Можно ли уместить тысячелетнюю великую русскую историю и культуру в один монумент? Вы скажете, это фантастика, мы скажем — русские могут всё.
Речь идёт о стопятидесятилетнем пятнадцатиметровом шаре-державе, включающем в себя пантеон национальных героев из 128 фигур, воздвигнутом в 1862 году в самом сердце Великого Новгорода под личным руководством Императора Александра II. Это не просто памятник — это отлитая из бронзы политическая доктрина, рассказывающая нам несравненно больше, чем любой другой исторический монумент.
Картина: Виллевальде Богдан Павлович, «Открытие памятника Тысячелетию России», 1862
Памятник настолько мощный и поражающий своей смысловой вместительностью, что даже большевики не осмелились поднять на него руку, а только заколотили его досками и фанерой от греха подальше от глаз русских, дабы не будить историческую память. Конечно, не обошлось и без нападок, красная пресса называла его «художественно и политически оскорбительным», а новгородские чиновники в лучших традициях советских трудящихся вздыхали «сколько цветмета пропадает».
Ещё на стадии задумки памятник мыслился как монументальное воплощение русской национальной истории и нёс в себе огромное политическое и идеологическое значение. Приближался тысячелетний юбилей русской государственности, годовщина Наполеоновской, а также Куликовской Битвы, на пороге стояла эпоха Великих реформ, и Император Александр II не мог не ознаменовать во всероссийском массовом сознании образ нового царствования грандиозным представлением и широкой церемонией открытия нового монумента в честь легендарной даты.
Сколько же ожесточённых и драматических споров вели умы Империи на счёт того, кто должен быть увековечен на этом монументе, а кто должен быть вычеркнут! Создание столь горделивого символа национального самосознания и единения, пожалуй, — самого выразительного в истории мировой скульптуры, было идеально выдержано как в идеологическом, так и в эстетическом смысле. Стоит заметить, что памятник частично возводился за счёт всенародных пожертвований, что придавало ему статус «народного», что как нельзя кстати содействовало целям и задачам возведения памятника.
Несмотря на всю грандиозность масштаба проекта, подготовка к нему началась всего за три года до знаменательной даты. На конкурс, проводившийся в 1859 году, за удивительно короткий срок русскими умельцами было представлено более пятидесяти первоклассных макетов и задумок памятника. К всеобщему удивлению выбран был даже не скульптор — а на то время ещё только художник М.О. Микешин, молодой выпускник Академии художеств Санкт-Петербурга. Есть мнение, что именно то, что Микешин был художником, позволило создать концепт памятника русской истории в её непрерывном развитии, что и требовали условия конкурса. Вероятнее всего, будь он профессиональным скульптором, его мысль неизбежно бы вращалась вокруг общепринятых форм и образов того времени: статуй, конных групп или колонн.
Микешину было всего 24 года. Совсем юнцом по личному распоряжению Императора он вдруг стал руководить целым коллективом из самых известных и мастистых скульпторов своего времени. Основными же соавторами стали его друзья — Архитектор Виктор Гартман и скульптор Иван Шредер, который своими руками выполнил огромную часть монумента. Проект был огромен, а сроки сдачи были менее трёх лет. Для сравнения — над «Медным всадником» скульптор Фальконе работал два десятка лет. А тут, помимо гигантской державы с шестью сложными сюжетными композициями на втором ярусе, нужно было создать, отлить и разместить сто девять человеческих фигур для нижнего яруса памятника.
Несколько других предложенных Государю макетов памятника
Стоит сказать, что Великий Новгород был выбран совсем неслучайно — город Рюрика, колыбель русской государственности, как никто другой подходил на эту роль, несмотря на столичный размах празднества. Императорское окружение удивлялось затее открывать монумент в провинции, но Император был твёрд в своём решении. Кое-кто выражал беспокойство из-за устойчивых ассоциаций с новгородским вече, что означало республиканские традиции, но Государь абсолютно справедливо был убежден, что державность не противоречит гражданским свободам, и в их органичном соединении и есть цивилизованное и великое будущее российского государства.
Окончательный формат монумента и место его воздвижения были утверждены. Утверждённый проект памятника включал в себя три яруса из 128 фигур. Главные страницы нашей истории, военные подвиги и герои, просветители, литературные гении, враги и оккупанты, стоящие на коленях, глубочайший русский символизм и безупречная эстетика — всё это памятник Тысячелетию России.
