Наступил сентябрь, детишки пошли в школу, а в России замаячил очередной «день выборов». Однако за прошедший год произошло удивительное: день этот из события важного и судьбоносного превратился в ту самую смехотворную формальность из одноимённого фильма, которую так вдохновенно воспел вечно пьяный русский талант по прозвищу Шнур. И надо признать для кого-то грустный, а для кого-то отрадный факт: данное превращение в высшей степени закономерно.
Напомню, что год назад состоялись выборы столичного мэра, на которых молодая надежда России Алексей Навальный бросил вызов сумрачному кандидату из тундры Сергею Собянину и почти победил. Ну, точнее, почти прошёл во второй тур. Но это было воспринято как важная моральная победа, и московской интеллигентской публике казалось, что впереди непременно ждёт победа окончательная, надо лишь не сворачивать с выбранного пути. В качестве следующего решающего сражения в календаре оппозиции стоял как раз сентябрь 2014-го, когда Объединённые Силы Добра и Света должны были попытаться вытеснить из столичного парламента проклятущую «Единую Россию», оккупировавшую его почти целиком. Говорилось, что если заранее и правильно выстроить работу с волонтёрами и кубами, а также перестать ссориться друг с другом, есть шансы на серьёзный успех.
А потом грянула Украина, и Россия в мгновение ока изменилась до неузнаваемости.
Что же произошло с нашей внутренней политикой на фоне разразившейся бури в политике внешней? Это очень важно понять и объяснить для себя тем из нас, кто полтора года ходил на «болотные» и ждал революции в России. Пока не увидел революцию на Украине и ту смену масок, что она вызвала здесь.
Печальный факт для русских, бунтовавших против Путина, состоит в том, что большинство их активных товарищей по этим бунтам в итоге оказались украинцами. В стотысячной толпе, вышедшей на Сахарова и напугавшей кремлёвских бонз до степени политической реформы, русских, предположительно, было ещё много (большинство из них, видимо, посмотрели на трибуну и больше не возвращались). А вот в том костяке в несколько десятков тысяч, который оформился после президентских выборов и с тех пор неизменно выходит на все акции оппозиции, их осталось совсем мало. И те из русских, кто ходил на «марши квадриллионов» до последнего, безусловно, испытали прилив весьма сильных чувств, когда их товарищи по борьбе за свободу в том же составе на тех же бульварах вдруг достали из-за пазух украинские флаги и радостно ими накрылись. Наступила красноречивая немая мизансцена: редкие Ваньки с хлопающими глазами и раскрытыми ртами стояли и смотрели на скачущих жовто-блакитных Тарасов Дзядко. С подписью: «Ээээ, а чё это вы, а?»
Это перевоплощение неизбежно порождало мучительные вопросы. Если свести их все в один, звучит он так: «Был ли изначально какой-то смысл для русских в протесте, организованном украинцами?» Потому что без «Навального и его команды» ничего бы не произошло, это факт. Как и то, что вся эта команда в итоге заняла проукраинскую позицию без тени сомнения.
Так что же получается, мы, русские за свободу и демократию, с 5 декабря 2011 года поддерживали украинцев?
В общем, да, но спасительный нюанс заключается в том, что в 2011 году этого никто не знал. В том числе, с большой долей вероятности, и сам Навальный. Протест был искренним, и он был направлен против лжи, грязи и позора, средоточием которых тогда представлялась российская власть.
По каким же причинам власть предстала именно в таком обличье именно тогда? Ведь о её пороках было известно и раньше, но никто не возмущался. Поводом, понятное дело, послужили фальсификации на думских выборах. Но это был именно и только повод. Все прекрасно понимали, что Государственная Дума не решает ничего, а все системные партии заранее подконтрольны Кремлю (что они и доказали, никак не поддержав протест против воровства у них же законно полученных ими голосов). Понятно также, что на обострении ситуации сказался экономический кризис. Пик нефтяного благоденствия, на котором пришёл к власти Медведев, в его же президентство и обрушился, и жить стало не чтобы очень плохо, но уже не так весело. А, как известно, именно ограничение возросших аппетитов вызывает у людей наибольшее недовольство.
Но главная причина произошедшего, думается, была всё же в другом. Русское общество на каком-то этапе перестало понимать, а зачем ему вообще нужна действующая власть. Благоденствие закончилось (кризис), внешних врагов после осетинского отпора робким грузинам не осталось. В результате дефицита хлеба и зрелищ взор народа обратился непосредственно на правителей страны. Действующий правитель всё больше приобретал черты марионетки, развлекающей публику перед возвращением на сцену своего хозяина. Под это возвращение началась грубая и убогая реставрация КПСС в виде одиозной «Партии жуликов и воров». Готовился спектакль «выборов». От этого унылого зрелища народ в конце концов и не вытерпел.
