Ранее: часть VIII
Часть 9. 1775–1784 годы
На 1773 год Бенгалией, страной с 20-миллионным населением, управляли… 250 клерков британской Ост-Индской компании. Cиловая составляющая (помимо сипаев) — это 500 офицеров и 3000 белых солдат. C таким количеством людей управлять 20-миллионной страной невозможно, и надо признать — англичане вообще смогли удержаться у власти в Индии только потому, что нашли местные кадры, которые взяли на себя всю посредническую деятельность между Компанией и аборигенами.
Что касается Китая — доля вывоза британской ОИК возросла с 23,84% в 1744 году до 28,47% в 1777-м. Всего же на европейские ОИК приходилось 43–50% экспорта, остальное покупали страны Азии и Россия.
В 1775 году началась Война за независимость США. Надо сказать, что революцию эту делали не прекраснодушные мечтатели, а прожженные дельцы, ушлые адвокаты, рабовладельцы и просто криминальные элементы. Никакого согласия в рядах революционеров не было, каждый тянул одеяло на себя. Не знаю, изданы ли «Дневники» Джона Адамса на русском, но тем, кто владеет английским, почитать их, безусловно, стоит. Вот, например, запись от ноября 1771 года:
Зашёл вечером к Ч. и проболтал с ним около часа. Он страшно озлоблен на бостонцев. «Ненавижу их всей душой, — говорил он. — Великие патриоты! Были за бойкот, пока у них оставались запасы старых тряпок для выгодной продажи, а когда всё продали по сумасшедшим ценам, сразу стали против. Больше не слыхать о развитии собственных производств — чужие товары снова текут к нам рекой. Что же касается чая, его сейчас можно купить именно у тех, кто громче всех проклинал его».
Прекрасное зрелище! Те, кто больше всего агитировал против покупки чая у Ост-Индской компании, дождались, пока на этот чай возрастут цены, и продали его втридорога! Настоящие революционеры, ничего не скажешь.
Изначально две трети колоний были настроены лоялистски, но треть возмутителей спокойствия оказалась лучше организована и мотивирована.
Можно сказать, что революционерам помог… король Георг III, который 31 октября 1775 года, после стычек у Конкорда и Лексингтона, издал прокламацию следующего содержания:
Так как многие из наших подданных в различных колониях Северной Америки, откликнувшись на призывы злоумышленников и нарушив верность защищавшей их верховной власти, совершили множество незаконных деяний, ведущих к нарушению общественного спокойствия, обрыву торговых связей, и вылилось все в открытый бунт, в отказ подчиняться постановлениям властей и законам и во враждебные военные действия, мы решили, по согласованию с нашими советниками, выпустить королевскую прокламацию, объявляющую, что не только наши официальные лица, военные и гражданские, должны приложить все усилия к подавлению бунта и привлечь изменников к суду, но также все подданные королевства обязываются направить все силы к разоблачению преступных заговоров, устроенных против нашей короны и достоинства, и сообщать имена и действия злоумышленников соответствующим властям.
И вот здесь революционная масса не на шутку испугалась. Ибо одно дело — бросать в народ лозунги о налогах без представительства и тирании, а другое — отвечать за эти лозунги своей головой. Ошибка Георга здесь состоит в том, что он своим манифестом даже совершенно нейтральных жителей колоний приравнял к бунтовщикам. Ведь от прибывших войск страдать будут все — и лоялисты, и патриоты.
Тем не менее до 1777 года дело висело на волоске. Экспедиция революционных отрядов в Канаду провалилась, Вашингтон потерпел поражение в Нью-Йорке и Нью-Джерси, британский экспедиционный корпус смог без проблем высадиться на Статен-Айленде и в устье реки Гудзон. Но все совершенно изменила нечаянная победа под Саратогой.
Пока на западе Вашингтон проигрывал одно сражение за другим и отдал врагу и Нью-Йорк, и Филадельфию, на севере 9-тысячная группировка британского генерала Бургойна спустилась по озеру Шамплейн вниз, атаковала и захватила форт Тикондерогу, и далее совместно с Хоу могла отрезать северную армию восставших от Континентальной, а Новую Англию от остальных штатов.
Американцами командовал Горацио Гейтс, но по сути Саратогу выиграли два человека — полковник Даниэл Морган и генерал-майор Бенедикт Арнольд.
Первый укрепился со своим полком на холмах Бавис, и Бургойн решил обойти эти позиции по основанию холма, через лес. Арнольд с двумя полками вопреки приказу Гейтса атаковал британцев в лесу, «навязав противнику индейскую войну», и Бургойн был вынужден отступить.
Сражение под Саратогой, 1778 год
Бургойн решился на фронтальную атаку 7 октября 1777 года — выбора у него не осталось, солдаты сидели на половинном пайке и голод был не за горами. Колонисты, пользуясь основательно укрепленными редутами, смогли отбить два штурма, стреляя сверху вниз (идеальная позиция), но к третьему штурму у них кончились патроны — и в ключевой момент, когда американцы уже готовились бежать, так как британцы приблизились опасно близко, на позиции прибыл выпивший бутылку виски Бенедикт Арнольд (позже термин «drinken fury» — «пьяная ярость» — официально укрепился в американской историографии при описании кампании у Саратоги), разругавшийся напрочь с Гейтсом (тот как раз уже собирал бумаги и седлала коня, чтобы смыться побыстрее), и организовал контратаку, в результате которой был ранен пулей в колено, но американцы — первый раз! — победили англичан в открытом бою. Вернее, они отбросили англичан на исходные позиции.
У Бургойна не оставалось выбора, ибо провиант подходил к концу. Выбирая между голодной смертью и капитуляцией, британцы выбрали плен.
Эхо победы под Саратогой обернулось для англичан ужасными последствиями. Европейские державы, ранее с опаской смотревшие на восставшие колонии, решили их поддержать, и 17 июня 1778 года сначала Франция, а потом и Испания с Голландией объявили Англии войну. В результате бунты поселенцев на краю ойкумены переросли в новую войну по переделу мира.
Естественно, запылала Индия, причем индийская кампания поставила англичан на грань краха. Правда, начиналась она вполне за здравие. Из книги Каплана «Путешествие в Историю. Французы в Индии»:
Новый губернатор французской Индии Белькомб пытался укрепить Пондишери. Однако ров не был дорыт до конца, насыпь и стены недоделаны. Закончить земляные и строительные работы не удавалось: не хватало денег. Напрасно Белькомб писал в Версаль, что Пондишери открыт с нескольких сторон для неприятеля. Его просьбы попадали в архив. В августе 1778 года английские войска подошли к городу, их было в пять раз больше, чем французов. Белькомб не испугался, он мобилизовал население на строительство бастионов. В это время в Пондишери появился французский авантюрист и начальник сипайского отряда Мадек, который организовывал вылазки. Но перевес противника был слишком велик, французский флот не принял сражения.
