Курды — второй по численности народ в мире, не имеющий своего национального государства. Это миллионы людей, живущих в основном на территории четырех ближневосточных государств — Турции, Ирана, Ирака и Сирии. Нестабильная обстановка в регионе стала для курдов настоящим окном возможностей, что привело к возникновению де-факто независимых государственных образований на севере Сирии и северо-востоке Ирака. Это зачатки потенциальной курдской государственности.
Индоевропейцы
Но перед тем как переходить к потенциальному курдскому государству, следует прояснить, что за люди курды. Это сорокамиллионный ближневосточный народ, говорящий на иранских языках и принадлежащий к индоевропейской языковой семье (как русские и другие европейские народы). Курды имеют любопытную многовековую культуру и исповедуют различные религии — от шиитских учений до христианства. Стоит отметить экзотический культ езидов, который фактически состоит в поклонении раскаявшемуся Люциферу (из-за чего многие ошибочно называют их дьяволопоклонниками).
Однако религия (в частности, из-за широкого распространения левых идей) не играет в жизни курдов такой решающей роли, как у других ближневосточных народов. Напротив, курды разных религиозных взглядов проявляют достаточную солидарность и терпимость друг к другу, чаще всего не скатываясь до межрелигиозных столкновений. В первую очередь курды основывают свою идентичность на принадлежности к определенной курдской общине, курдскому народу (противопоставляя себя другим этносам), и только потом на религии. Сильный уровень секуляризации и господство сугубо светских идей отличают курдов и от арабов, и от турок (в Турции с усилением власти исламистов всё больше теряется светский стержень).
Юная курдянка, воюющая в женских отрядах народной самообороны (YPJ). Примечательно, что девушка фотографируется без платка/хиджаба
Существует довольно спорный вопрос о существовании древней курдской государственности. Сами курды считают Мидийскую империю, возникшую в 7 веке до н. э., курдским государством. Но с таким же успехом можно утверждать, что Франкское государство основали немцы — ираноязычное население Мидии было в лучшем случае предками курдов. Ядро этого государства находилось на северо-западе Ирана, границы которого доходили до Черного моря и горных систем Эльбруса. Сами мидийцы были известны как ревностные огнепоклонники — зороастрийцы. От одного из их племен под названием «маги» происходили одноименные зороастрийские священнослужители. Так, если верить Евангелию, именно персидским магам удалось распознать время и место рождения спасителя, после чего трое из них отправились поклониться младенцу.
Karduchi — упоминание Курдистана на карте империи Александра Македонского, IV в. до н. э. Оранжевой линией отмечены границы Мидийской империи, которую курды считают своим государством, VI в. до н.э.
Как и евреям, курдам пришлось на протяжении сотен лет приспосабливаться к жизни под сенью разных государств. Многие из них преуспели и добились высокого положения. Пожалуй, самый характерный пример — Салах ад-Дин, знаменитый мусульманский полководец, сумевший изгнать крестоносцев из Палестины, основатель правящей на Ближнем Востоке династии Айюбидов. Известный кинорежиссер и турецкий диссидент Йылмаз Гюней, которому из-за гонений пришлось покинуть родину — тоже курд. В России одним из самых известных курдов (к тому же езидом) был убитый в Турции криминальный авторитет дед Хасан. Он, ко всему прочему, причастен к продаже российского оружия Рабочей партии Курдистана (РПК), признанной Анкарой террористической.
Любопытно, что курды занимают заметное место в искусстве многих государств. Так, молодая американская певица курдского происхождения Хелли Лав (в девичестве Хелен Абдулла) на далекой чужбине своего национального самосознания не потеряла и известна провокационными песнями на актуальные для курдов темы — в 2014 году она выпустила сингл Risk it all о независимости Курдистана, а совсем недавно песню Revolution — о борьбе курдов против Исламского государства. Дарин Заньяр — шведский поп-певец, также имеющий курдские корни. В 2005 году он стал самым знаменитым человеком в Швеции, выпустив несколько платиновых альбомов. Курды не обходят вниманием и IT-сферу: Салар Камангар — американец курдского происхождения, выходец из Ирана, занимает пост вице-президента Google.
