Верующие очень любят говорить, что самое большое зло России принесла безбожная коммунистическая власть, следовательно, все беды от атеизма. Обычно сюда еще подверстывают множество высказываний деятелей классической русской культуры, направленных против революционного, социалистического атеизма. Это верно, но лишь частично. Полная правда состоит в том, что имперское руководство прозевало момент начала массовой атеизации образованных слоев Империи, попытавшись противостоять массовому (я еще раз подчеркну — массовому) отходу от веры усилением православного давления, в первую очередь на высшие слои населения. Гениальный Победоносцев, став в 1880-ом году обер-прокурором Священного Синода (по сути, министром по духовности), понял всю опасность разрушения государствообразующей идеологии, и развернул великолепное, поражающее воображение контрнаступление на атеизм, встроив обязательный православный компонент во все элементы системы образования, начиная с начальной школы.
В частности, именно Победоносцев продавил развертывание массовой народной школы на основе церковно-приходских, а не светских школ. Он ограничил свободы в университетах, он радикально пересмотрел цели и задачи гимназического образования, он, за 20 лет до наступления XX века, пытался сделать из православия первую идеологию массового общества, с массовой же индоктринацией в обязательном порядке еще со школьной скамьи. По сути, гениальный Победоносцев предвосхитил американскую концепцию Льюиса по пропаганде через обучение (на каковой концепции и строится пропаганда США до сих пор. Пропаганда СССР, для сравнения, строилась на выработке условного рефлекса, а пропаганда Рейха — на чистом черном фрейдизме, но это отдельная тема — и это придумал не я, а Жак Эллюль).
Победоносцев был умнейший, образованнейший государственный деятель на всем европейской континенте, русский Макиавелли, делавший один гениальный ход за другим, пользовавшийся почти неограниченной властью, кроивший социально-образовательную систему Империи так, как ему вздумается, яростно и искренне защищавший ценности Старого Порядка (помимо всего прочего, к слову, он был против национализма и светского патриотизма, делая упор именно на религиозную преданность Монарху) — и он проиграл. С треском. Ни народ, ни имперские интеллектуалы не верили больше в Бога — без чего вся гениальная, грандиозная схема Победоносцева разваливалась напрочь. В университетах начались восстания, гимназии превратились в фабрики по производству циников без малейших признаков лояльности, и даже семинарии начали выпускать убежденных, яростных безбожников. Прочтите «Вехи». Прочтите Розанова. Прочтите любого автора любого сословия начала XX века — везде вы увидите упоминания массового религиозного воспитания и того, какое безбожие, какое безверие, какой атеизм вызывало насильное православие у русских людей. Даже ставшие истинно верующими христианами признавались, что для этого им пришлось сначала преодолеть чудовищный атеизм, воспитанный со школьной скамьи.
Сам Победоносцев, будучи обер-Сурковым, 25 лет насильно строивший придуманную им «Святую Русь», 25 лет пользовавшийся почти неограниченной властью в образовании и идеологии, имевший в своем беспрекословно распоряжении колоссальный аппарат Русской Православной Церкви, в итоге увидел плоды своих трудов. Революцию 1905 года, в которой отчаянно рубились выращенные им, Победоносцевым, гимназистки и семинаристы. Атеизм победил Победоносцева с разгромным счетом — в том же 1905-ом ему пришлось уйти в отставку и вскоре Константин Петрович, сломленный, опозоренный, разгромленный, умер от нанесенного ему поражения. 25 лет всевластия, 25 лет православия, самодержавия, народности и… уличные бои в центре Москвы с выращенными им же молодыми безбожниками. И — пьянство, разврат и разложение церковного клира. И — насмешливое предательство построенной им РПЦ Императора. И — полная апатия религиозных черносотенных боевиков, парализованных предательскими заявлениями Церкви (пойти против Веры за Отечество? Немыслимо!). И — крах.
