В понедельник за баррель нефти «Brent» давали всего 95,4 доллара — так низко цена не опускалась с самого кризиса. Правда, во вторник котировки пошли вверх, но, кажется, долго это удорожание не продлится. Вялая мировая экономика предъявляет все меньший спрос на нефть. В международном энергетическом агентстве уже подсчитали, что в 2014 году совокупная потребность в нефти не превысит 990 тысяч баррелей в день — всего на 1% выше, чем годом ранее. Одновременно активизировались поставки на мировые рынки ливийской нефти. Растут товарные запасы нефти и в США. Теоретически, чтобы переломить эти негативные тенденции, доллар должен резко подешеветь. Есть и более вероятный вариант развития событий — сокращение поставок странами ОПЕК. Тринадцать государств, входящих в этот картель, обеспечивают больше 40% мировой добычи нефти, и иногда им удается договорится о совместном снижении поставок. Так, например, было во время кризиса 2008 года, когда резкое падение нефтяных цен было купировано сокращением совокупной суточной добычи на 4,7 миллиона баррелей с пикового уровня в 28 баррелей. Но, как видно из этого примера, на рынке должно произойти что-то совсем уж критическое, чтобы картель пришел к какой-то скоординированной программе действий.
А пока ничего критического не происходит. Проблемы российского бюджета уж точно не в счет. Сейчас бюджет безубыточен при среднегодовой цене на нефть 105 долларов за баррель. А вот крупнейший производитель нефти — Саудовская Аравия — закладывает в бюджетные проектировки цену безубыточности в 85 долларов. Так что если у саудитов есть возможность чувствовать себя спокойно и при 90 долларах за баррель до конца года, российским чиновникам остается только нервничать. Вероятность такого развития событий крайне велика: некоторые аналитики предполагают, что нефтяные котировки в ближайшее время могут достичь уровня в 80 долларов за баррель.
Рубль вслед за нефтью тоже достиг исторического минимума, но не просто с кризисных времен, а вообще за все время своего постсоветского существования. По курсу ЦБ за доллар сегодня дают 38,4 рубля, за евро — 49,5 рубля. В январе обе валюты стоили 33 и 45 рублей соответственно. Это серьезно опережает прогнозы многих аналитиков, которые весной давали порядка 50 рублей за евро, но только не раньше декабря.
Дешевеет рубль не только из-за падения нефтяных котировок, как это обычно бывает. Падение началось еще в начале года; надо сказать, что валюты всех развивающихся стран тогда начали дешеветь. Затем процесс ускорился из-за геополитических проблем. Усугубило ситуацию введение США и ЕС запрета на долгосрочное финансирование отечественных госкомпаний и госбанков. Надо ли говорить, что в таких условиях ни одна российская компания в ближайшее время может и не рассчитывать на длинный и дешевый кредит за рубежом. А накопленные валютные долги, из которых 200 миллиардов долларов приходится на банки и еще 400 миллиардов — на реальный сектор, нужно гасить. Уже в сентябре российским заемщикам придется выплатить порядка 22 миллиардов долларов. Так что нехватка в стране валютной ликвидности давит на рубль не хуже геополитического противостояния.
Едва ли в ближайшее время рубль снова укрепится. Чтобы это произошло, или Россия должна вернуть Украине Крым (невозможно), или ЦБ должен начать распродажу валюты (маловероятно, ибо валютный курс у нас движется к независимости от регулятора), или на рынке должен быть создан искусственный дефицит рублевой ликвидности (опасно: у банков и так не хватает денег, а если ЦБ еще и сократит рефинансирование, в системе могут начаться проблемы).
Вообще же ничего ужасного в падении рубля нет. Наоборот, поскольку рубль опережает в этом деле нефть, российский бюджет имеет прекрасную возможность замещать выпадающие нефтегазовые доходы поступлениями от девальвации.
Правительство намерено платить компаниям за переселение работников. Таким образом государство планирует поддержать внутреннюю трудовую миграцию в стране. Не секрет, что сегодня большая часть трудовых мигрантов в качестве места работы рассматривает либо Москву, либо Санкт-Петербург. А кто в этих условиях будет поднимать Сибирь и Дальний Восток — не очень понятно. Причем в обеих столицах, заселенных гостями из южных стран постсоветского пространства и «соотечественниками» из кавказских республик, не очень-то ждут гостей. Недавно онлайн-издание «The Village» совместно с порталом «Superjob» провело исследование 15 крупнейших российских городов, пытаясь выяснить, откуда стремится уехать больше всего работников и где их ждут с распростертыми объятиями. В Москве и Санкт-Петербурге минимальное количество вакансий для иногородних — порядка 13%.
