Евгения Васильева родилась в семье питерского миллионера Николая Васильева, которому принадлежат несколько компаний по производству оптоволокна и труб. СМИ неоднократно сообщали, что отец Васильевой сказочно богат, почти миллиардер, — отсюда квартиры, картины и украшения, — а вовсе не из-за воровства.
Училась будущая топ-чиновница в СПбГУ, в одно время с будущим министром обороны Анатолием Сердюковым и его будущей женой Юлией Зубковой — дочерью близкого к Путину Виктора Зубкова. Было это в конце 1990-х. Точно неизвестно, состоялось ли там их знакомство, но доподлинно известно, что именно там Сердюков познакомился с Зубковой, на которой вскоре женился и вошел в Семью. Непримечательный торговец мебелью резко пошел вверх. Сначала возглавил питерское отделение ФНС, заменив на этом посту своего тестя, через год-другой ушел в министры по налогам и сборам. Ну а дальше вы знаете.
Чем в это время занималась Евгения Васильева, особо не афишируется. По одним данным, работала риэлтором, по другим — юристом в неких неназываемых строительных компаниях. В общем, будем считать, что человек «работал с документами». В столицу она перебралась только в 2006 году и несколько месяцев протрудилась в компании «СХолдинг». Как сообщается на официальном сайте компании:
«Корпорация S.HOLDING строит мобильные ДСК по производству индивидуальных домов индустриальным способом для комплексного освоения городских территорий».
Владельцем компании является довольно известный на строительном рынке игрок Алексей Шепель — выпускник Харьковского училища ракетных войск, бывший чиновник, некоторое время работавший начальником управления градостроительного планирования Москвы у всемогущего Ресина. Шепель — рублевый миллиардер, заработавший на строительстве дешевых домов для бюджетных очередников.
Чем конкретно Васильева занималась в корпорации, не сообщается, однако не продержалась она там даже полугода. Через несколько дней после назначения Сердюкова министром обороны она, по официальной легенде, познакомилась на международной строительной выставке с самим Ресиным.
Владимир Ресин на тот момент был почти всемогущ — второй человек в Москве после Лужкова. Сын высокопоставленного номенклатурного деятеля (Иосиф Ресин был одним из главных управленцев в сфере лесной промышленности), он еще в советские времена стал фактически главным строителем Москвы, а в постсоветские времена курировал строительство всех значимых проектов в сфере недвижимости в столице: от храма Христа Спасителя до Гостиного двора. При Лужкове всё, что строилось в Москве, строилось с одобрения Ресина. После отставки Лужкова Ресин на протяжении месяца исполнял обязанности столичного градоначальника. Но затем Собянин привел новую команду, для приличия сохранив Ресина на прежнем месте на год. После его отправили на почетную пенсию — сегодня Ресин депутат Госдумы и личный советник патриарха Кирилла по строительству храмов.
Но в 2007 году он был ловок и силен, и, познакомившись с Васильевой, пригласил ее стать своим советником. Одновременно с этим дела Васильевой резко пошли в гору, она возглавила сразу несколько дочерних компаний крупнейшей строительной организации СУ-155. Роль Сердюкова в знакомстве Васильевой с Ресиным неизвестна, но очевидна роль Ресина в назначении Васильевой генеральным директором «дочек» СУ-155. Компанию СУ-155 возглавлял долларовый миллиардер Михаил Балакин. СУ-155 расшифровывается как «строительное управление номер 155 Главмосстроя» — так оно называлось в позднесоветские времена, когда Балакин стал его директором. После приватизации Балакин не сглупил и оказался обладателем акций компании, став теперь не только ее руководителем, но и владельцем. С Ресиным его связывали очень тесные отношения, и в скором времени Балакин перешел на работу в мэрию, став куратором городских программ строительства. Позднее он снова вернулся к строительству, после чего за 10 лет его состояние увеличилось в четыре раза. Как уже говорилось, с Ресиным его связывали настолько хорошие отношения, что влиятельный начальник московских строек даже был научным руководителем кандидатской диссертации Балакина.
