Месяц назад вся демократическая общественность негодовала по поводу дела Фарбера, сравнивая его с легендарным делом Дрейфуса. Это явный перебор, поскольку дело Дрейфуса имело вполне определенные политические цели и вошло в историю благодаря нарочитому абсурду и абсолютной нелогичности во всем, тогда как дело Фарбера — это конфликт деревни с чужаком. Дело Дрейфуса похоже на танец марионеток. Куклы танцуют, поворачивают голову на 360 градусов и не подчиняются законам гравитации.
Начались пляски марионеток с того, что в один прекрасный день 1894 года в генштабе французской армии недосчитались секретных документов. Спустя несколько дней полковник Анри, возглавлявший военную разведку — т.н. «Второе бюро» — предал гласности записку без подписи, написанную от руки, в которой сообщалось, что украденные документы переправлены адресату. Письмо предназначалось немецкому полковнику. По почерку определили, что письмо было написано капитаном французской армии, эльзасским евреем Альфредом Дрейфусом. Чтобы придать убедительности обвинению, на скорую руку от имени немцев была состряпана фальшивка, изобличающая Дрейфуса. Закрытый суд приговорил Дрейфуса к разжалованию и вечной ссылке на Чертов остров, который пользовался недоброй славой французской Колымы.
Спустя полтора года новый начальник Второго бюро, полковник Пикар, внезапно пришел к выводу, что Дрейфус невиновен, а почерк, похоже, принадлежит майору Эстерхази. На личностях этих двоих мы еще подробно остановимся, а пока что Пикара за его инициативу пожурили и перевели с понижением служить в Тунис, бывший тогда колонией Франции.
На следующий год брат Дрейфуса попытался обвинить Эстерхази, однако тот был оправдан судом. После этого в дело вступил Эмиль Золя, написавший знаменитое письмо «Я обвиняю!», в котором обвинял всех в антисемитизме и называл виновными Эстерхази и Анри. Так как письмо было написано в крайне эмоциональном тоне, Золя пришлось бежать в Лондон, чтобы пересидеть там возможные последствия. Понятный отрывок:
Господин Президент, позвольте мне в благодарность за любезный приём, однажды оказанный мне Вами, и в сбережение доброй славы, которою Вы заслуженно пользуетесь, сказать Вам, что Вашу звезду, столь счастливую доселе, грозит омрачить позорнейшая, несмываемая скверна. Низкие клеветники тщетно пытались повредить Вам, Вы покорили все сердца. В достославные дни великого всенародного торжества, заключения франко-русского союза, Вы явились озарённый сиянием славы и ныне готовитесь возглавить и привести к успешному завершению устроенную у нас Всемирную выставку, которая торжественно увенчает наш век труда, истины и свободы. Но вот Ваше имя — чуть не сказал «правление» — омрачило позорное пятно — постыдное дело Дрейфуса!
На днях военный суд, понуждаемый приказом, дерзнул оправдать пресловутого Эстерхази, нагло поправ истину и правосудие. Этого нельзя перечеркнуть — отныне на лице Франции горит след позорной пощёчины, и в книгу времени будет записано, что сие мерзейшее общественное преступление свершилось в годы Вашего правления.
Но раз посмели они, смею и я…
Тем временем во Франции начался настоящий раскол в обществе, люди дрались и разводились с супругами из-за Дрейфуса. А на Золя завели дело, которое внезапно изменило судьбу Дрейфуса. Министр Кавеньяк, чтобы в очередной раз доказать виновность Дрейфуса, принес на суд по делу Золя сфабрикованное доказательство с первого суда, после чего в деле вновь всплыл Пикар, который заявил, что документ подделан Анри. За это сам Пикар попал под следствие, но Анри внезапно признался в подлоге, после чего покончил с собой. Началось новое разбирательство, а история стала петлять зигзагами. Эстерхази уехал в Лондон (не многовато ли здесь Лондона?), откуда заявил, что автором самой первой «шпионской записки» был он, а не Дрейфус. Реальность взвыла! Немецкий полковник, которому предназначалась записка, выступил в СМИ, заявив, что шпион — Эстерхази, а с Дрейфусом он дела никогда не имел. На новом разбирательстве Дрейфуса все равно признали виновным, но заменили ему наказание на 10 лет. В итоге президент лично помиловал его, а через некоторое время он был полностью реабилитирован, получил повышение в звании и орден Почетного легиона.
