Сельское хозяйство в Российской Империи — тема политизированная. До революции это была важная часть революционной агитации, а после переворота упоительные истории про нищету деревни использовались, чтобы загнать крестьян в колхозы. Поскольку тема вывернута пропагандистами, она нуждается в тщательном разборе. Посмотрим на самые популярные мифы.
Если говорить об общем положении, то здесь всё очевидно: Россия на 1913 год занимала 1-е место в мире по экспорту яиц, 2-е место по экспорту пшеницы (в 1910–1912 годах — первое), 2-е место по экспорту масла, 4-е место по экспорту кукурузы.
А теперь разберём каждый миф в отдельности.
Миф первый: сельское хозяйство было отсталым и неэффективным
Эффективность земледелия можно оценить по валовому сбору продукции. Имеющиеся у нас данные из отчетов Центрального статистического комитета за 1883–1915 годы наглядно демонстрируют увеличение урожайности, например, зерновых хлебов. Так, в 80-е годы XIX века средняя урожайность составляла 2,2 млн пудов, в 90-е годы уже 2,9 млн пудов, а в ХХ веке и до начала Первой мировой — 3,3 млн пудов. Проще говоря, в первое десятилетие правления Николая II урожайность выросла на 32% по сравнению с правлением его отца Александра III, а во второе десятилетие николаевского правления урожайность была выше уже на 50%.
Урожайность отдельных культур увеличилась ещё сильнее. Например, к 90-м годам гречки стали собирать больше на 27%, в начале века — на 62%.
Выросла и урожайность с отдельно взятой десятины. Если в начале правления Александра с десятины собирали 29,7 пудов ржи, то к 1914 году уже 42,4 пуда. Аналогичная ситуация была и с остальными культурами: например, гречки с одной десятины собирали 10,5 пудов, а к 1914 году — 27 пудов.
Значительный рост нельзя объяснить случайными факторами вроде благоприятной погоды — речь идет о стабильном и поступательном росте на протяжении 30 лет.
Если сравнивать среднюю урожайность пшеницы с десятины с другими державами, то Россия, несомненно, уступала ведущим странам. В России в среднем собирали с десятины 70 пудов пшеницы, в Австрии 89 пудов, в Британии 147, Германии 157. С другой стороны, во многих странах с гораздо более благоприятным климатом ситуация была значительно хуже. Так, в Испании собирали около 60 пудов, в Греции 52 пуда, в Италии цифры по годам колебались от 60 до 80, в Америке — 70–75 пудов. Таким образом, Россия не лидер в этой сфере, но и не аутсайдер, она занимает место где-то посередине.
К тому же нужно помнить, что в России много регионов, неидеальных для сельского хозяйства — если учитывать только хорошие черноземные земли, то урожайность окажется еще выше.
Миф второй: животноводство было таким же отсталым
А вот это прямая ложь: Россия была одним из европейских лидеров по обеспечению сельскохозяйственными животными. Вот данные из «Сводной таблицы по статистике скотоводства».
Количество лошадей на 100 жителей: Россия — 19,7, Британия — 3,7, Австро-Венгрия — 7,5, Германия — 4,9. Франция — 5,8, Италия — 2,8. Единственная европейская страна, соперничающая с Россией — Дания. Там на 100 человек приходилось 20,5 лошадей. В целом обеспеченность лошадьми была на уровне Америки, но уступала Аргентине, Канаде и Австралии.
По крупному рогатому скоту Россия не была лидером — скорее, крепким середняком. В среднем на 100 жителей Российской Империи приходилось 29,3 голов крупного рогатого скота. В Австро-Венгрии — 30, в Британии — 26,1, в Германии — 30, в Италии — 18, во Франции — 32,1, в США — 62,2. То есть дореволюционная Россия была вполне достойно обеспечена крупным рогатым скотом — фактически каждый третий имел корову.
По овцам Россия тоже крепкий середняк: показатели не лучшие, но далеко и не худшие. В среднем — 44,9 овец и баранов на 100 человек. В Австро-Венгрии это число составляло менее 30, в Британии — 60,7, в Германии — 7,5, в Италии — 32,3, во Франции — 30,5, в Америке — 40,8 овец на сто человек.