После руководства «дочками» СУ-155 Васильева поднялась еще выше. В 2009 году она стала советником Александра Беглова — заместителя руководителя администрации президента. Беглов был человеком из питерской тусовки и сделал карьеру в Ленинградском исполкоме еще до падения СССР. К моменту развала страны Советов он был заместителем начальника Управления капитального строительства Ленисполкома. Затем, уже в нулевые, Беглов стал вице-губернатором Петербурга, помощником Путина, а в настоящее время является полпредом президента в Центральном федеральном округе.
Вскоре Васильева снова стала советником, но теперь уже самого Сердюкова. В 2010 году она перешла на работу в Минобороны. Точно неизвестно, были у них личные отношения на тот момент; во всяком случае, можно допустить, что были, иначе зачем Сердюкову понадобилось вытаскивать из совершенно не относящейся к его ведомству сферы Васильеву. Тем не менее официально на тот момент Сердюков еще был женат на дочери Зубкова, с которой развелся в 2012-м.
В Минобороны Васильева возглавила департамент имущественных отношений. Уже после начала дела «Оборонсервиса» анонимные генералы жаловались прессе: дамы, которых Сердюков привел в министерство, так хамили и матерились, что даже бывалые генералы плакали как нежные курсистки.
В рамках реформы ради избавления армии от неприсущих ей хозяйственных функций часть этих функций передали холдингу «Оборонсервис», дочерними компаниями которого были и другие фигурировавшие в уголовном деле компании, такие как «Славянка». В совет директоров всех этих компаний наряду с Сердюковым входила и Васильева. Как заявлялось на суде:
«В ходе судебного процесса было доказано, что Васильева лично определяла кандидатуры для включения в советы директоров акционерных обществ, входящих в структуру холдинга „Оборонсервис“, назначала доверенных ей лиц гендиректорами субхолдингов и их ДЗО, что обеспечивало принятие нужных ей решений. Кроме того, она лично вошла в совет директоров ряда субхолдингов. Не позднее февраля 2011 года Васильева привлекла для совершения преступлений своих знакомых — Ларису Егорину, Максима Закутайло и Екатерину Сметанову.
Речь идет о превышении должностных полномочий при реализации недвижимого имущества в поселке Пересыпь Темрюкского района Краснодарского края и хищение денежных средств ОАО „ОМС“ при заключении исполнения агентского договора на реализацию недвижимости; хищении объектов недвижимости ОАО „31-й ГПИСС“ на Смоленском бульваре, 19, хищении акций 31-го ГПИСС, злоупотреблении Васильевой полномочиями председателя совета директоров 31-го ГПИСС; приобретении права на чужое имущество по адресу Арбат, 21; покушении на хищение объектов недвижимости ОАО „УТМВО“ на Большой Серпуховской, 35, а также хищение денежных средств вышеуказанных обществ при заключении исполнения агентских договоров на реализацию их недвижимого имущества. Кроме того, хищение денежных средств ОАО „ГУОВ“ при заключении в исполнении допсоглашения к агентскому договору и легализация отмывания денег, а также растрата денежных средств ОАО „ОМС“ Закутайло».
Деятельность Евгении Васильевой на данном посту отмечена самим президентом. Дмитрий Медведев наградил ее орденом Почета. Данный орден вручается за высокие достижения в государственной, производственной, научно-исследовательской, социально-культурной, общественной и благотворительной деятельности, позволившей существенным образом улучшить условия жизни людей, за заслуги в подготовке высококвалифицированных кадров, воспитании подрастающего поколения, поддержании законности и правопорядка.
Что самое главное, с формулировкой не поспоришь. Судя по материалам уголовного дела, Васильевой действительно удалось существенным образом улучшить условия жизни некоторых людей.
В 2012 году она покинула министерство обороны и открыла свой ювелирный салон. Но в октябре 2012-го неожиданно раскрутилось одно из самых оглушительно провальных уголовных дел за всю историю постсоветской России.
В квартиру Васильевой пришли с обыском, застали там Сердюкова. Дальше все завертелось: розовые тапочки, поездка Сердюкова к Путину, отставка с поста министра, громкие разоблачения в прессе. Стоит отметить, что Васильева с самого начала находилась в привилегированных условиях: несмотря на домашний арест, ей разрешалось покидать квартиру для прогулок, ходить в магазины, пользоваться интернетом и даже встречаться с Сердюковым, что обычно в таких случаях запрещается.
