Впервые опубликовано в журнале «Вопросы национализма» №3 (июнь 2010 года), автор текста — Павел Святенков
Президент России Дмитрий Медведев, выступая в Кремле в ходе заседания Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека 19 мая 2010 года, высказался по проблеме «российской идентичности»: «нужно двигаться к созданию полноценной российской идентичности, которая бы включала в себя все наши народы»; «задача именно в том, чтобы создать новую российскую идентичность». Президент добавил: «Да, нам не удалось создать ту самую общность, которую создавал советский строй, но мы знаем, как это было, насколько это было фальшиво во многом. Но у нас есть все силы и все возможности для того, чтобы создать свою идентичность — новую российскую идентичность».
Вопрос — настолько реализуема подобная идея. Нынешняя российская и прошлая советская идентичность создавались в противовес русской. Стандартная модель идентичности, принятая в Европе, подразумевает, что общегосударственная гражданская идентичность строится на базе идентичности государствообразующего народа. При этом возможны разные подходы. Где-то господствует принцип культуры, языка и гражданства — каждый человек, знающий язык и являющийся гражданином Франции, считается французом. Где-то господствует принцип крови. Например, чтобы стать гражданином Израиля, необходимо иметь хотя бы дедушку еврея (не считая экзотического случая с принятием иудаизма). Лежащая за пределами Европы, но стремящаяся вступить в Европейский союз Турция всех стрижет под одну гребенку — жители страны с точки зрения официальной доктрины поголовно признаются турками, несмотря на то что, по данным исследователей, этнических турок проживает в стране лишь около половины.
Российский опыт уникален попыткой построить общегражданскую идентичность как антитезу идентичности государствообразующего народа. Напомним, что Борис Ельцин в своих обращениях к народу стремился избегать самого слова «русский», предпочитая говорить о «дорогих россиянах». Конечно, можно сказать, что во времена Петра Первого «русский» и «россиянин» значили почти одно и то же. Но те времена давно прошли. Попытка создания гражданской идентичности «россиян» была крайне удобна для нерусских народов России. Поскольку позволяла им сохранять свою этничность, одновременно вписываясь в общегосударственный контекст. Например, с точки зрения этой доктрины вполне допустимо сказать: я — аварец и одновременно: я — россиянин. Аварцы — этнос, россияне — гражданство. Для русского, однако, подобная фраза будет лишена смысла и будет вызывать инстинктивное отторжение.
Почему это так? Что плохого, чтобы сказать: я — русский по национальности и россиянин по гражданской принадлежности? Чем эта модель отличается от приведенной модели с аварцем? Почему для жителя Татарии нормально сказать: «я — татарин, я — россиянин», а для русского — большая проблема? Ответ чрезвычайно прост. В рамках приведенной модели государство отказывает русским в признании в качестве государствообразующего этноса. Большинство нерусских народов в России является государствообразующими через систему бывших автономий, ставших республиками в составе РФ после 1993 года. У татар есть в России собственная государственность — Татарстан. Поэтому для них нормально с точки зрения идентичности сказать «я — татарин». Это будет означать принадлежность к этносу и созданному этносом на территории России государству. И это не оговорка, поскольку часть вторая статьи 5 Конституции России гласит: «Республика (государство) имеет свою конституцию и законодательство». Иначе говоря, авторы Конституции провозглашают республику государством, чего не делается в отношении краев и областей, большей частью населенных русскими. Получается, что любой человек, который принадлежит к нерусскому этносу, имеющему собственную республику на территории России, говоря о своей принадлежности к россиянам, декларирует свое право на доминирование в Российской Федерации. Ибо Россия — федерация республик, а также краев, областей, автономных округов и областей. Следовательно, россиянин — тот, кто имеет долю в пироге под названием Россия. Если у тебя есть собственная этническая республика в составе РФ, ты можешь считать свой народ одним из учредителей России.
Проблема состоит в том, что русские в списке учредителей отсутствуют. У них ведь нет собственной республики в составе РФ. И сама Россия не является государством русских, потому что в период перехода от советского строя к современной России окружением Бориса Ельцина была осуществлена очень важная подмена. В момент создания Советского Союза столкнулись между собой два проекта — ленинский и сталинский. Сталинский план автономизации подразумевал, что этнические республики, такие как Украина или Белоруссия, войдут в состав России на правах автономий. Ленин категорический возражал против этого проекта и настоял на создании нового союза государств — СССР, в который Россия, Украина, Белоруссия и существовавшая тогда Закавказская федерация вошли как равноправные субъекты. Внутри Российской Советской Федеративной Социалистической Республики сталинский план автономизации был осуществлен. Этнические республики стали автономиями в составе РСФСР. Они так и назывались. Например, Татарская АССР, то есть Татарская Автономная Советская Социалистическая республика. При этом подразумевалось, что РСФСР имеет отношение к русскому народу. Иначе говоря, что РСФСР — государство русских, где прочие реализуют свое законное право на автономию. То есть русский народ выступал в качестве главного акционера РСФСР, а остальные — миноритариев.
