В 1878 году британцы приняли решение создать подконтрольную федерацию из нескольких африканских «государств» и колониальных (то есть бурских) республик. В декабре сэр Генри Фрер направил ультиматум королю Зулуленда Кечвайо. Условия ультиматума были довольно жесткими: полный роспуск зулусской армии, возвращение к «традиционной» военной системе (зулусы предприняли попытку вестернизации зулусского войска с созданием стрелковых отрядов и кавалерии), полная свобода действия для англичан на территории Зулуленда, и — last but not least — прибытие в Зулуленд британского резидента, имеющего особые права, в том числе влияние на судебную власть. В целом, речь шла о неформальной колонизации Зулусского королевства.
Король Кечвайо отказался выполнять условия ультиматума, дав англичанам casus belli. 11 января британские войска вторглись на территорию Зулуленда. Боевые действия шли несколько месяцев, война закончилась пленением короля Кечвайо и ликвидацией зулусской монархии. Страну разделили на дюжины племенных территорий с собственными вождями, подчиненными британскому резиденту.
Тем не менее, зулусы добились определенных успехов: первое сражение войны, битву при Изандлване, они выиграли, наголову разгромив англичан.
Поле Смерти
Последние мгновения битвы при Изандлване были чем-то страшным, невероятным. Отряд туземных кавалеристов Натальского корпуса под командованием полковника Энтони Дёрнфорда — 550 солдат — оказался без боеприпасов после нескольких минут залпового огня. Бойцы Дёрнфорда растянулись тонкой линией на 700 метров, к тому же у пехотинцев не было штыков. Командир, как и все остальные командиры на холмах Изандлване, недооценивал количество нападающих зулусов. Не ожидая 22 тысяч вражеских солдат, он тратил время и людей на мелкие стычки с авангардом армии Нчингвайо Кхоза. В результате халатности Дёрнфорда гарнизон Изандлване не смог подготовить нормальную оборону — позже он и его люди заплатят за это жизнью. Тысячи зулусов хлынули сквозь тонкие ряды британцев, они появлялись везде: перед линией обороны, между солдатами, даже в тылу! Они бегали и прыгали повсюду, резали, кололи, грызли зубами англичан и туземное ополчение. Залпы звучали всё реже и реже, а скоро вовсе замолкли: кончились патроны.
Это позволило зулусам окончательно прорвать оборону и начать полноценный рукопашный бой с защитниками гарнизона. Ближний бой лишил солдат возможности посыпать зулусов свинцовым градом, разбивая их лобовые атаки. В рукопашной схватке босоногие, полуголые зулусы, вооруженные острыми копьями, превосходили своих тяжело нагруженных противников. Британцы были отягощены винтовками системы Пибоди-Мартини, предназначенными убивать на расстоянии километра, а не в упор. «Убивай белых!» — орали зулусы, пока все британские и туземные кавалеристы, сохранившие коня, пытались пробиться через толпу.
Тем временем британская пехота, находившаяся к северо-востоку от отряда Дёрнфорда — два батальона 24-го пехотного полка Королевской армии, — начала разбиваться на маленькие каре в 50-60 человек, отстреливаясь от непрерывных атак зулусов. 24-й полк состоял из тёртых множеством войн бородатых ветеранов среднего возраста, настоящих профессионалов. Когда и у них кончились патроны, они переглянулись, попрощались друг с другом и поднялись в отчаянную штыковую атаку. Некоторые из них пользовались ножами или взятыми у мертвых зулусов копьями, чтобы забрать с собой как можно больше врагов. После битвы зулусы говорили, что многие британцы погибли, используя разряженные винтовки в качестве дубинок и отбиваясь от врагов кулаками. Несмотря на героизм и храбрость пехотинцев, отряд был сокрушен, когда у солдат кончились патроны.