Будучи под арестом, она развила бурную активность. Внезапно у Васильевой открылся талант. Она начала писать картины, проводились даже выставки ее работ. Как вы понимаете, просто так такие вещи не организовать, тем более для человека, никогда не рисовавшего. По данным СМИ, пиар-кампанию Васильевой и ее художественные эксперименты курировал Игорь Дудинский — отец режиссера Валерии Гай Германики и культовый персонаж советского андеграунда. Будучи сыном видного советского номенклатурного экономиста, Дудинский, как и значительная часть советских детей номенклатуры в постхрущевские времена, начал сходить с ума по полной программе. Как сообщается в полуофициальной биографии Дудинского:
«Бросил школу и тусовался по полуподпольным салонам. Подружился с писателем Юрием Мамлеевым и стал посещать его знаменитый салон эзотериков и метафизиков на Южинском переулке.
В 1965 сдал вступительные экзамены на экономический факультет МГУ, но 5 декабря 1995 вышел на демонстрацию в защиту А.Синявского и Ю.Даниэля, после чего его исключили из университета. Скрываясь от армии, год бродяжничал вместе с Талочкиным по Архангельской и Вологодской областям, жил по северным монастырям.
В 1967 году по протекции отца устроился техническим сотрудником в Институт международного рабочего движения. В 1968 году поступил на факультет журналистики МГУ. В 1972 году за „поступки, несовместимые со званием советского журналиста“ был лишен диплома и сослан в город Магадан. Работал на местном телевидении. Вернувшись в Москву в 1972 году, работал обозревателем в газете „Говорит и показывает Москва“, а после перестройки специальным корреспондентом ряда центральных изданий».
Позднее в постсоветские времена Дудинский стал зачинателем бульварной прессы в России: если помните газету «Мегаполис-экспресс» с душераздирающими заголовками про банду вампиров-гомосексуалистов, потрошащих снегурочек-лесбиянок, то знайте, что это его работа.
Вероятно, самые драматические моменты биографии придуманы самим Дудинским, это в его стиле. Известен он стал благодаря тому, что входил в кружок писателя Мамлеева в квартире на Южинском переулке. Как вспоминал сам Дудинский:
«Этот салон носил отчетливый мистический оттенок. Люди, собиравшиеся там, называли себя „шизами“ или „шизоидами“, чтобы обозначить: еще не совсем сумасшедшие, но от нормы далеки. Создавались и вывешивались стенгазеты „Вечная женственность“ и „Ее слезы“… Можно было увидеть такую картину — входит профессор в пиджаке и галстуке, его поддерживают под руки два бомжа. И он с этими бомжами ведет диалог, причем они в плане интеллектуального потенциала ни в чем ему не уступают».
Завсегдатаями кружка в разные годы были: Гейдар Джемаль, Александр Дугин, Александр Проханов и т. д. Со стороны это описывалось так:
«Днями и неделями, словно в горячечном бреду, там бормотали и кричали о черной магии и великих алхимиках Средневековья, о мировой энтропии и близком конце Света, о мистических ритуалах Древнего Египта и современном оккультизме. Там совершались странные ритуалы, на манер сатанинских».
Нетрудно заметить, что в настоящее время все эти люди занимаются тем же самым, только на государственных каналах в прайм-тайм, а в Кремле к ним еще и прислушиваются.
В общем, этот человек (спасибо, что хоть про лунарного и солярного Путина не рассказывает, а то мог бы последовать примеру евразийских друзей) курировал «художественную кампанию» Васильевой.
Суд проходил с большими странностями. Например, несмотря на огромный масштаб заявленных хищений, прокурор запросил всего лишь условный срок. Притом что более мелкие фигуранты дела «Оборонсервиса» получили куда более внушительные сроки. Любутов, за вознаграждение согласовывавший покупательские запросы на недвижимость с Сердюковым, получил два с половиной года; полковники Борис Мирошников и Александр Амбаров, продавшие четыре «Военторга» по согласованию с руководством, получили каждый по три с половиной года; Динара Билялова, возглавлявшая «Правовой центр», через который и продавались здания Минобороны, получила четыре года лишения свободы. Причем все они заключили сделку со следствием, которая подразумевает, что обвиняемые получают существенно меньшее наказание после того, как начинают сотрудничать с правоохранителями. Васильевой в итоге дали пять лет — и, казалось, справедливость восторжествовала, громкое дело все же было доведено до конца, хотя Сердюкова и простили.
