Масс-медиа по-русски: к чему приведет национализация СМИ? (Pogrom Economics)

pe-140925-media

Позавчера Государственная дума единодушно одобрила законопроект, сокращающий долю иностранцев в отечественных СМИ. Документ суров: с 2016 года в России запрещается работать любым средствам массовой информации, доля иностранного капитала в которых превышает 20%. Кроме того, де-юре запрещается нанимать топ-менеджерами экспатов. Законопроект обсуждали почти час и вольная стенограмма этих шестидесяти минут способна привести в восторг любого. Судя по заявлениям разработчиков документа, его основная цель — не дать ослабнуть духовным скрепам многонационального советского народа под влиянием пресловутой «пятой колонны». Собственно, всю идеологию законодателей выражает один только комментарий депутата-коммунистки Тамары Плетневой. Как бывшая сельская учительница, госпожа Плетнева со знанием дела заявила: «Я вспоминаю Фонд Сороса, как учителя наши премии получали, а там ведь через учебники формировали идеологию. А теперь мы получили такое поколение. Другое дело — СССР, где была единая идеология, а если бы ее не было, мы бы, наверное, никогда не выиграли войну» (не удержусь: как мы слышали, Советский Союз все-таки проиграл Холодную войну, причем не в последнюю очередь — из-за идеологии).

Лично я обеими руками за то, чтобы у российских СМИ было национальное лицо, а во главе газет, журналов, радиостанций и телеканалов стояли добрые и интеллигентные русские люди. Но в контексте приведенного выше высказывания приходится признать, что мне куда ближе Российская империя, во времена которой главный противник всего русского Герцен издавал в лондонской Вольной русской типографии «Полярную звезду», чем Советский Союз и его журналистика, описанная в «Компромиссе» Сергея Довлатова. Настойчивые разговоры о «пятой колонне» попахивают откровенным кургинянством, а любой интеллигентный человек пусть даже интуитивно, но должен понимать, что разнонаправленный общественный дискурс — основа развития цивилизации.

Законодатели говорят, что при работе над законопроектом отталкивались от иностранного опыта, мол, даже на либеральном западном фронте в национальные СМИ чужаков пускают не более чем на четверть. Депутаты, мягко говоря, лукавят. В США, Канаде и Франции действительно действуют такие нормы, но распространяются они только на радиостанции и телеканалы (и то — эфирные). Печатные и интернет-СМИ вообще вне финансовой цензуры.

Подавляющая часть российских телеканалов контролируется российскими же собственниками, особенно если речь идет о каналах, наполненных в той или иной степени новостным контентом. Есть ряд исключений, подпадающих под действие законопроекта. Это, например, «СТС Media», в капитале которой присутствуют шведы, а больше трети акций находятся в свободном обращении на американской бирже NASDAQ. Или «Первый канал», почти четверть акций которого принадлежит офшорам. Еще один пример — «Национальная Медиа Группа», которую через офшорные компании контролирует банк «Россия» — другими словами, Геннадий Тимченко.

pe-140925-media-i1X

Совершенно иная ситуация в печатных СМИ. Европейский и американский патронат распространяется на подавляющее большинство газет и журналов: от сугубо развлекательных до общественно-политических. Это на самом деле глубоко противоестественная ситуация: то, что даже альбом сканвордов «Тещин язык» печатается на немецкие деньги. И это все плоть от плоти ключевой проблемы российской экономики, корни которой — в двух последних либеральных десятилетиях нашей новейшей истории. Причем проблема эта так же невыразимо абсурдна, как, например, неспособность российской нефтянки обойтись без западных технологий при бурении на шельфе Баренцева моря.

pe-140925-media-i2

Но что произойдет, если законопроект будет принят, ведь многим СМИ так или иначе придется менять хозяев? Для телеканалов с офшорной долей владения, но российскими бенефициарами это не составит особого труда. А вот перспективы газет и журналов выглядят очень мрачно. Предположим идеальный вариант: иностранцев заменяют не приближенные к власти олигархи, а независимые российские инвесторы, как это должно было бы быть на самом деле. Но, во-первых, их денег едва ли хватит на весь тот объем СМИ, которым потребуется смена владельца. А во-вторых, в России, конечно, существуют талантливые медиа-менеджеры, однако их можно пересчитать по пальцам. Яркий пример — Михаил Прохоров, который когда-то купил РБК, а теперь никак не может продать его. Без иностранных владельцев печатные СМИ лишатся и необходимых им инвестиций. Для отрасли, которая находится в жутчайшем кризисе, это будет, мягко говоря, очень болезненно: мало кто понимает, как справиться с падением доходов от рекламы и подписки и перекрыть их поступлениями от интернет-контента. Можно привести буквально один пример издания, которое не хотелось бы, но придется потерять в таком случае: газета «Ведомости», возникшая как совместный проект учредителей американского «Wall Street Journal» и европейского «Financial Times». Сегодня «Ведомости» — это, без преувеличения, лучший российский деловой ежедневник — если, конечно, не обращать внимания на их редакционные статьи и колонки, посвященные событиям на Украине. И опять-таки, важный вопрос: куда перейдут безусловно способные работники «Ведомостей», если после принятия закона можно с большой уверенностью ожидать сокращения рынка печатных СМИ как минимум на несколько лет?

Таким образом, мы, безусловно, хотим, чтобы в медийные активы вернулся российский капитал. Но сделать это внесенным в Госдуму законопроектом невозможно. Поскольку позавчерашнее чтение — только первое, велика вероятность, что в нынешнем виде он принят не будет. Тем не менее, закон прекрасно вписывается в логику «мягкого авторитаризма» Путина: постановка под контроль даже печатных медиа не посадками и репрессиями, но уничтожением независимой финансовой базы.

Мы хотели завершить этот текст на оптимистической ноте («Все равно печатные СМИ умирают по всему миру, Путин просто ускоряет неизбежный переход в сеть»), но потом вспомнили про планы партии и правительства отработать отключение рунета от глобального интернета (само собой, что только «в случае чрезвычайной ситуации», — ну так и применять блокировку сайтов поначалу обещали только к педофилам и наркоторговцам) и оптимистическая нота не получилась…

В целом же складывается впечатление, что Путин пытается воссоздать информационную картину позднего СССР (отдельные диссиденты слушают сквозь вой глушилок «вражеские голоса», но 90% населения внимают Партии и Правительству), что представляет собой довольно любопытный эксперимент в условиях гиперинформационного общества. Очевидно, что ограничительные меры противоречат самой природе современного мира, где вся информация принципиально доступна, а значит, Путин рано или поздно проиграет в борьбе с реальностью.

Вопрос только в том, сколько судеб до этого будет покалечено, сколько изданий — разрушено, сколько лет жизни — выпито.