Позавчера глава ВТБ Андрей Костин доложил Владимиру Путину о катастрофических потерях, который второй по размеру банк страны несет на Украине. По словам Костина, убытки ВТБ на Украине к концу года могут составить 50 миллиардов рублей. При этом украинские потери за первое полугодие банк уже оценил в 25,7 миллиарда рублей. Главные причины потерь: девальвация гривны (с начала года она обесценилась по отношению к рублю почти на 27%, и сейчас курс составляет 2,9 рубля за гривну), переоценка ценных бумаг и создание резервов. К тому же не дает покоя Костину и агрессивное отношение украинцев к банку: угрозы сотрудникам и нападения на офисы.
На Украине у ВТБ две дочки: непосредственно сам ВТБ и небольшой «БМ банк». Активы украинского ВТБ по итогам первого полугодия составляли порядка 90 миллиардов рублей при том, что активы всей группы были на уровне 9,7 триллиона. За те же шесть месяцев на Украине банк заработал 2,87 миллиарда рублей, в то время как прибыль всей группы составила 5 миллиардов. Но здесь нужно, конечно, сделать оговорку, что нынешний результат банка — крайне плохой. Годом ранее чистая прибыль ВТБ была в несколько раз выше — 37 миллиардов рублей. При той доле, которую украинский ВТБ занимает в бизнесе группы, потери от девальвации не могли быть особо значительными. К тому же больше половины украинских активов ВТБ — в валюте. Простая макроэкономическая логика говорит, что если гривна и рубль с начала года девальвировались к доллару и евро, рублевая переоценка валютных статей баланса в таком случае должна быть положительной. Неизвестно также, кому ВТБ на Украине выдавал кредиты, другими словами, отчего он больше страдает: от кризиса в украинской экономике или от боевых действий, разрушающих Донбасс. Кажется, что поход Андрея Костина к Владимиру Путину, помимо желания пожаловаться на тяжелое положение украинских активов, имел еще одну цель: заручиться негласным обещанием финансовой помощи — в дополнение к обещанной докапитализации за счет Фонда национального благосостояния. Можно считать, что банк такое обещание получил.
Во всяком случае Владимир Путин по итогам встречи заключил, что, несмотря ни на какие трудности, российские банки должны продолжать работу на Украине.
Это, конечно, явный знак всем российским банкирам, работающим на Украине, от главы государства: мол, все нормально, продолжаем работать с «кровавой фашистской хунтой», не делаем резких движений и ждем, когда с нас снимут санкции. Понятно, что тот же ВТБ Путина не сможет не послушаться. Тем не менее, всегда важно представлять, с какими потерями отечественный финансовый сектор столкнется, если нынешнее видимое перемирие будет нарушено.
На Украине в общей сложности работает десять банков с российским капиталом. Пять из них принадлежат «Сберу» (сам «Сбербанк» и «Виэс банк»), ВТБ и «Внешэкономбанку» («Проминвестбанк»). Прибыль, которую генерируют украинские дочки, не так уж и велика в сравнении с доходами материнской организации (за исключением упоминавшегося выше ВТБ). Например, вся группа «Сбербанка» за первое полугодие получила чистую прибыль в размере 170 миллиардов рублей, а украинская дочка — всего 345 миллионов — меньше одного процента. То же самое касается и активов. Активы Сбербанка — 19 триллионов рублей, активы украинской одноименной дочки — 119 миллиардов. Активы «Проминвестбанка» — 147 миллиардов рублей, активы самого банка развития — 3,4 триллиона. Дочки частных банков тоже занимают крайне скромную долю в бизнесе материнских компаний: 2,7 миллиарда против 270 миллиардов у «Русского стандарта», 101 миллиард против 1,5 триллиона у «Альфа-банка», 2 миллиарда против 220 миллиардов у банка «Траст». Так что терять в случае ухода с украинского рынка российским банкам придется не больше процента от активов.
А вот для банковской системы Украины уход российских банков будет ударом несравнимо большим: российский капитал контролирует порядка 13% активов всех кредитных учреждений Украины. Дочки ВЭБа, «Сбера», ВТБ и «Альфы» входят в группу из пятнадцати крупнейших местных банков. К тому же украинский ВТБ и «Проминвестбанк» вошли в топ-5 самых прибыльных банков республики. Поэтому недавнее намерение украинских властей применить к отечественным банкам жесткие, фактически запретительные санкции кажется настоящим абсурдом. Но куда неприятнее для российских банков были бы не санкции, а их национализация в случае эскалации военного конфликта. В таких условиях особо задерживаться на Украине российским банкам не стоит.
Справедливости ради надо отметить, что дочки госбанков с весны фактически приостановили кредитование украинской экономики. Связано это в первую очередь с геополитической напряженностью, но по большому счету кредитовать на Украине попросту некого. Экономика страны, которая, по самым оптимистичным прогнозам, еще не скоро выберется из кризиса, явно несет банкам больше потерь, чем прибыли. Недавно рейтинговое агентство «Standard&Poor’s» стало относить Украину к группе стран, имеющих наибольшие риски в банковских секторах. По мнению аналитиков, доля бесперспективных кредитов в портфелях украинских банков находится на космическом уровне 45–50%.
Кроме того, Нацбанк Украины одновременно с Международным фондом провели стресс-тест пятнадцати крупнейших банков республики. Результаты совпали: только пять банков (среди которых дочки «Сбера» и «Альфы») прошли тест, остальные, если их не поддержат денежными вливаниями (не менее 30% от нынешнего капитала), рискуют разориться в случае негативного развития событий. Главный вопрос здесь: стоит ли тратить государственные деньги на поддержку работы дочек ВТБ и ВЭБа в по факту неработающей экономике Украины?
Или даже так: когда правительство Путина перестанет поддерживать «фашистов-оранжистов» из наших налогов? Может быть, хватит кормить Украину?