Новая война сразу привела к потере многих французских колоний. Шандернагор, детище Дюпле, вновь сдался без боя. Губернатор Шевалье, бежавший из города, был вынужден искать пристанища и сразу же попал в плен. Последнюю надежду жители Пондишери возлагали на свой флот. Действительно, эскадра французского адмирала Тронжоли значительно превосходила силы англичан. Белькомб, чтобы поднять настроение в городе, громогласно заявил о победе французов в морском сражении. Был даже заранее отслужен благодарственный молебен. Но адмирал Тронжоли, подобно многим своим предшественникам, уклонялся от рискованных сражений. Наконец 20 июля подошла английская эскадра. Город замер в ожидании, все готовились увидеть величественное зрелище — морской бой недалеко от города. Наступила ночь. Утром Белькомб, выйдя на веранду губернаторского дворца, не увидел ни одного французского военного корабля. Он отбросил лорнет, схватил самую большую подзорную трубу. Корабли исчезли. Оставалось лишь надеяться, что битва идет где-то вдали. Но это была напрасная надежда.
Английский морской десант мог почти беспрепятственно захватить незащищенное побережье. Англичане медленно, но упрямо усиливали свое давление, их бомбардировки становились все опаснее. Осколок снаряда ранил, правда не опасно, Белькомба. 13 октября началось генеральное наступление на Пондишери. К вечеру главный ров, опоясывавший город, был взят. 15 октября англичане находились в 30 метрах от последней линии обороны. Белькомб 16 октября собрал военный совет, который принял решение о капитуляции. 18 октября 1778 года англичане вошли в город. Все офицеры и солдаты-европейцы были отправлены в Мадрас.
Осада Пондишерри
Среди осажденных в Пондишери находился человек, чье имя приобрело большую известность в период французской революции, — граф Баррас, впоследствии глава Директории, стоявший во главе французского правительства с 9 термидора до 18 брюмера. На склоне лет Баррас написал мемуары, в которых много страниц посвятил своей ранней молодости, в частности пребыванию в Индии.
Но тут в естественный ход событий ворвались два человека, в корне изменившие весь расклад дел в Индии. Об одном из них мы говорили в прошлой части — это Хейдар-Али.
Вторым был адмирал Сюффрен. Он вез в Азию еще одного француза, которого англичане боялись, как огня — речь о генерале Бюсси, а он причинил британцам много проблем и неприятностей в 1740–1759 годы.
Поговорим сначала о морской части сражений за Индию и о Сюффрене. Итак, Пьер Андре де Сюффрен, называемый еще бальи де Сюффрен, был веселым, жизнерадостным саркастичным толстяком, который просто умел воевать на море. Умел, как бы это было ни прискорбно для подданных британской короны, лучше самих англичан. Родился он в Сен-Канне, в Провансе, в 1729 году. С 1743-го — во флоте. Принимал участие в войне за Австрийское наследство, в Семилетней войне, учился морскому делу у Мальтийских рыцарей, сражался с алжирскими и тунисскими пиратами, во время русско-турецкой войны 1768–1774 годов находился в качестве советника и наблюдателя при турецком флоте.
Естественно, что человека с таким послужным списком в 1776 году пригласили в «Эволюционную эскадру», созданную французским морским ведомством для отработки новой тактики противодействия англичанам. Франция после 1763 года была просто обуреваема идеей реванша, король не жалел денег на флот, и ставилась только одна задача — в новой войне показать господам с Туманного Альбиона, кто на море хозяин.
Начиная с 1778 года Сюффрен служит в эскадре д’Эстена у берегов Северной Америки, где показывает чудеса умения воевать на море. Но — и в этом отличие Сюффрена от д’Эстена — он все время предлагал рискованные маневры и решительные действия против англичан. Так, во время сражения у Гренады (1779) авангарду Сюффрена удалось нанести повреждения четырем концевым английским кораблям — «Лайон», «Монмут», «Графтон» и «Корнуолл». В результате англичане отстали от своих основных сил. Сюффрен и де Ла Мот Пике долго уговаривали д’Эстена отрезать отставших и захватить их, но граф так и не решился. В результате англичане смогли уйти.
В 1780-м Сюффрену дали под команду 74-пушечный «Зеле», с которым он участвовал в самой грандиозной в истории операции по захвату торгового каравана. Причем французские историки утверждают, что план принадлежал как раз нашему бальи. Итак, 2 августа 1780 года из Портсмута вышел большой английский конвой из 63 судов — среди них 18 судов снабжения, везущих провизию, снаряжение и 90-й пехотный полк в Вест-Индию, 5 ост-индийцев, груженых припасами для флота в Ост-Индии и деньгами для закупок.
В 112 лигах юго-западнее островов Силли Флот Канала, сопровождавший конвой, повернул назад, в Англию. 5 августа у мыса Финистерре отделились 64-пушечные «Буффало» и «Инфлексибл», и теперь конвой сопровождали 74-пушечный «Рамиллиес» и два 36-пушечных фрегата — «Тетис» и «Саутгемптон».
В ночь с 7 на 8 августа 1780 года дозорные корабли испанского флота (27 кораблей, 4 фрегата) заметили английский конвой. Луис де Кордова на флагманском «Сантиссима Тринидад», чтобы захватить как можно больше английских судов, решил использовать следующий трюк — вечером 8 августа «Сантиссима» сблизился с английским конвоем, находясь впереди него, и пользуясь тем, что «Рамиллиес» отдалился, зажег бортовые огни. Коммодор конвоя подумал, что это огни английского 74-пушечника, и последовал за огнями испанца. Утром конвой оказался прямо в центре всего испанского флота.
Началось невообразимое: холостой выстрел — белый флаг, холостой выстрел — капитуляция. Некоторые суда пытались сопротивляться, но подавленные громадным преимуществом быстро отказывались от подобных действий. Один за одним испанцы и подошедшие французы (9 линкоров и 1 фрегат под командованием Боссе) захватили к 10 утра 55 кораблей (52 испанцы и 3 французы), включая ост-индийцы «Гаттон», «Готфрей», «Хиллсборо», «Маунтстюарт» и «Роял Джордж». В плен попали 1350 матросов и 1357 солдат, кроме того — 286 гражданских лиц. Трофеи помимо судов — 80 тысяч мушкетов (знаменитые «Браун Бесс»), 3000 бочек пороха, обмундирование, снаряжение, палатки для британских войск (12 полков) в Вест-Индии, 1.5 миллиона фунтов в серебре и золоте (из них 1 миллион — в слитках), предназначенные для закупок в Ост-Индии. Кроме того — запчасти и материалы (в частности — мачты и реи) для флотов адмиралов Грейвза и Родни в Америке. Собственно, позже Грейвз как раз по этой причине не смог вовремя отремонтироваться и подойти к Йорктауну в 1781-м, и армия Корнуоллиса сдалась.
