Друзья, я бы хотел обратить ваше внимание на митинг в память о жертвах Донбасса, организованный вчера властями на Поклонной горе. Если возможно, включите, пожалуйста, видео ниже — хотя бы фоновым звуком, чтобы понимать, о чем пойдет речь:
При просмотре представленного отрывка в глаза бросаются два момента. Первый — полное отсутствие слова «русский» и его производных (только Проханов в конце брякнул один раз по старой памяти) и сведение национально-освободительной борьбы русских Донбасса к «антифашизму». «Крымская речь» Путина, в которой он говорил о необходимости защиты русскоязычного населения, о разделенном народе, об исконных русских землях, кажется сегодня смутным сном из параллельной вселенной. Нет никаких русских (или хотя бы «русскоязычных»), есть лишь абстрактные бесполые безнациональные «антифашисты», сражающиеся с «фашистами». Тоже абстрактными.
По сути, перед нами на митинге представлен плачевный итог 23 лет развития кремлевских политтехнологий — после всех рассказов про «удвоение ВВП» и «суверенную демократию» люди в момент кризиса вернулись к пересказыванию советского мифа о войне в усеченной версии. Больше у них не оказалось ничего. Вообще. Думали политтехнологи с пятизначными зарплатами (в долларах), думали, ничего кроме как «переписать у Эренбурга» не придумали (при том, что у Эренбурга все-таки и русские были, и коммунизм был, а тут совсем версия, обрезанная как Порошенко).
Все-таки даже у СССР кроме культа Сталина были еще планы мировой революции и освобождения трудящихся.
При этом если мы посмотрим интервью с ополченцами «на земле», то увидим, что кроме фраз о фашистах и подвигах дедов, практически каждый из бойцов говорит о защите русского населения, русского языка и России, а также о построении нового, социально-справедливого государства без олигархов. То есть простые донбасские ополченцы от сохи в деле продуцирования смыслов оказываются креативнее всей Администрации Президента, и имеют какой-никакой, а образ будущего. У Многонационалии же никакого образа будущего после «победим фашистов» не просматривается.
Думаю, тот факт, что взявшиеся за оружие рабочие и шахтеры предлагают более внятную и интересную идеологию, что сотни московских политологов и политтехнологов, говорит о Москве и ее политических элитах не очень хорошо. Подтверждая, впрочем, мысль, что идейный кризис только у многонациональной власти — русский же народ же более-менее представляет, чего он хочет от жизни, самостоятельно находя причины для участия в вооруженном восстании.
Плакат про Святую Русь явно самодельный и организаторами не предусматривавшийся.
Второй же важный пункт митинга относится к тому, что все выступления на нем выдержаны в жанре военной пропаганды. Не в смысле того, что это неправда, а в смысле вызываемых в аудитории чувств: «Убивать! Убивать! Убивать!» Когда маленькие дети читают со сцены стихотворение о том, как их расстреливает украинская армия, это именно что военная пропаганда. Более того, буквально списанная опять-таки с советского ВОВ-гайда — жанр «письмо умирающей советской девочки о замучивших ее фашистах сражающемуся в Красной Армии отцу» был крайне популярен.
Некоторое несовпадение состоит в том, что письма умирающих девочек советская пропаганда-машина издавала в разгар мировой войны с Третьим Рейхом. Рассказы же об украинских зверствах от, славабогу, живых детей мы слышим во время перемирия и даже возобновившихся переговоров о поставках фашистам газа.
НАТО идет по трупам, а мы, получается, молчим и смотрим? Какая-то прям антиправительственная агитация!
Собственно, вот это вот несовпадение между открытыми, бьющими по чувствам обвинениями в преступлениях против человечности одновременно с газовыми торгами создает вопрос, кто здесь пережал. То ли организаторы митинга расстарались не по уму и врубили рубильник на всю катушку («Кашу маслом не испортишь, да сыпь, сыпь, не жмоться!»), то ли переговоры и перемирия — лишь дипломатические па перед неизбежной эскалацией конфликта, и у нас продолжается мобилизация общественного мнения на войну с Украиной.
При этом известный товарищ Стрелкова Эль-Мюрид сообщает в своем блоге какие-то совсем чудовищные подробности о переговорах с украинцами в Горловке:
Военная делегация ВСУ выступила в блоке с прибывшим из России генерал-лейтенантом Ленцовым, который сразу и жестко взял сторону Украины, угрожая в случае отказа от привезенного ими плана разграничения перекрытием границы и всеми прочими привычными карами. Объяснение: Москва категорически настаивает на прекращении боевых действий в любом формате.
И одновременно с этим на сакральной Поклонной горе дети публично вопиют к Небу о наказании зверств украинских фашистов, в которых Москва требует не стрелять. То ли нас всех наконец-то накрыла коллективная шизофрения («Малыш, в каком ухе у меня жужжит? В правом или левом? А вот и не угадал — в обоих!»), то ли в верхах правда идет борьба между «партией мира» и «партией войны». «Партия мира» шлет в Горловку Ленцова, «партия войны» в ответ выпускает плачущих детей на Поклонную…
То ли перед нами полное и окончательное торжество Пелевина, когда все публичные действия власти перестали иметь даже отдаленное отношение к реальным процессам, и обвинения в массовых убийствах фашистами в главном мемориале страны значат не больше, чем обещания токаря Трапезникова приехать рвать белоленточников голыми руками. «Брань на вороту не виснет». А в Кремле, соответственно, перестали понимать разницу между предвыборными шоу и обвинениями в геноциде, полностью отключившись от утомительного внешнего мира.
Использование в пропаганде детей всегда считалось самым сильным, полузапрещенным приемом на самый крайний случай. Неужели под горой Ямантау расчехлили легендарную The mother of Kuzma?
Закончим же на оптимистичной ноте. 30 сентября 1999 года премьер-министр Владимир Путин, отвечая на вопросы журналистов, твердо пообещал, что новой чеченской войны не будет. В этот же день первые танковые колонны вошли на территорию Чечни.
