Сегодня день рождения Гиммлера и Путина, в честь чего в Грозном прошла огромная людская колонна, составившая российские и чеченский флаги, таджикский рэпер (серьезно, вот прям реально таджикский рэпер) записал праздничный видеоклип, а на останках ленты.ру сделали специальный раздел, отслеживающий поздравления (из которого можно узнать, что Лукашенко дважды за день поздравил Путина, и пока что ни разу — Гиммлера). И если у Гиммлера все самое интересное уже давно позади, то у Путина — наоборот, впереди.
Самое интересное в Путине — его отсутствие. «Россия без Путина» с каждым годом из оппозиционной кричалки становится все более реальной перспективой. Перспективой, которую никто не представляет. Перспективой, ставшей все более ужасающей во время карнавального президентства Медведева, когда выяснилось, что даже с формально другим президентом невозможно представить Россию без Путина. Наконец, перспективой панической ввиду последних международных событий в Крыму и Новороссии, когда уютный брежневский застой «стабильности» сменился нефтью по 90 долларов, драками в супермаркетах за последний кусок хамона и планирующимся отключением SWIFT. Если еще год назад можно было представить, что Россия без Путина продолжит так же тихо загнивать, как и при Путине, то сейчас, когда кадры раскуроченных артобстрелами трупов чаще встречаются в новостях, чем в кинобоевиках, даже иллюзия продолжения тихого стабильного загнивания… сгнила. Придется или отдавать Крым, или воевать за него с украинцами. И еще придется что-то делать с кавказскими вождями, лояльными лично Путину. И с межэтнической напряженностью что-то придется делать. И с ворохом репрессивных законов. И с парализованной политической системой. И с почти парализованной экономикой.
Если Брежнев успел удачно умереть до того, как многочисленные проблемы постаревшей, шепелявящей выпадающей челюстью советской империи полезли наружу, то Путин не столь удачен — «стабильность», концепция России как огромного дома престарелых, тихо доживающих свой век на нефтяной ренте, рухнула при его жизни. Часто говорят, что украинский кризис страшно разделил наше общество — согласен. Но мне кажется, что я нашел точку общего соприкосновения, утверждение, с которым согласна и оппозиция, и власть, и новороссы, и заукраинцы, и коммунисты, и либералисты, и националисты.
Новый общественный консенсус, новый общественный договор должен звучать так: «Путин — смертен». И если мы не хотим окунуться в веселую гражданскую войну после того, как к Владимиру Владимировичу придет Мрачный Жнец, нам надо начинать думать о жизни после Путина, о жизни без национального лидера (вар. «кровавого диктатора») в стране, заточенной исключительно под этого самого лидера. Оппозиционеры любят сравнивать Россию с Северной Кореей — но Северной Кореей правит семья Ким Ченов с правилами наследования трона, а у Путина нет наследников. Оппозиционеры любят сравнивать Россию с Ираном — но в Иране не так давно прошли свободные выборы президента, а порядок назначения религиозного лидера страны, т.н. «рахбара», также четко прописан в Конституции. Оппозиционеры любят сравнивать Россию с Нигерией, но в Нигерии в 2011 году прошли настоящие конкурентные выборы, на которых Джонатан Гудлак с 59% выиграл у генерала Моххамаду Бухари, правившего страной в 1983-85-ом годах.
Иначе говоря, даже если мы возьмем самые неприятные для России сравнения, то во всех приведенных примерах дела с передачей власти обстоят намного лучше, везде есть или царское семейство, или политические элиты, готовые подхватить власть, и только у нас — Путин, вокруг которого выжженный круг пустоты. Отсутствие конкурентов, прекрасный бонус в 50, начинает выглядеть немного иначе, когда тебе уже 62. Тем более, что американцы и вовсе считают, что на посту президента год жизни идет за два — работа нервная, круглосуточная, постоянный стресс без выходных и перерывов, выедающий высшее должностное лицо в разы быстрее, чем обычного человека.
Особенно сейчас, когда в застойное стабильное болото хлынула свежая вода, перемешанная с кровью.
Русскому обществу необходимо начать собираться вновь в единое целое на основе консенсуса «Путин умрет» (или, чуть менее драматично, «Путин уйдет»), признав, что национальный лидер не вечен и, вне зависимости от отношения к нему, надо начинать думать о том, что будет дальше.
У нас не работает Конституция (впрочем, даже если бы она и работала, то Конституция все равно сверхпрезидентская). У нас деформирована и разрушена политическая система. У нас деформирован и разрушен нацбилдинг русской нации. У нас деформирована и разрушена экономика. И даже силовой блок превращен в гигантскую корпорацию, живущую своей отдельной внутренней жизнью.
По сути, у нас нет ничего, и то, с какой яростью мы обсуждаем беды сегодняшнего дня, напоминает эскапизм, яростное бегство от неизбежного постпутинского завтра, ибо в известной истории был лишь один случай, когда смертный человек смертью смерть попрал.
С днем рождения, Владимир Владимирович.
