Ранее: часть первая
Первая осада Албазина
В 1665 году в Илимском остроге возник мятеж. Под руководством выходца из Речи Посполитой Никифора Черниговского отряд из 84 казаков поднял восстание против илимского воеводы Лаврентия Обухова, который был известен творимым им беззаконием. Убив воеводу, казаки бежали от гнева Фемиды на Амур, где занялись восстановлением заброшенного Албазина. Позже Черниговский будет прощен и назначен албазинским приказчиком, однако до своей легализации он и его отряд отличились не только возрождением самого Албазина и созданием вокруг него «казачьей вольницы», но и активизацией развития и заселения всего Приамурья. Поток переселенцев в эти земли был столь велик, что другим воеводствам приходилось ограничивать перемещение людей. Согласно письменным источникам, по Амуру от устья Аргуни до впадения р. Кумары (ныне Хумархэ) и по р. Зее появилось более 20 русских поселений: острожков, слобод, деревень и заимок. У албазинцев было более 2 тыс. голов крупного рогатого скота, а пахотные земли с лихвой прокармливали быстро растущее население. Говоря сухим языком науки, к 70-80-м годам XVII века в Приамурье уже сложились целые центры русской хозяйственной культуры, интегрированные в общую систему рыночных отношений в Сибири. Тогда же в одной версте от Албазинского острога был основан Спасский монастырь, где служили 4 монаха, а в 1671-м иеромонах Гермоген привез туда икону Албазинской Божьей матери. Казачья вольница Никифора Черниговского просуществовала недолго, и уже в 1672 году непризнанная республика признала юрисдикцию русского царя.
Города и остроги Забайкалья и Приамурья в 60-80-х гг. XVII в.
В это время маньчжуры не оставляли попыток силой разрешить территориальные споры и в конце 60-х послали к Нерчинску шеститысячное войско. Но, остановившись в двух днях пути, хорошенько подумали — да и передумали воевать. В 1670 году они предприняли еще одну робкую попытку выбить русских, послав войско на Албазин, но и в этот раз чего-то маньчжурам не хватило и, постояв какое-то время рядом с острогом, они ушли обратно. Видимо, казаки Черниговского имели достаточно веских аргументов, чтобы маньчжуры даже не начинали бой.
В 1675 году по инициативе цинского императора состоялись первые официальные переговоры между представителями Москвы и Пекина. Русское посольство возглавлял Николай Спафарий. Маньчжуры не хотели иметь общих границ с «северными варварами» и пытались создать подушку безопасности из даурских и дючерских княжеств. Но их планы рушило не только нежелание русских оставлять эти княжества бесхозными, но и изменившийся вектор тяготения самих аборигенов. После перехода под русское подданство тунгусского князя Гантимура и участившихся восстаний местных жителей против маньчжуров последние всерьез озаботились возрастающим влиянием русских. На известия об активизации в 60-х годах заселения этих земель русскими правительство китайского императора Кан-Си отреагировало враждебно. Маньчжуры долго требовали выдать им мятежного Гантимура, считая, что, добившись этого, они продемонстрируют аборигенам слабость русских и побудят их выходить из русского подданства и переходить под власть Кан-Си.
Николай Спафарий и император Кан-Си
Помимо этого, цинскому императору необходимо было укреплять власть и внутри самого Китая, ведь оный Китай лишь совсем недавно был завоеван маньчжурами и любая слабина могла послужить спусковым крючком для начала бунтов и мятежей уже внутри самой империи. Но Москва Гантимура не выдала. И маньчжуры увидели в этом повод для продолжения войны. Выиграть её они планировали за счет численного преимущества и невозможности русских перебросить в Приамурье большую армию. Поэтому на предложение русской дипмиссии об установлении торговых отношений Пекин ответил, что оное возможно лишь после принятия Россией следующих условий: «1-е, чтоб Гайтимура послал сюды с послом своим; 2-я, чтоб тот посол был самой разумной и чтоб он делал все, что прикажем по нашему обычаю и в ни чем не противился; 3-я, чтоб все порубежные места, где живут вашего великого государя порубежные люди, жили всегда смирно» ({{15}}). Однако одно достижение дипмиссия Спафария имела точно: убедившись в твердости и непреклонности русских, маньчжуры еще на десятилетие отложили начало военных действий.
