Основная проблема постсоветской России заключается в недвусмысленно колониальной экономической модели, причем в худшем смысле этого слова. Колониальный режим иногда все-таки развивал экономику подвластной страны, а иногда просто тупо грабил, выкачивая из нее богатства — угадайте, с каким вариантом мы имеем дело?
Результаты периода путинской «стабильности» ужасают даже в сравнении с хаосом 90-х годов (хотя, казалось бы). Зависимость экономики от нефтегазовых доходов стала тотальной (до падения цен на нефть они составляли стабильно свыше 50% доходов федерального бюджета, и даже в последние кризисные месяцы — около 24% против 18% в 1999 году). Объем вывоза капитала из страны превышает показатели 90-х на порядок, по темпам роста ВВП Россия еще до кризиса отставала от большинства своих ближайших соседей — будете смеяться, но даже от Таджикистана. Все эти годы мы наблюдали последовательную узурпацию различных отраслей экономики полугосударственными корпорациями-монополистами и олигархическим бизнесом, принадлежащим узкому кругу лиц, тесно связанных с правящим режимом. Этот прекрасный процесс сопровождался систематическим удушением любой серьезной конкуренции, часто — с опорой на административный ресурс, иногда — открыто криминальными методами. Современная Россия построила экономику, не имеющую аналогов и прецедентов в мире — основанную на коррупции целиком и полностью. Этому необходимо положить конец, если мы хотим, чтобы у русского народа было будущее.
Корень проблемы заключается в том, что в России давно и прочно сложилась система, при которой экономика неотделима от власти. Пресловутая «вертикаль власти» (как у нас принято сейчас называть то, что раньше называлось «административно-командной системой») фактически и определяет лицо и структуру российской экономики если не напрямую, то через свои щупальца и придатки в виде олигархического бизнеса. Ее отличие от всех предшествующих режимов в истории нашей страны — даже от советского, из которого она выросла — в том, что она максимально облегчила конвертацию властного ресурса в деньги: теперь в процессе меньше условностей, чем в прежние времена, и он почти не замаскирован. Все современное российское государство представляет собой одну колоссальную схему изъятия и перераспределения материальных благ. Изымают их отовсюду, откуда только возможно — из земли, недр, воздуха и карманов населения. Перераспределяют — в пользу очень узко очерченного круга лиц, причем эти люди уже давно не связывают свое будущее с нашей страной, являясь по сути безнациональными «гражданами мира». В российском обществе фактически сложилась сословная система, где могущественная каста чиновников и прослойка «приближенных к власти» бизнесменов противостоит огромному слою бесправных и беззащитных «тягловых людишек». Причем перед лицом новых «хозяев жизни» одинаково бесправны и беззащитны и простой рабочий или крестьянин, и служащий или специалист с высшим образованием, и предприниматель, не имеющий доступа к «административному ресурсу».
Как эту ситуацию можно изменить?
В основе несправедливой и неэффективной путинской экономики лежит не вопрос о собственности, а вопрос о власти. Собственность в нашей стране сейчас фактически не является ни священной, ни неприкосновенной — ведь власть на практике имеет полную возможность распоряжаться ей по своему усмотрению. В современной России необходимо национализировать не собственность, а власть. «Национализировать» — т. е. поставить ее на службу обществу и нации. Именно это является залогом построения нормальной современной экономики, и именно это и нужно ставить своей основной целью. Потому что без этого любые, даже самые разумные экономические реформы обречены — они пройдут по замкнутому кругу и снова вернутся в исходную точку.
В первую очередь необходимо радикально изменить сам смысл экономической политики, провозгласив ее целью повышение благосостояния и преумножение богатства русского народа (а тем самым и всех остальных коренных народов России). И это не пустой красивый лозунг, как большевистское «землю крестьянам», а вполне конкретная программа действий, потому что в экономическом смысле «повышение благосостояния» означает целенаправленное стимулирование спроса — в интересах развития общества, социальной инфраструктуры и производительных сил. А это предельно конкретное понятие. В фокусе экономики должен быть человек, а не абстрактные идеи. Только обеспечив удовлетворение первичных материальных потребностей народа России ему можно открыть доступ к самореализации на более высоком уровне — интеллектуальном и духовном.