Спастись удалось только охранению (3 корабля) и 5 торговым судам — они по случайности ночью не увидели огней с «Сантиссима Тринидад» и пошли за «Рамиллиесом». Захват этого конвоя вкупе с потерей нескольких торговых кораблей в Вест-Индии из-за штормов вызвал массовые разорения британских страховых компаний, ставки на страхование морских грузов и кораблей взлетели до небес. Лондонская фондовая биржа закрылась на две недели после известия о захвате конвоя. Ост-Индская компания понесла убытков на 1.5 миллионов фунтов и обратилась к государству с просьбой о срочном займе. Таким образом, удар по британской ОИК сначала нанесли у мыса Финистерре.
Ну а в феврале 1781 года была задумана экспедиция французского флота к берегам Индии. Для этого с атлантического театра военных действий с большим трудом сняли 8 кораблей, плюс выделили 4 новых. И 22 марта 1781 года Сюффрен отплыл из Бреста к Иль-де-Франсу.
В Индии же в июле 1780 года Хейдар Али заручился поддержкой французов, заключил твердый мир с маратхами, а затем вторгся в Карнатик с 80-тысячной армией и подступил к Аркоту. Губернатор Мадраса по опыту прошлых компаний был невысокого мнения о боеспособности войск Майсура и решил атаковать индийские войска всего 500 сипаями, а также направил подмогу полковнику Уильяму Бейли, двигающемуся из Гунтура с 1200 солдатами и сипаями (всего 3820 штыков плюс индийские союзники).
Хейдар, узнав об отряде Бейли, решил разгромить англичан по частям, и отделил от своего войска отряд Типу Сахиба, который должен был внезапно ударить по колонне, идущей из Гунтура. Около Пуллиура Типу Сахиб совершенно неожиданно атаковал англичан массированным ракетным огнем.
Оказалось, что Хейдар даром времени не терял, и за время перемирия в абсолютной тайне разработал и довел до ума новое оружие — боевые ракеты. Что они из себя представляли? На тонкий бамбуковый шест был привязан металлический цилиндр, наполненный порохом и железными стружками в носовой части. Кроме того, Типу Сахиб предложил к каждому цилиндру привязать лезвие прямого меча. Шест втыкался в землю под углом в направлении пуска, поджигался фитиль, и ракета по навесной траектории устремлялась в сторону неприятеля; шест играл роль балансира. Из-за высокой температуры картонный кожух сгорал, и сила пороха выталкивала вперед металлическую стружку, которая калечила и убивала все вокруг. Ну а раскаленный меч практически гарантированно убивал что человека, что животное. Дальность действия такого снаряда составляла до 2 км. Ракеты имели и минусы — их рекомендовалось запускать только по ветру.
Хейдар сделал и следующий шаг: он придумал установки залпового огня — строенные или сшестеренные установки.
Майсурские ракетные установки XVIII века — прообразы «Катюш»
Атака ракетами у Пуллиура стала для английских войск шоком. Море огня и железа превратило британский отряд в неуправляемую массу. Залп полусотни ракетчиков Типу Сахиба просто разорвал плотную оборону английской колонны и позволил дальше бить противника по частям. В одну минуту залп «Катюш» XVIII века обошелся англичанам в 380 человек погибшими. Одна из ракет попала в подводу с боеприпасами, и произошел оглушительный взрыв. На полностью деморализованные войска британцев кинулась конница Типу Сахиба, и через полчаса все было кончено. Англичане и их союзники потеряли погибшими 3000 человек, до 7000 были взяты в плен, остальные просто разбежались.
Монро, узнав о разгроме Бейли, срочно отступил к Мадрасу, и Хейдар Али без проблем смог взять отрезанный от помощи Аркот. Весь Карнатик теперь был в его власти.
Понимая, что после Аркота придет очередь Мадраса, англичане срочно перебросили из Бенгалии войска (7000 штыков, сипаи и белые) под командой сэра Эйра Кута, которого сами бенгальцы прозвали Кут-бахадур («Кут-герой»). Тогда же к берегам Индии прибыла эскадра сэра Эдварда Хьюза. И для Хейдара Али настали тяжелые времена.
У Порто-Ново Кут применил тактику в индейском духе — упрятал 7000 солдат, а с оставшейся тысячей атаковал Хейдара. Тот легко отразил нападение и попал под фланговый удар основной части английского отряда. Атака была столь неожиданной, что войско правителя Майсура бросило пушки и ракеты, и побежало.
Ну а 27 августа 1781 года у Пуллиура Хейдар и Кут снова встретились. Наученный горьким опытом, майсурский полководец решил играть от обороны, и выстроил войско в две линии. Кут атаковал, с довольно большими потерями (400 человек только убитыми) смог оттеснить индийца с позиций и прорвать первую линию, однако наткнулся на вторую, и на большее сил не хватило. Кут отступил к Трипасуру, это позволило Хейдару заявить о том, что битва выиграна.
Наконец, в битве у Солигхура Кут смог нанести майсурскому полководцу тяжелейшее поражение. Англичане разбили лагерь у скал Солингхура, подбросив подкрепления к осажденному Пуллуру. Типу, внезапно подкравшийся к лагерю, с гор обстрелял англичан ракетами, чем привел в замешательство первую бригаду, однако решительная атака второй бригады под началом лейтенанта Эдмондстоуна переломила ситуацию — британцам удалось выбить индийцев с предгорий. Кут сформировал две колонны, которые просто охватили лагерь Хейдара и с двух сторон абсолютно синхронно провели совместную атаку.
Хейдар слишком поздно понял, что Кут пошел в наступление. Пытаясь противодействовать англичанам, он расположил пушки в рисовом поле, Типу Сахиба с конницей послал на левый фланг, а часть пехоты со своим вторым сыном — на правый.
Правая колонна англичан, попав на рисовое поле, потеряла строй, и тут ударили индийские пушки, а в разрывы строя бросилась конница Типу. В этот критический момент контратаковал 2-й гусарский эскадрон полковника Оуэна, который смог отбить Типу и позволил 18-му и 21-му полкам уцелеть.
Перестроившись, англичане штыковой атакой захватили артиллерийские позиции вместе с пушками, развернули орудия и начали методично обстреливать правый фланг Хейдара, что привело войска Майсура в замешательство. В этот же момент с гор ударила левая колонна, и бегство противника стало всеобщим.
Хейдар имел 75 тысяч конницы и пехоты (некоторые английские источники пишут про 150-тысячную армию Майсура, но это нонсенс), и потерял до 5000 человек. Кут имел 11500 английских солдат и сипаев, потери его составили до 800 человек убитыми и ранеными. Войска Хейдара спешно ушли из Карнатика.