Пекин решается на прямой силовой захват Приамурья, Забайкалья, а впоследствии и Монгольских областей, что должно было обеспечить Цинской империи господство на всем Дальнем Востоке и в Центральной Азии. Два года маньчжуры готовили вторжение, создавали тыловые пункты обеспечения, прокладывали дороги, заготавливали провиант, военные запасы, строили флот и вели разведывательную деятельность. Основной удар Кан-Си решил нанести по Албазину, а впоследствии развивать наступление в направлении Нерчинска.
Тем временем, видя успешное освоение Приамурья, в 1682 году московским правительством создается Албазинское воеводство, а новым воеводой в Приамурье назначается Алексей Толбузин. Что на тот момент представлял собой Албазинский острог? Это прямоугольная крепость с общей длиной стен в 350 метров. Крепость окружал ров шириной в шесть с половиной метров и глубиной в три с четвертью метра. За рвом были вбиты в землю надолбы и в шесть рядов набит «чеснок», за стенами возвышались три башни. В Албазине возвели сразу две церкви, приказную избу, прочие служебные помещения и четыре жилых двора. Возле самого острога располагался посад с 53 жилыми дворами, а сразу за ними начинались пашни.
Албазинский острог
Непосредственно боевым действиям предшествовали дипломатические скандалы, причиной которых все так же были территориальные притязания. Маньчжуры угрожали войной, поэтому для русских это не стало сюрпризом. В декабре 1682 года китайский конный отряд в тысячу всадников «случайно» заблудился в приамурской тайге во время охоты и, наткнувшись на Албазин, решил зайти к русским в гости. Маньчжуры как-то странно себя вели, все внимательно рассматривали и в этот же день ускакали обратно. Албазинцы прекрасно поняли намерения заблудившихся всадников, что подтверждают и документы цинского правительства: скоро начнется наступление.
Император Кан-Си поставил задачу нанести удары по русским острогам на северных притоках Амура и основать в устье реки Зеи укрепленный пункт, который будет использоваться в качестве базы для осады Албазина. В 1683 году маньчжурская армия выступила в поход. В устье Зеи маньчжуры наткнулись на небольшой русский отряд в семьдесят человек, из которого спастись удалось немногим. Эти немногие сообщили в Албазин о маньчжурском наступлении и что в неприятельской флотилии насчитали аж 567 судов, а общая численность цинских войск – 15 тысяч человек. В большинстве острогов гарнизоны были настолько малочисленные, что русские из них просто ушли. Лишь в Верхнезейском остроге несколько десятков казаков творили немыслимое, обороняясь против четырехсот маньчжуров до февраля 1684 года. Пока полководец Ланьтань, возглавлявший цинскую армию, занимался возведением на берегу Амура новой крепости Айгун, его конница разоряла окрестные русские деревни.
Верхнезейский острог
К Албазину маньчжурская армия подошла в июне 1685-го. В остроге на тот момент находились всего 450 защитников, среди которых были торговцы, промышленники, крестьяне. Пушек было всего три. По сообщению пленного китайца, в маньчжурской армии на тот момент было 4200 пехотинцев, тысяча всадников, 30 больших и 15 малых пушек. Два дня маньчжуры готовились к штурму, расставляли орудия, сооружали щиты, а потом открыли огонь из всех орудий. По словам защитников крепости, ядра тяжелых пушек проходили острог насквозь, ломая две стены сразу. В первый же день была уничтожена одна из трех русских пушек. Огненными стрелами были подожжены амбар, церковь и жилые дворы. Китайцы делали всё, чтобы сломить сопротивление русских, не входя в контакт в ближнем бою, но те почему-то не ломались. На штурм маньчжуры пошли лишь спустя десять дней после начала осады, когда, казалось бы, все живое в остроге уже должно было сгореть или умереть от пуль. В первый же день штурма погибли около сотни защитников Албазина, однако сколько потеряли маньчжуры, так и не достигшие успеха, представить невозможно.
Осада Албазинского острога. Китайский рисунок, Библиотека Конгресса
На следующий день Ланьтань решил не геройствовать и попросту поджечь острог со всеми его оставшимися защитниками. Он приказал накидать под стены кучи дров и поджечь их. Тем временем в осажденном Албазине воевода Толбузин подсчитывал не только потери, но и запасы пороха и боеприпасов, которые… были практически исчерпаны. Не желая быть сожженным заживо и не надеясь на успех прорыва, Толбузин пошел на переговоры с Ланьтанем, который требовал, чтобы русские немедленно ушли в Якутск. Почему в Якутск?
