Несколько лет назад русский философ Галковский написал небольшую статью с советами для руководства РФ. В принципе, они вполне применимы после (в случае) прихода «пожарной команды К25» к гипотетической власти. Как там в постпутинской России будет с выборами, до них ли — никто не знает, поэтому демократический метод «пообещать всем всего и побольше» мы в этой статье не рассматриваем.
Итак, просто, коротко и честно: что К25 делать с экономикой? На одном «мы против Путина и либералов» можно объединиться, но нельзя построить постпутинскую мирную жизнь (или даже прочный тыл). Ещё до появления К2501 на «Спутнике» публиковались вот такой и такой тексты, но они написаны в совсем другую, докрымскую эпоху. С тех пор изменилось примерно всё. Кое-что там по-прежнему актуально, кое-что устарело. Поговорим сразу о самом важном:
1. Государственная ориентация на русских и на русский национализм
Это общее место: освобожденная Россия ничего не добьется без русского национализма. Современная ситуация, когда в экономике господствуют этнические кланы и безнациональные россияне из Лондона — ненормальна. Экономика должна принадлежать русскому большинству. Бизнес должен быть русским. «Старые деньги» должны быть русскими. Ну а чтобы не дискриминировать этнические меньшинства, мы перестанем учить их детей языкам меньшинств и запретим им сбиваться в этнокриминальные землячества — плохо же, когда человек сам себя загоняет в гетто, это расизм, а мы против расизма.
2. Преемственность с досоветской Россией
Тут дело не в «вернём всё назад, дело Корнилова и Врангеля живёт» (оно действительно живет, но это другой разговор). Дело в том, что в старой России очень многие вещи были устроены нормально. В старой России были капитализм, современная судебная система, хорошо и естественно организованная хозяйственная жизнь, парламент, правовая культура и много других замечательных вещей. Копировать всё это слепо, конечно, не нужно. Нужно учиться и творчески адаптировать. В конце концов, это наш собственный опыт. Брать лучшее нужно отовсюду, но прежде всего — у самих себя.
3. Собственность — залог лояльности государству
Только создав класс русских собственников, можно сформировать социальную базу русского государства. С собственностью на промышленные объекты всё просто: признавать права героев приватизации, «гениальных бизнесменов с хорошими генами», всех этих Ходорковских, Березовских и Вексельбергов, путем нехитрых махинаций выдавших себе по отрасли, пока страна отходила от шока — смешно. Эти люди — мелкие мошенники, неожиданно для себя сумевшие обокрасть целый народ. Поступать с ними нужно соответственно.
С собственностью на землю ещё проще: с землёй, у которой сейчас нет законных наследников по реституции (а это большая часть земельного фонда), можно поступать, как угодно. Лучше всего — обеспечить появление крупных хозяйств, ориентированных на появление товарных производств. Способ прост: конкурс, кандидат получает землю плюс технику в лизинг. Помимо всего прочего, земельными наделами можно по прекрасной старой традиции поощрять солдат и офицеров, воюющих за воссоединение разделенного русского народа. Никаких оговорок и лазеек по изъятию, как сейчас — твердая собственность.
Тут важно понимать, что без настоящего твёрдого права собственности не будет ничего — ни деофшоризации, ни экономического развития, ни даже нормальной устойчивой демократии. Обеспечить неприкосновенность частной собственности — первейшая задача нового правительства. Пока собственности нет, в стране сохранится свойственная постсоветским режимам «система мягких правовых ограничений» и все её последствия — коррупция, утечка капитала, отсутствие суверенитета и прочие федеральные радости. (Подробнее см. «Режим мягких правовых ограничений: природа и последствия» Кирилла Рогова).
4. В 2016 году поздно строить социализм
Выполнять чужие социальные обязательства — тоже поздно. Нельзя ценой невероятных усилий спасать пенсионную систему РФ, выполняя за Путина его заведомо нереалистичные обещания — это технически невозможно. Но пожилых людей нельзя оставить без пенсии, а врачей — без зарплаты, помимо очевидной неэтичности и непопулярности такого решения оно приведёт ещё и к необратимой деградации городской инфраструктуры и системы здравоохранения.
Итак, перед гипотетическим руководством России стоит задача: заново создать систему социального обеспечения на развитой, урбанизированной территории, где уже есть пожилые люди, которым необходима пенсия. Логичным представляется такое решение: ввести уравнительную систему минимальных пособий по нетрудоспособности для пожилых людей и инвалидов, параллельно создавая систему частных пенсионных фондов (например, по чилийскому образцу). При этом пособия по нетрудоспособности должны финансироваться из бюджета, без организаций типа ПФР и специальных налогов.
