Политика бюджетной экономии опустошила постсоветские страны в 1990-х. Почему её навязывают современной Украине?
Несмотря на попытки сепаратистов и армии достигнуть перемирия, на Украине продолжается война. Но даже если участникам конфликта и удастся заключить долговременный мир, это не избавит Киев от ещё одной, не менее серьёзной угрозы — экономической. К несчастью, президент Петр Порошенко рубит сук, на котором сидит.
Сейчас украинское правительство осуществляет ряд жестких экономических реформ, обещанных МВФ в апреле в обмен на 17 миллиардов долларов финансовой помощи. Хотя МВФ и хвалит Украину за «смелую экономическую программу», условия кредита в сочетании с экономическим и политическим кризисом не могут привести ни к чем хорошему.
Эту историю мы уже видели. В 1990-х, когда я работал в USAID, в отделе, занимавшемся проектами экономических реформ на постсоветском пространстве, политика жесткой экономии вроде современной украинской была стандартным рецептом для находящихся в кризисе стран. Главные финансовые организации Вашингтона (МВФ, Всемирный Банк, Министерство финансов США) воспринимали такую политику как универсальное решение. И она почти никогда не работала.
Россия в этом смысле — классический случай. В разгар вызванного развалом СССР политического шока неолиберальные реформаторы при поддержке Запада начали политику так называемой «шоковой терапии», включавшую отпуск цен и значительное сокращение государственных расходов и выплат. Всё это привело к обрушению российского ВВП и среднему уровню инфляции около 20% в месяц. За порогом нищеты оказались целых 55% населения, а вице-президент России Александр Руцкой назвал реформы «геноцидом» и возглавил широкое народное движение против бюджетной экономии, которое в итоге привело к неудачному перевороту против Ельцина в 1993 году.
Политический кризис на Украине, конечно, отличается от российского кризиса 1990-х. Но попытки Киева провести такие же болезненные реформы в разгар политической смуты точно так же обречены на неудачу; они приведут только к хаосу и новым кризисам в стране, которой уже хватит и того, и другого.
Это не значит, что Украина может позволить себе пренебречь реформами. Коррупция и плохое управление разъедают её с момента обретения независимости в 1991 году. У Украины худшие показатели экономического роста среди всех стран бывшего СССР. Антикоррупционные реформы и сокращение государственных расходов необходимы, чтобы Украина по крайней мере приблизилась к своему настоящему экономическому потенциалу. Но на фоне рушащейся экономики и продолжающейся войны стабильность, пусть даже условная, сделает для Киева больше, чем любая шоковая терапия.
Экономически Украина находится в свободном падении. МВФ, сначала оценивший степень падения украинского ВВП в 2014 году в 5%, теперь остановился на 6,5%, а некоторые аналитики увеличивают эту цифру до 10%.
Кредит от МВФ был приготовлен на поддержку украинского бюджета и своевременную выплату внешних долгов, но теперь МВФ заявляет, что дефицит украинского бюджета будет гораздо больше, чем это планировалось вначале; военные расходы выросли скачкообразно, а собираемость налогов падает по мере того, как вместе с экономикой уменьшается и база налогообложения. Теперь МВФ признаёт, что Украине в ближайшие 16 месяцев может потребоваться ещё 19 миллиардов экстренной помощи.
Несмотря на экономический кризис, условия кредита требуют от Киева целого ряда перемен, и каждый из этих шагов только ускорит крах украинской экономики, снизив при этом покупательную способность простых украинцев.
МВФ требует немедленного сокращения расходов, чтобы уменьшить дефицит бюджета. Чтобы выполнить эти условия, Киев уже повысил акцизы и налог на собственность, урезал социальные расходы на пенсионеров и госслужащих, заморозил размер минимальной оплаты труда и уменьшил зарплаты в госсекторе.
Ещё одна цель — энергетический сектор. В 2014 году Украина обязана повысить тарифы на газ на 56%, а на отопление — на 40% и повышать их на 20-40% ежегодно с 2015 по 2017. В то же время субсидии на газ для конечных пользователей будут в ближайшие два года отменены совсем. Россия не поставляет газ на Украину с июля из-за конфликта вокруг его оплаты, и, если Киев решит искать другой источник газа, украинских потребителей может ждать ещё более сильное повышение цен.