Единственная отрасль, в которой Россия уступала некоторым ведущим державам — свиноводство, оно было не очень распространено. В среднем на 100 человек приходилось 9,5 свиней. В Австро-Венгрии — около 30, в Британии — 8,1, в Германии — 25,5, в Италии — 7,3, во Франции — 11,2. Впрочем, и здесь средний уровень не уступает французскому или британскому.
Миф третий: новой техники не было, а пахали вообще на крестьянках
Механизацию труда в сельском хозяйстве можно оценить по импорту сельскохозяйственной техники. Только за последнее десятилетие перед войной он вырос по некоторым инструментам даже не в разы, а в сотни и тысячи раз. Если в 1905 году было завезено всего 97 паровых плугов, то в 1913-м уже 42,3 тысячи (а годом ранее — более 73 тысяч). В 1905 году завозилось 30,5 тысячи сеялок, а накануне войны уже более 500 тысяч в год. Локомобилей в 1905 году завезли 489,6 тысячи, а в 1913 году — более миллиона.
Насчет примитивных методов земледелия вопрос тоже спорный. Крестьяне были прекрасно осведомлены о необходимости удобрений, и удобрения пользовались огромным спросом на рынке. В 1905 году в Россию завозилось 2,6 млн пудов томасовых шлаков, а в 1913-м — 11,2 млн. Фосфоритов в 1905 году завозили 770 тысяч пудов, а в 1913-м уже 3,2 млн; cуперфосфатов 1,7 млн пудов, а в 1913 году — 12 миллионов.
Это не значит, что каждое хозяйство было образцовым, однако трудно не заметить очевидную тенденцию: в деревне активно внедрялись новейшие методы и современная техника.
Что касается советского мифа о крестьянах, впрягавших в плуг жену — если такое и было, то проходило по разряду БДСМ-практик, а не реальной потребности. Лошадей хватало с избытком; инструментов и знаний о новейших агрометодиках — тоже.
Миф четвертый: царизм никак не помогал крестьянам
Тезис не выдерживает никакой критики, это тоже прямая ложь. Крестьянам помогали как по линии земств (субсидиями из казны), так и напрямую через государство.
Ассигнования из казны на агрономическую помощь за несколько лет выросли с разы. В 1908 году на нее выделялось 5,7 млн рублей в год, а в 1913 году — 29 миллионов рублей. Одновременно земства организовывали поддержку на местах. Например, крестьянам могли предоставлять беспроцентный кредит на семена при условии посещения бесплатных лекций у агронома. К слову, в России существовал и активно развивался институт участковых агрономов (это как участковый милиционер в советское время, только наблюдающий за полями).
Миф пятый: проклятые помещики отобрали у крестьян всю землю
Помещичье землевладение к началу ХХ века было анахронизмом и существовало по инерции, с каждым годом сокращаясь. Большая часть земли находилась в руках крестьян. К 1915 году помещикам принадлежали 39,5 млн десятин земли. Крестьянские общины на правах коллективной собственности при этом владели 84,4 млн десятин, 17 млн находилось в собственности крестьянских товариществ, и ещё 16,8 млн десятин — у крестьян в личной собственности. Таким образом, всего крестьянам принадлежало примерно 118,2 миллиона десятин земли, помещикам — 39,5 млн.
Миф шестой: «Недоедим, а вывезем!»
Очень устойчивый миф — якобы царский министр финансов Вышнеградский отозвался так о необходимости продолжать экспорт несмотря ни на какой голод. Проблема в том, что Вышнеградский никогда не говорил ничего подобного — эту фразу министру приписал якобы слышавший её Пётр Шваненбах, но уже после его смерти (покойник, понятно, уже не мог ничего возразить). Вышнеградский и Шваненбах были политическими противниками: первый выступал за внедрение золотого рубля, второй — категорически против.
Миф седьмой: а Лев Толстой был в деревне и ему там никто не разменял три рубля
Во-первых, крестьяне всегда с подозрением относились к чужакам и вряд ли побежали бы разменивать деньги странному барину — мало ли чего. Во-вторых, Лев Толстой пытался разменять три рубля у безземельных крестьян. Это люди, оставшиеся по каким-то причинам без своего надела — например, продавшие землю из-за долгов и неумелого ведения хозяйства. Пытаться разменять у таких крестьян 3 рубля — это как разменивать пару пятитысячных купюр у потрепанных доходяг на московском вокзале.
