Основная масса населения России традиционно находится в плену левых идей, привитых вместе с советским воспитанием. Левизна взглядов характерна даже для тех, кто считают себя правыми. Примеров масса, любой объективный наблюдатель найдет в программе многих «правых» и «ультраправых» левые и ультралевые лозунги, от прогрессивного налогообложения до всеобщей национализации. Читая экономическую программу иной националистической партии или организации, невольно думаешь: «Ребята, слава Богу, что вы не у власти!» , потому что зачастую предлагаются там эксперименты в духе печально знаменитого «военного коммунизма».
Виной этому явлению, во-первых, общий антиинтеллектуализм правого движения. Хотя образ националиста как крепкого бритого парня постепенно уходит в историю, а пиджаки вытесняют футболки, методы прямого действия и мотив силового решения проблем остаются среди националистов самыми популярными. Симптоматично, что спорт и ЗОЖ единственные темы, по которым среди националистов нет разногласий, и которые пошли в массы. Происходит это в значительной мере от того, что в национализме доминирует бытовой и стихийный элемент, т.е. вместо самоценной идеологии мы имеем просто реакцию на раздражитель: «уберите из моего квартала черных», «уберите с экранов порнуху», «сделайте что-нибудь, чтобы я мог гордиться моей страной», «меня достала политика, выборы, продажные сомнительные личности, пусть страной правит царь, который точно хороший и не продажный, а все СМИ его хвалят и пишут как у нас все замечательно». Таким людям не нужны интеллектуалы, которые скажут: «Извините, но гордиться нашей нефтяной республикой в ближайшие 50 лет не получится; порнуху совсем с телевидения убрать нельзя, ибо свобода слова; у монархии слишком много недостатков, чтобы ее вводить; „черных“ убрать можно, но не сразу, и при вашем активном участии». Им нужен человек, который скажет то, что они хотят услышать, а вменяемым интеллектуалам так беззастенчиво врать не позволяет совесть. Поэтому они оказываются на обочине движения, а наверх всплывает пена — люди малограмотные или невменяемые.
Во-вторых, среди националистов очень мало профессионалов своего дела, поскольку кадры подбираются по идеологическому признаку. Вы когда заболеете, к кому побежите? К врачу-либералу, националисту-инженеру или православному профессору богословия? Почему-то никому не приходит в голову создавать православную физику, исламскую химию, националистическую математику, но вот внесение идеологического окраса в экономику, историю, политологию воспринимается как вполне естественная вещь. Так и рождаются «идеологически верные», но бредовые с точки зрения профессионала (даже в целом разделяющего данную идеологию) партийные программы. Хотя, казалось бы, что может быть проще, чем собрать сочувствующих твоим идеям профессионалов из разных областей и поручить им создание программы? Иное движение миллионы тратит на литературу, аренду офисов, актив, конференции, а нанять за те же деньги группу политтехнологов, которые грамотно выстроят стратегию и тактику продвижения, организуют пиар — ну никак. Это ж как-то не того… По-еврейски.
Но это все — лирика. Поговорим об экономике. Наследием советской эпохи стало широкое убеждение, что иностранный капитал — плохо. На бытовом уровне очень хорошо воспринимается, что вот этот завод был Иванова, а стал Рокфеллера. Ужас! Капиталисты скупают Русь-матушку! Скоро все березки попилят и доллары свои поганые из них понаделают. По большому счету, конечно, лучше, когда российские предприятия находятся в собственности русских или хотя бы граждан России. Их легче контролировать, они с большей вероятностью будут действовать в национальных интересах и тратить прибыль внутри страны. Хотя последние два пункта больше соответствуют реалиям Российской Империи, чем современной России. А между тем, только это и отличает российского собственника от иностранного. Если владелец завода не делает ничего идущего в ущерб нашему народу и расходует прибыль внутри страны, то, в сущности, нам абсолютно не важно, кто он и где живет. Причем, все это можно отрегулировать на законодательном уровне: например, ты можешь купить завод, но закрыть его или продать по частям не можешь; хочешь получить налоговую льготу по налогу на прибыль — трать прибыль внутри страны и т.д.