Важнейшая задача — ликвидировать фактически сложившееся сословное деление с помощью реформы государственного аппарата, которая сделает правительство прозрачным и доступным для простого человека, а также с помощью последовательной и беспощадной борьбы с коррупцией. Упоительные рассказы про то, что «коррупцию нельзя победить», что это, дескать, «извечная особенность российского менталитета», служат лишь оправданию существующего порядка вещей — и люди, от которых они исходят, обычно на поверку оказываются бенефициарами системы. История вполне убедительно доказывает обратное. Конечно, искоренить коррупцию на 100% — это утопия, но свести ее к приемлемым допустимым показателям вполне реально, методику не нужно изобретать как велосипед, достаточно изучить богатый мировой опыт. Среди прочего, борьба с коррупцией не может быть эффективной без освобождения общества и экономики от власти криминальных группировок, в т. ч. этнических, сросшихся в настоящее время с коррумпированным государством. Главными критериями благополучия экономики должны стать уровень занятости и уровень платежеспособного спроса населения.
Уровень безработицы в современной России на деле в несколько раз выше, чем демонстрирует официальная статистика. Статистика фиксирует лишь зарегистрированную безработицу, в то время как основная ее часть остается скрытой — ведь на биржу труда в наших условиях обращается лишь абсолютное меньшинство потерявших работу (я, например, ни одного такого за всю жизнь не встретил). Проблема коренится в отношении государства к своему народу как к ресурсу, расходному материалу, как к одному из слагаемых стоимости производимого продукта. Этим чисто коммерческим взглядом обусловлен и последовательный курс на массовый ввоз в Россию трудовых мигрантов из стран Средней Азии. Ведь это более дешевый ресурс (дешевый в том числе и в плане куда меньших издержек на удержание людей в покорности при работе и жизни в нечеловеческих условиях). По сути, наш правящий режим с беспринципной последовательностью «эффективного менеджера» замещает отечественный «трудовой ресурс» импортным, который ему более выгоден. То, что темпы этого замещения несколько затормозились ввиду кризиса, не должно никого обманывать — если завтра дела вдруг пойдут на поправку, тенденция возобновится с новой силой.
Поэтому борьба с безработицей в России не может быть эффективной без борьбы с неконтролируемой трудовой миграцией из Средней Азии. Ввести визовый режим для этой цели, конечно, необходимо, но недостаточно: крайне желательно принять меры для подрыва экономических основ данной схемы — например, ввести ограничения на трансграничные денежные переводы в страны Средней Азии (навскидку, установить разовый и месячный лимит) — получать визу только для того, чтобы работать дворником или чернорабочим на стройке, должно быть банально невыгодно. С другой стороны, необходимо воздействовать и на отечественного работодателя, путем создания такого правового и налогового режима использования иностранной рабочей силы, который сделает экономически оправданным лишь наем действительно уникальных и высококвалифицированных специалистов.
Освободившиеся рабочие места должны занять граждане России — в основном русские, а также представители других коренных народов. Но не надо думать, что это произойдет само собой — не все так просто. И дело не в мифической русской лени, а в чисто практических трудностях. Для этого понадобятся специальные программы, направленные на повышение транспортной связности и трудовой мобильности внутри нашей страны — и в первую очередь между экономическими центрами и бедствующими русскими регионами с высоким уровнем безработицы. В России более чем достаточно собственной рабочей силы для покрытия всех основных потребностей экономики, но этой рабочей силе необходимо помочь добраться туда, где она нужна, создать там условия для ее проживания, обеспечить достойную оплату и социальные гарантии. Экономия в данных вопросах неуместна.