Первый, самый верхний ярус состоял из двух фигур — России и Ангела. Россия была изображена в образе коленопреклоненной женщины в национальном костюме, что было некоторым новшеством в тогдашней России. Никогда ранее Россия не изображала себя в образе женщины, и некоторые восприняли это с непониманием и острой критикой.
Так, например, в «Отечественных записках», встречается фельетон, в котором передаётся диалог двух дубоватых помещиков, разглядывающих верхнюю композицию памятника. Один из них был представлен как «либерал», другой — «консерватор».
— Какая же это Россия? (вопрос консерватора.)
— Такая! Государство всегда изображают в виде женщины (ответ либерала.)
— Зачем же ее художник сделал на коленях?
— Молится. Это изображает, что Россия крепка своей верой.
— Зачем Россия на коленях.… Это мне не нравится. Лучше бы она стояла с крестом в руке… а этак обидно.
Средний ярус составлен из 17 колоссальных фигур, собранных в 6 скульптурных групп вокруг шара-державы, символизирующих сюжеты важнейших и поворотных исторических эпох России.
В центре первого сюжета — Князь Рюрик, основатель русской государственности. Грозный взор Рюрика направлен на второй по значению древнерусский город — Киев. Остроконечный щит воткнут в землю, что олицетворяет незыблемость начала русской государственности. Памятник не раз встречал нападки со стороны антинорманистов, которых в корне не устраивали однозначные политические посылы монумента, но, не смотря ни на что, Александр II и Михаил Микешин в данной композиции и по сей день передают суровый бронзовый привет евразийцам и иже с ними.
Не обошлось и без языческой символики — за спиной Князя Рюрика изображен Бог Велес (на переднем плане поверженный татарин с лицом Владимира Ильича, но это уже другая история).
Второй сюжет повествует о Крещении Руси Князем Владимиром. Здесь уже языческим Богам повезло меньше — возле Владимира идол Перуна как бы сталкивается, выбрасывается с памятника славянином.
Взор Владимира устремлён в сторону Византии, откуда и было перенято православие. С левой стороны молодая женщина подаёт Князю младенца.
Третий сюжет рассказывает нам об изгнании с русской земли монголо-татарского ига. Дмитрий Донской властно попирает ногой поверженного татарского мурзу и всматривается в сторону Москвы, передавая привет Собян-Хану и новой Орде.
В правой руке у Дмитрия Донского русский шестопёр (разновидность булавы), а в левой руке у Князя трофейный татарский бунчук (тюркский символ власти), отобранный у лениноподобного басурманина.
В четвёртом сюжете бунчук уже ни у кого не отбирается — коленопреклоненный татарин сам подаёт Великому князю всея Руси Иоанну III уже знакомую нам вещицу. Сюжет посвящён образованию царства Русского в 1491 году. Иоанн III в царских ризах и легендарной шапке Мономаха смотрит в сторону Первопрестольной, в руках у Великого князя скипетр и держава. Рядом с ним лежит побитый литовец и ливонский рыцарь с поломанным в битве мечом.
На заднем плане спиною к зрителю изображён широкоплечий сибиряк «из простых»: тяжёлыми, крепкими руками мужчина поддерживает гигантский шар-державу и олицетворяет собой грядущее освоение Сибири.
Пятым сюжетом памятник повествует нам о начале царской династии Романовых (1613 год), а именно — об избрании юного Михаила Романова на царство.
Кузьма Минин, преклонившись, вручает Михаилу Фёдоровичу шапку Мономаха и Скипетр, державу же, «врученную всем русским народом», юный Царь уже держит в руках. Князь Дмитрий Пожарский защищает юного избранника на престол обнажённым мечом. Взгляды обоих устремлены на запад, туда, куда были прогнаны польско-шведские интервенты.
Корреспондент «С.-Петербургских ведомостей» описывал в газете трогательную сцену с церемонии открытия памятника:
«Пьяненький историк-солдат объясняет другим солдатам, указывая на царя Михаила Федоровича: «Его всем народом избрали», а проходящий мимо генерал добродушно, несмотря на фамильярность подвыпившего солдата, подтверждает подлинность сообщенного факта».
