В минувший четверг российский Кабинет министров внес в парламент законопроект о ратификации межправительственных соглашений с Кубой, предполагающих списание 90% долга латиноамериканской республики перед РФ, — 31,7 миллиарда долларов из 35,2 миллиардов. Остальные 10% кубинская сторона станет погашать равными полугодовыми платежами в течение ближайших десяти лет. При этом возвращенные России средства будут затем реинвестированы в экономику Острова свободы, а точнее, в строительство на его территории международного грузопосадочного узла. Депутаты Государственной Думы рассмотрят вопрос урегулирования накопившейся еще с советских времен кубинской задолженности до 11 июля — дня визита Владимира Путина в Гавану, в рамках которого тот встретится с лидером революции 1959 года Фиделем Кастро, в последнее время редко появляющимся на публике из-за серьезных проблем со здоровьем. В последующие за этим пять суток российский президент посетит Аргентину и Бразилию, где, помимо переговоров с лидерами указанных стран, он примет участие в VI саммите БРИКС, на котором планируется учредить Пул валютных резервов Организации.
Вопрос урегулирования высокой задолженности стран Третьего мира перед Россией является далеко не новым. Получив статус наследницы Советского Союза, официальная Москва не нашла иного способа решения этой проблемы, кроме как фактического прощения собственных должников. И за это, пожалуй, критиковать Кремль сильно не стоит. Союзное руководство использовало помощь слаборазвитым государствам для получения рычага влияния в тех или иных регионах планеты и, стоит полагать, всерьез на возвращение вложенных средств не рассчитывало. Можно, конечно, выражать по этому поводу недовольство, однако сателлиты канувшего в Лету СССР — будь это Северная Корея, переживающая не одно десятилетие тяжелейший социально-экономический кризис, или же Вьетнам, вставший после 1989 года на тропу рыночных реформ и переживающий с тех пор бурные темпы роста, — точно так же рассматривали эту поддержку. Другое дело, что на фоне весьма непростого трансформационного кризиса «девяностых» годов такая расточительность советских элит выглядела, по меньшей мере, чрезмерной. В этой ситуации логичным бы стал отказ от разменивания и без того ограниченных ресурсов на эфемерное политическое влияние.
Этого как раз за минувшие двадцать с лишним лет и не произошло. Сегодня Кремль, как и многие десятилетия назад, пытается достичь тех или иных геополитических целей за счет финансовой поддержки лояльных ему режимов. На ум сразу приходит пример Александра Лукашенко, которому, несмотря на не самый интеллектуальный имидж, раз за разом удается выбивать из российских властей субвенции для белорусской экономики. Ну или Виктор Янукович, который в течение длительного времени спекулировал на собственной пророссийской позиции, но который при этом в ходе своего президентства начал переговоры о подписании Украиной соглашения об Ассоциации с ЕС, пусть даже в конце прошлого года он отказался ставить подпись под уже готовым документом, что, в свою очередь, стало триггером острого внутриполитического, а затем и международного кризиса. Пытаясь не допустить начала европейской интеграции второй по численности республики бывшего СССР, Кремль предоставлял режиму Януковича большие скидки на газ, выделял многомиллиардные долларовые транши, выкупал на открытом рынке мусорные украинские облигации, однако реального воздействия эти шаги не принесли; наоборот, вкупе с фактом неподписания соглашения об Ассоциации, они стали лишь красной тряпкой для революционно настроенного Майдана.
Затратным для России является и созданный несколько недель назад Евразийский экономический союз: по оценке заместителя министра финансов РФ Сергея Шамалова, снижение акцизов и экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты для Белоруссии и Казахстана обойдется российскому бюджету в 30 миллиардов в год. Еще более вопиющей является ситуация с помощью среднеазиатским республикам. И дело здесь даже не в том, что Россия, например, уже успела списать несколько сотен миллионов долларов долга Киргизии, накопившегося за последние несколько лет. Более существенную роль здесь играет прямая политическая поддержка диктаторских режимов в Таджикистане и Узбекистане. Наглядным образом это показали события 2005 года в Андижане, после которых все имеющие влияние в Средней Азии державы требовали ухода Ислама Каримова, однако тому благодаря воздействию со стороны Кремля удалось сохранить власть. Ключевой же и, одновременно с этим, наиболее тяжелой для российского общества формой помощи государствам Центральной Азии продолжает оставаться наличие безвизового режима, благодаря которому миллионы выходцев из республик бывшего советского Юга имеют возможность получения необходимого для жизни их семей заработка. В результате Россия, как и в бытность СССР, де-факто является дойной коровой собственных сателлитов.
Впрочем, такое же положение вещей наблюдалось и в дореволюционную эпоху. Как подчеркивает Александр Храмов, несмотря на то, что русская Россия номинально обладала статусом метрополии, на деле она являлась внутренней колонией империи, из которой выкачивались ресурсы самыми что ни на есть колониальными средствами, — через закрепощение крестьян и усиление власти помещиков, а затем через насаждение предельной общины и круговой поруки. Пришедшие в 1917 году к власти большевики осуществили попытку форсированной индустриализации за счет беспощадной эксплуатации крестьянства, итогом чего стало полное разорение русской деревни. Это, в свою очередь, привело не только к тяжелейшему упадку сельского хозяйства, но и к серьезному демографическому кризису, выражающемуся в стремительной депопуляции русского этноса. Вдобавок в течение всех семи десятилетий существования коммунистического режима жители Центральной России направлялись на пожизненные командировки в самые удаленные уголки советской империи. Из-за этого после 1991 года за пределами РФ остались миллионы наших соотечественников, которые не только не получали соответствующих гражданских прав, как это было в Латвии и Эстонии, но и подвергались прямому физическому насилию, как это было в Азербайджане и во всех без исключения республиках Средней Азии.
Преодолеть логику внутреннего колониализма не удалось и после распада СССР. Русская метрополия продолжает финансово и материально поддерживать окраины. Любые попытки пересмотреть целесообразность этой внутриполитической стратегии подвергаются жесточайшей обструкции, причем как со стороны властей, так и со стороны леволиберальной интеллигенции. Наглядный пример тому — реакция той и другой стороны на развернувшуюся несколько лет назад кампанию «Хватит кормить Кавказ!», представляющую собой, по сути, антиколониальный протест. От того, удастся ли добиться деколонизации русской России, во многом зависит судьба русской нации.
