В последние годы новостной поток, поступающий из Армении и Азербайджана, был крайне беден; он по сути ограничивался цифрами, которые записывались в графу «расходы на оборону» во время принятия очередного проекта бюджета. В этом году в обеих странах произошли сразу два важных события, непосредственно связанных с экономикой РФ. Сначала Баку вошёл в проект газопровода TANAP, который Еврокомиссия рассматривает как серьёзного конкурента «Турецкому потоку». А на минувшей неделе отметился и Ереван — массовыми акциями протеста против повышения тарифов на электроэнергию компанией «Электросети Армении» — 100-процентной дочки РАО «ЕЭС России». На этом фоне было бы не лишним разобраться, что происходило в экономиках двух южнокавказских республиках последние 25 лет, с чего они начинали, к чему пришли и куда будут двигаться дальше.
Армения
В наследство от СССР Армении досталась довольно приличная промышленная база. Лишенная собственных топливных ресурсов, страна за годы советской власти неплохо вписалась в систему советского межреспубликанского разделения труда. Машиностроение (Армения даже занимала в Советском Союзе первое место по производству некоторых видов станков), цветная металлургия на базе медно-молибденовых месторождений, химическая промышленность — так выглядела основа экономики страны к 1991 году.
Но всё это промышленное богатство не спасло армянскую экономику от потрясений первых пяти лет независимости. С одной стороны, как и все бывшие советские республики, Армения после развала СССР испытала сильный экономический шок, вызванный распадом основных хозяйственных связей. С другой стороны, блокада со стороны Турции и Азербайджана лишила страну не просто возможности беспрепятственно импортировать продукты питания, но и привела к затяжному энергетическому кризису. Мало того, что, лишившись мазута и газа, остановили свою работу Разданская и Ереванская тепловые электростанции, так ещё и Советский Союз на излёте своего существования преподнёс Армении чудесный подарок в виде существующего, но недоступного источника дешёвой электроэнергии — Мецаморской АЭС. Эта станция, обеспечивавшая страну энергией с середины 1970-х, была закрыта после Спитакского землетрясения 1988 года. Интересный момент: природный катаклизм вывел из строя до 40% промышленного потенциала республики, но на работоспособности АЭС не сказался — мощность толчков не превышала 6,25 балла по шкале Рихтера, в то время как Мецаморская АЭС была рассчитана на землетрясение до 9,5 балла. Тем не менее республиканский Совет Министров от греха подальше решил АЭС остановить: всё-таки память об апреле 1986 года в Чернобыле была ещё свежа.
Уже в 1993 году, когда энергетический кризис был в разгаре, власти независимой Армении решили переиграть советское решение и повторно запустить Мецаморскую АЭС: явление в истории атомной энергетики беспрецедентное. Вернуть станцию в строй удалось только в 1995-м, и то наполовину: был запущен второй блок, а первый так и не восстановили.
В середине 90-х годов XX века, худо-бедно решив свои энергетические проблемы и проведя рыночные реформы, Армения перешла к восстановлению. Особых перспектив для бурного роста здесь не было: после долгих лет промышленного спада индустриальную базу, оставшуюся со времён СССР, нужно было или модернизировать, или списывать в утиль. В первом случае нужны были большие инвестиции — причём именно внешние. Здесь нужно отметить, что Армения с момента обретения независимости и по сей день особого восторга у иностранных инвесторов не вызывает. Прямые иностранные инвестиции в страну начали осуществляться только со второй половины 1990-х и своего пика достигли в 2008-м. Но если в Грузию в это время инвестировали из-за границы до 1,5–1,8 млрд долларов ежегодно, а в Азербайджан и того больше (3,5–4 млрд), то Армении пришлось довольствоваться скромным максимумом в 950 млн.
Кроме того, основным инвестором выступала армянская диаспора, разбросанная по всему миру. Так, с 1994-го по 2001 годы 70% инвесторов имели армянское происхождение. На них же пришлась четверть всех инвестиций, сделанных в стране с 1998 по 2004 год. Нетрудно догадаться, что вторым по величине инвестором для Еревана была РФ. Но об этом чуть ниже.
Возвращаясь к советскому индустриальному наследию нужно отметить, что похвастаться им армяне уже не могут. Несмотря на то что продукция машиностроения до сих пор занимает порядка 8% в экспорте страны, рассуждения о том, что армянские станки можно отправлять на металлолом уже с конвейера, давно стали общим местом. Что же в таком случае выступало основным драйвером экономического роста в Армении 2000-х? Ежегодно страна демонстрировала 13—14-процентный прирост ВВП.