И наконец-то шестой, доминирующий в центральной композиции памятника сюжет — Пётр I и образование Российской Империи (1721 год).
Пётр I в порфире, увенчанный лавровым венком, со скипетром в правой руке смотрит на север, куда ему указывает путь крылатый Гений в образе ангела — символ побед и великого значения осуществлённых реформ. Фигура Петра динамична и выступает вперёд, в том направлении, куда указывает ему Гений, туда, где будет возведена будущая столица Российской Империи — Санкт-Петербург. Возле ног Петра разбитый швед, прижимающий к себе своё разорванное знамя.
Стоит сказать, что Пётр I был эмблематической фигурой времени Александровских Великих реформ. Композиция с Петром была расположена на парадной стороне памятника, открытой с площади. Образ Петра прямо акцентировал западнические коннотации русской истории, и даже в официальных брошюрах с описанием памятника сюжет с Петром шёл самым первым, вопреки хронологической последовательности, уступив место ценностной иерархии.
Идея блестящих реформаторских усилий красной нитью проходит по смысловой нагрузке памятника. Россия показана как цепь грандиозных реформ, осуществлённых верховной властью без отрыва от своего народа. Всё это прекрасно проецировалось на Александровские реформы 1860-х годов, как бы подтверждая поступательный позитивный характер русской истории.
Одна из брошюр для народного чтения, «Беседа у памятника тысячелетия русской земли», изданная к церемонии открытия памятника гласит:
«19-го февраля 1861 года последовало освобождение крестьян — вот подвиг, за который век будет молить Бога русская земля за Государя своего Александра II. Избавились мы от рабства татарам, отбились от иноземцев, теперь избавились и от домашнего рабства. Кончен расчет с прежним тысячелетием, в которое боролись мы за свободу свою с врагами внешними и внутренними. Добилась русская земля своей свободы и в новую жизнь вступает она с новым тысячелетием. Вперед же, братцы, в новую жизнь, на новые мирные гражданские подвиги!»
Памятник сгладил в себе практически все противоречия русской истории, вечевые традиции и имперский нарратив, державность и вольность, консервативная Николаевская Россия и новый либеральный курс Александровского самодержавия создавали органичную живую и неразрывную цепь замечательных эпох, непременно поворотных, непременно великих и в итоге непременно ведущих к свободе, единению и благополучию русского народа.
Газета «Сын отечества» в день торжества: «Вся нация русская сплотилась в одно целое, ничем теперь не разделенное, идущее к одной великой цели прогресса» (СО. 1862. 8 сент., № 216).
Корреспондент «Северной пчелы» завершал свой праздничный отчет следующими словами: «Единство, которого теперь домогаются в Германии, в Италии, в Америке, есть почти естественная принадлежность русского славянского племени, широкого рассеянного в Европе и Азии».
Сам Александр II в речи дворянству заявил: «Да будет знаменательный день этот новым залогом неразрывной связи всех сословий земли русской с правительством с единою целью: счастия и благоденствия дорогого нашего отечества».
Значение и единство сословий с верховной властью и жизнью страны подтверждалось первым, самым большим по количеству фигур ярусом. Нижний ярус монумента представлял собой сплошной барельефный бриз с изображением 109 фигур, настоящий курс русской истории, настоящую летопись в лицах. Фигуры первого яруса были разделены на четыре крупных категории: «просветители», «государственные люди», «военные люди и герои», «писатели и художники». Уже тот факт, что категория писателей и художников была широко представлена и приравнена к другим группам, свидетельствовал о признании за интеллигенцией общенационального значения, чего был лишён Николаевский период русской истории, который не признавал культа литературы.
Нельзя не рассказать о том, как решался вопрос о выборе сотни самых достойных фигур русской истории за несколько веков. Микешин обратился за советом к лучшим умам Империи, среди них были такие люди, как Гончаров, Тургенев, Соловьев. Каждую неделю весь цвет русской культуры того времени собирался в зале Академии художеств, чтобы обсудить те или иные исторические фигуры и их нахождение на памятнике. В результате обсуждения переходили в горячие и драматические споры о достоинствах и заслуженности увековечивания на великом монументе тех или иных выдающихся деятелей. Эти споры в каком-то смысле осложнили задачу: слишком полярны были мнения, высказываемые на собраниях, что заставляло Микешина сомневаться, ведь окончательный выбор все равно оставался за ним и за словом Императора.