Однако Кут не смог развить свою победу — после боя у него оставалось риса для армии всего на два дня. Пробовали было заняться реквизициями, но Хейдар, предвидя такой выход для англичан (а разведчики у Майсура работали просто великолепно), приказал разорить близлежащую местность. Куту ничего не оставалось, как отступить.
Хейдар сосредоточил свои войска у Веллура, обложил его, и гарнизон под командованием полковника Оуэна был вынужден оставить город и отступать к Мадрасу. Конница Типу и Хейдара неотступно преследовала его, Оуэну пришлось сжечь все свои телеги, палатки, припасы. Он присоединился к Куту налегке, потеряв в походе 317 человек (из 5000 человек), счастливо избежав атаки превосходящих сил Майсура.
В августе британцы смогли перевезти войска на Малабарское побережье, но тут — как гром среди ясного неба — они узнали о союзе голландского губернатора Негапатама ван Флиссингена с Хейдаром Али (договор был заключен 29 июля и ратифицирован 4 сентября 1781 года). Голландцы послали Хейдару 600 своих солдат, а также порох и боеприпасы.
Теперь вместо операций против Хейдара прибывший отряд Гектора Монро (4000 английских солдат) сосредоточился на взятии Негапатама. Голландцы имели в крепости 600 европейских солдат, 5500 сипаев и 2100 пехотинцев, посланных на помощь Хейдаром. Монро сильно помогла эскадра адмирала Хьюза, которая внезапной атакой 20 октября захватила голландский форпост Кариккал, а на следующий день — Нагор.
27 октября войска Монро подошли к Негапатаму. Каждую ночь голландцы проводили вылазки, которые наносили довольно большой урон англичанам, однако 30 октября конница майсурцев, посланная в ночной рейд к английскому лагерю, в полном составе дезертировала и ушла к Хейдару. Потеря 2100 защитников города стала для голландцев очень неприятным сюрпризом.
Тем не менее ван Флиссинген, надеясь на помощь извне, послал к Хейдару гонца с просьбой атаковать англичан с тыла, причем правитель Майсура выполнил просьбу — он послал три больших отряда против Монро — 6, 8 и 7 тысяч человек соответственно. Первый отряд прибыл 10 ноября и остановился в 3 лигах от города. Монро решил перехватить инициативу и атаковал индийцев ночью. Те в панике бежали.
К 13 ноября прибыл второй отряд, и эта угроза была бы довольно серьезной, но вечером 11 ноября в Негапатаме случился военный совет, на котором ван Флиссинген заявил — пороха в колонии осталось на полчаса интенсивного боя. С учетом того, что майсурцы разгромлены на подходах к городу — помощи ждать неоткуда. Совет единогласно проголосовал за сдачу, и утром 12 ноября, то есть за сутки до подхода второго отряда Хейдара, Негапатам пал.
Узнав о том, что англичане уже взяли город, войска Майсура вернулись обратно.
Что касается Сюффрена, то 16 апреля 1781 года он зашел в Порто-Прайя (острова Зеленого Мыса) пополнить запасы воды и обнаружил там английскую эскадру коммодора Джонсона. Англичане не были готовы к бою, они вообще стояли на якорях, французы же шли в походных колоннах, часть кораблей отстала, часть — вырвалась вперед. Состав эскадры Джонсона — 74-пушечный «Хироу», 64-пушечный «Монмут», 50-пушечные «Айсис», «Юпитер» и «Ромни», а также фрегаты 38-пушечный «Апполо», 36-пушечный «Джейсон», 32-пушечный «Эктив», 28-пушечный «Дайана», шлюп, брандер, бомбардирский кеч.
В бою со стороны французов реально участвовали 74-пушечные «Аннибал» и «Эро», 64-пушечные «Артезиан», «Ванджер», «Сфинкс» и корвет «Фортюн». Флагман Сюффрена, «Эро», сразу же атаковал «Хироу» и «Монмут», два сильнейших корабля английской эскадры. Вскоре на подмогу ему подошел «Аннибал». Немного отставший «Артизан» перехватил пытавшийся скрыться из гавани британский ост-индиец «Ханчинбрук», «Ванджер» же и «Сфинкс», опасаясь мелей, начали обстрел противника с дальней дистанции (за что их капитаны после боя получили от Сюффрена выволочку).
В результате жестокого боя «Аннибал» потерял две из трех мачт, английские корабли были сильно повреждены, французы смогли захватить еще один корабль ОИК «Фортитьюд», а также судно снабжения «Эдуард», а на внешнем рейде — брандер «Инфернал» и бомбардирский кеч «Террор».
Схема сражения у Порто-Прайя
Джонсон покинул Порто-Прайя через три часа после боя и пустился в погоню за Сюффреном. Ему почти удалось нагнать француза, головной 50-пушечный «Айсис» даже затеял перестрелку с замыкающим французскую эскадру «Сфинкс», но получил повреждения и вернулся в порт. Сюффрену пришлось оставить захваченные «Инфернал», «Террор» и «Фортьютид», которые сильно замедляли скорость отряда.
Эскадра Джонсона была послана с секретной миссией — захватить Капштадт и Капскую колонию, чтобы лишить испанцев, французов и голландцев перевалочного пункта на пути в Индию. Сюффрен зашел в Капштадт, оставил там отряд в 500 французских солдат для помощи в защите и взял курс на Иль-де-Франс.
Джонсон прибыл к мысу Доброй Надежды только через месяц и атаковать после боя с Сюффреном не решился. Коммодор отошел к Салдана-бей, где напал на 5 кораблей голландской Ост-Индской компании, из которых 4 захватил, а один голландцы успели выбросить на мель и сжечь. Правда, два голландских «ост-индийца» утонули от повреждений при переходе в Англию, и призовой фонд эскадры ограничился лишь 68 тысячами фунтов.
Эскадра Сюффрена прибыла на Иль-де-Франс (ныне Маврикий) 25 октября 1781 года, и там соединилась с кораблями графа Тома д’Орва. К 7 декабря объединенная эскадра в составе 74-пушечных «Эро», «Орьяна» и «Аннибала», 64-пушечных «Сфинкс», «Брайан» («Бриллиант»), «Севэ», «Бизар», «Артизан», «Ванджер», 56-пушечного «Фламман» и 50-пушечного «Пети Аннибал», а также 7 фрегатов (40–28 орудий) и 2 корветов отплыла к Индии. Во время перехода, 6 февраля 1782 года, Тома д’Орв умер, и Сюффрен получил всю полноту власти.