Потому что одновременно с осадой Албазина восемь тысяч верных маньчжурскому императору монголов осадили русские поселения Селенгинск, располагавшийся недалеко от нынешнего Селенгинска в Бурятии, и Удинск, ныне известный как… Улан-Удэ. Ланьтань стращал Толбузина совместным с монголами наступлением на Нерчинск и советовал ему отступать куда подальше, например, в Якутск, но Толбузин решил идти именно в Нерчинск. Странно, но победивший Ланьтань не стал перечить и согласился с настойчивым русским воеводой. Албазинцы фактически парадным строем, с оружием и припасами покинули острог 26 июня 1685 года.
«Защита Албазинского острога в 1685-1687 годах», Александр Сучков (слева) и гравюра с изображением осады Албазина из книги Н. Витсена «Северная и Восточная Тартария». Амстердам, 1692 (справа)
Несомненно, победа была за Китаем, бой маньчжуры выиграли, но смогли ли они развить успех? Нет. Стратегическая задача вытеснения русских из Приамурья и Забайкалья решена не была. Монгольское войско ушло, так и не решившись на штурм Селенгинска и Удинска. Тунгусы так и не подняли восстание. А армия Ланьтаня так и не продвинулась дальше Албазина. И хотя все успехи двух предыдущих десятилетий освоения Приамурья русскими были аннулированы, успех маньчжуров был исключительно локальный. Да и русские сдаваться совсем не собирались: отступая, они планировали скорый реванш.
Вторая осада Албазина
Шутка ли, но уже сразу после отступления русские начали планировать своё возвращение в Албазин. В Нерчинске собрались как сами албазинцы — а это более трехсот уцелевших, — так и прибывшие наконец отряды подкреплений из Западной Сибири. Одним из таких отрядов командовал Афанасий Бейтон, московский дворянин с прусскими корнями, которого позже нарекут героем Албазина. В середине июля из Нерчинска к Албазину выслали разведывательный отряд. Узнав от разведчиков, что цинская армия покинула острог, усиленный казаками Бейтона отряд Толбузина решил вернуть себе павшую крепость. На руинах острога русские обнаружили одинокого китайца, который дезертировал из армии Ланьтаня и решил обосноваться в разрушенном Албазине, благо маньчжуры ретировались столь спешно, что даже не сняли урожай. От пленного китайца выяснилось, что цинский император срочно призвал армию обратно на родину, где разгорался очередной виток борьбы с китайскими повстанцами на юге. В крепости Ланьтаня Аргуни оставили лишь отряд в 500 человек.
Толбузин начал восстанавливать острог. Новый Албазин строили на месте старого, но на этот раз решили укрепить его так, чтобы не были страшны маньчжурские тяжелые орудия. Земляной вал отсыпали в 8,5 метров толщиной и в 6,5 метров высотой, линия укреплений была ломаной с выступами-бастионами – крайне прогрессивная по тем временам мысль! Артиллерией крепость на этот раз насытили весьма впечатляюще для того времени и места. В центре Албазина стояла тяжелая мортира, стреляющая пудовыми ядрами. Главный калибр был представлен восемью медными пушками. Из легкой артиллерии было три пищали. Запасов пороха, боеприпасов и провианта должно было хватить 826-ти защитникам крепости на два года осады. Маньчжуры внимательно следили за тем, как русские восстанавливают Албазин, и противодействовали этому настолько, насколько позволяли силы небольшого гарнизона крепости Айгун. После одного из набегов цинской конницы у пленных удалось узнать, что империя готовит очередной поход на Албазин.
Печать Албазинского острога
Осадная армия подошла к русской крепости 7 июля 1686 года на 150 речных судах. Армия насчитывала 5 тысяч человек при 40 пушках. На этот раз император Кан-Си приказал не уничтожать Албазин, а захватить его и использовать как базу для дальнейшего наступления на Нерчинск. Ланьтань отправил в крепость посла с требованием сдаться, но защитники ответили единодушно: «Един за единого, голова в голову, а назад де без указа нейдем» ({{16}}).