Однако шансов на победу протест не имел. Это важная вещь, которую мало кто понимал тогда, но которая совершенно ясна сейчас. Система была слишком прочна, а недовольство народа, как уже было сказано, явилось всего лишь нервным взбрыком на почве скуки и уныния. Низы на самом деле «не хотели». Это породило много недовольства в адрес русского народа, якобы состоящего из генетических рабов и обленившихся алкашей, но обвинять в чём-либо народ так же глупо, как обвинять море или стадо антилоп. Если оно течёт или бежит в какую-то сторону, значит, так и должно быть. Если русские не захотели штурмовать Кремль ради торжества демократических прав и свобод (или того, что за них выдавалось), значит, им было нужно что-то другое.
Что нужно русским, хорошо понятно по наивысшим точкам одобрения действий власти согласно социологическим опросам. Эти точки совпадают с военными операциями в Осетии и Крыму (здесь раздаётся очередной шквал обвинений со стороны «более лучших людей» нашего общества, на этот раз в шовинистических амбициях и имперских комплексах, на что мы опять указываем, что народ не может ошибаться, потому что он — явление природы). Выходит, желания русских лежат в области битья морды нашим ближайшим соседям.
Почему это так? Означает ли это, что русские очень кровожадны и для хорошего самочувствия им непременно надо кого-то бить? Будучи частью этого народа и прожив среди него всю жизнь, могу сказать, что нет, не означает. Русские любят кого-то бить, но не патологически. Агрессия у них укрыта солидным слоем лени, поэтому для того, чтобы она высвободилась, необходимо русским сильно не понравиться.
Очевидно, что ряд стран бывшего СССР русским сильно не нравится. Понятно, что это те страны, которые объявляются недружественными российской пропагандой, но лёгкость, с которой новые «враги» признаются таковыми в народе (пример Украины), говорит нам скорее о том, что русским не нравятся все страны бывшего СССР. По мере того как они узнают, что это теперь действительно отдельные страны, которые хотят жить отдельной от России жизнью и могут даже выбрать (о, ужас!) путь сближения с конкурентами России на международной арене.
В общем, это означает, что русские озабочены вопросами сохранения своей естественной среды обитания. В качестве таковой признаётся не только территория РФ, а и все западные республики бывшего СССР, включая Прибалтику (в конце концов, отделённая Калининградская область — это безобразие), а также, как минимум, русский Казахстан.
Беспокоятся русские по поводу своих соседей совершенно оправданно. Практика показывает, что даже условные «союзники» типа того же Казахстана и Белоруссии при первой возможности готовы переметнуться в условный «ГУАМ», просто чтобы сохранить свалившуюся на них с неба независимость, защитить которую в одиночку они никак не в состоянии.
В конце концов, это та же «пирамида Маслоу», только в применении к народам и государствам. Если у вас на треть разобран дом, вы не будете думать о справедливом распределении семейных обязанностей и успешном сведении семейного бюджета. Вы будете думать о том, как собрать обратно дом. Или, если обратиться к образам популярной культуры, жидкому киборгу после очередной неудачи сначала надо слить свои останки воедино, и только потом продолжать преследовать Джона Коннора. Русским надо собрать воедино Русский мир, чтобы продолжать строить своё государственное и общественное счастье.
После катастрофы 1991 года Россия развивалась не туда. О собирании дома и речи не шло, на эту тему заговорщиками-расчленителями было наложено табу. Но сколько табу ни накладывай, а через разобранные стены холодными ночами дует ветер и забыть о реальности под его дуновением сложновато.
Как только миновал ельцинский хаос, а Путин худо-бедно отстроил вертикаль, настало время решать проблему номер один. Сигналом именно к этому была осетино-абхазская история. И именно тогда, в 2008-м, режим сделал выбор — продолжать жить в придуманном мире, где благополучная Российская Федерация строит свою благословенную суверенную демократию, отмечая ежегодный день независимости от России.
Именно эта внешняя ошибка повлекла за собой цепочку ошибок внутренних, закономерным итогом которых и стал протест. Проблема была не в том, что Медведев оказался марионеткой и не запустил либерализацию, а в том, что он и его Большой Брат оказались деятелями не того исторического масштаба, чтобы запустить реконкисту. А либерализация в независимой от России Российской Федерации просто-напросто невозможна.