Тактика, примененная Дёрнфордом и подполковником Генри Пуллейном, не имевшим опыта боевых действий, свела на нет все преимущества западной военной дисциплины и технологии. 20 тысяч зулусов свободно бродили по британскому тылу, командиров забили, как скот. В два часа дня 22-го января 1879-го года всё кончилось. Из шести рот 24-го полка выжили всего несколько человек. Два десятка офицеров были убиты на месте. Почти все из 1800 защитников Изандлване погибли: 950 регулярных британских солдат, колониальных добровольцев и обслуживающего персонала, вместе с ними 850 туземцев на британской службе. Зулусы страшно издевались над трупами своих врагов: они вспарывали каждому трупу живот, думая, что они так освобождают душу противника. Они складывали отрезанные головы в пирамиды. Пятерым несовершеннолетним они отрезали гениталии и запихнули в рот; после этого британская армия перестала использовать подростков на передовой. С другой стороны, винтовки Пибоди-Мартини оставляли страшные раны у зулусов, по которым ветеранов сражения у Изандлване узнавали в течение следующих тридцати лет. Английская пресса, ругающая некомпетентное руководство, из-за которого погибли почти 2000 человек, редко упоминала о том, что защитники гарнизона убили 2000 зулусов до начала рукопашной схватки, ещё тысячу до окончания битвы и несколько тысяч, погибших после битвы от ранений. В ходе этой битвы, катастрофического поражения для британцев, армия зулусов понесла самые значительные потери за всю историю своего существования. Каждая минута боя стоила жизни тридцати зулусов.
Как закалялась сталь
Когда королю Кечвайо доложили о «победе», он сказал, что британцы «вонзили копье в живот народа» и «нет столько слез, чтобы оплакивать погибших». Цена уничтожения маленького британского гарнизона — десятая часть армии. Зулусы считали, что одна победа над противником означает победу вообще: племенные войны Африки проходили именно так. Кечвайо решил, что у белых кончились солдаты. Тем временем другая армия зулусов, состоящая из четырех тысяч ветеранов, двигалась на Роркс-Дрифт — маленький британский гарнизон, на территории которого находились шведская лютеранская миссия, госпиталь и продовольственный склад. Там стояла всего одна рота, и зулусы думали, что, потеряв и Роркс-Дрифт, британцы непременно сдадутся и выведут свои войска с территории Зулуленда. В отличие от холмов Изандлване, в Роркс-Дрифте представлялось невозможным построить крепкую оборону даже при всём желании: два каменных домика, один из которых служил госпиталем для раненных британских солдат, соломенные крыши («гори-гори ясно, чтобы не погасло»), с трёх сторон — высоты, которые может занять враг, у зулусов — сотни захваченных утром винтовок (это означает снайперский огонь с холмов). Когда вечером началась атака, уже стемнело, что позволило четырем тысячам воинов-зулусов окружить Роркс-Дрифт под прикрытием темноты.
Британцы оказались в ужасной ситуации: их численность составляла всего 5% от армии, которую зулусы уничтожили утром. У гарнизона также не оказалось опытных старших офицеров. Командир гарнизона, майор Генри Сполдинг, покинул Роркс-Дрифт после известия о бойне при Изандлване, чтобы запросить подкрепление, оставив гарнизон в руках двух младших офицеров. Одним из них был лейтенант Джон Чард, инженер, прибывший в Африку за несколько недель до этих событий. Он наблюдал за строительством моста недалеко от Роркс-Дрифта. Вместе с ним командовал обороной почти глухой лейтенант Гонвилл Бромхед. По логике вещей, британцев ждала катастрофа. Мало того, что отсутствовали как естественные укрепления, так и старшие офицеры, так ещё и численный перевес был удручающим: в Роркс-Дрифте находилось всего 139 британских солдат, из них 35 лежали в госпитале. Исключая поваров, ординарцев и погонщиков, оставалось 80 настоящих солдат. Когда пришла новость о британском Армагеддоне при Изандлване, большинство туземцев из вспомогательных частей дезертировали, оставив несчастную пехотную роту на милость своих братьев по цвету кожи.