Ключевое сражение этой русско-китайской войны могло закончиться, толком и не начавшись, когда во время высадки китайцев на берег Бейтон с конным отрядом покинул крепость и стремительно и внезапно атаковал. Дерзкая кавалерийская вылазка, поддержанная огнем артиллерии с крепости, внесла смятение в ряды наступавших, и казалось, что китайцы дрогнули. Лишь личное вмешательство Ланьтаня спасло ситуацию для атакующих. Ланьтань планировал, как и в прошлый раз, разрушить крепость тяжелой артиллерией, однако на этот раз казаки постарались на славу и стены пробить не удалось. Через семь дней артподготовки начался общий штурм. Он длился весь день и всю ночь до рассвета, но маньчжурам не только не удалось взять крепость, но и позже самим пришлось переходить к обороне, когда Толбузин с отрядом внезапно вышел за стены крепости и пошел в атаку. Два дня маньчжуры отходили от неудачного штурма и укрепляли свои позиции у берега, понимая, что под Албазином они задержатся надолго. Видя это, Толбузин решил не ждать от судьбы подарков и самому перейти в наступление и сбросить цинскую армию в воду. Русские упорно атаковали маньчжурские позиции четыре дня! Агрессоры превратились в защитников. Но Ланьтаню удалось отбить все атаки и построить на берегу укрепленный лагерь. На пятый день боёв во время артподготовки произошла трагедия: попаданием ядра оторвало ногу Алексею Толбузину, и спустя несколько дней он скончался. Командование осажденной крепостью принял Бейтон. Ланьтань же был вынужден признать своё поражение и невозможность штурма, о чем он и известил своего императора. Кан-Си дал приказ заморить защитников крепости голодом и холодом.
Шли дни. 19 августа к крепости подошел русский разведывательный отряд в 70 человек. Они увидели, что маньчжуры плотно обложили крепость и пробраться к осажденным было невозможно. Несмотря на то, что артиллерийский обстрел не прекращался, боевой порядок внутри крепости был сохранен, а стены были целыми. Гарнизон всё ещё держался.
К октябрю ситуация в крепости значительно ухудшилась. Разразилась эпидемия цинги, унесшая жизни пятидесяти человек. Защитники регулярно осуществляли вылазки, чтобы пробить дорогу для гонцов в Нерчинск. Но вынудить цинскую армию снять осаду сил не хватало.
1 сентября маньчжуры предприняли очередной штурм русских позиций, но и на этот раз у них ничего не получилось. Они рассчитывали взорвать крепостной вал, подведя под него подкоп, но казаки раскусили эти планы и в ходе вылазки уничтожили уже почти готовый подкоп. Наконец в октябре, когда китайская армия увеличилась за счет подкреплений до невероятных 10 тысяч человек, Ланьтань предпринял последний ожесточенный штурм. Маньчжуры решили завалить крепостной вал дровами, метаемыми с катапульт, на что русские, у которых уже кончалось древесное топливо, сказали им «спасибо» и в ходе вылазки забрали дрова себе. Не знаю, каким богам тогда молились защитники острога, но после почти двух месяцев тяжелой осады албазинцы решили прорвать порядки противника в сторону одной из орудийных батарей и то ли уничтожить, то ли захватить пушки. По утверждению казака, сумевшего прорваться через осаду и прибыть в Нерчинск с сообщением от осажденных, в ходе этой вылазки албазинцы побили более полутора тысяч человек неприятеля. О собственных потерях не сообщается.
Известно только, что к декабрю от албазинского гарнизона оставались лишь 150 человек, из которых только 45 могли держать в руках оружие. Причем большая часть — а это около пятисот человек — погибли от эпидемии цинги, а не от неприятельского огня. Не лучше обстояли дела и у противника: маньчжуры уже и не думали о новом штурме, у них кончились запасы провизии, в войсках начался мор и армия с начала осады уменьшилась на 2500 человек.
Полуземлянка с останками непогребенных в 1686-1687 гг. защитников Албазинского острога. Фотография А.А. Рудольфовича, 1992 г.