Одно из важнейших средств преодоления безработицы, повышения благосостояния народа, а одновременно с этим и создания настоящего демократического гражданского общества — развитие малого и среднего бизнеса. Он способен не только создать множество новых рабочих мест, но и дать многим простым людям эффективные и доступные рычаги для улучшения качества своей жизни, превратить их в ответственных граждан, прямо и непосредственно заинтересованных в благополучии и динамичном развитии своего региона и страны в целом.
Ключевыми стимулами для развития малого и среднего бизнеса в России могут стать:
1. Максимальное упрощение процедуры регистрации предприятий, а также радикальное сокращение административных процедур, разрешений, согласований и т.д.
2. Гарантия эффективной защиты от произвола, в первую очередь — со стороны государства. Малый бизнес должен быть свободен от террора избыточных проверок.
3. Обеспечение доступности кредитных ресурсов — должны быть созданы специальные программы целевого кредитования на льготных условиях.
Развитие крестьянства (фермерства), а также малого и среднего предпринимательства на селе должно быть важнейшим направлением аграрной политики. Огромное количество пустующих плодородных и пригодных для экономического использования земель по всей России остро нуждаются в хозяине. По сути, нам нужна масштабная программа освоения обширных территорий собственной страны, новая «крестьянская колонизация».
Целесообразно прибегнуть к лучшему мировому опыту в данной области, в частности — американскому. Ни одна другая страна в современном мире не имеет такого богатого и успешного опыта освоения и развития столь огромных территорий. Во всей истории Нового Времени трудно найти более успешную модель для этого, чем та, которая была применена при освоении Дикого Запада — в частности, знаменитый Homestead Act президента Линкольна. Именно этот опыт надо творчески переосмыслить применительно к современным русским реалиям. Государство должно не продавать пустующие земельные угодья (это быстро приведет к их концентрации в руках немногих, спекуляциям и нецелевому использованию), а раздавать их бесплатно, обеспечивая за свой счет строительство необходимых коммуникаций и инфраструктуры на определенных условиях. Эти условия: целевое использование земли; ведение на ней хозяйства в течение оговоренного периода времени (например, не менее 5 лет); инвестиции в улучшение и экономическое развитие участка. При несоблюдении данных условий участок возвращается в общественный земельный фонд и может быть предоставлен новому соискателю. При соблюдении всех условий в течение оговоренного периода времени участок переходит в полную и безусловную частную собственность владельца. Именно так было создано американское фермерство, и долгосрочная выгода от общего роста экономики, развития товарооборота, увеличения благосостояния населения и налогооблагаемой базы далеко превышает ту сиюминутную прибыль, которую государство может извлечь из единовременной продажи земли.
Использовать передовой мировой опыт необходимо и в дальнейшем, для обеспечения максимальной эффективности фермерского сельского хозяйства в условиях социально- и национально-ориентированной современной рыночной экономики. К примеру, перспективным мне представляется использование (с надлежащей адаптацией к нашим условиям) практики сельскохозяйственных кооперативов, распространенной в лидирующих странах-сельхозпроизводителях, в частности — в Нидерландах. При такой организации производства группа фермеров образует акционерное общество, которым руководит специальная управляющая компания. Компания обеспечивает сбыт продукции фермеров, выполняет функции планирования исходя из конъюнктуры рынка, обеспечивает фермерам доступ к финансовым ресурсам, посадочным материалам и тому подобным вещам, освобождая их тем самым от всех непрофильных задач и позволяя резко повысить эффективность ведения хозяйства.
Для повышения благосостояния общества жизненно необходимы уверенность в будущем и стабильность, но не путинская «стабильность» упадка и гибели, а настоящая стабильность здорового роста и развития. Основой такой стабильности может быть только безусловность и незыблемость права частной собственности. В настоящий момент это право в России декларировано, но на практике лишено эффективных механизмов защиты от посягательств, прежде всего со стороны государства. Между тем частная собственность граждан России — важный элемент их естественных прав, принадлежащих им от рождения. Более того, именно она является и главной основой богатства страны, и как таковая должна быть защищена всей мощью государства. Нормы, направленные на это, необходимо включить в новую Конституцию и Гражданский кодекс. Эффективная защита — лучший способ поставить частную собственность на службу обществу. Разумеется, священной и неприкосновенной является лишь та частная собственность, которая получена законным путем и признана обществом справедливой. Россия должна быть страной собственников — самостоятельных, уверенных в завтрашнем дне и крепко стоящих на ногах.
