Я пишу об опыте наблюдения за Восточно-Казахстанской областью, где регулярно бываю последние 25 лет. Естественно, в мои наблюдения включены разговоры с друзьями и родственниками, водителями такси, прохожими красотками, продавцами магазинов и охранниками турбаз. Для полноты картины не хватает только проституток, солдат и наркоторговцев.
Здесь Вам не Украина
Бытового национализма в Казахстане — нет. Вообще. Все прекрасно относятся к тем, кто говорит по-русски. Этнические казахи «из народа», когда узнают, что я из России, в один голос утверждают: «Казахстан и Россия — братья навек, ни России без Казахстана, ни Казахстану без России не жить» (тавтология оригинала). Узнав, что русский попал в беду, — оказывают гостеприимство, помогают советами, рекомендациями, с удовольствием кормят-угощают и вообще ведут себя образцово. Только что денег не дают. Зато, кстати, могут запросто дать приличную скидку, из сочувствия.
Национальная сегрегация в Казахстане лежит в совершенно другой плоскости.
Принц и нищий
Кого в Казахстане почти невозможно найти — это казаха-специалиста средней квалификации. Зато их навалом в любых работах, требующих физического труда: охранники, дворники, грузчики. Для представительности во многих офисах и магазинах есть казахи. Но как только задаёшь вопрос вне простого кругозора (например: «А есть ли у Вас правый передний рычаг на „Subaru Outback“ такого-то года?»), тут же зовут русского менеджера, который внятно отвечает на вопрос. А вот девочка в банке на «Есть ли у Вас обмен валюты?» свободно укажет на нужную кассу. Или тетенька на рынке продаст помидоры.
Вторым полюсом казахских профессий, куда более жёстким, является чиновничество всех мастей. Практически невозможно найти не-казаха в полиции, на таможне, в налоговой, а особенно — в мэриях («акиматах»). То есть получателем бюрократической ренты в Казахстане могут быть только этнические казахи.
Забавной корреляцией к этим наблюдениям о рынке труда обладают… автомобили на дорогах. Есть некоторое количество дорогих новых иномарок (2-3%) и огромное количество автомашин, произведённых в 90-е годы в Европе или Японии («на глазок» — около 60% парка легковых машин), остальное — детища российского автопрома от 80-х до сего дня.
То есть, с точки зрения русского, средний класс в Казахстане в привычном нам формате попросту отсутствует. Почему?
Давление на бизнес
Обладая почти монопольным правом на принятие решений относительно всего, происходящего в стране, казахи неторопливо, но бескомпромиссно трудоустраивают соотечественников. Приходит в гости в фирму инспектор, вежливо общается, расспрашивает и, среди прочего, спрашивает: «А почему у Вас нет трудоустроенных казахов? Непорядок, надо, чтобы были». Формально квотирования по национальному признаку нет. Но если к следующему визиту через полгода-год в штате казахов не появляется, компанию начинают проверять чаще и жёстче. Ладно, принимают на работу 1-2 казахов на простые работы: дворником, уборщицей или водителем.
Ещё через какое-то время инспектор начинает задавать вопросы: «А почему у Вас казахи на каких-то низких должностях работают? Надо, чтобы и руководители были». Далее — по предыдущему сценарию.
Появившись же в руководстве любой организации, казахи начинают интенсивно трудоустраивать туда же других казахов, пока они не начинают занимать большинства рабочих мест. Русские (немцы, корейцы, другие национальности) приоритетно и день в день выпроваживаются на пенсии, на их место зовут казахов. С очевидностью, в штате большинства компаний есть русские специалисты. Они обычно «запрятаны» куда-нибудь в бэк-офис и на них держится вся технологическая часть работы.
Национальности в динамике
Благодаря вышеописанному процессу из <10% казахского населения городов в 80-х (в школах на весь класс было 1-2 казаха, их всегда дразнили «колбитами») постепенно их на улицах стало 30%, потом 50%, сейчас этнических казахов или метисов с разными долями казахских кровей на улицах около 80%.
У казахов высокая, по европейским меркам, фертильность, нормально видеть на улицах родителей с 3 детьми.
При этом процесс урбанизации казахской нации оставляет пустыми деревни и туда, по слухам, пускают китайцев, выдавая им очень хорошие, по китайским меркам, «подъёмные» — порядка 6 тысяч долларов США на семью. Трудолюбивые китайцы махом осваивают все рыночные ниши сельских работ с высокой ёмкостью человеческого труда, с удовольствием строят дома, закупают трактора и прочее оборудование, постепенно вытесняя этнических казахов из области земледелия.
Образ будущего
Важнейшим маркером веры в будущее страны является то, где стремятся получить образование дети. Для большинства жителей Казахстана любой национальности это не Казахстан. Кто побогаче — Европа, преимущественно Восточная, кто попроще — выбирают образование в России, где можно получить его и бесплатно. Все, кому родители не греют местечко у себя под боком, изо всех сил стараются не вернуться назад. Благо получить российское гражданство для эмигрантов из Казахстана достаточно просто. В Сибири местные ФМС относятся к ним благосклонно, взяток не требуют, работодатели в большинстве комфортно трудоустраивают их «вчёрную», славян/евреев/немцев — в том числе и на квалифицированные должности.
… и будущая реальность
Казахская нация крайне нуждается в мигрантах двух типов: высококвалифицированных, преимущественно русских, и не боящихся большого количества тяжёлой работы, преимущественно китайских. При этом взрастить «из собственного семени» возможным не представляется в принципе, что означает огромный будущий вызов казахскому государству как национальному. Сможет ли справиться с этой задачей руководство РК — большой открытый вопрос. В связи с этим в перспективе ближайших 10-15 лет (когда квалифицированные русские кадры уйдут на пенсию) я ожидаю обильных программ репатриации из России.
Справочно: Восточно-Казахстанская область была выделена из Томской губернии, до того была частью Тобольской губернии. То есть исторически — совершенно Россия.