Отметим, что, во-первых, расти после спада 90-х годов прошлого века не так уж и сложно; во-вторых, в эти годы бурными темпами росла вся мировая экономика, так что вписаться в общий тренд было довольно просто. Зато за всё десятилетие Армения так и не выработала для себя новой устойчивой модели роста. Сначала ставка делалась на информационные технологии — вполне логичное решение для маленькой страны, лишённой собственных энергоресурсов. Так, в 2004 году в Армению пришла американская компания Synopsys — крупнейший мировой разработчик программного обеспечения для электронной промышленности. Затем в качестве драйвера роста рассматривалась гранильная отрасль. Наконец, не миновал Армению — а точнее центр Еревана — строительный бум. Кризис 2008 года показал всю слабость этой троицы. ВВП Армении в 2009 году обвалился на 14,8% — второй худший показатель в мире. Инвестиции в страну резко упали и с тех пор не восстановились — явный признак того, что их рост в середине 2000-х носил чисто спекулятивный характер. Крупнейшее армянское предприятие по огранке алмазов «Шогакн» остановилось и первые сообщения о готовности перезапустить производство появились лишь в начале нынешнего года.
Подведём итог, к чему пришла экономика Армении за 25 лет. По сути — ни к чему, страна осталась примерно на тех же позициях, с которых отправилась в независимость. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть, из чего формируется экспорт Армении. Это в первую очередь металлы и изделия из них. На втором месте — продукция сельского хозяйства, львиная доля которой приходится на крепкие напитки — старый-добрый армянский коньяк. А замыкает эту троицу армянское станкостроение, о конкурентных перспективах которого было сказано выше. В чем-то Армения даже занимает лидирующее место в мире. Например, на ура во всем мире идет армянская алюминиевая фольга: на неё приходится до 80% экспорта в США. Но что однозначно плохо — импорт Армении стабильно превышает её экспорт: 3,81 млрд долларов против 1,59 млрд в 2012 году.
Благосостояние армян восторга не вызывает. В 2014 году средняя месячная зарплата в стране составляла 358 долларов — меньше на пространстве СНГ только у Молдовы, Киргизии и Таджикистана. ВВП на душу населения по паритету покупательской способности в 2014 году составлял 7,3 тыс. долларов — меньше украинского. Безработица насчитывает внушительные 17%. Вообще, с социальным расслоением в Армении очень плохо. Приведём цитату Гранта Багратяна, премьер-министра республики в первой половине 1990-х:
«Два года назад представитель Всемирного банка (высокопоставленный специалист — на уровне вице-президента) сравнил Армению с „кавказским тигром“. Он сказал, что в этой стране честное социальное распределение и, по их подсчётам, сложилось социально приемлемое расслоение населения по уровню доходов. Например, 20% наиболее богатых живут всего лишь в 4,5 раза лучше, чем 20% наиболее бедных. Честно говоря, у меня эти данные вызвали серьезное сомнение. Неужели у нас такое „продвинутое“ общество? Я проанализировал эти данные, и оказалось, что на самом деле 20% наиболее богатых всего лишь в 4,5 раза богаче 20% наиболее бедных. Однако вся проблема в том, что в Армении лишь 10% богатых, а остальные 90% — одинаково бедные. Именно это и не учли специалисты Всемирного банка. Когда мы берём 10% наиболее бедных и богатых и сравниваем, в среднем получается разница в 9 раз. Когда мы берём 5% наиболее богатых и 5% наиболее бедных, получается разница в 17 раз. А это уже серьёзно и свидетельствует о том, что у нас есть проблемы и социальная дифференциация чрезмерная, так что следует уже рассматривать качество экономического роста».
Сказано это было в 2009 году, но актуально и по сей день.
И всё же в последние годы ВВП Армении демонстрирует довольно бодрые темпы роста: даже в прошлом году экономика страны выросла на 3,4%, о которых нынешней России не приходится и мечтать. Растёт и промышленное производство. Однако рост этот связан в первую очередь с экспортом продукции добывающей промышленности, о чём опять-таки свидетельствует структура экспорта. А вот другой важный показатель — инвестиции в основной капитал — после кризиса так и не восстановился и ежегодно теряет от 3 до 8%. Ожидать, что инвестиции в стране начнут расти, не приходится. У армян нет для этого ни внутреннего, ни внешнего источника. Внутренние накопления составляют всего 12,9% ВВП — очень низкий показатель. А иностранные инвесторы не торопятся вкладывать в армянскую экономику. Особенно учитывая, что в 2011 году американский Forbes поместил Армению на второе место после Мадагаскара в рейтинге десяти худших экономик мира. Ближайшие соседи — Украина, Киргизия, страны Латинской Америки и Африки.