Вернемся к предложениям правительства. Планируется оплачивать компаниям, испытывающим дефицит в рабочей силе, до 75% затрат на переезд работника. В эту сумму включается не просто дорога, но и обучение, а также аренда жилья. По деньгам выходит не больше 225 тысяч рублей на одного человека, из которых 75 тысяч должен заплатить региональный бюджет. Так что если вы живете, предположим, в Омске и не знаете, куда податься, — направляйтесь на выбор в Хабаровский, Приморский, Красноярский края или Амурскую область. Именно в этих регионах должна стартовать пилотная программа переселения.
Правда, вероятность того, что из этих планов выйдет что-то стоящее, крайне низка. Во-первых, если люди массово уезжают с Дальнего Востока, непонятно, что заставит — даже при финансовой поддержке — приезжать туда работников из менее депрессивных регионов. Во-вторых, ключевые проекты Восточной Сибири и Дальнего Востока, как правило, — добывающие. Компании, которые ими занимаются, и так привлекают вахтенных работников за свой счет. Перекладывать деньги из госбюджета в карман того же «Газпрома» или «Роснефти» — сомнительное занятие.
Производители, поставщики и ритейлеры подписали трехсторонний меморандум о регулировании продовольственных цен. Предшествовавшие этому событию обсуждения — в том числе в формате совещаний у вице-премьера Аркадия Дворковича — длятся уже давно, фактически с момента введения продовольственных контрсанкций.
Подписанный документ, как и положено меморандуму , не дает никаких конкретных механизмов сдерживания цен. Три стороны, по сути, просто пообещали сделать все возможное, чтобы не допустить необоснованного роста розничных цен. Единственная реальная ценность документа — отказ от штрафных санкций со стороны торговых сетей в адрес поставщиков за недопоставку продукции. Предполагается, что меморандум появился только из-за желания участников рынка не допустить вмешательства государства в свой бизнес. Изначально предполагалось, что к контролю над ценами присоединятся еще и региональные власти, но без четвертого лишнего решили обойтись. Так же отказались и от принудительного замораживания цен на федеральном уровне. Это хорошо: как показывает практика, после того, как фиксированные цены отпускают, они взлетают до очень неприятных для потребителей уровней, что вполне логично.
Так что продовольственные цены будут расти и дальше — до тех пор, пока поставщики не привыкнут к новой для них логистике, санкции не будут сняты или же российский агропром не выйдет на приемлемые уровни импортозамещения. Другими словами, как минимум полгода.
Экономический блок правительства выдал весьма бодрый проект бюджета на ближайшую трехлетку. В принципе от своего прошлогоднего предшественника документ отличается только тем, что в нем учли западные санкции и не впечатляющие показатели экономического развития. В остальном все сохранили: к 2017 году резко вырастут расходы на оборонку (на 40%, и если учесть, что Путин уже призвал пересмотреть программу развития вооружений, это явно не предел) и на социалку (27%). Подвинуться придется национальной экономике, коммуналке, здравоохранению и образованию. Но эта тенденция была озвучена еще год назад: фокус в том, что расходы по трем последним статьям переносятся на региональный уровень. То, что бюджеты регионов трещат по швам, Министерство финансов и Минэкономразвития не сильно смущает: в проекте предусмотрено увеличение межбюджетных трансфертов на жалкие 4% за три года. Причем несложно догадаться, что большая часть этих денег предназначена бедным страдающим от феноменальной безработицы кавказским республикам.
Бюджетные конструкции сильно расстроили социальный блок Кабинета министров. Снижение денежного довольствия военным пенсионерам, повышение взносов в Фонд медстрахования (без права их передачи фонду, пока тот не станет дефицитным), более сдержанная индексация пенсий бюджетникам, отмена базовой части пенсии для работающих пенсионеров — последнее решение социальный вице-премьер, Ольга Голодец, назвала непрофессионализмом и превышением полномочий.
Но если отбросить недовольство госпожи Голодец, нельзя не удивиться гладкости, с которой законодатели сверстали бюджетные расходы с доходами: дефицит бюджета все три года не превышает 0,6% ВВП, при том, что сегодня можно закладывать дефицит в 1%. Правда, ориентировались экономические власти на весьма позитивный прогноз экономического развития: нефть не ниже 100 долларов за баррель, рост экономики к 2017 году — 3,3%. На этом фоне недавний прогноз Центрального банка выглядит бурчанием отъявленного пессимиста: нефть — порядка 102 долларов за баррель, рост ВВП — в лучшем случае 2,3% (а если нефть упадет, а санкции не снимут, — 0,9%). Оптимизм правительства радует, но, кажется, бюджет так же далек от реальности, как философия чучхе.