Уже 17 февраля у Садраса Сюффрен перехватил английский отряд адмирала Хьюза, который, как он думал, перевозил войска к Мадрасу. Сюффрен в своей обычной манере атаковал англичанина, который имел 9 линкоров (74-пушечные «Сюперб», «Хироу», 64-пушечные «Игл», «Монмут», «Вустер», «Бурфорд», «Экзетер», 50-пушечный «Айсис» и 68-пушечный «Монарка»), а также 4 фрегата (24–28 орудий, слабее своих французских визави) и 2 шлюпа.
В 15.30 французы нагнали эскадру Хьюза. Сюффрен приказал атаковать англичан в ближнем бою. Только 7 из 11 французских кораблей выполнили приказ, остальные 4 стреляли с дальней дистанции — надо полагать, для очистки совести. Флагманский «Эро» атаковал «Экзетер», нанес ему тяжелейшие повреждения, и к концу боя британский 64-пушечник еле держался на воде, «Сюпербу» разворотили корму и сбили фок-мачту, и выполни все капитаны приказы Сюффрена, англичане лишились бы как минимум двух кораблей. Это было очень важно, ибо совокупные силы британцев в регионе превышали французские и составляли 18 линейных кораблей против 12 у французов. Гордых галлов спасало то, что часть английских линкоров находилась в разных портах Индии — Негапатаме, Тринкомали, Куддалоре, в бухте Провиденс.
К ночи Хьюзу удалось выйти из боя, и он отправился в Тринкомали для ремонта. Французский же флот для пополнения припасов и исправления повреждений прибыл в Порто-Ново, который Хейдар-Али захватил на исходе декабря 1781-го. К тому времени Кут, сильно болеющий, подал в отставку (умер он в 1783-м), и англичане опять начали терпеть поражения.
Именно в Порто-Ново произошла первая встреча Сюффрена и Хейдара. Правитель Майсура был рад видеть долгожданного союзника. Он просил трех вещей — денег, оружия и французских военных советников. Сюффрен согласился помочь, и Хейдару был оставлен отряд в 2000 французских солдат под командованием графа дю Шемена, а сам неугомонный бальи двинулся к голландскому Цейлону.
Дело в том, что в этот момент в Индию прибыл граф Джордж Макартни, которого французы не так давно разбили на острове Гренада. Макартни прославился тем, что сдавшись в плен долго торговался об условиях капитуляции, чего французский адмирал д’Эстен откровенно не понял, и разрешил своим солдатам и морякам немного пограбить богатый остров. В результате бравые французские морячки растащили все фамильное серебро губернатора, одежду, личные вещи, и на ужин к д’Эстэну Макартни заявился, кутаясь в халат, поскольку более у него никакой одежды не осталось.
После этого Макартни прибыл в Англию, где получил от правления ОИК назначение на должность губернатора Мадраса. Граф привез новость — оказывается, в конце 1780 года Англия объявила войну Голландии, и теперь есть возможность захватить еще и голландские колонии.
У Тринкомали, не так давно захваченного англичанами — британцы везли туда десант, чтобы захватить голландские владения на Цейлоне — Сюффрен увидел корабли Хьюза и ринулся в погоню. Эскадра англичан чуть увеличилась — к ней присоединился 74-пушечный «Султан», к Сюффрену же подошел 64-пушечный «Аякс».
Около полудня 12 апреля 1782 года французам удалось выстроить линию, и они пошли в атаку. Капитаны двух концевых кораблей решили в ближний бой не лезть, и в результате Сюффрен оказался с 10 кораблями против 11 английских. Под удар попали концевые англичан — «Монмут» и уже сильно пострадавший при Садрасе «Сюперб». Через два боя «Монмут» потерял две мачты из трех, «Сюперб» лишился 28 сбитых с лафетов орудий и получил сильные повреждения, и Хьюз, чтобы помочь своим кораблям арьергарда, приказал сменить галс, чтобы иметь возможность атаковать противника и авангардом. Неизвестно, что бы из этого получилось, но в 18.00 разыгралась настоящая буря, обе стороны прервали сражение и вышли в открытое море, переждать шторм.
Когда буря утихла, Хьюз вошел на рейд Тринкомали, а Сюффрен — отправился в голландскую колонию Баттикалоа, расположенную чуть южнее, и там провел 6 недель, ремонтируя повреждения и дав отдохнуть экипажам. Здесь же Сюффрен получил приказ — вернуться на Иль-де-Франс. Однако он понимал, что уходя из индийских вод, он делает хозяином на море Хьюза, и тем самым предает Хейдара. Именно поэтому бальи решил на этот приказ наплевать. Кроме того, капитаны двух кораблей — Биде де Морвиль с «Артизана» и де Кювервиль с «Ванджера» — были сильно недовольны методами войны Сюффрена на море. В обоих сражениях именно капитаны этих кораблей не исполняли приказы своего главкома сблизиться на пистолетный выстрел и бить врага на близкой дистанции, и бальи предполагал, что на Иль-де-Франсе они могут обратиться с жалобами к губернатору и представителям военной администрации. В походе же командир эскадры — царь и бог, и жаловаться тут некому.
По соглашению с Хейдаром, французы обязались захватить для него какой-либо порт с тем условием, что на него мог бы базироваться французский флот. И вот 6 мая майсурцы и дю Шемен внезапно атаковали и захватили Куддалур, а 60 тысяч индийцев осадили британский гарнизон в Вандваше.
Чуть ранее, 18 февраля 1782 года, Типу Сахиб поймал у Танджура в ловушку больший отряд британского полковника Брэйтуэйта, прижав его к горам и угрожая ракетным залпом. После недолгих переговоров англичане сдались — отряд их состоял из 100 европейцев, 300 кавалеристов, 1400 сипаев и 10 орудий. В декабре 1781-го Хейдар внезапной атакой захватил Читтур. В мае 1782-го был захвачен замок Пермакоил неподалеку от Куддалура. Кут, двигавшийся с подкреплением к Вандвашу, не рискнул атаковать войска Хейдара и французов, и все ограничилось перестрелкой на дальней дистанции.
Кут против Хейдара Али
Сюффрен же, отремонтировавшись и отдохнув, вышел в море и узнал, что эскадра Хьюза проследовала к Негапатаму. Француз сразу же ринулся в погоню и, желая в своём обычном духе навязать генеральное сражение английскому флоту, попытаться оттеснить английский флот от бывшей голландской колонии и захватить Негапатам. Уже 5 июля он нагнал Хьюза, но тут налетел шторм, «Аякс» потерял мачты, только к утру смог поставить фальш-мачты и оказался только относительно боеспособен.
Утром 6 июля буря прекратилась, и задул ветер со стороны берега, что было на руку Хьюзу. Тот имел 11 кораблей (74-пушечные «Сюперб», «Хироу», «Султан», 64-пушечные «Игл», «Монмут», «Вустер», «Бурфорд», «Экзетер», «Маньяэм», 50-пушечный «Айсис» и 68-пушечный «Монарка») против такого же количества у своего противника. Но на «Аякс» надеяться не стоило, и Хьюз имел преимущество.