С Россией Армению связывают тесные, но очень сомнительные узы дружбы. Причина — энергетический капкан, в котором находится страна. Дело в том, что с самого начала 1990-х большую часть топлива для Армении — а позднее для АЭС — поставляла Россия. В итоге к началу 2000-х у Армении накопился перед РФ небольшой, но чувствительный долг в 100 млн долларов. Расплатиться по нему Ереван не мог, поэтому ему пришлось пойти на квазисправедливую сделку «долги в обмен на инвестиции». Предполагалось, что Россия получит в управление стратегические предприятия Армении и проинвестирует их. Затем сделка незаметно мутировала в «имущество в обмен на долг». России отошёл ряд активов, среди которых, например, армянский завод «Марс», «Ереванский НИИ математических машин», имущественный комплекс Радзанской ТЭЦ. Больше всего повезло РАО «ЕЭС России». До этого она несколько лет пыталась участвовать в приватизации армянских энергетических активов, но сделки все время срывались. А в 2003 году российская компания получила в управление Мецаморскую АЭС. Ещё через три года «ЕЭС России» удалось приобрести 100% «Электросети Армении» — одного из крупнейших работодателей в Армении, покупающего электроэнергию у производителей и продающего её потребителям: населению и компаниям. Газовой системой в Армении владеет 100-процентная дочка «Газпрома» «Газпром Армения» (бывшая «АрмРосгазпром»). Здесь нужно оговориться, что РФ — не единственный поставщик энергоресурсов в страну. В 2007 году Армения начала покупать газ у Ирана, в обмен поставляя электроэнергию. Это еще одна насущная проблема Еревана. 30% внутреннего производства электроэнергии в Армении приходится на Мецаморскую АЭС. Но срок её работы заканчивается уже в следующем году. Евросоюз уже не первый год настаивает на консервации станции в связи с её несоответствием международным стандартам атомной безопасности. Армяне утверждают, что их АЭС выдержит даже чрезвычайную ситуацию подобную той, что произошла на Фукусиме-1. На консервацию станции Армении предлагается 200 млн евро, но Еревану нужно чуть больше — 5 млрд, чтобы построить новую станцию мощностью 1000 МВт — хотя нынешняя вдвое меньше.
Готовность вложиться в новую АЭС проявляют чиновники по всему миру — от Кремля до Вашингтона. Но пока всё это лишь разговоры, реальных инвесторов нет, так что армяне пытаются продлить жизнь существующей АЭС ещё на 10–15 лет. Деньги на эту затею вроде бы уже есть: в конце прошлого года российское правительство одобрило предоставление Армении кредита на 300 млн долларов.
Так что армянам, по сути, грех жаловаться на Россию. Даже нынешнее повышение тарифов на электроэнергию на 17% (изначально предлагались все 40%), проведённое «Электросетями Армении», — лишь отражение общих проблем армянской экономики. А проблемы эти более чем серьёзны: чудовищный уровень монополизации — по оценкам, монополиям и олигополиям принадлежит до 2/3 экономики страны — и запредельная неэффективность. При этом Армения продолжает распродавать важные активы: в начале года 100% Воротанского каскада Татаевской ГЭС продали американской компании ContourGlobal. В общем, за последние 20 лет власти Армении успешно распродали промышленность страны иностранцам и теперь пожинают плоды такой экономической открытости. И далеко не факт, что находящиеся под контролем иностранных компаний активы будут работать эффективно (если учесть, что у иностранных компаний — тут мы уже прямо говорим о России — и без того хватает проблем с эффективностью).
Посмотрим на результаты работы «Электросетей Армении» за последние несколько лет. Картина совершенно фееричная. Последний раз компания демонстрировала прибыль в 2,8 млрд драм в 2011 году. Затем она сменилась хроническими убытками: 10,1 миллиард в 2012 году, 9,9 млрд в 2013-м и 10,7 — в прошлом. В отчёте компании за 2012 год сообщается, что причина убытка — приобретение дорогой электроэнергии у Радзанской ТЭС из-за сбоёв в её же работе. У армянских властей другое мнение: министр энергетики республики Ерванд Закарян ещё в мае связывал повышение тарифов с плохим управлением и воровством в компании. Наконец, долги компании оцениваются в 300 млн долларов. Неудивительно, что на «электромайдан» президент страны Серж Саргсян ответил заявлениями о грядущей национализации «Электросетей Армении». По сообщениям СМИ, «Интер РАО» резко изменило отношение к активу, не считает его таким уж привлекательным и ведёт переговоры о продаже неназванным российским инвесторам армянского происхождения. Против роста тарифов выступают даже представители Международного валютного фонда, который в прошлом году одобрил предоставление Армении 38-месячного кредита на почти 127 млн долларов. Глава армянской миссии МВФ Марк Хортон полагает, что республика не должна оплачивать долги энергосистемы: то есть Армения отдельно, армянская экономика — отдельно.