Пока Владимир Евтушенков сидит с электронным браслетом на ноге у себя на даче, его коллега по несчастью Владислав Баумгертнер, экс-глава «Уралкалия», после почти года домашнего ареста вышел на свободу под залог в 15 миллионов рублей. Может только показаться, что прошлогодний арест Баумгертнера — частные проблемы рядового бизнесмена. На самом деле проблемы бывшего руководителя российского калийного гиганта — яркий пример того, как республика Белоруссия, оставаясь стратегическим партнером России на протяжении долгих лет, умудряется наживаться за наш счет. Доходит, как в случае с «Уралкалием», до прямого унижения. Калийный конфликт разгорелся в прошлом году вокруг совместного предприятия «Уралкалия» и «Беларуськалия», а точнее, выхода из него российской компании. СП, «Белорусская калийная компания», было создано в 2005 году и, по сути, представляло трейдинговую структуру, через которую партнеры осуществляли свои поставки. «Уралкалий» при этом продавал чуть больше белорусского партнера.
Сотрудничество выглядело идеально и для компаний, и для всего рынка калийных удобрений, пока не выяснилось, что «Беларуськалий» приторговывает «на стороне», вне БКК. Причем белорусы этого даже особо и не скрывали. «Уралкалий» тут же заявил, что выходит из СП. Для белорусской стороны это грозило убытками: российская компания вознамерилась резко увеличить объемы поставок и снизить мировые цены на калий с 400 до 300 долларов за тонну. «Беларуськалий» позволить себе торговать по таким ценам не мог.
И тут началось самое интересное. Владислав Баумгертнер в августе прошлого года прилетел в Минск якобы для переговоров с премьер-министром Белоруссии Михаилом Мясниковичем. Но вместо того, чтобы провести несколько часов за дубовым столом, попивая минералку, Баумгертнер сразу из аэропорта почти на месяц угодил в СИЗО. Власти обвиняли его в злоупотреблении полномочиями и обещали до десяти лет за решеткой.
Реакция Москвы была комична до ужаса: вице-премьер Игорь Шувалов заявил, что произошедшее «не влезает ни в какие рамки», «Роспотребнадзор» сразу вознамерился запретить что-нибудь белорусское, к делу активно подключился МИД. На этом все и закончилось. В ноябре Баумгертнер вернулся в Россию, где тут же попал под домашний арест: наработки белорусских коллег показались следователям крайне убедительными. Что касается «Уралкалия», он в спешном порядке поменял владельца: у Сулеймана Керимова (которого, кстати, Минск тоже объявил вне закона) 27% акций компании купил Михаил Прохоров.
Бывшие партнеры разошлись полюбовно. «Беларуськалий» забрал у «Уралкалия» его основного покупателя «Фосагро», а второй заместил выпадающие поставки внешним рынком. Что же касается Баумгертнера, то он ожидает прибытия в Москву еще части белорусских материалов по своему делу. Говорят, что эти материалы в принципе могут указать и на его невиновность. Примечательно, что освободить его под залог предложил сам Следственный комитет, что, мягко говоря, встречается в судебной практике крайне редко.
Владислав Баумгертнер
«Роснефть» начинает расчищать для Китая место в своем амбициозном Ванкорском проекте. Газета «КоммерантЪ» сообщает, что в августе свою долю в «Ванкорнефти» (порядка 6%) продал олигарх Геннадий Тимченко. Не так давно мы приводили оценки аналитиков по поводу возможной стоимости всего Ванкорского проекта. Судя по результатам сделки с Тимченко, тянет проект на 7-8 миллиардов долларов (включая, помимо Ванкорского, еще три месторождения).
Отдельный вопрос, какую долю (не 6% в любом случае) компания Игоря Сечина предложит китайской CNPC — основному претенденту на ванкорскую нефть. Сам «КоммерсантЪ» ориентируется на 10%. Но, скорее всего, такое миноритарное участие китайцев не устроит. Во всех предыдущих совместных проектах по российской нефтянке доля Поднебесной была не меньше четверти. К тому же, судя по всему, предполагается активное участие китайских партнеров в «Ванкорнефти» — деньгами и технологиями.
Что же касается Тимченко, отказавшись от доли в Ванкоре, он смог тут же записать на свой счет неплохое достижение в газовой отрасли. Его компания «Стройтрансгаз» без конкурса получила подряд «Газпрома» на строительство инфраструктуры для «Силы Сибири». Стоимость подряда — примерно полтора миллиарда рублей. Напомним, что у «Стройтрансгаза» неплохие шансы на участие в строительстве Керченского моста. Кроме того, компания выступает генподрядчиком для двух стадионов к Чемпионату мира по футболу в 2018 году: в Волгограде и Нижнем Новгороде.