Теперь немного подробнее остановимся на ключевой личности дела — майоре Эстерхази. Это вовсе не какой-то тщеславный выскочка из низов, а представитель одной из линий могущественнейшего княжеского рода венгерских дворян. Эстерхази были крупнейшими землевладельцами в Венгрии, их огромные дворцы до сих пор стоят в Австрии и Венгрии. Кроме того, после медиатизации Священной Римской империи Эстерхази стали считаться равнородными королям. К роду Эстерхази относился ряд австрийских фельдмаршалов и министров, в общем, сплошь уважаемые люди. Совершенно непонятно, зачем Эстерхази понадобилось заниматься шпионажем и почему немецкий шпион бежит в Лондон, а не к немцам. В конце концов, зачем ему себя разоблачать?
Что касается начальника военной разведки Пикара, то тут тоже есть вопросы. Например, считается, что он был антисемитом. Золя писал: «В результате этой удивительной ситуации подполковник Пикар, единственный честный человек, исполнивший свой долг, становится жертвой, которую осмеивают и наказывают. О, правосудие! Безнадежное отчаяние сковывает мое сердце. Доходит до того, что его называют фальсификатором и обвиняют в том, что он сам сочинил телеграмму, чтобы подставить Эстерхази. Великий боже! Зачем? С какой целью? В чем мотив? Может быть, его подкупили евреи? Самое веселое в истории то, что подполковник Пикар был антисемитом».
Зачем антисемиту жертвовать своей карьерой, чтобы спасти незнакомого еврея — любопытный вопрос. Зачем вообще всем этим уважаемым людям разыгрывать чудовищный спектакль на протяжении нескольких лет?
У дела Дрейфуса был один важный итог. По его итогам на свет появился сионизм. Сионизм — это вовсе не про ZOG, а про то, что евреи должны жить в своем отдельном государстве, род национализма. Основателем сионизма считается Теодор Герцль. По легенде, он ВНЕЗАПНО оказался в толпе разгоряченных противников Дрейфуса, которая скандировала «Смерть евреям!», после чего его ВНЕЗАПНО осенило, что евреям лучше жить не в европейских государствах, а в своем отдельном еврейском национальном государстве на Ближнем Востоке. И он бросил все силы (и откуда-то взявшуюся организационную мощь) на развитие этой идеи. До создания государства Израиль оставалось еще 50 лет, а евреев уже начали подготавливать к идее переселения. Примечательно, что первые попытки создать сионизм возникли за 40 лет до дела Дрейфуса, но тогда на это тему никто не обратил внимания, даже сами евреи. А вот на волне дела Дрейфуса («Евреи! Нас обижают!») сионизм оказался ТЕМОЙ, «пошла руда, пошла!»
Первый всемирный сионистский конгресс собрался в Швейцарии уже через 2,5 года после первого приговора Дрейфусу. Правда, оставалась маленькая проблема — Палестина тогда находилась в Османской империи. Империя к тому моменту уже 100 лет как находилась привязанной к аппарату искусственного дыхания. Т.е. дышать самостоятельно она уже не могла, а ее существование поддерживалось западноевропейскими державами, чтобы не допустить нарушения баланса сил в Европе, а также не позволить усилиться России (легендарные Босфор и Дарданеллы). Проблема решилась ликвидацией России.
После Первой мировой мандат на управление Палестиной перешел к Британии. Англичане сразу же объявили, что положительно смотрят на вопрос создания еврейского дома в Палестине, и туда потек ручеек евреев. К началу Второй мировой войны треть населения Палестины составляли евреи. Постепенно начинались столкновения евреев и арабов…
В связи с начавшимися в Германии гонениями на евреев добрые англичане запретили еврейскую эмиграцию в Палестину и продажу евреям земли. После войны добрые англичане объявили, что разнимать межнациональные столкновения им совершенно неинтересно, и за день до окончания британского мандата на Палестину было провозглашено создание государства Израиль. Альфред Дрейфус не дожил до итогов дела, в котором оказался пешкой. Он умер в 1935 году, будучи подполковником запаса, так и не осознав своей роли в истории Европы и Ближнего Востока.