Мысль, что 80 стрелков могли сделать то, что не сумели 2000, казалась абсурдной. Армии европейского типа часто имели дело с огромным численным перевесом армий, представляющих другие цивилизации (Саламин, Пуатье, Третья битва при Лепанто, Рейд Боровского), но всегда у них было хотя бы несколько сотен солдат, способных оказать сопротивление. У Чарда и Бромхеда же имелся всего один солдат на каждые четыре метра импровизированного вала. Инженер Чард быстро понял, что, помимо первого деревянного вала, нужно будет построить и внутреннее кольцо на случай отступления. Телеги, мешки с мукой, бревна, ящики — баррикады строились из всего, что нашлось под рукой. Враг же был силён: 4000 отборных ветеранов под командованием брата короля. Все они принимали участие в многочисленных зулусских войнах с другими африканскими племенами, к тому же они находились в арьергарде при Изандлване. Время между окончанием утренней битвы и атакой на Роркс-Дрифт они провели, преследуя разбитые британские части и убивая пленных. Они горели желанием отличиться в бою, как их братья, к тому же они сняли восемьсот винтовок с убитых британцев, то есть их было не только в 50 раз больше, но они даже имели в своем распоряжении в десять раз больше стрелков. В общем, этот отряд представлял смертельную угрозу скромному гарнизону Роркс-Дрифта.
Самая опасная рота на свете
Зулусы рассчитывали на легкую победу, но они не знали одного: перед ними была вторая рота второго батальона 24-го пехотного полка Королевской армии. Как у трехсот спартанцев Леонида, у англичан не было шанса уйти от битвы, несмотря на безвыходное положение. В их рядах находились 80 регулярных пехотинцев первоклассной европейской армии, вооруженных винтовками, способными сразить отдельную цель на расстоянии 300 метров и остановить плотную толпу врагов на расстоянии километра. Каждый из них смирился с тем, что ему предстоит победить или умереть на месте, причём смерть была более вероятным вариантом развития событий. Они обладали железной дисциплиной, строившейся на подготовке в армии одной из ведущих военных держав планеты, уважении к офицерам, духе товарищества в отношении своих братьев по оружию и верности. Они находились за импровизированными баррикадами, что означало, что зулусы не могли так легко прорвать их позиции и окружить их со всех сторон, как при Изандлване. Красномундирники могли стрелять из винтовок, разрывая тела зулусов на части, и разрезать плоть врагов полуметровыми трехгранными штыками. За вечер 22-го января Чард и Бромхед превратили мелкий гарнизон в смертоносную крепость, поливающую зулусов огнём и свинцом.
Несмотря на известие о том, что в их сторону двигаются тысячи зулусов, только что вырезавшие армию, в 20 раз превосходящую их собственный отряд, ни командиры, ни солдаты не проявляли признаков страха. Два младших офицера без боевого опыта — или хотя бы опыта нахождения в Африке — за два часа сделали то, чего не сделали опытные боевые офицеры при Изандлване, — и этим предоставили своим бойцам шанс, которого нелепое командование лишило тех, кто погиб утром. Стрельба началась в пять часов вечера, когда последние лучи палящего африканского солнца окрасили поле боя в кроваво-багровый свет. Атака стартовала с севера, где было меньше всего защитников, а ландшафт (кусты, каменный забор, канавы) позволял зулусам укрываться от пуль при нападении. Одновременно с наступлением с севера с холмов к югу от Роркс-Дрифта зулусы начали беспорядочный огонь по защитникам северной стены. Вскоре началась полномасштабная атака и на южные баррикады. Следующие полтора часа британские солдаты на северной стене вели беспрерывный огонь, выкашивая ряды зулусов, которым не удалось даже добраться до баррикад.
Главной проблемой англичан стал перегрев винтовок. Стволы вскоре начали накаляться, мягкие медные части винтовок — плавиться, бойцам приходилось прекращать огонь на какое-то время. Этим воспользовались зулусы, которые маленькими отрядами проскальзывали сквозь баррикады. Увидев это, Бромхед собрал отряд быстрого реагирования, который должен был патрулировать внутренний периметр, отстреливая проскочивших зулусов. Тем временем, британские потери начали расти. Почти все раненые и убитые пострадали от обстрела с холмов. Если бы зулусы обладали европейским военным образованием, их горе-снайперы смогли бы легко зачистить весь гарнизон со своих позиций, а так беспорядочный и не меткий огонь поразил лишь несколько человек. В ходе боя загорелась соломенная крыша госпиталя и раненым грозила мучительная смерть, а на западной части вала — разгром. В течение следующего часа британцы защищали госпиталь от зулусов и героически выводили раненых из горящего здания. После успешного спасения Чард приказал оставить стены и отойти ко второму кольцу обороны, покрывающему примерно треть исходной территории. На горизонте появился майор Сполдинг со свежими подкреплениями, но, проанализировав ситуацию, он решил, что битва окончена и все его люди убиты, и развернул отряд домой.