Дело в том, что либерализм — это роскошь. Это привилегия богатых, стабильных, защищённых и довольных стран, не имеющих внешних угроз и сумевших свести к минимуму внутренние трения: национальные, социальные, экономические — какие угодно. Те же независимые суды, о которых так много говорилось в последние годы, нельзя учредить росчерком пера. Они возникают как результат долгой и кропотливой работы по плану, не менее сложному, чем план постройки АЭС. И уж конечно, нельзя такую работу проводить параллельно с решением других фундаментальных проблем. Екатерина Великая присоединила Крым, Александр Первый победил Наполеона, а судебную и другие либеральные реформы провёл Александр Второй. И разделены эти события десятками лет.
Однако именно такой — беспроблемной — страной считала Россию наша молодая либеральная интеллигенция, вышедшая бороться с кровавым режимом. Страной, у которой есть всё, но не хватает только самой малости — свободы. Осталось получить свободу — и проблем вообще не останется. На полях в Сколково будут колоситься айфоны, талантливых дизайнеров допустят до украшения кремлёвских интерьеров, а в глубинке гопники встанут с кортов, разом переоденутся в клетчатые рубашки с зауженными джинсами и начнут обсуждать творчество Джона Зорна.
И сейчас эта интеллигенция мечтателей просто не понимает, что происходит. Зачем страна, у которой есть всё, вдруг напала на Украину? Такую хорошую Украину, где было столько свободы и не было российских чиновничьих рыл с их тупыми правилами, мешающими жить. И когда им, в ответ на это, объясняешь про расчленённую Россию и разделённый русский народ, который в любом случае будет стремиться к воссоединению и собиранию своего государства, потому что таковы законы существования стран и народов, они просто смотрят на тебя своими большими умными глазами и молчат. И ты понимаешь, что разговариваешь с деревом. Потому что законов, о которых ты говоришь, для них не то чтобы нет, а они даже в теории не допускают их существование. Как будто у них в мозгу взяли и отключили отвечающий за подобные мысли участок.
Почему так получилось — отдельный вопрос. Видимо, дело в том, что интеллигенция всегда особенно подвержена идеологической пропаганде и, если не получает необходимую дозу таковой от своего государства, впитывает пропаганду государств чужих. Причём речь идёт не о примитивной пропаганде теленовостей, а о культурном влиянии в целом, в том числе весьма изощрённом. О Джоне Зорне, грубо говоря.
И вот в такой пропаганде российское государство проигрывало Западу всегда, даже во времена Достоевского. А естественного патриотизма «крови и почвы» у интеллигенции почти нет, его вытесняют абстрактные идеи и смыслы. И если «своё» кажется уродливым и глупым, оно перестаёт быть своим. Своим становится красивое и умное чужое.
Поэтому, ради красоты и правды, московская либеральная интеллигенция вступилась за Украину и вскоре придёт с жовто-блакитными флагами ещё. Параллельно пытаясь провести своих красивых и умных кандидатов в Мосгордуму:
Но всё это она будет делать уже без русских. Которым жовто-блакитная красота и демократия не нужны.
Конечно, обидно осознавать, что когда-то потратил уйму времени и сил, защищая демократию по-украински в России. Но тогда казалось, что другого пути нет, и «Россия будет свободной» мы кричали совершенно искренне. А в том, что делается искренне, ошибиться нельзя. Ведь нам действительно нужна демократия и нужна свобода, просто они нужны нам вместе с Великой Россией, а не вместо неё. Как её неотъемлемая часть.
И, в конце концов, это ведь мы заставили правителей России нынешней вспомнить, зачем они тут нужны, показав им тогда, что жить в мире иллюзий так же опасно, как играть с огнём. И пусть нехотя, пусть со скрипом и упиранием ногами, но они начали шевелиться в правильном направлении. И теперь, стоит им хоть на миг попытаться вернуться в тёплый комфорт их уютного безвременья, в московском воздухе снова начнёт проступать тяжёлый вопрос: «Кто вы такие? И зачем вы здесь?» Вопрос, от которого им теперь не скрыться никогда.
А свободу и демократию мы у себя тоже однажды построим. Когда найдутся наконец русские, готовые заняться этим трудным и неблагодарным делом — аккуратно и бережно, попытавшись не разрушить при этом свой заново отстроенный дом.
Ведь Россия, как мы хорошо знаем, по этой части очень уж уязвима. Как и все другие страны, импортирующие эти сложные товары «двойного назначения» из-за рубежа, а не пытающиеся вырастить их на собственных грядках.