Азербайджан
С Азербайджаном всё совсем не так интересно: здесь есть нефть. На минеральное топливо приходится более 90% всего экспорта страны и он — в отличие от армянской ситуации — в два раза превышает импорт.
Начинал 1990-е Азербайджан даже хуже, чем Армения. За чертой бедности в результате военного конфликта и распада экономических связей оказалось 85% населения, безработица составляла 25%. На несколько лет Азербайджан даже превратился в аграрную страну: доля сельского хозяйства в экономике превышала промышленность. Экономический рост — если измерять его в ВВП на душу населения по ППС (по паритету покупательной способности) — в стране начался позже Армении — в конце 90-х годов XX века; и только к 2003-му вернулся на уровень 1992 года. Но зато это был бум: в 2005–2007 годах Азербайджан демонстрировал прирост ВВП минимум в 25%, максимум — в 34,5% (!).Почвой для этого послужил, бесспорно, так называемый «контракт века», подписанный в 1994 году между республикой и консорциумом из 11 крупнейших нефтяных компаний, среди которых BP (оператор проекта), Chevron, Exxon, Statoil и российский «ЛУКойл». Он предполагал совместную разработку трёх крупных месторождений Каспийского бассейна: Азери, Чираг и Гюнешли (АЧГ). На тот момент запасы нефти на трёх месторождениях оценивались в 500 млн тонн, сегодня речь идёт уже о почти миллиарде. Правда, с АЧГ не все так гладко. Ещё в 2012 году президент Азербайджана Ильхам Алиев довольно жёстко описал состояние дел с проектом. Так, с 2009 года стабильно не выполняется план добычи. Например, в 2011 году планировалось добыть 40,2 млн тонн нефти, по факту получилось 36 млн.Как бы то ни было, с тех пор Азербайджан стал бесспорным лидеров по притоку прямых иностранных инвестиций среди республик Южного Кавказа. В 2004 году они достигли локального пика в 3,5 млрд долларов. На 2008 год пришёлся новый рекорд — более 4,5 млрд. Один за другим вводились в строй новые нефтепроводы: Баку-Новороссийск (1997), Баку-Супса (1999), Баку-Тбилиси-Джейхан (2006). Затем был газопровод Тбилиси-Эрзурум в 2007-м. Наконец, сейчас запущено строительство трубы TANAP, предполагающее расширение газопровода Тбилиси-Эрзурум. Азербайджанской компании SOCAR в этом проекте принадлежит 58%: учитывая, какие надежды ЕС возлагает на него, от резкого падения инвестиций республика в ближайшее время точно страдать не будет.
Кризис 2008–2009 годов Азербайджан прошёл без особых потерь. Темпы роста ВВП начали плавно замедляться, но так и не ушли в отрицательную зону. Во многом сказалась поддержка экономики за счёт средств, накопленных в Государственном нефтяном фонде Азербайджанской республики (ГНАФР), созданном в 1999 году. На начало 2009 года они составляли 10,9 млрд долларов — почти 61% нефтегазового ВВП. Поддержали экономику страны и высокие международные резервы.
На сегодняшний день макроэкономические показатели Азербайджана на фоне других стран СНГ выглядят весьма прилично. ВВП на душу населения по ППС составляет 17,6 тыс. долларов, среднемесячная заработная плата — 542 доллара, почти как в Белоруссии (564 доллара) и ниже, чем в Казахстане и России — 717 и 936 долларов соответственно. Безработица 6%, инфляция — немногим более 1%.
Сейчас экономика Азербайджана находится в довольно интересном положении. Катаклизмы на нефтяном рынке свидетельствуют, что проблем республике не избежать, а высокая доля нефтегазового сектора в экономике страны обещает непростое будущее. Но пока что Азербайджан демонстрирует устойчивость. В 2014 году ВВП вырос на 2,8%, при этом нефтегазовый сектор сократился на 2,9%, а ненефтегазовый продемонстрировал рост на 7% и достиг уровня в 61% в структуре ВВП. Вторым по активности после нефтянки сектором азербайджанской промышленности является строительство. На третьем месте АПК, в котором занято до 40% экономически активного населения страны.