Что делать с итогами приватизации? Однозначный ответ дать не так просто, но это необходимо сделать, потому что никакой защиты и стабильности собственности в стране не будет до тех пор, пока он не будет так или иначе решен этот вопрос. Более того, как бы несправедливы и криминальны ни были многие из сделок эпохи приватизационной лихорадки 90-х, попытка разрубить гордиев узел одним ударом (например, взять и все их одним махом аннулировать) рискует привести к новому масштабному витку передела собственности, который совсем не обязательно окажется более законным и справедливым, чем предшествующий, или создать прецедент для такового в будущем. К тому же многие активы, приватизация которых в свое время была весьма сомнительной, с тех пор успели сменить нескольких собственников — и последние приобретатели могут оказаться юридически вполне добросовестными. Как нам, не забывая о важнейшей цели (а именно гарантировать концентрацию капитала и средств производства в русских руках), тем не менее избежать скатывания в пучину «революционной целесообразности» с неизбежно сопутствующим ей хаосом и экономической разрухой?
К проблеме нужно подходить реалистично. Во-первых, ни на минуту не следует забывать о том, что в большинстве случаев приватизация крупных предприятий и производственных комплексов действительно осуществлялась с вопиющими нарушениями принципов законности и справедливости, причем нарушения были почти открытыми и расследовать многие из них вполне реально. Если государство задастся целью, оно вполне способно «раскрутить» многие — если не все — из этих дел на вполне правовом уровне. В некоторых случаях (в первую очередь там, где это касается особо тесных подельников нынешнего режима) это необходимо будет сделать путём проведения максимально громких и публичных процессов. Но в других случаях не избежать компромисса — там, где это возможно, стоит попробовать «национализировать не заводы, а людей», используя весьма действенную дубинку «расследования истории приватизации» (особенно если государство на конкретных примерах продемонстрирует готовность и способность эффективно ее использовать), чтобы побудить олигархов проводить требуемую политику. Частью компромисса может быть и выплата значительного «компенсационного налога» — общая сумма которого рассчитывается исходя из оценки прямых убытков от нарушений в ходе приватизации и недополученной прибыли за прошедший период. Весьма значительные средства, получаемые от этого налога, должны направляться не в «общую копилку» государственного бюджета, а напрямую в целевые фонды, прозрачные и понятные для граждан, призванные решить наиболее острые социальные проблемы России: реальное обеспечение граждан доступным жильем, развитие инфраструктуры, достойное пенсионное обеспечение, здравоохранение и образование.
Главным направлением политики, к проведению которой собственники должны активно стимулироваться государством (собственно, проведение которой должно стать условием сохранения их статуса собственников), должно стать развитие реальных, производительных секторов экономики. Правительство должно всеми доступными ему способами (в первую очередь экономическими, но, если понадобится, особенно на раннем этапе, и внеэкономическими тоже) стимулировать перенос «центра тяжести» отечественного капитала из добывающих отраслей в перерабатывающие и высокотехнологичные. Оно должно продемонстрировать, что его цель — не тупой грабеж собственников, что их активы и социальный статус окажутся в безопасности при условии, что они будут развивать свой бизнес в нужном направлении (то есть в интересах русской нации).