После пяти часов смертоносного огня бесконечные атаки зулусов так и не достигли цели, сотни их были убиты или ранены, а второе кольцо обороны выстояло. Британские солдаты воевали четко, эффективно, хладнокровно и решительно. Ни одна пуля не была потрачена впустую, один выстрел — один зулус. Чард отмечал в своем официальном рапорте, что свет от горящего госпиталя заметно облегчил оборону. Когда стемнело, «снайперы» зулусов потеряли свои цели и примкнули к основному войску. Вторая линия обороны включала в себя стену каменного дома, что исключало возможность стрелять солдатам в спины, как зулусы это делали весь вечер. Британцы были истощены от тяжелых работ по укреплению Роркс-Дрифта и пяти часов боя, но зулусы страдали ещё больше: они не ели в течение двух дней и последние 12 часов провели в марш-бросках и боях. Отсутствие еды было одной из причин, по которой зулусы обязательно хотели захватить Роркс-Дрифт, ведь там находился продовольственный склад. К половине двенадцатого британцы оставили и вторую линию обороны, заняв участок шириной в чуть более ста метров. У многих из них штыки погнулись или потеряли остроту, стволы обжигали им руки, патроны потихоньку начали кончаться, жажда мучила с тех пор, как они заняли вторую линию обороны. Британцы ожидали последнюю атаку к полуночи, многотысячный порыв, который сметёт их оборону, смяв кучку отважных стрелковцев. Осажденные войска не представляли, какой урон их винтовки наносили врагу и как он страдал от голода и усталости.
Рота ждала всю ночь, но последней атаки так и не дождалась. В семь утра на холмах появилась громадная цепь зулусов, но, не дойдя до Роркс-Дрифта, они развернулись и отступили. До сих пор не ясно, почему именно они не стали атаковать британцев, уверенных в том, что настал их последний час. Существует несколько версий: возможно, они отдали дань героизму англичан и не хотели добивать столь доблестного врага. Менее романтичный вариант: они увидели, что приближается большой отряд генерала лорда Челмсфорда. Вероятно, усталость и голод привели к полному разложению боевого духа и зулусы просто отказались от дальнейших боевых действий. Возможно, всё вместе. В любом случае, британские разведчики насчитали 351 убитого зулуса вблизи своих позиций, но сотни зулусов погибли на достаточно большом расстоянии, а также многие, сраженные пулями, уползали и умирали где-то в холмах. В течение следующих недель до 800-900 трупов зулусов было найдено в окрестностях Роркс-Дрифта. Гарнизон потерял 15 человек убитыми и двенадцать ранеными. Британцы произвели более 20 000 выстрелов — невероятная цифра для ста человек. За восемь часов непрерывного огня каждый солдат выстрелил 200 раз. В среднем каждый британец убил или ранил пятерых зулусов. За каждого убитого красномундирника зулусы заплатили тремя десятками своих. По итогам битвы Зулуленд оказался в чудовищном положении. Король Кечвайо потерял каждого пятого воина своей армии за сутки, два больших отряда британцев находились на территории его королевства, а разозлившаяся после Изандлваны Британия горела желанием отправить тысячи своих сыновей, чтобы отомстить за резню 22-го января.
Одиннадцать участников битвы были удостоены самой высокой награды Британской империи — Креста Виктории, среди них — Чард и Бромхед. Крест Виктории не вручался посмертно, иначе, вероятно, их было бы ещё больше.
Запад есть Запад, Восток есть Восток
Почему же британцы победили у Роркс-Дрифта, несмотря на тотальное численное преимущество врага? Вопрос преимущества европейских армий — это вопрос преимущества европейской цивилизации над всеми остальными. У британцев было больше продовольствия, более опытные врачи, больше боеприпасов, их солдаты стреляли быстрее и лучше. Но это не всё. Британия обладала индустрией и капиталистической экономикой, способной перевозить и снабжать своих солдат во всем мире. Массовое производство огнестрельного оружия — чисто европейский феномен, несмотря на то, что, например, у китайцев оно тоже имелось в наличии.