В 9.30 утра две эскадры сошлись на дистанции в 2 кабельтова (360 метров). «Фламман» вел бой сразу с двумя кораблями — «Хироу» и «Экзетером», «Аннибал» атаковал «Айсис», «Севэ» составил пару «Бурфорду», «Брайан», несмотря на то, что был слабее, затеял бой с «Султаном», а «Эро» накинулся на «Сюперб». «Сфинкс» и «Монарка» вели бой на дистанции в 4 кабельтова, и это скорее всего была стрельба «в направлении».
«Фламман» сильно пострадал от огня противника, но смог нанести обоим своим визави сильные повреждения. «Брайан», имевший 64 орудия против 74-х у «Султана», за час потерял одну из мачт, 7 пушек было сбито с лафетов, погибли до 30 матросов. На помощь ему подошел флагманский «Эро», и «Султан», не выдержав огня, выкатился из линии.
В 13.00 Хьюз потерял управление эскадрой, Сюффрен же, обогнав противника, из-за больших повреждений не стал продолжать бой и взял курс на Куддалур. После боя он решил провести суд над капитанами, не поддержавшими атаку. Капитаны «Аякса», «Бизарра» и «Севэ» были обвинены в трусости и небрежении своими обязанностями. Во время следствия выяснилось, что капитан «Севэ» во время боя вообще чуть не спустил флаг, и лишь офицеры корабля воспрепятствовали этому! Как писал Гуэ де Фробервилль, армейский офицер, находившийся при эскадре:
С некоторого времени в исполнении долга появилась чрезвычайная расхлябанность. Действия главнокомандующего раздражали многих членов офицерского корпуса, совершенно не приученных подчиняться. Они не находят в своем командире отвратительного кастового духа, столь вредного общественным интересам, кастового духа, на котором вскормлены кадеты. Их привилегии, почести и возраст лишь укрепляют этот дух в тех, кто состарился на службе. Мы видим доказательство этого в заговоре, который привел к отставке 30 или 40 этих офицеров.
В результате слушаний два из трех капитанов лишились своих постов.
Как писал в своей статье Филипп Мэзон:
Сюффрен всюду действовал оригинально. Он сочетал агрессивный темперамент со способностью уловить критический момент боя и отрицанием принятых правил. Хотя Сюффрен не имел численного превосходства над противником, он постоянно пытался охватить его линию, в то время как Биго де Морог рекомендовал этот маневр только для флота, имеющего численное преимущество.
В целом Сюффрен вел кампанию в стиле корсара или командира легкой эскадры. Его наступательный дух давал ему преимущество над Хьюзом. Человек, которого англичане стали называть «Адмирал Сатана», почти всегда захватывал инициативу, атакуя врага. Он неоднократно повторял нападения, несмотря на тяжелые потери в людях и повреждения своих кораблей.
Потерпев неудачу у Негапатама, Сюффрен развернулся на юг и решил захватить Тринкомали. Еще в Куддалоре он узнал, что к Баттикалоа прибыли 2 французских линейных корабля, 3 фрегата и транспорты с двумя полками французских солдат (800 человек), а 21 августа соединился с этими силами, и 25-го произвел высадку к востоку от города. Три дня французы рыли редуты и ставили пушки, и с 28-го началась бомбардировка города одновременно с моря и суши. Английский гарнизон в 500 человек под командованием капитана Макдауэлла не выдержал, и 30 августа согласился на почетную сдачу. К 1 сентября французы вошли в город, а у Тринкомали показались паруса эскадры Хьюза.
Хьюз имел 10 кораблей, Сюффрен вместе с подкреплениями — 16, и он высказался за энергичную атаку противника, однако — как всегда! — часть капитанов выступила категорически против агрессивной тактики. Сюффрен настоял: приказал выходить в море и сформировать линию.
Изначально французы следовали на противника строем фронта, а в 3 кабельтовых сделали поворот на 8 румбов на север, и линия была сформирована. Из-за такого маневра часть кораблей арьергарда оказалась чуть в стороне от боя, а центр французской эскадры — на расстоянии 1.5–2 кабельтовых от противника. Именно в центре и произошел самый жестокий бой.
В результате 74-пушечники «Эро», «Иллюстр» и 64-пушечный «Аякс» оказались против 74-пушечных «Сюперб», «Хироу», «Султан», а также 64-пушечных «Монарки» и «Бурфорда». Жестокий бой продолжался час, при этом на флагмане Сюффрена постоянно висел сигнал, обращенный к 60-пушечному «Сен-Мишелю» и 50-пушечному «Аннибалу» — вступить в ближний бой. Однако приказы адмирала были проигнорированы. На исходе часа, словно устыдившись, атаку поддержал «Брайан», а получивший сильные повреждения «Аякс» сменил «Артизан».
Ситуация стала критической, когда на «Эро» рухнула грот-мачта, однако, вопреки советам офицеров, Сюффрен отказался выходить из боя и продолжил огонь по флагману Хьюза.
В арьергарде жестким огнем французов были повреждены «Айсис», «Вустер» и «Монмут». «Экзетер», получивший несколько ядер под ватерлинию и потерявший капитана, вышел из линии.
Бой продолжался, арьергард французов, проходя вдоль английской линии, постепенно сближался с центром Хьюза, уже довольно потрепанным в бою. Сюффрен же, выпустивший в общей сложности 1800 ядер, палил холостыми, надеясь напугать англичан, и не допустить сближения с флагманом. Оба этих обстоятельства заставили Хьюза отвернуть под ветер, и в 17.30 британский адмирал вышел из боя.
«Эро» потерял грот- и бизань-мачты, «Вустер» лишился фок-мачты, «Экзетер», сильно осевший в воду, медленно уходил, кренясь на левый борт, «Сюперб» и «Монмут», виляя разбитой кормой, маневрировали парусами, так как оба во время боя лишились рулей.
Сюффрен бросился в погоню, но его корабли были сильно повреждены, и вскоре он вернулся в Тринкомали для ремонта. Хьюз через неделю еле-еле дошел до Мадраса. Осмотр линкоров показал, что они фактически небоеспособны ближайшие три месяца. Англичане очень опасались, что следующим на очереди окажется Мадрас, и срочно запросили переброски войск из Бенгалии и Бомбея.
Хьюз же, видя, что в Мадрсе нормально корабли отремонтировать не удастся, взял курс на Бомбей, попал в сезон муссонов и шел два месяца, до конца года де-факто выбыв из борьбы.
Примерно в это же время Кут, очень больной, был вынужден уйти с поста командующего. Казалось, время британской ОИК на юге Индии подходит к концу.