Сирийский Курдистан
Когда режим Башара Асада в Сирии начал трещать по швам, этим воспользовались не только оппозиционеры и исламисты всех мастей. Сирийские курды, проживающие преимущественно на севере и северо-востоке страны, быстро поняли, с какими «демократическими оппозиционерами» они имеют дело, и, не надеясь на помощь правительственных войск, сами организовались в отряды самообороны. Единым координирующим органом курдских территорий в стране является провозглашенный в 2012 году Высший курдский совет — временное правительство Западного Курдистана или Роджавы, как называют свою родину сами местные жители. Несмотря на то что курды составляют всего около 9% от населения страны, им удалось стать важным центром силы в сирийском конфликте.
Территория Сирийского Курдистана и курдское население Леванта
Уже упомянутые «Отряды народной самообороны» (YPG или ОНС) — боевые подразделения Высшего курдского совета. Они тесным образом связаны с левыми националистами из сирийской партии «Демократический союз» (PYD), основанной в 2003 году. Эти отряды имеют жизненно важное значение для самого существования сирийского Курдистана, так как служат щитом, прикрывающим мирное население региона от исламистов. Части курдской самообороны проявили недюжинный героизм в боях за стратегически важный курдский город Кобани (Айн-эль-Араб) на сирийско-турецкой границе во время сильнейшего наступления исламистов из ИГ в конце 2014 года. Турецкие «друзья» по ту сторону границы всеми силами препятствовали притоку из страны курдских добровольцев для защиты города (вообще, роль турок в поддержке ИГ в Сирии — отдельная тема). Существует также и YPJ — женское крыло YPG, насчитывающее около 7 тысяч девушек-добровольцев от 18 до 40 лет, что, к слову, является одним из весомых подтверждений более высокой роли женщин в курдском обществе, чем у окрестных народов. Женские части сражаются плечом к плечу с мужскими подразделениями курдов — они сыграли большую роль в обороне Кобани и освобождении заложников-езидов на горе Синджар. Причина мобилизации женщин (помимо светскости и феминизма) проста — курдов в стране около 2.5 миллиона, а вокруг многомиллионные враги — арабы и турки. Израиль, как мы знаем, в сходной ситуации поступил так же.
Сирийские курды имеют достаточно сложные отношения с проамериканской сирийской оппозицией, объединённой в так называемую Сирийскую Коалицию. Последние обвиняют курдов (и в особенности «Демократический союз») в этнических чистках и курдизации арабских территорий. Те лишь отмахиваются, вспоминая, что геноцид курдов, идущий и поныне, мало интересует оппозиционных арабов. Впрочем, несмотря на противоречия «умеренная оппозиция» продолжает пытаться навести мосты с курдами. Иногда удается достичь компромисса. В последнее время объединяющим фактором для двух сторон конфликта стало усиление Исламского государства — повстанцы и курды проводят совместные операции против исламистов. Недавно стало известно об усилении курдского гарнизона Кобани бойцами из Сирийской Свободной Армии. Однако, несмотря на наличие общих противников, время от времени между курдами и «демократами» вспыхивают столкновения.
Курдский ополченец в Кобани
С Асадом же у курдов существуют негласные договоренности о нейтралитете. Оно и понятно — курды осознают, что боевики-фанатики сейчас представляют для курдской общины куда большую опасность, чем асадовский авторитаризм. Асаду же сейчас совсем не до курдов — ему бы удержать пригороды Дамаска, да сохранить от джихадистов свою цитадель Латакию. В краткосрочной перспективе серьезные столкновения между Асадом и курдами вряд ли предвидятся. В январе 2014 года было объявлено о создании Автономии Сирийского Курдистана — пока в рамках сирийского государства. Сирийский министр информации признал курдов важным партнером в борьбе против исламистов и выразил готовность к переговорам, в том числе и по статусу курдов в рамках конституции Сирии.
Несмотря на западную поддержку с воздуха против боевиков, курды вынуждены вести неравный бой с исламистами, имеющими современное тяжелое вооружение, в том числе и танки. Откуда оно у фанатиков — не секрет; Анкара давно известна поставками тяжелого вооружения «сирийской оппозиции» с целью свержения режима Башара Асада. Турки заинтересованы в уничтожении сирийских курдов руками боевиков. Между США и Турцией существует соглашение о совместной тренировке «умеренной оппозиции» на территории турецкого государства. Были ли турки добросовестны и тренировали ли они до последнего времени только «умеренных» боевиков — вопрос риторический.