И защитники, и нападавшие не знали, что в Пекине в это время шли очередные русско-китайские переговоры. В конце октября 1686 года в Пекин прибыли подьячие Посольского приказа Никифор Венюков и Иван Фаворов. С присущей китайским переговорщикам азиатской хитростью и изворотливостью маньчжуры отказывались признавать себя в состоянии войны с Россией, объясняя свой боевой поход борьбой с казаками-бандитами, незаконно вторгшимися на территорию маньчжурских вассалов. Император Кан-Си утверждал о готовности и дальше соблюдать «мир и дружбу» между Россией и империей Цин, и ни слова уже не говорилось о завоеваниях в Монголии и на русском Дальнем Востоке, ограничивая территориальные притязания одним лишь Приамурьем. Видимо, не сумев десятитысячной армией взять один лишь Албазин, Кан-Си понял, что этот орех ему не по зубам. 4 ноября русские посланники были извещены о «великодушном» решении китайского императора отвести войска от Албазина.
Таким образом, русское оружие и русская дипломатия добились победы. Победы 826-ти албазинцев над десятитысячной армией цинского Китая. В невероятно сложных условиях, вдалеке от Родины – Приамурье тогда все же было еще совершенно чужим краем, – при подавляющем численном превосходстве противника русские смогли выстоять и победить. Китайцы сокрушались, не понимали, «как», «зачем», «почему не сдались». В их вселенной десятитысячная армия победоносно берёт Албазин… нет, русские сами добровольно сдаются, ведь любой разумный человек понимает тщетность сопротивления при таких раскладах. А потом Нерчинск. Забайкалье. Восточная Монголия. Маньчжуры победоносно покорили Китай, Великая Цин готовилась стать действительно Великой и продолжить свои завоевания. Но… на их пути стал один небольшой острожок и 826 отчаянных русских, которым нет дела до планов великих империй. Так закончилась вторая осада Албазина.
Селенгинский разгром
К осаждавшим Албазин маньчжурским войскам известие о перемирии дошло в начале декабря. Однако войско Ланьтаня долгое время не отходило от крепости и не то ждало, что все-таки защитники перемрут от болезней и голода, не то ожидало взлома льда на Амуре, чтобы уйти домой. Так или иначе, но окончательно цинская армия ушла лишь в августе 1687 года, когда от защитников Албазина в конечном счёте остались в живых лишь 50 человек.
Тем временем из Москвы в Приамурье был отправлен Фёдор Алексеевич Головин. Человек высочайшего ранга, один из ближайших соратников Петра I, первый в России генерал-фельдмаршал, начальник внешнеполитического ведомства – Посольского приказа, первый кавалер высшей государственной награды – ордена Святого апостола Андрея Первозванного. С ним в роли веского аргумента шел стрелецкий полк в 1100 человек. Задачей Головина было не только чисто военное усиление Забайкалья и Приамурья, но и добиться официального соглашения с Китаем о пограничном разграничении и установлении торговых отношений.
Фёдор Алексеевич Головин
Зимой 1687-1688 гг. Головин остановился в западном Забайкалье, в Удинске. Первым делом он собирался урегулировать противоречия с северо-монгольскими союзниками Китая, а в случае благоприятной обстановки так и вовсе склонить их на свою сторону в противостоянии с Пекином. Но позже стало известно, что монголы ведут свою игру, начав переговоры с Китаем, который добивается наступления монгольских войск в Забайкалье для оттягивания русских сил от Приамурья, где китайцы собирались развить новое наступление. Как видно, в заключённое перемирие никто не верил.
Монголы, на свою беду, согласились с предложением китайского императора, и уже на март 1688 года было назначено совместное маньчжурско-монгольское наступление на Нерчинск. В октябре 1687 года Головин перенес ставку из Удинска в пограничный Селенгинск, где его и застало монгольское войско.
Чуть ранее, в конце января 1688 года, произошло тяжелое сражение с монголами около Удинска. Стало известно о движении монгольского войска в обход этого городка в направлении Иркутска, которое угрожало перерезать пути снабжения и дать неприятелю возможность выйти в тыл. Тогда отряд в пятьсот московских стрельцов под командованием Федора Скрипицына вышел наперерез маршруту монгольского войска и 26 января атаковал трёхтысячную монгольскую армию. Бой шел до самой ночи, а на следующий день стрельцам пришлось занять «пригорок», на котором сделали засеку и где они оборонялись еще двое суток. Понеся крупные потери в попытках взять позиции стрельцов, монголы отступили и отказались от дальнейшего наступления на Иркутск. Стрельцы же потеряли в бою половину своего состава.