Интересно, что в «литературную группу» в последний момент по решению Микешина были включены и имена малороссийских деятелей: Николая Гоголя и поэта Тараса Шевченко. Разразился скандал. Далеко не всех устраивало их появление в числе достойнейших лиц Империи. Тогда Микешин обратился с письмом лично к Александру II, где он подробно и в нескольких абзацах доказывал значение Шевченко для истории страны. Но, несмотря на это, Императору оказался Шевченко не нужен, и он всё-таки приказал вычеркнуть из его из списка, но оставил Гоголя, несмотря на всё его глубокое пагубное политическое воздействие на русскую общественность, о котором неоднократно позже писал видный русский философ и публицист Василий Розанов. К слову, ограничения на издание Николая Гоголя были сняты только в период правления Александра II.
Рост, жесты, действия фигур — во всём свой символизм. Пушкин, например, возвышается над Лермонтовым и Гоголем, хотя в жизни он был ниже. Для этого скульпторы изменили положение тел Гоголя и Лермонтова, изобразив их в наклоненной позе.
Скульптурная группа «Писатели и художники», 16 фигур
В группу «писатели и художники» в итоге вошли (слева направо):
Великий русский учёный М. Ломоносов, писатель и драматург Д. Фонвизин, архитектор А. Кокоринов, поэт и государственный деятель Г. Державин, актер Ф. Волков, баснописец И. Крылов, писатель и историк Н. Карамзин, поэт В. Жуковский, И. Гнедич, писатель и дипломат А. Грибоедов, поэты М. Лермонтов и А. Пушкин, Н. Гоголь, а также композиторы М. Глинка, Д. Бортянский и художник К. Брюллов.
Внимательный читатель не мог не заметить, что на среднем ярусе отсутствовал Иоанн IV Васильевич, он же Иван Грозный. Нет его и в следующей группе фигур «государственные деятели». Окольничий Алексей Адашев, протопоп Сильвестр и фигура его первой супруги Анастасии Романовой представляют на монументе время правления Ивана Грозного. Размещение его на новгородском памятнике сочли неэтичным и даже оскорбительным для жителей Великого Новгорода, припоминая страшный Новгородский погром, устроенный опричниками под личным командованием Иоанна. Впрочем, у русских никогда и не было привычек увековечивать Ивана Грозного на монументах. Пик популярности Ивана Васильевича приходится на советское время, когда вообще были в моде юродивые и жестокие деспоты.
Множество дискуссий вызывало нахождение в группе «государственных деятелей» двоих литовских князей-язычников: Гедимина, Ольгерда и Витовта. Но нельзя недооценивать эти фигуры, особенно в историческом временном контексте воздвижения памятника — цель этих фигур была утвердить идею исторической принадлежности к русским землям Литвы, а также подчеркнуть антипольские настроения. Все эти князья вели борьбу против Польши, где на момент открытия памятника как раз начинались антироссийские выступления.
«Государственные люди», 26 фигур
Впоследствии в группу «государственных людей вошли (слева направо):
Князья Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, уже упоминаемые Гедимин, Ольгерд и Витовт, Иван III, священник Сильвестр, первая жена Ивана Грозного Романова Анастасия, Алексей Адышев, патриарх Гермоген, Царь Михаил Фёдорович, Филарет, Афанасий Ордин-Нащёкин, Артамон Матвеев, Алексей Михайлович, Пётр I, Яков Долгорукий, Иван Бецкой, Екатерина II, Александр Безбородко, Григорий Потёмкин, Виктор Кочубей, Александр I, М. Сперанский, Михаил Воронцов и Император Николай I.
