«Я один на перекрёстке
Ночь безмолвна и грустна.
Подо мною камни жёстки,
Надо мной луна бледна.
Там, за лесом, враг таится.
Зарядил и я ружьё.
Близкой смерти не боится
Сердце смелое моё.
Резко крикнул ворон чёрный,
Предвещающий беду.
Я, спокойный и покорный,
Чутко слушаю и жду.
Слышу легкий, дальний шорох.
Враг таится, знаю я.
Вот в кустах он. Вспыхни, порох,
В дуле меткого ружья!»
— Ф. Сологуб, «Часовой», октябрь 1914
«Целительница-война. — так, может быть, будущее назовет эту войну 1914 года… Нет, это не 2-я «Отечественная война», как в первые минуты, в конце июля, мы назвали было ее. Она совсем другая, в ней что-то новое. Что?.. Будущее темно, неведомо. Дивное сплетение ее начала с полным отрезвлением народа, — которое одно подобно величайшей религиозной реформе и недоступно ни для какой партии, ни для какого частного усилия, ни для какой власти парламента и совершилось по строгому слову Старой Царской Власти, — предрекает что-то необыкновенное… Никогда социальные реформаторы даже в мечтах не имели столько положить в народную суму, сколько кладет эта одна реформа. И насколько одна эта реформа облагородит все лицо народа… Удивительное сплетение! А между тем оно случайно, — ибо сделан был только опыт «закрыть винные лавки на время мобилизации». Но это случайное «закрытие» вдруг показало лицо народа в таком необычайном свете, что трудно было удержаться от восторга «порешить совсем». Теперь это «запрещено» со всей неукоснительностью, как выделка или торговля фальшивыми кредитками…
И все чудно сплетается в этой войне… Сплетается как-то особенно… Даже там, где мы проливаем слезы, где родители и жены безутешно рыдают, исторический глаз отмечает сплетение искупительного венка над Россией… «Все к лучшему», даже то, что так страшно… Когда повезли в Петроград тела Шувалова, Воеводского, Кауфмана, Бобрикова, кн. Кильдишева, братьев Катковых, братьев Курчениновых, — и еще других многих, качали головами старые: «Как юноши Лейб-Гвардии Конного полка, из первых аристократических семей, могли поскакать прямо на пулеметы?» — то никому не приходило на ум, что они дали тон войне, — как регент «задает камертоном» тон поющему хору… Всё — бросилось! Все — за ними! все — как они!!! И война, с этого 14 августа, повелась в этом быстром, неудержимом, восторженном духе…
Не благословенна ли их смерть, в таком случае? Родители рыдают и будут рыдать. Но Россия будет помнить и благословлять. Ну а умереть «благословенным всею страною» — это прекрасно, и наконец, это счастливо и для юноши, и для старика…
И вот так же «первым подскакал» к неприятелю Олег Константинович…
Все — «первым», все «вперед»…
Та Россия, которая столько десятилетий, а в сущности, целое столетие «плелась» и «отставала»…
Все подымается… Благословенный год«
Василий Васильевич Розанов, 4 (17) октября 1914, 3 часа 35 минут утра.
Всю неделю Империя скорбит и вспоминает правнука Николая I, Князя Крови Императорской Олега Константиновича, героически погибшего после ранения, полученного в одном из сражений с немцами 29 сентября (12 октября). Олегу Константиновичу на момент смерти был всего 21 год.
Так описывает подвиг Олега Константиновича генерал А. И. Спиридович в своих воспоминаниях: «Кровная кобыла Диана занесла Князя далеко вперед. И, когда победа была уже достигнута, когда часть немцев была уже перебита, а часть сдалась, один из раненых немецких кавалеристов, лежа, прицелился в Князя. Раздался выстрел, Князь свалился тяжело раненый. Раненого на арбе перевезли в Пильвишки, где он причастился. Князь перенёс операцию хорошо и, когда, днём, была получена телеграмма от Государя о пожаловании Князю ордена Св. Георгия, он был счастлив и с гордостью показывал телеграмму профессору Оппелю. Генералу Адамовичу Князь радостно говорил: „Я так счастлив, так счастлив. Это нужно было. Это поднимет дух. В войсках произведёт хорошее впечатление, когда узнают, что пролита кровь Царского Дома“»
Дорогая кровь.
(Памяти Великого Князя Олега Константиновича)
Настоящая великая война является не только отечественною, но и священною для каждого русского человека.