Но 7 декабря 1782 года Хейдар Али внезапно скончался. Погиб он не от рук врагов и не от заговора, а просто умер от раковой опухоли на спине. Как писал британский историк Бауринг:
Он был смелым, оригинальным и предприимчивым полководцем, искусным в тактике, умело распоряжавшимся ресурсами, полным энергии и никогда не унывающим даже во времена поражений. Он был всегда верен своим обязательствам, и прямолинеен в своей политике по отношению к англичанам… Его имя всегда упоминается в Майсуре с уважением, если не с восхищением.
Атака «ракетных войск» Хейдара Али. Так это выглядело со стороны противника
Бюсси, прибывший в сентябре на Иль-де-Франс, отплыл из Порт-Луи к берегам Индии 18 декабря 1782 года. Соединившись с Сюффреном у Малабарского побережья, Бюсси решил высадиться у Куддалура. Уже от Сюффрена он узнал неприятную для французов весть о смерти Хайдара Али. Однако вскоре выяснилось, что Типу Сахиб достоин своего отца.
Тем временем англичане бросили против Бюсси и Типу Сахиба всю мадрасскую армию. Она двигалась к Куддалуру, где находилась ставка Бюсси. Бюсси стал со своим войском на правой стороне реки Поннияр, которая почти на три четверти года, исключая сезон дождей, пересыхала и представляла собой просто ручей, окаймленный с обеих сторон широкими полосами вязкого песка. Впрочем, для артиллерии это пространство было непроходимым и во время засухи.
Английским отрядом командовал новый британский генерал — Джеймс Стюарт. Уже 21 мая он двинулся на юг.
Положение французского командующего осложнялось нехваткой продовольствия. Не было быков и лошадей, и орудия приходилось перетаскивать людям, Бюсси потерял свою обычную сдержанность и осторожность. По его приказу по всем районам, где находились французские войска, реквизировали скот, что вызывало возмущение местного населения.
Тем временем бригадир Стюарт с армией, в пять раз превышавшей войско Бюсси, двигался по дороге к Куддалуру. Правда, Типу Сахиб прислал вспомогательные войска, но их командир Сайд Сахиб держался довольно осторожно, и французы на них особенно не рассчитывали. Бюсси посылал Сюффрену письмо за письмом, прося находящегося на Цейлоне адмирала как можно скорее прибыть к Куддалуру.
Армии у Куддалура находились на расстоянии только двух лье (три километра) одна от другой. Река Поннияр фактически не служила препятствием, Стюарт решил перейти ее в наиболее удобном месте и обойти Куддалур с юга. Бюсси, не имея собственной кавалерии, не решился атаковать неприятеля и вынужден был отойти со своими войсками на новую позицию.
Англичане получили еще подкрепление — 700 человек отборных солдат. Их перевес стал более заметен. Ночью они захватили важный плацдарм, и французская армия оказалась в невыгодном положении.
Ну а 13 июня 1783 года в 4 часа утра англичане начали атаку на правом фланге. Французские сипаи, недавно набранные и плохо обученные, сопротивлялись вяло. Английские войска передвинули свои батареи и под прикрытием артиллерии стали продвигаться на правом фланге, видимо, желая выйти в тыл и окружить французов. Однако в самый последний момент, когда, казалось, бригадир Стюарт достиг своей цели, французские орудия, умело расставленные Бюсси, открыли огонь по англичанам. Те потеряли много солдат, смешали строй — и отошли. Спустя час английские войска вновь двинулись в атаку на правом фланге. Бюсси перебросил с левого фланга подкрепление, и британцы опять отступили. В 8 часов утра Стюарт предпринял генеральную атаку с целью захватить французские пушки.
Бюсси приказал держать оборону. На протяжении трех часов англичане атаковали правый фланг. Офицер, командовавший этим крылом, ирландец Бент, показал чудеса храбрости, воодушевляя своих солдат. Пуля настигла его, когда он в очередной раз останавливал солдат и сипаев, не выдержавших английской атаки. Англичане, увидев, что Бент убит, бросились в штыковую. Но из-за деревьев появились солдаты лучшего французского подразделения — Австразийской бригады, и двинулись на неприятеля с обнаженными штыками наперевес. Англичане вновь смешались и отступили. Если бы Бюсси располагал конницей, судьба сражения была бы решена. Через час последовала новая атака на правом фланге, и англичанам удалось захватить эту позицию, правда, ценой больших потерь. На дальнейшее продвижение английские солдаты, видимо, были неспособны, многочисленные жертвы и нестерпимая даже для этих мест жара препятствовали новым атакам.
К вечеру Бюсси принял решение отойти в Куддалур. Это был правильный ход. Англичане, имевшие почти в семь раз больше бойцов, могли в любой момент получить новое подкрепление. В битве у реки Поннияр французы потеряли незначительное число солдат — около 200 человек. У атакующих англичан потери достигали 2000. Битва под Куддалуром продемонстрировала по-прежнему незаурядный военный талант Бюсси. Выдержать атаку противника, силы которого превышали его собственные во много раз, и нанести ему серьезный ущерб, мог только опытный и смелый генерал. Теперь, значительно обескровив противника, Бюсси рассчитывал не на решительный штурм неприятеля, а на длительную осаду, и надеялся, что флот Сюффрена все-таки подойдет к Куддалуру.
Сюффрен не подвел — он снялся с якоря 11 июня и уже 15-го был у Куддалура. Французский флот состоял из 15 кораблей, Хьюз же собрал все наличные силы, и имел 18 линкоров.
Когда 20 июня ветер переменился на благоприятный, Сюффрен приказал атаковать. Бой начался в 16.00, но Хьюз по опыту прошлых сражений не хотел сближаться вплотную с кораблями Сюффрена, и в результате три часа шла перестрелка на дистанциях от 400 до 600 метров. Англичане начали отходить, и к вечеру бросили якорь в 25 милях к югу от Куддалура.
Морское сражение у Куддалура
На кораблях Хьюза состоялся военный совет. Заслушав неутешительные отчеты кэптенов о повреждениях, о нехватке провизии и о начинающейся цинге, английский адмирал принял решение идти в Мадрас, и сражение за Куддалур прекратить.
Сюффрен же вернулся в порт и сгрузил в помощь Бюсси 1200 солдат (теперь гарнизон города возрос до 3600 штыков). Последней операцией этой войны стала вылазка французов из Куддалура 29 июня 1783 года. Она оказалась довольно неудачной, несколько офицеров попали в засаду к англичанам — правда, удалось похитить два английских знамени. Однако решающего значения для общего хода военных действий это событие не имело. Англичане, видя поддержку флота, не рискнули атаковать Куддалур, несмотря на то, что имели большое численное превосходство.