Русские стрельцы
Тем временем немногочисленный селенгинский гарнизон в 294 человека при всего пяти пищалях находился в осаде пятитысячным монгольским войском уже тринадцать недель. 29 февраля монголы предприняли ожесточенный штурм, который, тем не менее, был отбит. Когда к Селенгинску стали подходить русские полки из других гарнизонов, монголы сняли осаду и дали бой на перевале близ Гусиного озера в двадцати верстах от острога. Головин, воспользовавшись моментом, выслал из острога конный отряд во главе со ссыльным гетманом Левобережной Украины Демьяном Многогрешным. В бою, длившемся с обеда до полуночи, монголы потерпели окончательное поражение и бежали обратно в Монголию. Место битвы и поныне именуется Падью Убиенных.
Неудача наступления монгольских войск заставила китайского императора пересмотреть свои планы относительно войны с Россией. Со свойственной азиатам хитростью Кан-Си решил пойти на переговоры с русскими, параллельно готовя новое наступление. Местом для переговоров был выбран Селенгинск, а сопровождать полномочных представителей должны были по пятьсот воинов с каждой стороны. План китайского императора был прост и гениален: не ограничивать официальную делегацию пятью сотнями солдат, а взять с собой всю армию. А в случае, если русские окажутся несговорчивыми, — внезапно атаковать. Не знаю, за кого держали маньчжуры русских, но Головин узнал об этих планах от иезуитов при цинском дворе, едва лишь китайский император посвятил в него своих собственных командиров.
Но тогда наступлению цинских войск не было суждено случиться. Распри среди монгольских феодалов привели к тому, что они отказались высылать свои войска на помощь Кан-Си, а потом еще и наступление джунгарского хана окончательно нарушило планы маньчжурского императора, который был вынужден на время отказаться от разборок с русскими, опасаясь потерять не менее ценную Монголию. Более того, Кан-Си боялся возможного объединения русских с Джунгарией в борьбе против империи Цин; слухи об этом, кстати, распространял сам джунгарский хан.
Нерчинский эпилог
Царское правительство обязало Головина всячески стремиться к установлению мира и не начинать боевых действий, если только маньчжуры не начнут первыми. В случае срыва переговоров предлагалось оставить решение до лучших времен, договорившись остаться каждый на своих позициях и свободно вести промыслы на спорных территориях. На случай, если и эта позиция не удовлетворит китайскую делегацию, Головину предписывали укрепить Албазин, оставить там свой отряд, перекреститься и возвращаться в Москву для дальнейших инструкций. Русский план приграничного разграничения предполагал провести границу по Амуру до Албазина с правом для русских вести промыслы по рекам Зее и Бурее. В качестве крайней уступки цинским властям допускалось уйти из Албазина, ну а если и это не удовлетворит алчных китайцев, то дальнейшую ответственность за срыв переговоров московский наказ возлагал на цинское правительство.
Тем временем в Пекине, несмотря на готовность и дальше продолжать боевые действия, все же подумывали о прекращении войны с русскими. На это повлиял и сам ход боевых действий: и неудача маньчжурской армии под Албазином, и разгромное поражение монгольских союзников под Удинском и Селенгинском. Повлияла на Кан-Си также и ситуация с захватом Джунагрией Северной Монголии, где у цинского Китая были свои интересы. Но, идя на переговоры, правительство Кан-Си также готовилось и к войне: строился новый речной флот, собиралось войско, заготавливался провиант.
Головин послал своих представителей в Пекин для начала переговоров, однако Кан-Си настоял на том, что переговоры должны проходить в Нерчинске, куда посольскую делегацию он собирался послать вместе с армией. Потому Головину больше пришлось думать об обороне, нежели о переговорах: маньчжуры использовали переговоры для маскировки нового наступления. Причем на всяческие ноты протеста русских о нарушении мирного договора маньчжуры отвечали, что их армия имеет посольские функции и не ведет боевых действий. Гонец из Албазина насчитал 4 тысячи маньчжур на речных судах при 45 пушках. Тем временем немногочисленные русские отряды спешно подтягивались со всех острожков и слобод к Нерчинску, куда шла цинская армия. Головин отдал приказ о полной боевой готовности и подготовке к осаде.