В наследство от путинской России новой власти достанутся не только олигархи, но и большое количество квазигосударственных компаний-монополистов (так называемые «естественные монополии» плюс ряд формально независимых, но на деле вполне подконтрольных государству компаний в других отраслях). Без их реформирования не может быть никакой серьезной рыночной экономики — монополии нужно разукрупнить, разделить, приватизировать отдельные их части (возможно, не все). Вместо одного неповоротливого и неэффективного Газпрома (динозавра из ушедшей эпохи), к примеру, должны существовать 5–6 конкурирующих друг с другом компаний (некоторые, возможно, с госучастием, но большинство — без). Во всех сферах необходимо применять очень жесткое (гораздо жестче нынешнего) антимонопольное законодательство. Для экономики в долговременной перспективе лучше иметь в той или иной отрасли десяток конкурирующих мелких и средних компаний, чем одну — две крупные. Этот принцип на первых порах придется насаждать довольно жестко — вплоть до принудительного дробления компаний и понуждения к продаже части активов.
Считаю, что гибкое сочетание всех предложенных мер окажется гораздо эффективнее и благотворнее для экономики, чем, например, огульная «национализация». Риторика в духе «природные богатства должны принадлежать народу» есть не более чем дешевый популизм, приправленный юридической безграмотностью — потому что, согласно действующей Конституции, те же недра как раз и являются «общенациональным достоянием». Месторождения сейчас юридически и не находятся в собственности добывающих компаний — они получают у государства лицензию на их разработку. Каковую лицензию государство теоретически вполне может и отнять, и передать кому-то другому. То, что нынешнее государство этим правом не пользуется, — другое дело. Но вот при условии демонополизации и повышения внутренней конкурентности отрасли угроза отзыва лицензии может стать весьма эффективным инструментом регулирования, притом без всякой карнавальной «национализации».
По вопросам налогообложения в предыдущей статье уже был высказан ряд дельных предложений. К ним хочется добавить необходимость резкого снижения объема налогового администрирования. В настоящее время переусложненные, запутанные и непрозрачные бюрократические процедуры взаимоотношений с налоговыми органами доставляют налогоплательщикам больше проблем, чем собственно налоговые ставки и тарифы. Необходимо повернуть налоговую систему лицом к налогоплательщику, у него не должно быть ощущения, что его систематически обманывают. Следует обеспечить реальные и очень существенные налоговые льготы малому бизнесу — как самому предприятию, так и его работникам в части налогообложения их доходов.
В корпоративном секторе, возможно, имеет смысл ввести отраслевую дифференциацию налоговых ставок. Нефтегазодобывающие и сырьевые компании, извлекающие сверхприбыли из эксплуатации природных ресурсов, по справедливости должны нести и наибольшее бремя социальной ответственности, в то время как развитие предприятий в наиболее приоритетных отраслях промышленности, науки, экологически чистых и инновационных производств должно поощряться значительными льготами.
Конечно, необходимо отдавать себе отчет в том, что сырьевую зависимость нашей экономики невозможно ликвидировать в одночасье, но государство должно предпринимать последовательные и целенаправленные шаги в этом направлении. По сути, нам необходима долгосрочная и фундаментальная программа создания современной, конкурентоспособной, наукоемкой, экологически чистой промышленности, использующей принципы и технологии энергосбережения, развивающей возобновляемые источники энергии. Это комплексная и непростая задача, особенно учитывая, что за последние пару десятилетий для этого не сделано почти ничего. Понадобятся и новая нормативно-правовая база, и долгосрочные инвестиционные программы. Разумеется, все это невозможно охватить в рамках одной статьи, написанной одним человеком. В конце концов, детальные планы развития каждой отрасли должны разрабатываться профессионалами — это долгая, сложная и масштабная работа, требующая участия десятков, а то и сотен людей.
Современная Россия представляет собой колоссальное непаханое поле, здесь непочатый край работы на поколения вперед — мы лишь чуть-чуть прошлись по самым верхам. Перспективы тоже колоссальные, но чтобы к ним хотя бы приблизиться, поработать придется всем — всей стране, всем гражданам, всей нации. Тем не менее я вполне уверен, что цель достижима. Не берусь судить, было ли России и русским когда-нибудь тяжелее, чем сейчас. Но мы бывали в сложнейших исторических передрягах и успешно их преодолели — это непреложный факт. И повод для осторожного, но оптимизма.