Группа «Просветители», 31 фигура
При составлении многочисленной группы «просветители» возникало наименьшее число споров и противоречий, и потому окончательный список был такой (слева направо):
Святые Кирилл и Мефодий, Владимир Святой, княгиня Ольга, Нестор Летописец, Антоний и Феодосий Печерские, Авраамий Ростовский, святой Кукша Печерский, Алексий (Бяконт), Сергий Радонежский, Кирилл Белозерский, Стефан Пермский, Иона Московский, Зосима и Савватий Соловецкие, Максим Грек, митрополит Макарий , Гурий и Варсонофий Казанские, князь Константин Константинович Острожский, Патриарх Никон , Петр Могила, боярин Фёдор Ртищев, Дмитрий Ростовский, Феофан Прокопович, Св. Митрофан Воронежский, епископ Тихон Задонский, Георгий Конисский, митрополит Платон , Инокентий Архиепископ Херсонский
Самая же многочисленная группа фигур посвящалась военным деятелям и героям, и состояла из 36 персонажей. К негодованию консервативной части публицистов и к удивлению общественности в список военных героев вошла Марфа Борецкая, жена боярина Дмитрия Борецкого, посадника Новгорода. Марфа вошла в историю тем, что вела активную общественную деятельность и отстаивала независимость Новгорода от Москвы, защищая институты неограниченного самоуправления. Её муж был казнён как политический преступник, сама же она долгое время оставалась неформальным лидером новгородской оппозиции к централизованной власти.
Стоит заметить, что на памятнике всего четыре женщины, и все они, кроме новгородской героини, — носители власти (княгиня Ольга, царица Настасья Романовна и Екатерина II), что говорит об исключительном месте Марфы на монументе. Марфа изображена поражённой, но всё равно в её появлении на памятнике ясно читается дань уважения новгородской истории.
«Она стоит с опущенными и сложенными одна в другую руками. По щекам ее текут слезы, а в ногах ее лежит разбитый вечевой колокол. Над этим колоколом Марфа плачет о погибшем государе Великом Новгороде» (Эвальд 1862, № 201).
«В фигуре престарелой Марфы изображена неподдельная скорбь, приданная гордому лицу ее» (Семеновский).
На самом же деле разбитый новгородский вечевой колокол возле ног Марфы всего лишь образ –в знак упразднения новгородского вече колокол был лишь снят и увезён в Москву.
«5 марта, вслед за возвращением Ивана III, привезли в Москву славный Вечевой колокол и повесили его на колокольне Успенского собора, на площади» Н.М. Карамзин.
Появление Марфы на монументе русской истории, где каждый жест имел своё политическое значение, было не только жестом уважения к Новгороду, но и являло собой историческое обоснование возможности возрождения традиций местного самоуправления в планируемых земствах при сохранении сильной центральной власти. Назначение памятника сглаживать и примирять русскую историю здесь наиболее отчётливо заметно, и нельзя сказать, что этого его создателям не удалось.
Группа «Военные деятели и герои», 36 фигур
В итоге в группу «военные деятели и герои» вошли (слева направо):
Князья Святослав Игоревич, Мстислав Удалой, Даниил Галицкий, Довмонт, Александр Невский, Михаил Тверской, Дмитрий Донской, Кейстут, воевода Даниил Холмский, полководец Михаил Воротынский, Даниил Щеня, Марфа Борецкая, казачий атаман Ермак Тимофеевич, Михаил Скопин-Шуйский, Дмитрий Пожарский и Кузьма Минин, Авраамий Палицын, Богдан Хмелицкий, народный герой Иван Сусанин, Борис Шереметев, Генерал Михаил Голицын, Пётр Салтыков, Бурхард Миних, Алексей Орлов, Пётр Румянцев, Александр Суворов, Михаил Барклай-де-Толли, Михаил Кутузов, Дмитрий Сенявин, Матвей Платов, Пётр Багратион, Иван Дибич, Иван Паскевич, Михаил Лазарев, герой Севастопольской обороны Владимир Корнилов и адмирал Павел Нахимов.
Безусловно, каждая фигура достойна отдельного рассмотрения и своей истории, но так как цель данной статьи рассказать в первую очередь о памятнике, мы просто не имеем права не рассказать вам о грандиозной церемонии его открытия.
Открытие памятника было назначено на 8 сентября 1862 года. Дата была насыщена тройной символикой: на этот день приходилась годовщина великой Куликовской Битвы, Рождества Богородицы — образа заступницы и покровительницы России и день рождения наследника престола — Великого князя Николая Александровича. Ему тогда исполнялось 19 лет.