И — Красный Дьявол, который не сколько установил, сколько наконец зафиксировал сложившийся в обществе атеизм (что случилось в реально религиозной Мексике, когда социалисты начали раскулачивать католическую церковь? Случилась стотысячная армия христовых воинов-кристерос, несколько раз разбивавшая правительственные войска. Сравните с Россией, ага).
Начало Первой мировой со вспышкой светского патриотизма, которому поддались даже социалисты, казалось бы, указало на ту идеологию, ту идею, которая могла бы объединить все слои русского общества — любовь к реальной Родине вместо любви к выдуманному Христу. Но было уже поздно, те 25 благословенных лет, которые могли быть потрачены на ковку общеимперского патриотизма, на новую гражданскую религию — национализм — Победоносцев проиграл в православном казино, растратил данное ему судьбой всевластие на строительство «золотых куполов» из песка, которые без следа снесла революционная волна. Немецкое общество, столкнувшись с обрушением монархии, вырулило на национализме и патриотизме, сплотившись под национальными лозунгами, перебило вылезших коммунистических тварей из бездны. Мы — нет, в решающий миг у нас не оказалось ни нации, ни Родины, один лишь Бог, в которого давно уже не верила большая часть народа и почти вся интеллигенция. Как сказал Розанов: «Святая Русь слиняла за три дня», и Белые Воины, Белые Рыцари, поднимавшие на свои знамена Христа, были теми же прекрасными, но умирающими осколками мертвого Старого Порядка (ancien regime), что и другой его рыцарь — Победоносцев, аристократического порядка Бога и Монарха, чуждого массовым плебейским идеологиям нового времени. Это было красиво, но это привело нас в итоге в ГУЛАГ.
И сейчас, когда я слышу что-то про религиозное возрождение, про «Русь Православную», про «русский — значит, православный», мне хочется лишь схватится за голову и завыть: «Что ж вы делаете? Что ж вы творите, кретины? Неужели вас история ничему не учит?». Не учит — не имея ни сил, ни желания работать с гражданским и этническим национализмом, с четко обозначенным патриотизмом, путинцы потянулись к Церкви, пошли протоптанной тропой Победоносцева, которая ведет к протоптанному результату. Само собой, что Победоносцев, будучи гением, написал невероятный, обжигающий «Московский сборник», а эти, будучи кретинами, могут разве что что-то про «суверенную демократию» мычать, но общий их вектор движения до отвращения, до ужаса схож и приведет, конечно же, не к православному Ирану, как нас пугают либералы, а к атеистическому Сомали, как уже привел в 1917-ом.
И да, Победоносцев умер в 1907-ом, он успел увидеть порожденного его насильным православным образованием монстра — революцию 1905 года (саму революцию устроили англичане в кооперации с японцами, «военный аташе Акаси», но для любой революции нужен людской материал — и его социалисты как раз в обилии набирали во всевозможных православных семинариях), но Победоносцев был милосердно избавлен судьбой от созерцания главного чудовища, которое он породил. Своего главного творения. Вершину пирамиды православного образования. Нестерпимо прекрасный результат 25-ти летнего надсадного ора в матюгальник про «Православные устои русской цивилизации».
Иосифа.
Виссарионовича.
Сталина.
Закончил в 1894 году (самый апогей власти Победоносцева) Горийское духовное училище Русской Православной Церкви, в аттестате — одни пятерки (в том числе и по «закону Божиему»), рекомендован к поступлению в духовую семинарию. В сентябре 1894 года поступил в Тифлисскую духовную семинарию, успешно учится, но отчисляется с последнего курса за связь с революционным кружками (типичнейшая биография тогдашнего православного семинариста, типичнейшая) и, более ничем не сдерживаемый, ныряет в омут революции, чтобы убивать, интриговать, пытать людей, в полной мере реализуя все навыки и свойства, заложенные боголюбивым, православным духовным воспитанием.
Законом Божиим.