Примерно то же самое можно сделать с медицинским обслуживанием: отказ от государственной системы медицинского страхования со всеми сопутствующими налогами и платежами, частичная оплата частных медицинских страховок для определенных групп нуждающихся. Размер этих дотаций, увы, должен определяться не безграничными потребностями населения, а бюджетными ограничениями.
5. Демонетизация льгот и мер социальной поддержки
Новое правительство наверняка столкнется со множеством социальных проблем, и многие из них нельзя будет решить с порога, просто залив деньгами. Есть шанс, что переходный период будет тяжелым — на этот случай необходимо создать систему неденежной помощи нуждающимся, в первую очередь продовольственной и лекарственной. Такая система может расходовать хранимые на складах МО, МЧС и Росрезерва запасы продовольствия и медикаментов. Демонетизация льгот снова сделает многие услуги доступными для населения — сейчас любая компенсация банально проедается.
Помощью нуждающимся не обязательно должно заниматься напрямую государство: оно может возмещать натуральные льготы частным организациям. Возврат натуральных льгот будет важной формой поддержки коммунальной и транспортной отраслей. В последнем случае механизм может, например, стимулировать компании к обновлению парка транспортных средств.
О системе социальной помощи нужно думать уже сейчас — учитывая ненулевую вероятность гиперинфляции и девальвации, которые могут сделать необходимой карточную систему в городах.
6. Свобода, а не цифровой ГУЛАГ
Сейчас сложилась парадоксальная ситуация: граждане недовольны экономической политикой, правительство в ответ ужесточает контроль… только провоцируя таким образом уход в тень. Если нелегально всё, то каждый — преступник, а если каждый — преступник, то чего терять. Бегство капитала и прочие печальные и классические явления — это прямое следствие зарегулированной экономики. Здесь возможны несколько мер.
Во-первых, отказ от подоходного налога. Это огромный стимул к легализации хозяйственной деятельности. Подоходный налог можно заменить прямой и безусловно подушной податью и налогами на имущество (неприкосновенность которого и гарантирует государство). Остальное — это косвенные налоги: налог с продаж, акцизы и таможенные пошлины.
Во-вторых, экономические свободы невозможны без коренной реформы банковской системы. Это принципиальный отказ от ПОД/ФТ/AML-безумия, возврат реальной банковской тайны, отказ от базельских критериев и концепции «центрального банка», создание государственного банка, отказ от какого-либо сотрудничества в рамках ФАТФ и обмена налоговой информацией, выход из МВФ и восстановление суверенитета в финансовой сфере.
При этом нужно учитывать, что правительство должно будет в любом случае создать «настоящие деньги» — твердую национальную валюту, пользующуюся в отличие от современного рубля РФ хотя бы минимальным доверием. Будет ли это повторением германского опыта Рентного Банка/Рейхсбанка, советского опыта по введению червонца или русского опыта XVIII — XIX веков, когда почти 130 лет с небольшими перерывами происходил оборот ассигнационного/кредитного рубля и металлического/золотого/серебряного рубля — зависит от конкретной ситуации. Но потребность в настоящих деньгах — объективная, и если её не удовлетворит государство, люди и корпорации обратятся за этим к чужой валюте, и никакие запреты и репрессии их не остановят.
Кроме того, важно обеспечение тайны владения имуществом — как недвижимостью, так и ценными бумагами. Тайна и анонимность никак не влияют на налоговые поступления от активов, так как объектом налогообложения является сам актив, а не владелец, ищущий льготные лазейки. Сам факт анонимности — огромная ценность для собственника, который в любом случае пытается обеспечить защиту своего имущества, часто ценой выхода за границы правового поля. Экономическая свобода неотделима от защиты корпоративной тайны.
7. Автаркия или мировое разделение труда? Ложное противопоставление
РФ занимает в мировом разделении труда то же самое место, что и СССР — это поставщик сырья и продукции первого передела в Первый мир. Всё остальное страна импортирует (в этом месте поклонники советской власти обычно заговаривают о машиностроении, но реальный уровень продаж тут нужно корректировать с учетом бесплатной раздачи станков советским сателлитам и просто нахлебникам из Третьего мира).
Есть экспорт в космической отрасли, электроэнергетике и ядерной промышленности, но это результат огромного советского задела, и в области космоса, например, РФ понемногу уступает позиции американцам и европейцам.