Несмотря на натиск со всех сторон, курдам удалось создать уникальную для Ближнего Востока модель государственности, отличающуюся большим демократизмом и развитым самоуправлением. Сирийский Курдистан по инициативе Демократического Союза (PYD) разделен на 3 кантона — Африн, Джазира и Кобани. В каждом из них проходят демократические местные выборы. Самоуправление осуществляется по канонам PYD и близкой ей по духу Рабочей партии Курдистана (РПК) — на территории Роджавы организованы народные советы, избираемые напрямую местными жителями, выполняющие помимо управленческих функций роль третейских судов. Этот же подход распространяется на ОНС — командиров там выбирают также путем демократического голосования членов отряда. Главный идеолог такой формы организации власти — патриарх курдского национального движения Абдулла Оджалан, лидер РПК. Оджан критикует идею национального государства (видимо, считает ее утопической в нынешнем положении) и выдвигает концепцию «демократического конфедерализма», светскую национальную идеологию левого толка с большим влиянием идей анархизма. Вместо национального государства, которое, по мнению Оджалана, как и любое государство, зажимает индивидуальные права личности и развитие гражданского общества, он предлагает создавать свободные общины курдов, объединенных (невзирая на государственные границы) в конфедерацию или ассоциацию. В комплекте идут идеи феминизма (представительство женщин во всех институтах управления — не менее 40%) и экологизма — сельское хозяйство играет большое значение в экономике Западного Курдистана. Стабильность и правопорядок поддерживают уже упомянутые ОНС.
Роджава поддерживает партнерские отношения с Иракским Курдистаном, а через них получает негласную помощь от США. Ряд западных стран планирует оказать поддержку сирийским курдам. Весьма натянутые отношения, как нетрудно догадаться, с Анкарой — турки приравнивают ОНС к террористической РПК.
Абдулла Оджалан, лидер Рабочей Партии Курдистана. В 1999 году арестован турецкой разведкой при поддержке ЦРУ и доставлен в Турцию, где ему грозила смертная казнь. Приговор заменили на пожизненное заключение, и Абдуллу сослали на остров в Мраморном море, он был единственным узником в местной тюрьме
Иракский Курдистан
«Старшими» в вопросах курдской государственности являются, без сомнения, иракские курды, которым раньше всех удалось добиться автономии путем кровавых сражений с центральным Багдадским правительством. Де-факто автономия Южного Курдистана существует с 1991 года, когда курдские вооруженные силы при поддержке американцев выбили Саддама из региона. Новая конституция постсаддамовского Ирака в 2005 году закрепила автономный статус четырех курдских провинций — Дохук, Хавлер, Сулеймани и Халабджа. Ирак разваливается на части, и Иракский Курдистан давно стал независимым образованием со своей собственной экономикой, вооруженными силами и международными связями.
Регион Южного Курдистана по уровню жизни и развитию демократических институтов намного опережает другие части Ирака. Именно поэтому под сень защиты курдской автономии стремятся всё больше беженцев (не только курдского происхождения). Достаточно сказать, что если в 2010 году на территории автономии проживало лишь 4.4 миллиона человек, то после начала гражданской войны в Сирии и систематических атак исламистов население здесь выросло более чем в 2 раза — до 9.8 миллиона. Курдский регион можно назвать самым веротерпимым уголком Ближнего Востока — здесь в мире уживаются и курды-сунниты, и курды-шииты, ассирийцы-христиане, уже упомянутые курды-езиды, арабы, евреи и армяне. Играет роль в привлечении людей и языковая политика — здесь нет агрессивной курдизации. Официальные языки автономии — арабский и курдский.
Карта Иракского Курдистана. Ярко-красным отмечены непосредственные границы страны, бледно-красным — подконтрольная курдам территория
Вряд ли такое мирное сосуществование было бы возможно, если бы не демократическое устройство самого Курдистана. Автономия является парламентской демократией. Главный законодательный орган — региональная ассамблея на 111 депутатов (при этом 11 мест парламента отведено различным меньшинствам). Коалиционное правительство состоит из представителей многих политических партий и отражает многоконфессиональный характер автономии. Тем не менее главная роль всё же принадлежит курдам и конкретно политическому клану Барзани, который возглавляет Демократическую Партию Курдистана (ДПК), старейшую и влиятельнейшую силу курдской автономии (38 мест в парламенте).