Но не всё благоволило удачному проведению мероприятия — за день до открытия памятника Новгород заполонили тучи, вся церемония была под угрозой срыва, декорации и иллюминации мокли и расклеивались, и погода никак не желала подыгрывать настроению праздника. В революционных газетах уже вовсю пестрили предсказания срыва и дерзкие иронические фельетоны. Критически настроенная общественность кривлялась и брызгала слюной, как могла, но, несмотря на всё это, утро 8 сентября началось со свежего ветра: тучи рассеялись, солнце заняло на небосводе свое место, и в чистое небо ударили пять праздничных артиллерийских залпов, ознаменовав начало церемонии. О, это действительно было грандиозное представление. После приёмов дворянской и купеческой делегации памятник был открыт и представлен публике. Открытие памятника сопровождалось орудийной пальбой из 61 пушки, ружейными залпами и несмолкаемыми «Ура!». В момент, когда процессия направилась к монументу, с него был сдернут покров:
«Послышался крик удивления среди зрителей, — и не мудрено. Этот возвышающийся крест, эта фигура ангела, благословляющего Россию в образе женщины, вид затем главных деятелей земли русской, окружающих державу, изображенную в виде шара, наконец, изображение главных событий истории, — все это разом поражает душу и много, много говорит сердцу, отзываясь в нем родным и близким», — свидетельствовал корреспондент «Сына Отечества»
Вслед за этим следовало молебствие о благоденствии России, о многолетии «Государю и Царствующему Дому» и вечной памяти Великим Князьям, Царям и Императорам, а также «всем избранным сынам России, в течение веков верно подвизавшимся за ее единство, благо и славу, на поприщах благочестия, просвещения, управления и победоносной защиты Отечества». После церковного шествия Император пожал руку автору проекта Микешину и вручил награды и медали остальным участвующим в создании памятника людям, после чего Император руководил грандиозным парадом войск, о котором после даже самая радикальная «либеральная интеллигенция» высказывалась более чем сдержано.
Художник: В.С. Садовников (1800-1879)
«Вся эта масса войск, составленная из передовых рот и эскадронов — Гвардейских полков, представляла цвет — войска, и войска русского, которым нельзя не любоваться и нельзя не удивляться его молодечеству, — и этот цвет был показан нашему Новгороду — между древней Святой Софией и новым памятником — в день знаменательны, день единственный тысячелетнего его существования! Чудная, великолепная картина!», — писал в своем очерке, посвященном празднеству, В. Колохматов.
Для жителей Новгорода и гостей праздника устраивались гуляния, как в городе, так и за пределами его. К вечеру была зажжена иллюминация из 120.000 шкаликов и плошек. Повсюду горели свечи, светились транспаранты, гремели фейерверки. Особенный эффект производила иллюминация баржи у Волховского моста. На ней стоял плакат с изображением всего памятника в натуральную величину, освещенный пятью тысячами огней.
Само же прибытие Императора в Великий Новгород красочно описывалось множеством газет:
«берега близ деревень украшены были декорациями из зелени, вензелями их величеств и разноцветными флагами; народ собирался густыми толпами, приветствовал и провожал проходивший пароход громкими ура». (Северная Почта, 1863)
«Надо было видеть эту огромную массу народа, оставившего домы свои пустыми, чтобы взглянуть на своего державного Отца!» (Тысячелетие 1863, 26).
Валуев здорового человека
«у пристани и в городском саду столпились еще более густые массы народа, а перед самым появлением парохода начался звон во всех церквах: Была торжественная минута. Со всех сторон слышалось: «Царь едет! Царь едет!» — и эти возгласы звучали необыкновенным умилением. Звон продолжался с лишком четверть часа, прежде чем мы ясно могли увидеть приближающиеся пароходы <…> Раздались громкие, затем уже не умолкавшие крики «ура». Я был свидетелем всеобщего порывистого одушевления. Лица всех званий и возрастов ему одинаково поддавались» (министр внутренних дел Валуев, 1888, 2-3).
Стоит сказать, что прибытие Императора в Новгород было символическим, практически ритуальным повторением державного пути легендарного варяжского князя Рюрика. Несколько лет спустя Тютчев писал:
«Весь этот край, омываемый Волховым, это начало России, к которому она возвратилась ненадолго».
