культура остаётся stillsophisticated. Облагораживая любой массовой продукт, придавая ему бездонную глубину и неповторимый шарм, Великая Русская культура в то же самое время при помощи этих самых продуктов привлекает всё новых и новых поклонников и адептов из числа молодых людей за рубежом: посмотрев «Двойник» с Джесси Айзенбергом или купив платье с принтом Зимнего дворца, американский юноша или европейская девушка захотят прочитать первоисточник или посетить Санкт-Петербург.
В наших с вами интересах, в интересах русских людей культивировать внутри своей страны и демонстрировать за её пределами не лубок с его румяными матрёшками и медведями, играющими на балалайках, не Sovoque с его красным кумачом, гармонью и водкой «Столичная», а Высокий Русский стиль, родившийся в Той России. Тем более, что, как показал данный обзор, многие западные креаторы, задающие тон в своих индустриях — режиссёры, сценаристы, драматурги, парфюмеры, модельеры — видят в Той России и рождённой ею Великой Русской культуре неисчерпаемый источник вдохновения.