Британские солдаты обладали железной дисциплиной и алмазным боевым духом: всю взрослую жизнь их готовили к войне, их учили убивать, умирать и выживать. Профессиональная армия с потомственным офицерским корпусом явила чудеса героизма и стойкости, до которых армия дикарей никогда не дойдёт. Да, зулусы, возможно, не боялись смерти, но британцы её презирали и считали поражение или отступление оскорблением своей личной чести. По приказу Чарда его люди расстреляли сержанта, пытавшегося сбежать вместе с туземными вспомогательными частями. Расстрел дезертиров был для Чарда настолько естественным и необсуждаемым действием, что он даже не упомянул о нём в своем официальном докладе. Для зулуса война — это «воруй-убивай», а для британца — работа и даже вся жизнь. Отличие зулусской и британской храбрости состояло в том, что у последних она была основана на воинской дисциплине европейского типа. Непосредственно перед атакой на Роркс-Дрифт ни один британский солдат или офицер не дрогнул, не пытался убедить командование в бессмысленности защиты заставы и не предпринимал попыток к бегству. Наоборот, раненые, которые могли держаться на ногах, просили выдать им винтовки и поставить в строй.
Храбрость свойственна всем воинам. Зулус, хватающийся за раскаленный ствол винтовки Пибоди-Мартини, так же отважен, как британский солдат, через секунду после этого разрывающий его на куски выстрелом в упор. Но, в конечном итоге, побежали зулусы, а не англичане. У них нет такого понятия как «стоять насмерть», нет понятия «last stand». Зулус воюет, чтобы победить. Если он не побеждает, он не сражается, а бежит. Осовец, Аламо и Фермопилы просто бессмысленны в мировосприятии зулуса. И в этом величие европейской культуры: солдат превращается из личности в частицу армии, в частицу нации, связанную с сотнями поколений предков. Пример этому — Знамя. От римлян, предпринимавших самоубийственные атаки, чтобы отбить у врага свои «аквилы», до атамана Анненкова, совершившего дерзкий и опасный рейд ради спасения войсковых знамён Сибирского казачьего войска, солдаты жертвовали жизнями из-за символов своих армий.
К преимуществам европейской цивилизации относится и военная дисциплина. Железный порядок, непременное исполнение приказов, бесконечные упражнения-тренировки-обучения-занятия, бесчисленные повторения — всё это служит созданию солдата, который в решающий момент, в безнадежной ситуации, проявит чудеса стойкости. Западные армии никогда не пытались сделать из каждого солдата героя («массовый героизм» встречался лишь в РККА, где он как раз заменял хорошее обучение солдат), но они создавали целый класс людей, который был в целом более храбрым, чем его противники из числа дикарей, следовал приказам старших по званию даже под обстрелом и защищал бойца, находящегося рядом с ним. Европейский солдат служил не племени, не семье, не друзьям, а вечной и прочной системе.
«Стойкость» в целом является ключевой ценностью европейской военной философии. Ещё Геродот отмечал, что не отступать лучше, чем убивать, а Аристотель удивлялся диким нравам «варваров», считающих убийство врага высшей ценностью на войне. Европейцы всегда считали трусостью и дезертирством оставление поста, отступление, бегство, но никак не низкое количество убитых врагов. В армиях дикарей обычно награждали за добычу ценностей, за знатных военнопленных и прочее, но в европейских армиях высшей доблестью считалась стойкость в заведомо обреченной ситуации.
Трудно найти много примеров в истории, похожих на Роркс-Дрифт, когда 80 человек успешно защищаются от сорокакратного численного перевеса, выживают и убивают 20 врагов за каждого потерянного бойца. С другой стороны, очень трудно найти в истории таких дисциплинированных воинов, как европейские солдаты, и ещё труднее найти более дисциплинированных солдат, чем «красномундирники» конца XIX века.
Трудно, но можно.
***
Также читайте:
Золотую классику S&P: «Персидский поход полковника Карягина. 300 русских против 40000 персов — это не Спарта, это Россия!»
Легендарный текст о нечеловеческом подвиге русских солдат под Осовцем «Атака русских мертвецов»