Миф восьмой: крестьяне почти не ели мяса
Это не совсем так. Структура питания в те времена, разумеется, отличалась от современной. Тем не менее в 1913 году житель страны в среднем потреблял около 31 килограмма мяса и мясных продуктов в год. Много это или мало? По нынешним меркам мало, почти вегетарианская диета — всего-то 2,6 кг мяса в месяц. Но дальше выясняется, что к моменту смерти товарища Сталина советский гражданин потреблял в среднем 31 кг мяса и мясных продуктов. То есть за 40 лет потребление мяса совсем не выросло. Вроде и помещиков выгнали, и землю поделили, и колхозы создали, и социализм практически построили, а потребление мяса осталось на уровне полувековой давности. И только в брежневские времена потребление наконец выросло до 50 кг мясных продуктов в год.
Миф девятый: а Меньшиков писал, что 40% новобранцев впервые попробовали мясо в армии
Меньшиков этого НЕ писал. За него это выдумали советские пропагандисты, которые вырвали часть цитаты из контекста, а другую часть додумали. На самом деле Меньшиков приводит слова полковника Багратиона, который по-стариковски сетует, что при крепостном праве порядок был и молодежь без дела не шаталась, а теперь они сами себе предоставлены, развратничают, пьянствуют и к 21 году все хилые и хворые. Поэтому, говорит полковник, в армию надо призывать с 18 лет. Багратион опросил 360 человек — оказалось, что все они начали бродяжничать ещё в юности, а мясо, по их словам, пробовали только 40%. Дальше полковник делает вывод: в армию надо забирать с 18 лет, чтобы на службе молодежь объедалась, заодно и польза будет. Согласитесь, если знать контекст оригинальной цитаты, она начинает звучать совсем по-другому.
Но откуда тогда крестьянские выступления?
Причина проста — аграрное перенаселение. Население России за 50 лет выросло ровно в два раза. В первую очередь — за счет крестьян. Несмотря на огромные территории, хорошей земли было мало. Мобильность населения тогда была низкой, даже путешествие в соседнюю губернию было событием, послушать рассказы о котором приходила вся деревня. Крестьяне жили вне времени и пространства — им казалось, что где-то есть бескрайние поля, которые принадлежат помещикам. Эту уверенность в них разжигали «друзья народа» из различных революционных партий, повторявшие небылицы про огромные помещичьи угодья.
Весьма характерно, что изгнание помещиков и экспроприация их земли после революции совершенно не изменили картину деревенской жизни — для такой прорвы крестьян надо было половину земного шара разделить на наделы. Судите сами: есть у крестьянина надел, по европейским меркам даже большой. Но вот крестьянин женится, один за другим рождаются 10 детей, и большой надел автоматически превращается в маленький.
Частично проблема перенаселения решалась за счет постепенной индустриализации и урбанизации. В советские времена её решили кардинально: крестьян согнали в колхозы, создав им невыносимые условия, и люди побежали в города, устраиваться на завод. Понятно, что Российская Империя даже при большом желании не стала бы решать социальные вопросы таким способом.
Ещё один вариант — колонизация Сибири и азиатских просторов. Государство активно продвигало эту идею и помогало колонистам, но для отъезда в неизвестность требовались дерзость и рисковый характер — у основной массы крестьян этого не было. Переселять людей в Сибирь насильно, под угрозой расстрела, царские чиновники не могли (им такое просто не пришло бы в голову).
Двадцать лет покоя
Легко заметить, что пропаганда большевиков задним числом приписала русской деревне грехи советского колхоза: нищету, стагнацию, техническую отсталость, низкие урожаи. И даже сказка про «Недоедим, а вывезем!» в советской стране стала реальностью: во время чудовищного голода в Поволжье СССР продолжал исправно вывозить зерно на Запад.
Итак, в Российской Империи было вполне современное и динамично развивавшееся сельское хозяйство. Почему это важно? Потому что это значит, что русские могут всё, в том числе и создать процветающую сельскохозяйственную индустрию. Нужно только дать им спокойно работать.
Источники:
«Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств».
«Россия, 1913 год: Статистико-документальный справочник»