Наконец, Национальный банк Украины уже ввёл в действие плавающий курс своей национальной валюты, гривны, отменив фиксированную привязку к доллару. Гривна за прошедший год упала по отношению к доллару на 40%, и потребителям всё труднее обслуживать свои долларовые займы. Банковская система страны находится под угрозой общего дефолта.
Сочетание высоких налогов и цен на энергоносители с низкими зарплатами и социальными расходами напоминает скорее экономическую эвтаназию, чем средство для возобновления роста. Результаты опроса, проведённого на средства USAID в апреле, ясно показывают, что уже тогда большинство украинцев были против повышения цен и тарифов; политические последствия жесткой экономии могут оказаться взрывоопасными.
Запад мог бы помочь Украине преодолеть этот экономический кризис. Как заметили недавно в «Bloomberg», «на Украине МВФ ищет экономическое решение геополитической проблемы». Действительно, попытки Киева перейти к бюджетной экономии в разгар кровавой гражданской войны выглядят абсурдно одновременно по политическим и экономическим причинам: войны стоят денег — больших денег, и Порошенко уже объявил о дополнительных 3 миллиардах долларов военных расходов только на этот год. Учитывая, что размер второго транша МВФ всего 1,4 миллиарда, Украина вряд ли сможет выполнить фискальные и финансовые условия МВФ.
Политические последствия шоковой терапии на Украине будут тяжелее. Политика бюджетной экономии ещё сильнее оттолкнёт от правительства население Донбасса, мятежного восточного региона, где идут самые тяжелые бои. Если страну когда-нибудь удастся собрать обратно, жителям Востока будет необходимо дать понять, что Киев прислушивается к их мнению. К несчастью, за июль промышленное производство в Донецке упало на 29%, а в Луганске снизилось на целых 56%, и на этом фоне политика Киева будет означать для Донбасса строго противоположное.
Донбасс насыщен промышленностью, но МВФ требует от Киева отмены субсидий на энергию, держащих на плаву множество энергетически неэффективных заводов и шахт советской эпохи. Война и отмена субсидий ставят экономику Донбасса между двух огней. Это, в свою очередь, увеличит безработицу на Донбассе, что вряд ли поспособствует прочному миру.
Мало будет просто предпочесть стабильность экономии; любая программа экономических реформ на Украине должна включать списание долгов. Иностранные кредиторы Киева должны будут занизить стоимость выданных Киеву займов. Такой подход уже применили на Кипре, где средства крупных вкладчиков и держателей облигаций были сконвертированы в доли в самом крупном банке страны, «Bank of Cyprus». Инвесторы уже поняли, что реструктуризация украинского долга — это только вопрос времени; Министерству финансов Украины и Нацбанку Украины нужно начинать переговоры о всеобъемлющей программе реструктуризации напрямую с иностранными кредиторами.
Исследование, опубликованное МВФ в 2012 году, показывает, что, несмотря на медленный ход переговоров, на развивающихся рынках инвесторы обычно приходят к соглашению с должниками. Это даёт Киеву хороший прецедент в отношениях с иностранными кредиторами и делает реструктуризацию долга самым логичным ходом для Украины. Как и в любом другом похожем случае, распределение убытков будет зависеть от условий конкретных бондов и займов. Если этого не произойдёт, Украина продолжит набирать долги, которые потом не сможет обслуживать, и дело неизбежно кончится общим дефолтом, а затем и новой политической нестабильностью.
Наконец, Запад должен предоставить Украине помощь, не связывающую её тяжёлыми условиями МВФ. Через сочетание грантов и субсидируемых ЕС и США займов под низкий процент западные правительства могли бы помочь Украине напрямую, в обход МВФ, с тем чтобы в первую очередь раскрутить украинскую экономику.
Перед Украиной лежит тяжёлый путь. Страну ждёт жестокая гражданская война, политическое разочарование и обрушение экономики. Сейчас ей необходима настоящая помощь, а не горькая пилюля МВФ.
Оригинал материала на сайте Foreign Policy