Однако в конце июля в СМИ появилась информация, что Васильеву видели гулявшей в самом центре Москвы. Масла в огонь подлил адвокат, многозначительно отказавшийся подтверждать или опровергать данную информацию, а также официальные ведомства, которые от неожиданности выдали сразу две противоречащих друг другу версии. Во ФСИН сообщили, что Васильева находится в колонии во Владимирской области, а в Пресненском суде Москвы заявили, что она никак не может находиться в колонии, поскольку приговор еще не вступил в законную силу.
Несогласованность ведомств в данном случае весьма примечательна: по всей видимости, Васильева даже не была в СИЗО, и после оглашения приговора она затаилась дома в ожидании УДО. В лучшем случае, ради приличия, провела одну ночь в колонии, накануне «освобождения», в одиночке под присмотром всего гарнизона, чтобы, не дай бог, чего не случилось.
Эпопея закончилась на днях. Васильева «освободилась» условно-досрочно. По максимальным подсчетам, она провела в СИЗО 34 дня из всего пятилетнего срока, к которому ее приговорили. Еще два года и четыре месяца она жила под домашним арестом в своей квартире, гуляя и пользуясь интернетом, то есть жила как обычный человек, ни в чем себя не стесняя (разве что зарубежные поездки пришлось отложить). Да и то эти 34 дня она могла также провести дома, учитывая версию, что в СИЗО вместо Васильевой числился кто-то другой.
Стоит отметить, что таким неожиданным гуманизмом российской судебной системы были шокированы даже правозащитники, которым по роду деятельности надлежит радоваться каждому случаю проявления гуманности. Глава Совета по правам человека при президенте России Михаил Федотов назвал это решение «странным и неубедительным». Другой член СПЧ Кирилл Кабанов, ранее уверявший, что в скором времени Васильеву не решатся выпустить по УДО, констатировал:
«С правовой точки зрения оно обосновано, а вот с позиции общественной это вызовет негодование. Видимо, родственные узы и определенные кастовые решения возобладали и, к сожалению, это не добавит обществу позитива в отношении власти».
Даже штатные кремлевские пропагандисты, объясняющие любые неувязки хитрыми многоходовочками, опешили и не нашли что сказать. История с Васильевой стала самым вопиющим случаем в постсоветской судебной практике. Как говорил дедушка Ленин: формально правильно, а по существу издевательство. Васильева действительно имела право на УДО, поскольку формально отбыла половину срока дома, но получить его уже через месяц после пребывания в заключении, да к тому же еще и с обоснованными подозрениями, что Васильевой не было на месте — безусловное издевательство. Показательное дело о коррупции в верхах превратилось в показательное дело о неспособности государства даже к изображению видимости справедливого судебного разбирательства. На фоне своих же заявлений об осажденной крепости, сплочении рядов и прочей пропаганды, государство демонстративно и публично высекло само себя.
Безусловно, дело Васильевой стало крупным провалом. Если не имелось решительности превратить его в показательное, то не нужно было вообще начинать и уж тем более так активно пиарить процесс на федеральных телеканалах. Теперь же получилось, что государство, декларируя борьбу с коррупцией, физически не может наказать за нее высокопоставленного чиновника и дает зеленый свет на воровство в высших кругах. Если в былые времена коррупционеры хотя бы готовили себе запасной плацдарм, получая иностранные гражданства и приобретая там недвижимость, а также тратясь на адвокатов, то теперь и этого не надо будет делать.
Всё это не значит, что из-за дела Васильевой кто-то пойдет на баррикады и случится революция. Но его будут помнить и припоминать при каждом удобном случае. Оно уже стало важнейшей вехой поздней путинской эпохи, и этого теперь не изменить.