Француз бьётся с немцами за свою нацию, которая есть выразительница только всего культурного и красивого в мире; англичанин проливает кровь за промышленность и торговлю своей страны; русские же кладут свои жизни не за материальное что-либо, а за высокие идеи, за справедливость, за свободу своей родины и братьев славян.
Война родит героев. И мы видим, как наше доблестное войско даёт нам каждый день всё новых и новых героев, идущих на смертный бой за великое и славное дело. За Веру, за Царя, за Русь они орошают далёкие поля своей алой кровью. Молча, не хвалясь, не крича о своих подвигах, эти герои идут на смерть лишь со словами на устах: «Боже, храни Царя!»
Каждый день даёт нам всё новых таких героев, умерших молодыми, цветущими и радостными. Всё — жизнь, славу, богатство, высокое положение — они несут в жертву свободы великого Отечества. Им не дорога жизнь, — жила бы Россия.
И нет в этих героях различий — тут и мужик, и ремесленник, и интеллигент, и князь, и граф, и царский родственник. Все слились воедино, все идут одною общей грудью на вероломного врага.
Пример для нас дал Великий Князь Олег Константинович. Геройски, самоотверженно он ринулся на врага, врезался в его ряды, и, не щадя жизни своей, был впереди своего отряда, дав пример умирать за Родину.
Тихо скончался этот царственный герой на руках своих Августейших родителей и своего брата Игоря, тоже готового положить и свою жизнь за великую Русь.
Пролилась царская кровь… Пролилась дорогая кровь…
Знай, народ, что ты не один, с тобою Царь, его дети и эти дети умирают на поле брани так же, как и ты…
Спустя три года русские останутся одни. В городе Алапаевске от рук большевиков погибнут три брата князя Олега Константиновича — Иоанн, Игорь и Константин. Имение и могила самого же Олега будут разграблены, а останки Августейшего героя потревожены, осквернены и в буквальном смысле слова выброшены на дорогу.
Но пока же мы с вами в 1914 году, где русские войска успешно выбивают врага за пределы Варшавы, где сердце Императора бьётся в одном ритме со всем русским народом, а газеты прославляют подвиги самого что ни на что есть царского спецназа:
«Для охраны важного стратегического моста, немцы поставили передовую цепь, за ней заставу и кроме того усиленную охрану самого мостового строения. Отряд кубанцев, в составе 4-х человек, ночью попытался взорвать мост. Запасшись пироксилиновыми шашками и бикфордовым шнуром, казаки прошли цепь, сняв кинжалами без крика часовых, и проползли к реке. Бросившись в воду, казаки в темноте подплыли к деревянным устоям моста и, ловко взобравшись по перекладинам под настил, кинжалами сделали отверстия и, прикрепив шашки, подожгли шнур. Уплыв обратно и выбравшись на берег, храбрецы стали ожидать взрыва, которого, к смущению их, долго не было.
Для проверки они решили бросить жребий и послать одного осмотреть шнур. На жеребьевку никто но согласился, так как все решили плыть вторично. Доплыли опять до моста. Оказалось, что в одном месте шнур замок и потух. Его обрезали и зажгли снова Свет привлек внимание немцев, которые открыли по реке пальбу. Казаки, видя, что дело плохо, бросились в воду и поплыли по течению. Не успели они отплыть и 20 сажен, как раздался взрыв, и мост рухнул в реку. Храбрецы, выйдя на берег, благополучно вернулись к своим» («Нов. Время»).
Также Империя в эти дни вспоминает великого русского поэта Михаила Лермонтова, родившегося ровно 100 лет назад, 3 (15) октября 1814 года.
Лермонтову
Теперь, когда весь мир горит,
Когда земля залита кровью,
Когда на всех нас смерть глядит,
Склоняясь грозно к изголовью,
Теперь, когда гремит война
Веленьем тёмных духа злого,-
Не до мечтательного сна
И не до творчества святого.
Теперь, когда гремят мечи
Как кара злая Божьей длани
Теперь, поэт, теперь — молчи
Или ступай на поле брани!
Но ради чар, но ради нег,
Но ради Лермонтова, Боже,
Прости мне этих рифм набег
Сквозь пушек гром, сквозь смерти ложе.
Он был певец святой войны,
Войны с земною долью злою,
И навевал на землю сны,
Своею песней неземною.
И в этот час, где гаснет свет,
Тоской по братьям истомлённый,
Перед тобою вновь, поэт,
Стою коленопреклоненный.
— Д. Ратгауз.
