Все запутались. Реальность за полгода перевернулась несколько раз и теперь застыла в подвешенном состоянии. Все чего-то ждут, но никто даже приблизительно не знает, чего ждать. В Донбассе перемирие (несмотря на его «ожесточённость», конфигурация фронта не нарушается), то есть война не кончилась, но при этом её нет, хотя скоро, наверное, будет. О чём можно писать после Украины — непонятно, что ещё писать об Украине — тоже непонятно, и при этом там всё продолжается, но что именно — неизвестно.
Гражданская война сильно озлобила общество и злоба эта витает в воздухе, не находя выхода. А может и находя — надо смотреть статистику насильственных преступлений в стране: думаю, стало раза в полтора больше. Пресса и агитпроп несут не просто херню, а каждый день херню новую. Их даже жалко.
Посреди этого броуновского движения мыслей и обвинений всех и каждого в работе на восемнадцать разведок, хочется внести некоторую ясность.
«Спутник» создавался на энтузиазме и единых взглядах отцов-основателей, но в качестве цели на среднесрочную перспективу сразу же декларировалось создание национального авторского интернет-журнала, куда добрые русские люди смогут писать свои добрые русские тексты обо всём.
Сегодня штат перевалил за три десятка человек (на этом месте должна быть клоунская общая фотография из офиса в стиле лофт — мол, «креатив прёт» — но её нет), что неизбежно расширило идеологическую палитру ресурса. Иногда даже публикуются статьи, с которыми сама редакция совершенно несогласна. С другой стороны, в связи с украинским кризисом некоторые предпочли судьбу Мазепы и ушли.
Тем не менее общая идеология и политика «Спутника» остаётся и останется неизменной, поэтому для вновь пришедших или запутавшихся напомню некоторые тезисы, вокруг которых сформировалось ядро нашего богоспасаемого журнала:
1. Мы не хотим в Европу, мы и есть Европа. «Спутник» рассматривает русскую цивилизацию как неотъемлемую часть европейской, причём несмотря на периферийный характер, сумевшую стать одной из несущих конструкций европейской культуры и истории. Евразийство, предания глубокой старины, исторические легенды докнигопечатной эпохи и советские разговоры про особый путь здесь обычно осмеиваются. У русских есть свои особенности, есть они и у других европейских народов. Испанцы не шведы, итальянцы не немцы. So what?
2. Романов мёртв, но дело его живёт. Эталоном русской государственности здесь считают Российскую Империю. Её уже нет, мы все, наши отцы и деды — родились в СССР, современная РФ — постсоветская республика, образовавшаяся на месте РСФСР. Но Империя была первоклассным государством, и мы полагаем необходимым изучать прежде всего те институты и практики, которые в ней существовали, и в целом считаем имперский период той русской античностью, от которой следует отталкиваться. Разумеется, с поправками на эпоху, исторический контекст и нынешнюю республиканскую государственность. Ясно, что из русской истории невозможно вычеркнуть ХХ век или запретить людям ностальгию, но восторгаться гением товарищей Джугашвили, Дзержинского и Берии у нас не принято.
3. Восторгаться Великой Победой тоже не принято. «9 мая» и «деды воевали» может и должно использоваться в военной пропаганде, если это эффективно (Донбасс показал, что, в общем, так оно и есть). Личные истории в связи с ВОВ у всех свои, но мы предпочитаем вести о Второй мировой войне дискуссии скорее академического толка и не боимся называть вещи своими именами безо всякого священного трепета. На наш взгляд, это нисколько не обесценивает подвиги и трагедии конкретных людей, сражавшихся на полях Второй Мировой, и мы не ставим перед собой подобной задачи.
При этом, когда мы видим любые попытки кликушества на тему Священной Победы, с помощью какового кликушества пытаются оправдать закрытие телеканалов, этническую преступность, политические преследования, дискриминацию, коррупцию и прочие нехорошие вещи (с Победой чаще всего вообще никак не связанные), мы тут же переодеваемся в костюмы Каминского и разим негодяев живым словом. В том числе потому что попытки оправдать нехорошие вещи реальными дедами, которые реально воевали — это подлость.