Вскоре пришли первые сведения о переговорах между Англией и Францией, и был заключен мир, а 2 июля военные действия прекратились. Бюсси оставил англичанам Куддалур и переселился в разрушенный Пондишери. Французские администраторы вновь появились во французских факториях. Сюффрен отбыл во Францию. Бюсси стал генерал-губернатором Французской Индии. Но управлял он своей крошечной территорией недолго: в 1785 году последний крупный деятель Французской Индии умер.
Почему англичане согласились на мир? Дело в том, что на 1783-й год Британия оказалась в тупиковой ситуации. Ее силы были разделены между Америкой, Вест- и Ост-Индиями, Европой и Африкой, и их категорически не хватало на всё сразу.
В 1781 году под Йорктауном сдалась 8-тысячная армия генерала Корнуоллиса, заблокированная с суши силами Рошамбо и Вашингтона, а с моря флотом де Грасса, и Тринадцать Колоний были потеряны для Англии.
В Вест-Индии испано-фрацузские войска вовсю проводили десантные операции. Так, 9 марта 1781 года 2792 испанца при 24 орудиях осадили довольно сильную крепость Пенсакола, которая располагала 3000 солдат и 48 орудиями. Правда, и у испанцев, и у британцев были еще милиционеры и индейские союзники, но в осаде от них было мало толку.
Несмотря на нападения дикарей и вылазки британцев, кольцо вокруг города медленно сжималось, и через 2 месяца, 8 мая 1781 года, Пенсакола была взята. Благодаря великолепной работе испанской артиллерии и инженеров потери испанцев были просто несопоставимы с английскими — 74 человека убитыми и 198 ранеными против примерно 700 убитыми и 1200 раненными у британцев. Кроме того, 1100 англичан попали в плен.
Затем пришёл черёд вторжения на Ямайку, и над британской жемчужиной в Вест-Индии нависла угроза. Правда, в 1782 году английский адмирал Родней разгромил флот графа де Грасса у островов Святых, и эта угроза уменьшилась, но так и не была снята окончательно.
26 ноября 1781 года 1500 французских солдат из Фор-Руаяля под командованием маркиза де Буйе высадились на острове Сент-Эстатиус и атаковали местный гарнизон — 756 штыков под началом Джеймса Коберна. Причем Коберн попал в плен в анекдотической ситуации — совершая утренний променад на лошади по побережью. Крепость, оставшаяся без командования, была взята буквально за два дня, призовые французов составили 4 миллиона ливров.
Таким образом, англичане проиграли колонии в Северной Америке, под большой угрозой находились их колонии в Вест-Индии, не исключалась совместная операция американцев и французов против Канады, а в Индии Хейдар Али, Типу Сахиб, Бюсси и Сюффрен выигрывали войну за юг Индии. Британцам было жизненно необходимо убрать французов из войны. Фактически — любой ценой.
После того как эскадра британского адмирала Грейвза потерпела «нерешительное поражение» в Чесапикском заливе от адмирала де Грасса, король Георг III заявил: «В этот день мы перестали быть империей». Товарооборот с Тринадцатью Колониями для Англии составлял 4,469 миллиона фунтов стерлингов ежегодно (данные на 1773–1774 годы). Потерять в этой ситуации еще и Индию, товарооборот с которой приносил в казну 2,03 миллиона фунтов (при общем бюджете страны в 10–11 миллионов фунтов), Англия уже просто не могла. Кроме того, британская ОИК на 1783 год была близка к разорению, и даже последние два года войны не только не платила денег в бюджет, но и настойчиво требовала кредиты, чтобы попытаться избежать банкротства. А крах компании, приносящей 8–10 процентов годового бюджета, грозил обрушением всей экономической системы страны.
Именно поэтому было решено идти на мир любой ценой. Переговоры о мире в Индии проходили под победные реляции Типу Сахиба, который 30 января 1783 года захватил Мангалор, гарнизон которого потерял половину солдат от голода и цинги.
Именно в только что завоеванном Мангалоре Типу издевательски предложил провести предварительные слушания. Это было неслыханным унижением Компании, но выбирать не приходилось — британцы в Индии оказались настолько ослаблены, что не имели сил даже на оборону Мадраса, и 11 марта 1784 года мир был подписан. В договоре стороны обязывались не помогать прямо или косвенно врагам друг друга, вернуть друг другу все завоеванные крепости и города, произвести обмен военнопленными. Англичане обещали Типу режим наибольшего благоприятствования в торговле, свободную передачу требуемых технологий, отсутствие запретов на поставку и продажу оружия.
В Англии этот договор расценили как позор. После Семилетней войны к индийским правителям серьезно не относились, считая, что если 1000 человек хватило для завоевания Бенгалии, то уж 2000, без сомнения, завоюют всю Индию. Хейдар и Типу наглядно показали британцам, насколько те ошиблись. Впервые, наверное, за весь XVIII век индийские правители смогли разгромить английские войска в нескольких полевых сражениях, продемонстрировав целый арсенал тактических находок, удивив техническими новшествами, стойкостью в бою, умением не только обороняться, но и атаковать.
После обнародования Мангалорского договора цены на акции британской ОИК упали в два раза, и Типу ударил дельцов из Сити по самому больному месту — по карману. Теперь смыслом всех последующих действий ОИК было уничтожение Типу Сахиба и его государства. Англичане четко знали — либо они его, либо он их, третьего не дано. Эта мысль была популярна не только в коридорах правления Ост-Индской компании, но и в правительстве, ибо победа Типу Сахиба — это потеря 10 процентов бюджета Англии, крах всей экономики, и как следствие — попадание в клуб второразрядных держав.
Учитывая, что разорение Ост-Индской компании есть разорение всей страны, в 1784 году новый премьер-министр Уильям Питт-младший принял «Индийский Акт», согласно которому государство вводило своих представителей в управление Индией. Шесть тайных советников, в том числе государственный секретарь и канцлер казначейства, назначались «комиссарами по делам в Индии». Кроме того, должность президента Компании теперь мог занимать только член правительства, и никак иначе.
Задачей комиссаров были «надзор и прямой контроль за всеми финансовыми и другими операциями», в том числе и за деятельностью всех трех губернаторов ОИК — в Бомбее, в Мадрасе и в Калькутте.
Другими словами, произошло слияние ОИК и государства, и к 1789 году уже было совершенно невозможно понять, где заканчивается частный бизнес и начинается правительственная структура. Ост-Индская компания стала полугосударственным трестом, задача которого была в завоевании и эксплуатировании всей Индии. Но прежде всего надо было разобраться с Майсуром, ибо объединись он с маратхами, или, не дай бог, с французами — англичане вылетели бы из Индии, как пробка. В Лондоне решили, что индийский Карфаген должен быть во что бы ни стало разрушен.