Разумеется, в рамках советского строя права русских на РСФСР было трудно реализовать. Россия всегда считалась слабой республикой, у нее не было самого важного — собственного ЦК, без которого ее органы власти всегда считались слабыми. Создаваемое время от времени Бюро ЦК КПСС по РСФСР проблемы не решало. Слабость РСФСР, ее несуществование с точки зрения структуры КПСС, всегда вызывала нарекания. Действительно, российские регионы напрямую подчинялись ЦК КПСС. Если представить себе карту СССР с точки зрения партии, то мы не обнаружим на ней никакой России. Вместо РСФСР будет конгломерат регионов, не связанных между собой. Естественно, лоббистская эффективность этих регионов была много ниже, чем, например, Украины, чье руководство имело возможность выступать в Москве солидарно, благодаря чему в Политбюро ЦК КПСС всегда имелась влиятельная украинская «мафия». Но в Конституции России 1993 года Ельцин и его подручные осуществили важную подмену. Несмотря на присутствие в названии слова «федеративная», РСФСР была унитарным государством с этническими автономиями в ее составе. Ельцинская Конституция дала статус субъектов федерации всем регионам, включая этнические республики. В результате русская составляющая прежней РСФСР была размыта и предана забвению.
Получилось так — в РСФСР, хотя бы формально, был костяк русских областей и краев, к нему прилагались автономии. В Российской Федерации же он был уничтожен, заменен совокупностью субъектов, из числа которых лишь республики (утратившие название автономных) были признаны государствами. Таким образом, русские утратили Россию как свое государство. Естественно, попытка убедить русских называться россиянами в данных условиях вызывает отторжение. Ведь быть россиянином для русского означает подписаться в лояльности государственности, в которой нет его законной доли. Именно поэтому никто из них не стремится стать россиянином, а само это слово, когда-то бывшее нейтральным и обозначавшее послепетровских русских, обратилось чуть ли не в ругательство.
Общегосударственная идентичность должна быть связана с правами народа на данное государство. У современных русских нет ни формально юридических, ни фактических прав на современную Россию, которая позиционируется как многонациональное государство. А раз нет прав, то трудно принять общегражданскую идентичность, которую пытается создать руководство страны. Согласитесь, для индийцев колониального периода было бы абсурдом принимать идентичность подданных Британской империи. Просто потому, что империя не имела к ним никакого отношения и управляла ими так, как хотела.
Было бы несправедливо в этой связи, если бы мы не вспомнили о Русской православной церкви и ее роли в современной русской идентичности. Редчайший случай: именно в Церкви разрешено употребление слова «русский» без негативных коннотаций. Ведь СМИ внушают нам, что русскими могут быть только лень или пьянство, но никак не Победа или космос. Русская православная церковь играет роль своего рода автономной республики русских в составе Российской Федерации. Только и исключительно Церкви разрешено быть заступницей за русские интересы. Патриарх имеет статус президента какой-нибудь крупной республики, вроде Татарстана. Характерный пример: при руководстве этнических республик часто действуют «Всемирные конгрессы татар» или «курултаи башкир». Никто в России не упрекает их в этом. Но Всемирный русский народный собор действует не при руководстве России (что было бы логичным, будь Россия русским государством), а при руководстве Русской православной церкви. Проблема лишь в том, что РПЦ, играющая роль русской автономии, существует на птичьих правах, ведь это религиозная организация, а не республика в юридическом смысле. Да и автономию в ее лице получает не русскость вообще, фольклорный элемент этничности русского народа — бороды лопатой, поклоны, расшитые золотом одежды иерархов, прочие приметы давно ушедшего в прошлое быта XIX века. А значит, фольклорная русскость, бытующая в Церкви, также противопоставляется русскости современной. Идентичность не получается создать и в данном случае, несмотря на то что большинство русских исповедует Православие и признает Патриарха духовным лидером.
Так возможная ли общероссийская идентичность? Возможна, но только в том случае, если она будет связана с признанием государственного статуса русского народа, России как национального государства русских. Для начала неплохо бы реализовать хотя бы ту модель, которая была заложена еще в сталинском плане автономизации. То есть воссоздать Россию как русское унитарное государство, в котором прочие народы имеют законное право на автономии. Не нравится слово «автономия»? Можно назвать по-другому, ведь дело не в названиях. Если это произойдет, мы сможем говорить о возвращении России ее законному хозяину — русскому народу. Который, как естественный государствообразующий народ, и будет строить здесь новое общество, новую экономику и культуру в союзе с другими народами. Тогда, быть может, и слово «россиянин» отмоется от имеющихся в настоящий момент негативных коннотаций и сделается обыденным и привычным. Впрочем, быть может, тогда оно не понадобится, ибо слово «русский» снова займет принадлежащее ему законное место и станет обозначать не только наш народ, но и всех жителей страны. Если это произойдет и русский народ займет место, отнятое у него Конституцией 1993 года и предшествующими злоупотреблениями советского периода, вопрос о поиске или строительстве идентичности отпадет сам собой. Ее уже не надо будет строить на противопоставлении русских и всех остальных народов России, как это делается сегодня. Проблема, не решаемая в современных условиях никакими академиками, решится быстро и безболезненно.