Её основатель — Мустафа Барзани, отец-основатель курдского национально-освободительного движения в Ираке — в свое время близко сотрудничал с СССР и советскими оккупационными силами в Иране (отсюда и корни современного курдского «левачества»). Нынешний глава партии — его сын Масуд Барзани, президент Иракского Курдистана и лидер ДПК. Племянник президента Нечирван Барзани занимает пост премьер-министра автономии. Вторая по влиянию партия в регионе — оппозиционное движение «Горан» («Перемены»), новая политическая сила, занимающая 24 места в парламенте. Третья — Патриотический Союз Курдистана (ПСК), возглавляемый политическим конкурентом Барзани Джалялем Талабани (18 мест). «Горан» выступает за борьбу с коррупцией и большую прозрачность политических институтов. Кроме того, до выхода на политическую сцену партии «Горан» Курдистаном фактически правил дуумвират ДПК и ПСК, где каждая из партий имела свои собственные вооруженные формирования и зоны контроля (что отчасти сохраняется и до сих пор). «Горан» же стремится прежде всего к унификации всех религиозных и политических сил на основе гражданства и равноправия. Так или иначе, все ведущие политические силы Иракского Курдистана стоят на позициях левого национализма.
Основой экономики региона является нефть, в разработке которой активно принимают участие западные компании — ExxonMobil, Total, Chevron и наш родной Газпром. Её запасы оцениваются в 45 миллиардов баррелей. Стабильность региона привлекает западных инвесторов, что злит центральное правительство в Багдаде, так как денежные потоки идут мимо.
Вполне возможно, что, как и в Сирии, иракских курдов давно смяли бы обезумевшие фанатики, если бы не их собственные военные отряды — Пешмерга, что означает с курдского «идущие на смерть». Пешмерга появились в конце XIX века вместе с развитием курдского национального движения и сыграли большую роль в обретении регионом самостоятельности. Курдская самооборона прошла большой путь — от объединения племенных воинов до современных национальных вооруженных сил в 200 тысяч человек. Как и в случае с сирийскими ОНС, иракские курды рекрутировали в ряды Пешмерга большое число женщин, чтобы успешней противостоять численно превосходящим их войскам Саддама, а позже и исламистам. Штаты вложили большое количество средств, обучая и вооружая иракских курдов сначала в целях свержения старого режима (Курдистан, помимо всего прочего, служил базой для американских ВВС), а теперь в борьбе против Исламского государства. В августе 2014 года США официально заявили о прямом военно-техническом снабжении Пешмерга.
Бойцы отрядов Пешмерга (в переводе «идущие на смерть»)
Такое поведение американцев неслучайно. Когда в середине 2014 года исламисты провозгласили Халифат и начали успешное наступление на проамериканское правительство в Багдаде, вся ближневосточная политика Штатов потерпела крах. После того как иракские вооруженные силы оказались не в состоянии воевать, курды остались чуть ли не единственной действенной силой, способной дать отпор исламистам. Многие, правда, отмечают, что они сильно уступают в военной подготовке закаленным в боях боевикам. С недавнего времени оружие иракским курдам поставляет и ФРГ. Западные союзники снабжают курдов противотанковыми системами, пулеметами и лёгким вооружением. Однако этого не всегда хватает, чтобы противостоять тяжеловооруженной армии ИГ, использующей захваченные танки и бронетранспортеры. Поставка же тяжелой техники может сломать сложившийся баланс сил между курдами и Багдадом. Для дополнительной поддержки Пешмерга западная коалиция периодически наносит по ИГИЛ удары с воздуха.
Крест над Софией
Хотя курды и далеко продвинулись в деле обретения собственной государственности в Сирии и Ираке, важно понимать, что основная часть курдской нации — а это, по разным оценкам, от 18 до 25 миллионов человек — проживает в Северном Курдистане, то есть на территории современной Турции. Именно поэтому возможность появления единого Курдистана (а не его осколков) напрямую зависит от мобилизации или бездействия этой части курдов.
Стремление Турции вступить в ЕС, с одной стороны, заставляло её идти на мирный процесс с «террористами» из РПК и успокаивать курдов. С другой, в Турции в последние годы набирают силу исламизм и неоосманизм вкупе со стремлением Эрдогана к неограниченной власти.
Территория Северного Курдистана на карте Турции
На выборах в июне 2015 года умеренно исламская Партия справедливости и развития, возглавляемая Эрдоганом, получила чуть более 40%, что на 10% хуже результата 2011 года. Это лишило политика возможности превратить парламентскую республику в суперпрезидентскую и замкнуть все ветви власти на президенте по образцу РФ. Однако он, по всей видимости, решил не отступаться от своей мечты.