«Прошлое воскресало пред настоящим. Древний Новгород единился с нынешним» — писал в мемуарах министр внутренних дел П.А. Валуев.
В день открытия памятника после грандиозного военного парада следовал обед для войск, при котором «Государь Император ходили между столов, отведывали солдатских щей и пили их здоровье», и торжественный обед «на 350 кувертов», на который были приглашены все дворяне, высшие должностные лица и представители духовенства.
Отдельно хотелось бы рассказать о гуляниях на Рюриковом городище, куда Государь с немногочисленной свитой прибыл поздно вечером. Прибытие к гуляющему народу на Рюриково городище было продолжением главной сценарной линии праздника, связанной с призванием варягов, и символизировало собой прибытие нового правителя к народу.
«Так как земля была еще сыра, то крестьяне сняли свои кафтаны и настаивали, чтобы Государь шел не иначе как по этому импровизированному ковру» — описывал встречу народа с Государем «Русский вестник». Точно также описал событие и граф М.В. Толстой.
«Тут комментариев не нужно, — восклицал корреспондент „Санкт-Петербургских ведомостей“, — когда видишь царя среди народа, когда видишь эти восторженные и благоговейные взоры толпы, когда слышишь их оглушительные крики, которыми народ встречает Государя…».
Для народа были устроены огромные праздничные столы, уставленные разнообразными угощениями. Когда Александр II осматривал столы, состоялся забавный разговор с присутствующими крестьянами: «А что, водку пили?» — с улыбкой произнёс Император. «Никак нет, Ваше Царское Величество! Мы без Вашей милости не осмелились!». «Хорошо, — произнес государь. — Где же водка?», и, подойдя к водке, Государь отпил из бокала, взял яблоко, и с удалью подбросив его на ладони и сказал: «Ну, теперь пора начинать!».
Но простой люд всё равно смущался Императора и лишь после отбытия Государя начал настоящее широкое народное гуляние. В. Колохматов писал:
«тут-то начался настоящий русский праздник, здесь русский человек показал в настоящем виде — на распашку, со своею русскою просторною натурою: в несколько мгновений ничего уже на столах не было и самые столы как бы и не существовали; один императорский вензель горел до глубокой ночи, с национальной музыкой, плясками и другими сельскими увеселениями».
Церемония открытия памятника состоялась. В городе ещё несколько дней продолжались торжественные мероприятия, связанные с праздничными датами и пребыванием в городе Императора. Празднования проходили одновременно и в других городах Империи, где-то совсем скромно, где-то они несли исключительно церковный характер (Москва), а где-то с фейерверками и торжественными обедами, как например, в Риге и Санкт-Петербурге.
Пресса много писала о новом памятнике: где-то с восторгом, где-то обрушаясь на памятник жёсткой критикой. Русь жила и дышала во всём своём многообразии, не оставаясь равнодушной ни к одному событию на всей территории огромной Империи.
И всё-таки, как бы мы ни расхваливали этот памятник — русская история и культура куда шире, чем можно уместить в монументы. И это не укор «Тысячелетию России», напротив. Он вместил в себя ровно столько, сколько вообще мог уместить в себя памятник, посему глупо приходить к нему, как делали в своё время некоторые, выискивать изъян и вопить «Да тут же ни одного зодчего!».
Мы не будем вдаваться в подробности истории советского периода памятника, как и всё русское, он был не в почёте, и лишь когда «совсем прижало» и пришла война, у него было второе открытие. Обратившись за помощью к национальному, нельзя было игнорировать столь русский памятник. В войне его изрядно потрепало, но только в 1995 году были проведены полномасштабные восстановительные работы.
Не стоит довольствоваться тем, что о памятнике рассказано в этой статье. Каждая фигура на монументе заслуживает отдельного рассмотрения и изучения, и только общее живое впечатление от всего памятника целиком способно передать ту мощь и атмосферу тысячелетней России, которая сумела воплотиться в столь насыщенном и столь органичном произведении искусства. Вокруг памятника можно ходить часами, замечая всё новые и новые детали, новые смыслы. Уверен, он станет одним из ваших любимых русских монументов.
Неслучайно «Тысячелетие России» стоит на колоколообразном постаменте — памятник призван благовестить нас о нашем героическом прошлом, призывая продолжать череду замечательных и непременно поворотных эпох.