Интересен вопрос о вывозимой из страны прибыли. Так ли много жадные капиталисты могут вывезти? Посмотрим, на что тратиться выручка предприятия. Восемнадцать процентов выручки составляет НДС, 30%-50% в среднем идет в фонд оплаты труда персонала, остальное приходится на покупку сырья, накладные расходы, выплату процентов банкам и налог на прибыль. В итоге, чистая прибыль обычно составляет несколько процентов от выручки, а то и менее процента. Т.е. даже если фирма все закупает за рубежом, при самом худшем раскладе на
Во многом по такому сценарию происходил дореволюционный рост промышленности, когда иностранные фирмы активно инвестировали в страну, привлеченные новым рынком, дешевой рабочей силой и крепким золотым рублем. Рост тогда шел темпами не хуже сталинских, причем без всяких ГУЛАГов, раскулачиваний, коллективизаций, стахановских движений и прочей дикости. Единственная проблема, с которой столкнулось русское правительство — с началом Первой Мировой войны немцы использовали свой персонал в России (в основном, управляющих) для шпионажа, кроме того, в филиалах многих германских фирм были должности, занимаемые немецкими разведчиками. Сами немцы перед Второй Мировой от подобной угрозы избавились, заменив на размещенных в Германии американских заводах весь персонал на немецкий, при этом собственника заводы не сменили. Так что эта проблема также решаема. Тут важно понимать, что самим предпринимателям осуществлять с помощью своего бизнеса какие-то сторонние цел обычно не надо, их интересует прибыль на вложенный капитал, поэтому они будут готовы согласиться на многие условия страны инвестирования, если это позволит им сохранить прибыль.
Из сказанного вытекает очевидный вывод, что целью подлинных националистов должна являться не национализация иностранных предприятий, а создание условий для привлечения капитала в Россию. Объективно наша страна не имеет достаточно денег и — что важнее — современных технологий для быстрого развития. Примеры Китая и других восточно-азиатских стран, поднявшихся за счет притока зарубежного капитала, показательны.
Почему же, сколько бы ни говорило наше правительство о привлечении иностранного капитала, особых успехов в развитии страны не заметно? Ответ прост — Россия крайне ненадежная страна для инвестирования. Мало того, что в рейтинге легкости ведения бизнеса Россия плетется где-то в хвосте списка среди африканских стран, так еще и обладает непредсказуемой судебной системой и правоприменительной практикой. Вместо простых и ясных правил игры, иностранный инвестор сталкивается с запутанной схемой, где надо знать, с кем можно дружить, а с кем нет, кому надо и сколько занести и т.д. На это накладывается нестабильное регулирующее и налоговое законодательство. Представьте, что Вы пришли в банк открывать депозит на 5 лет, спросили про ставку, а кассир Вам говорит: «В этом году у нас 8%, в следующем, наверное, будет 10%, а может и 5%. Только не забудьте, что вы должны сделать подарки главбуху и управляющему филиала, а то весь вклад могут реквизировать за нарушение закона. Так недавно было с Петровым, а до него с Сидоровым. А если сумма больше миллиона, надо сделать подарок еще и директору банка. Если подарок будет маленький, он вам доходность до
Поэтому задача русского национального правительства в области экономики состоит не в постановке экспериментов по созданию экономической модели, которой свет не видывал (или, что встречается чаще, не в попытках воскресить уже один раз сдохший в России социализм), а в наведении порядка и создании четких, стабильных и ясных правил игры для предпринимателей, построении для них предсказуемого будущего. Также, разумеется, необходимо устранить всевозможные барьеры и препоны для открытия бизнеса. Это будет способствовать как активизации национального бизнеса, так и привлечению в страну зарубежных инвесторов. И тогда промышленный бум по примеру России начала XX века из фантазии станет реальностью. А социалистическими экспериментами пусть Северная Корея занимается.