С другой стороны, бюджет Азербайджана свёрстан из расчёта цены на нефть на уровне 90 долларов за баррель, а в начале года страна пережила 34-процентную девальвацию маната. По различным оценкам, республика способна без больших потерь выдержать среднесрочные цены на нефть на уровне 50 долларов за баррель. При этом ставка рефинансирования Банка Азербайджана составляет 3,5% — уровень, который России и не снился. Можно предположить, что если в нашей печальной стране падение нефтяных котировок накладывается на невозможность наращивать инвестиции из-за запредельной стоимости кредитов, в Азербайджане с его низкой инфляцией и существенными внутренними накоплениями на уровне 28,2% есть возможность обеспечить рост ВВП за счёт инвестиций и развития нефтегазового сектора. Но и здесь имеются свои проблемы: частный финансовый сектор в республике небольшой и доминирующую роль в финансировании экономики играет государство. Согласно отчёту Всемирного банка, в 2014 году 51% малых и средних предприятий не имели доступа к банковским кредитам, а через не так давно созданное госагентство «Агрокредит» деньги смогли получить только 1,7% небольших компаний.
Не стоит считать, что Азербайджан в отличие от Армении — образец чиновничьей эффективности. Приведём прошлогоднюю цитату местного экономиста Ильхама Шабана, главы Центра нефтяных исследований, которая выставляет активный рост строительной отрасли республики в не таком уж привлекательном свете:
«Обратите внимание на количество объектов, построенных для государственных нужд. Обустраиваются различные государственные учреждения. Да, это хорошо, но, с другой стороны, инфраструктурные проекты не выполняются в сроки. Например, в 2005 году у нас говорили, что инфраструктурные проекты завершатся к 2010-му, потом сказали, что в 2013 году. В 2013 году сказали, что 2015 году, а сейчас говорят, что только к 2020 году все завершится. Почему так? Потому что те инфраструктурные проекты, которые были выполнены в 2003 и 2010 годах уже дали существенную трещину. Например, автодорога Баку — Губа уже на 80 процентов выведена из строя, хотя на ремонт дороги было потрачено 250 млн манатов. По два—три раза укладывается асфальт, или один и тот же участок ремонтируется по несколько раз, — говорит он. — Более того, начиная с 2012 года началось строительство спортивных объектов, которые в конечном итоге не превращаются в коммерческие объекты. Да, это реклама страны, но надо было думать и о коммерческой стороне спорта. К сожалению, об этом у нас никто не думает».
В завершение нельзя не взглянуть на то, как в Армении и Азербайджане обстоят дела в военными расходами. В прошлом году обе страны, находящиеся в состоянии незавершённой войны, были включены Бостонским международным центром конверсии в десятку самых милитаризованных государств мира, причем Армения заняла третье место — сразу после Израиля и Сингапура. Считали американские аналитики по следующим показателям. Во-первых, соотносили военные расходы в ВВП с расходами на образование. Во-вторых, сравнивали численность армии и военной техники на душу населения.
Таким образом, в 2013 году военные расходы Армении составили 4% ВВП, в то время как траты на здравоохранение — 4,5%. У Азербайджана цифры такие: 4,7% ВВП против 5,4% здравоохранения. На тысячу армян приходится 17 солдат и три врача, на тысячу азербайджанцев — восемь солдат и также три врача. Но в абсолютных цифрах Ереван проигрывает Баку: 427 млн долларов оборонных расходов против 3,4 млрд. В 2015 году, судя по заявлениям Баку, расходы на оборону вырастут до рекордных 4,2 млрд долларов, что составит больше 17% бюджетных ассигнований и значительно превысит весь бюджет Армении, доходная часть которого запланирована на уровне 2,7 млрд долларов, расходная — 3 млрд. Военный бюджет Еревана составит примерно 450 млн долларов — около 15% от всех расходов. С другой стороны, далеко не вся озвученная Азербайджаном сумма уйдёт на наращивание военного потенциала. В 4,2 млрд долларов войдут расходы на содержание силового аппарата, после вычета которых министерству обороны достанется гораздо меньшая сумма в 1,6 млрд долларов.
Но нельзя не признать, что Азербайджан всё больше опережает Армению в экономическом развитии — рано или поздно миллиардные инвестиции азербайджанцев в военное строительство начнут приносить свои плоды.