Настоящим сюрпризом выборов стал успех прокурдской Демократической партии народов (ДПН), набравшей 13% голосов избирателей. Именно результаты этой партии стали занозой в глазу для Эрдогана, так как они перетянули значимую часть его электората к себе (партия Эрдогана дала курдам некоторую автономию в языке и культуре). Кроме того, не пройди ДПН в парламент, ПСР достались бы её мандаты. И вот 20 июля 2015 года неожиданно происходит громкий теракт близ границы с Сирией. Террористка-смертница из ИГ подорвалась рядом с культурным центром, где проходила конференция с участием турецких курдов — десятки убитых, сотни раненых. Зная о тесных связях исламистов из ИГ и исламистов из Анкары, курдские боевики обвинили правительство в произошедшем теракте и начали ответные террористические атаки против турецких войск. Турки в отместку начали бомбить позиции Рабочей партии Курдистана, ответственной за теракты на территории Турции и Северного Ирака, где находится штаб-квартира РПК. Ситуация накалилась до предела, а Эрдоган объявил мирный процесс с курдами, стартовавший в 2013 году, оконченным. На этой волне начались расследования против некоторых членов прокурдской ДПН, которые подозреваются в связях с курдскими террористами. Не исключены и попытки упразднить партию.
План Эрдогана оказался предельно прост — развязать войну против террористов (под которыми подразумеваются курды), протолкнуть досрочные выборы и выкинуть ДПН из парламента. А там «партия победившего терроризма» без своего главного конкурента должна добиться большинства мест в собрании. И у неудавшегося турецкого султана почти все получилось — на досрочных выборах в ноябре 2015 года ПСР смогла вернуть себе утерянные позиции, завоевав 317 (57%) мест в парламенте. Впрочем, полная победа не удалась — ДПН хотя и потеряла по итогам перевыборов 21 депутатский мандат, но смогла со скрипом преодолеть 10% барьер, обеспечив себе 59 мест в национальном собрании. ПСР не удалось получить квалифицированное большинство, а вместе с ним и возможность видоизменять конституцию страны по их желанию.
Несмотря на временное затишье со стороны турецких курдов, конфликт далек от завершения. Пламя курдской борьбы уже не погасить — ведь курдские государственные образования на территории Сирии и Ирака никуда не денутся и после окончательной ликвидации этих государств (которых, по сути, уже не существует). Дело за малым — поджечь фитиль нового государства на территории Турции. И здесь уже свою роль может сыграть Россия.
Когда в конце ноября турецкие ВВС сбили российский самолет, мнение о необходимости поддержки курдского народа прозвучало на самом высоком уровне. Эта идея была целесообразна и раньше — Турция исторически и географически остается естественным противником России, особенно сейчас, когда наша страна вновь возвращается в северное Причерноморье. Можно долго говорить о наших устойчивых экономических связях, о похожих «духовных скрепах» и религиозности наших обществ, однако любому хоть сколько-нибудь здравомыслящему человеку было понятно, что 13-я русско-турецкая — всего лишь вопрос времени.
Однако теперь времена поменялись, и Россия находится в менее выгодном положении, чем в конце XIX века при освобождении балканских народов от турецкого ига. Конечно же, этого нельзя не учитывать. Вдобавок ко всему, Турция прикрыта военно-политическим зонтиком НАТО. Любому военному аналитику понятно, что столкновение нашей сирийской группировки с войсками Турции (даже без учета НАТО) приведет к быстрому разгрому нашего форпоста — удаленность от основных сил, отсутствие сухопутной границы, трудность коммуникаций (большую часть которых турки легко перережут), слабость Черноморского и Средиземноморского флотов — все это не оставляет нам шансов. Переломить ситуацию сможет только российское ОМП, однако это означает симметричный ответ со стороны Североатлантического альянса — не самый разумный вариант.
По сути, для России остается только одна реальная возможность войны с Турцией — руками курдов. Поэтому российскому руководству стоит немедленно установить военно-политические связи с лидерами Сирийского и Турецкого Курдистана, наладить поставки оружия, материально-технического снабжения курдских баз, организовать обучение курдского командного состава. В конечном счете нужно подготовить турецких курдов к массированному вооруженному выступлению против турецких властей и к провозглашению независимого турецкого Курдистана.
27 ноября в районе сирийского города Азаз кантона Африн вспыхнули бои между Фронтом ан-Нусра и курдами. В ходе боев курдским соединениям оказала помощь неожиданно появившаяся российская авиация. Этот удар вполне можно расценить как сигнал о готовности к сотрудничеству. Светское демократическое государство курдов сможет стать плацдармом для российских интересов на Ближнем Востоке, опорой в борьбе с нашими врагами — как турками, так и исламистами.