Теперь о проблемах: без торговых, таможенных, патентных и даже реальных войн никто не уступит России место в мировом разделении труда, и тем более бессмысленно рассматривать сейчас любые проекты автаркии (по объективным причинам — нет ни полноценного станкостроения, ни семенного/племенного материала для сельского хозяйства). Задача нового правительства — создать условия для появления целых отраслей.
К счастью в мире происходит IV промышленная революция, и она сопровождается реальной реиндустриализацией Первого мира, что нивелирует накопленное в советское время технологическое отставание и зацикленность на импорте оборудования. Государственная поддержка создания целых отраслей — это не только таможенная защита, причем с гарантиями сохранения защитных мер на 10–15 лет (например, для сельского хозяйства), не только появление аналога DARPA/KfW (а не очередной «распилочной»), но и максимальная дерегуляция внутренней хозяйственной деятельности. Только после этого Россия сможет стать местом долгосрочных инвестиций, центром разработок, местом, где хранятся прибыли.
Условия членства в ВТО, обязательства по защите зарубежной интеллектуальной собственности, торговые соглашения с ЕС, США, Китаем и странам Азии абсолютно неприемлемы и губительны для любых попыток развития национальной экономики дальше сырьевого придатка.
С другой стороны, «реиндустриализация» — это не неосталинизм в стиле Глазьева, Сулакшина и Калашникова. Во-первых, современную экономику не построишь руками лагерников, а во-вторых, в этот раз американцы вряд ли согласятся строить здесь заводы под ключ, как во времена Отца Народов.
8. Кадры и институты
Даже сейчас, рассматривая гипотетические действия «пожарной команды К25», нужно исходить из ограниченного организационного и кадрового ресурса нового правительства. Госаппарат придется очищать от коррумпированных федеральных россиян и представителей этнокриминальных диаспор — на какое-то время это неизбежно его парализует. Увы, обойтись без этого нельзя — современные чиновники возвели в искусство способность превращать любую, даже самую хорошую инициативу, в позор и распил. Никакая перетасовка кадров не поможет починить отсутствующие или изначально ущербные институты.
Это в том числе означает необходимость передать часть государственных функций частным подрядчикам — отсутствие, например, нормального страхового дела создает избыточную нагрузку на сами власти, заставляя их заниматься бесконечным надзором и контролем и принося с собой неизбежную коррупцию.
9. Доверие к собственным гражданам
Без доверия к собственным гражданам любой режим будет неизбежно скатываться к тотальному контролю и обществу бесправия. Право на защиту чести, достоинства, здоровья и имущество должно быть безусловным. Право на ношение и применение оружия должно быть безусловным. Собственность, которую ты не имеешь права защищать самостоятельно — это не собственность. Людям нужно пойти навстречу. Русские — большой, способный, старый европейский народ; просто дайте им работать — они все сделают. К тому же вещи вроде отсутствия подоходного налога, банковской тайны и права на оружие сами по себе снимают с государственной системы огромный вес, позволяя ей заниматься действительно важными вещами.
С другой стороны, такой режим доверия невозможен, пока в обществе действуют этнические диаспоры и другие рудименты советской системы повсеместного приоритета для инородцев. Равенство прав возможно между русскими, никакого равенства прав между русскими и бандами спортсменов-антифашистов под покровительством этнических депутатов Госдумы быть не может.
10. Целевое использование сырьевой ренты
Нефть не испарится за ночь; как и сейчас, доходы от экспорта сырья будут основным источником средств для внешней торговли. Здесь велик соблазн продолжить многолетнюю, тянущуюся с середины 1960-х традицию немедленно проедать их и разворовывать. Есть единственный способ этого избежать: выделить сырьевые доходы в отдельный фонд вне ординарного бюджета и инвестировать их в целевые проекты. Понятно, что это автоматически дает повод для разного рода маниловщины (а то и колониальных попыток вложить накопленное где-нибудь за рубежом). Но другого варианта нет: либо мы проедаем сырьевую ренту на месте, либо отдаем иностранным экономикам, как норвежцы, либо используем их внутри страны для создания и развития новых отраслей. Вопрос тут снова в создании соответствующих институтов.
К тому же отказ от сырьевых доходов сразу дает нам совсем другой бюджет и другое правительство, у которого нет денег на заведомо невозможные обязательства. Сюда же можно отнести вероятность международного эмбарго на экспорт сырья: оно отрезвит и позволит наконец ясно увидеть, сколько страна зарабатывает без сырьевой добавки.