4. Любых других культов это касается в той же степени, включая главный религиозный культ — русское православие. Это наша национальная религиозная традиция, претензий к ней нет и быть не может, но когда с её помощью русским пытаются втолковывать нехорошие вещи (см. выше) — редакция сатанеет, да простит нас Бог за двойной уже каламбур.
5. У нас вообще принято спокойно и интеллигентно (хотя и провокативно, но это особенность интернет-публицистики) говорить о любых явлениях — от компьютерных игр и гей-парадов до военной машины Российской империи и Достоевского. Хамов, троллей и людей, превращающих обсуждение чего бы то ни было в ругань и цирк, здесь не любят и периодически даже банят, если они на протяжении долгого времени не демонстрируют стремлений к идеалам просвещения и гуманизма.
6. Всё это потому, что мы придерживаемся принципов классического либерализма, который имеет мало общего с нынешней «либеральной» «интеллигенцией». Нам кажется глубокой перверсией препятствовать свободе слова, совести и собраний, в какой-либо форме сомневаться в необходимости справедливого независимого суда, вмешиваться в личную жизнь граждан, прикрываясь государственными соображениями, помышлять об отмене частной собственности, карательном правосудии и прочем мракобесии. Мы считаем уместным сочетание политического консерватизма с экономическими и личными свободами и открыто презираем людей, по любому поводу призывающих сажать, карать и запрещать.
С точки зрения политической это означает, что, поскольку Российская Федерация является республикой, а не монархией, следует перестать идиотничать и построить здесь обыкновенную многопартийную парламентскую систему, обеспечив её функционирование согласно базовым принципам классического либерализма. Разумеется, с понятными поправками на местную специфику, не меняющими общей сути.
Людей же, которых принято называть либералами, мы считаем в массе своей одной из группировок советской номенклатуры (в основном состоящей почему-то из национальных меньшинств), узурпировавшей право называться интеллектуальным классом и защитниками свобод. Тогда как реально эти люди преследуют исключительно собственные интересы, пачками строчат доносы за мыслепреступления и громче всех призывают запретить всё, что их не устраивает, не считаясь в этом своём желании абсолютно ни с чем.
7. В отличие от них, мы не идеологический листок, а также не нацисты, не национал-социалисты, не вурдалаки и не демоны. Когда мы спим — нам снится дивный новый мир, где базовые принципы политического национализма (нация как политический субъект, национальное государство и прочее и прочее) являются общим местом и не подлежат серьёзному обсуждению, как не подлежат ему принципы свободы слова, разделения властей и другие общепринятые в Первом мире политические практики.
8. Людей, РАДИКАЛЬНО не разделяющих несложные семь пунктов, изложенных выше, мы тоже считаем людьми, возможно очень хорошими, но немножко питекантропами, для которых до усвоения идеалов просвещения и гуманизма лучше всего подошла бы несложная физическая работа.
9. Или война. Во время войны или национального кризиса для нас ничего не имеет значения, кроме победы нашей нации и преодоления выпавших на её долю испытаний. Дискуссии уместны в гражданской жизни, а в экстремальных ситуациях мы всегда занимаем русскую сторону, считая все остальные разногласия ничтожными. В конечном счёте «русский» — это не идеология.
Разумеется, среди как авторов, так и читателей, вполне возможны расхождения в нюансах, а в статьях о культуре или военной истории вовсе не обязательно что-то из этого «пропагандируется». Мы вполне публикуем нейтральные исследования и рассуждения, а ценим в первую очередь авторский стиль. Но если от прочтения этого списка вам в какой-то момент стало не по себе, затряслись руки, пошла пена из носа и возникла мысль совершить много тяжких преступлений прямо сейчас — вероятно, с вами что-то не так. Расслабьтесь, выпейте успокоительного, отмените все свои дела, перечитайте наш журнал с самого начала и мир вдруг заиграет новыми красками.
Ах да, чуть не забыл:
10. Новороссия, Малороссия и Белоруссия — часть России.
Читайте также: ценности Спутника и Погрома
