Прошлый год оказался для российской экономики самым трудным со времен глобальной рецессии семилетней давности. По итогам 2015 года спад ВВП составил 3,7%, при этом сильнее всего упали реальные доходы населения (4%), оборот розничной торговли (9,5%) и реальная заработная плата (10%). Кризис также выразился в двузначной инфляции (12,9%), ставшей одной из причин сильной девальвации рубля, среднегодовой курс которого опустился с 44,5 USD/RUR в 2014 году до 64,6 в USD/RUR в 2015-м. Наконец, еще одно проявление кризиса — на 3,1 млн человек увеличилось число людей, живущих ниже черты бедности — до 19,3 млн, максимальное значение с 2006 года.
Статистика миграционного притока
При взгляде на эти данные логично предположить, что такой сильный кризис должен привести хотя бы к частичному снижению притока мигрантов. К сожалению, подтвердить или опровергнуть эту гипотезу достаточно сложно. Виной тому — несовершенство отечественной миграционной статистики: поскольку в России действует безвизовый режим въезда для стран Средней Азии и Закавказья, на долю которых приходится львиная доля притока мигрантов, никому точно не известно, сколько иностранных граждан из этих государств прибыло в РФ в прошлом году. Поэтому при анализе миграционной динамики приходится использовать лишь косвенные данные.
Речь, в частности, идет о статистике денежных переводов физических лиц, которую ведет ЦБ РФ. Если за первые три квартала 2014 года с помощью систем денежных переводов («Вестерн Юнион», «Колибри», «Золотая корона» и др.) из России в страны СНГ было перечислено $14,6 млрд, то за аналогичный период 2015 года — лишь $6,3 млрд. Частично двукратное снижение объема переводов можно объяснить эффектом девальвации: мигранты зарабатывают деньги в рублях, а на родину отправляют их в долларах. Однако денежные переводы сократились и в рублевом эквиваленте: если за первые три квартала 2014 года мигранты из СНГ перевели на родину 525,9 млрд руб. (при среднемесячном курсе доллара 36,02 USD/RUR), то за аналогичный период 2015 года — 384,2 млрд руб., на четверть меньше (при среднемесячном курсе доллара 60,99 USD/RUR).
Другим инструментом для анализа могли бы стать данные о количестве выданных патентов на осуществление трудовой деятельности. В 2015 году их число сократилось на четверть в сравнении с годом 2014-м (1,79 млн против 2,39 млн). Однако такое сопоставление является не совсем корректным. В 2014 году еще действовал механизм квотирования выдачи разрешений на работу: чтобы попасть в квоту (на всю Россию она составляла 1,7 млн человек), работодатель должен был до 1 мая подать заявку в уполномоченный орган того региона, где гастарбайтеров планировалось нанимать на работу. В 2015 году миграционные квоты полностью ликвидировали, как и институт разрешений на работу. Теперь для найма у юридических лиц достаточно приобрести патент, который до этого можно было использовать лишь для трудоустройства у физических лиц с целью оказания услуг, не связанных с предпринимательской деятельностью.
Однако здесь важно учитывать, что и до, и после отмены квот законодательство не требовало от претендента на получение патента подтверждать факт трудовой деятельности. При уплате регулярных взносов гордый обладатель патента может находиться на территории России без каких-либо временных ограничений, и для мигрантов это стало отличным способом легализации. Правда, купить заветный документ теперь сложнее: если в 2014 году на это нужно было потратить 1 тыс. руб. в месяц, то в 2015-м — от 1,6 тыс. руб. (Алтайский край) до 7 тыс. руб. (Якутия). С прошлого года на оформление патента иностранцу стало отводиться лишь 2 месяца с момента пересечения границы, за которые ему нужно сдать экзамен по русскому языку и истории России, а также получить полис ДМС, что в сумме обходится в 20 тыс. руб. При этом количество мест, где можно получить эти документы, весьма ограничено: так, мигранты, желающие трудоустроиться в столице, сделать это могут только в одном многофункциональном центре, расположенном в деревне Сахарово в 60 км от МКАД.
В целом из-за отмены миграционных квот и института разрешений на работу получить документы для легального трудоустройства безвизовым мигрантам стало легче, однако приобрести непосредственно сами патенты, наоборот, сложнее. Этим отчасти объясняется снижение числа выданных патентов. Необходимо также принимать во внимание факт расширения Евразийского экономического союза (ЕАЭС), в состав которого в январе 2015 года вошла Армения, а в июле — Киргизия. Теперь гражданам этих государств не нужно получать какие-либо документы для работы в России. Вероятно, как раз поэтому количество проданных иностранцам патентов не увеличилось пропорционально снижению числа выданных разрешений на работу (216,9 тыс. в 2015 году против 1,3 млн в 2015-м). Впрочем, свою роль сыграло и снижение числа прибывших мигрантов. По данным ФМС, в 2015 году сократилось количество въехавших иностранных граждан (на 6,1% до 17,1 млн человек), вставших на миграционный учет (на 9,4% до 7,9 млн человек) и постоянно пребывающих в РФ (на 9,3% до 9,9 млн человек).
Таким образом, кризис уменьшил миграционный приток в России примерно на одну десятую. Эффект торможения экономики был во многом скомпенсирован смягчением миграционного законодательства и расширением ЕАЭС: гражданам Азербайджана, Узбекистана и Таджикистана для трудоустройства в РФ теперь достаточно приобрести патент, а выходцам из Армении и Киргизии не нужно покупать его вовсе. Хотя в 2016 году падение экономики, вероятно, продолжится (согласно январскому прогнозу Минэкономразвития, спад ВВП достигнет 0,8%), Россия все равно останется нетто-импортером мигрантов. Слишком уж велик разрыв в благосостоянии между республиками бывшего советского Юга и Россией. Сам приток наверняка сократится, однако дать точную оценку его масштаба можно будет только в случае введения визового режима с вышеперечисленными странами.
Пока же единственным надежным индикатором миграционной обстановки остается число мигрантов, празднующих Новый год на центральных улицах российских городов. Когда 31 декабря на Красной площади перестанут праздновать День Гастарбайтера — тогда и можно будет говорить о сокращении миграционного потока.