20 июля 1689 года цинская армия подошла к Нерчинску. На все обвинения русских в нарушении мирного договора маньчжуры клялись, что пришли с миром и ради мира. Но Головин поставил ультиматум отвести войско на 15 верст от города, иначе переговоры не состоятся. Что, в общем-то, маньчжуры и сделали. Тем не менее Головин тянул время, собирая служилых людей по всему Забайкалью и Приамурью. События показали, что цинские политики собирались нарушить договоренности о перемирии и во что бы то ни стало словом или силой добиться желаемых результатов. У них был веский аргумент в лице уже 15-тысячной армии. В Нерчинске же находилось лишь около двух тысяч защитников. И хотя прежние битвы этой войны показали, что русские могли успешно обороняться и против двадцатикратно превосходящего противника, все же укрепления того же Кумарского острога были на порядок лучше нерчинских. Головин понимал, что отстоять Нерчинск шанс есть, а вот Албазин, оставшийся отрезанным глубоко в тылу цинской армии с гарнизоном в сто человек, был обречен.
Вид на Нерчинск, гравюра 1710 года
На переговорах маньчжуры, тем не менее, уже отошли от своих изначальных притязаний на весь Дальний Восток до Якутска и ограничились Забайкальем и Приамурьем. На второй день переговоров их аппетиты уже уменьшились до «отдельных регионов» Забайкалья и Приамурья до Нерчинска. Русские же настаивали на разграничении по Амуру до устья Зеи. 14 августа маньчжуры, испытывая острую нехватку терпения, решили добиться от русских большей сговорчивости путем устрашения и начали показательно готовиться к штурму, снова подведя флот к самому городу. В такой фактически боевой обстановке Головин продолжал переговоры с китайскими послами, уже сумев выторговать значительные уступки. Головин предложил пекинским посланникам установить границу по Аргуни, уничтожить Албазин и вывести из него русское население, но с тем, чтобы на территории Албазинского уезда маньчжуры не основывали поселений или оборонительных пунктов. Граница же в нижних течениях Амура, между рекой Удью и побережьем Охотского моря, после долгих споров так и осталась не разграниченной. Стороны обязались обмениваться беглецами и открыть свои страны для торговли.
В отечественной историографии принято критиковать Головина за невыгодные условия Нерчинского договора, за сдачу Китаю земель, за которые можно было бы еще побороться. Что ж… так уж мы, русские, устроены, за каждый клочок земли готовы бороться до конца, а если нет, то это позор и унижение. Но справедливы ли обвинения в адрес Головина? Мы знаем, что события этой войны происходили в сложный для русского государства период. Тяжелые и важные войны шли на западе страны, для усиления приамурских гарнизонов катастрофически не хватало сил. Все победы были достигнуты исключительно силой русского оружия и русского духа. В условиях тотального дефицита в живой силе, огнестрельном оружии и артиллерии, боеприпасах и провизии наши предки смогли закрепить – пусть и частично – эти земли за Россией. Кто знает, может, установленный с Китаем мир, взаимовыгодная торговля и надежный дальневосточный тыл были важнее новых территориальных приобретений? Тем более что тогдашнее московское правительство одобрило действия Головина и заключенный договор. Тем не менее стоит помнить изначальные претензии Пекина на весь Дальний Восток до самого Якутска, стоит помнить пятьдесят тяжелых китайских пушек, развернутых перед осажденным Нерчинском, когда Головин ставил свою подпись под документом.
Несовершенство Нерчинского договора с правовой точки зрения, неясность географических ориентиров и не проведенная демаркация границ привели к тому, что спустя два столетия, в 1858 году, между Россией и Китаем будет заключен новый договор – Айгунский, согласно которому граница между двумя странами пройдет по Амуру. А Албазин сегодня — это село Албазино в Сковородинском районе Амурской области с населением в 377 человек. А на руинах Албазинского острога проводятся археологические раскопки, которые со временем расскажут нам больше об этом эпичном русско-китайском противостоянии в далеком XVII веке.
[[15]]Статейный список посольства Н. Г. Спафария в Цинскую империю[[15]]
[[16]]ЦГАДА, Нерчинская приказная изба, д.24, лл. 23-33[[16]]
