3 августа южнокорейские и американские военные сообщили об успешном запуске КНДР двух баллистических ракет средней дальности. Одна из них взорвалась практически сразу после взлета, а вторая пролетела порядка 1000 км и упала в Японское (Восточное) море в 250 км к западу от полуострова Ога, в пределах японских территориальных вод. Президент Южной Кореи Пак Кын Хе, как и всегда в таких случаях, выступила с осуждением действий северного соседа, а японский премьер Синдзо Абэ квалифицировал эти испытания как угрозу безопасности своей страны. Реакция иностранных держав на северокорейские «провокации» всегда примерно одинакова — все осуждают КНДР, возможно, даже вводят какие-нибудь новые санкции, а через год-другой северокорейцы проводят очередные ядерные испытания или запускают ракеты, и все повторяется. Рассказываем о том, откуда у КНДР взялось ядерное оружие, при чем тут северокорейский оппозиционный национализм и кому выгодна ядерная программа КНДР.
Северокорейская ядерная программа: начало
Интерес к ядерным технологиям у северокорейского руководства проснулся почти сразу после окончания Корейской войны 1950–1953 гг., которая окончательно закрепила разделение Корейского полуострова на два государства-антагониста. К счастью для Ким Ир Сена, ввиду Холодной войны советские товарищи были только рады помочь северокорейским красным друзьям на их пути к светлому коммунистическому будущему и атомной энергетике. В 1956 году Советский Союз отправил в КНДР ученых и инженеров, которые обучали северокорейских товарищей азам, необходимым для успешного развития ядерной программы. Параллельно советские геологи занимались разведкой местных полезных ископаемых и в конце концов обнаружили на территории КНДР обширные запасы урана. В этом плане северянам, опять же, повезло — большая часть полезных ископаемых Корейского полуострова находится на их территории, а не у южных «капиталистических марионеток».
Американцы, естественно, в то же время помогали южнокорейским младшим братьям, и в 1958 году направили в Республику Корея «Честного Джона» и «Атомную Энни» — свои первые твердотопливные ракеты класса «земля-земля» MGR-1 «Honest John» и буксируемые 280-мм ядерные пушки М65. Спустя год СССР и КНДР подписали соглашение о сотрудничестве в ядерной сфере. В 1962 году, опять же при содействии советских ученых, в Йонбёне был основан ядерный научно-исследовательский центр. Тогда же северокорейский министр иностранных дел Пак Сонг Чхоль отправил советскому послу письмо, где содержалась такая строчка: «Кто может распространить такое соглашение [о нераспространении ядерного оружия] на страны, у которых еще нет ядерного оружия, но которые, возможно, работают в этом направлении?» Вполне очевидное подтверждение того, что северокорейский атом с самого начала не был мирным. Еще одно характерное высказывание в 1969 году на ужине в Пхеньяне обронил в диалоге с послом Восточной Германии новоназначенный северокорейский посол в ГДР: «Чтобы избавиться от американского империалистического *** (мужского полового органа), нам надо будет доказать, что наши атомные бомбы лучше».
В 1965 году установленный в Йонбёне советский реактор ИРТ-2000 достиг мощности в 2 мегаватта, и северокорейцы начали проводить эксперименты по расщеплению урана на базе материалов, переданных им за пару лет до этого советскими «наставниками». При этом северокорейцы не чувствовали особой угрозы со стороны южан. В 1972 году в письме главе ГДР Эриху Хонеккеру солнце северокорейской нации Ким Ир Сен выразил уверенность в том, что южнокорейский режим скоро падет сам по себе, и даже интервенция не понадобится. Параллельно КНДР сделала Республике Корея тайное предложение о совместной секретной разработке ядерного оружия, но южнокорейцы отказали. О ядерных устремлениях самих южнокорейцев будет сказано ниже.
В 1974 году реактор в Йонбёне достиг мощности в 4 мегаватта, а КНДР вступила в МАГАТЭ. Тогда же корейцы запросили у КНР помощи в разработке ядерного оружия и были допущены на китайские полигоны для «обмена опытом». Во второй половине 1970-х, однако, работа застопорилась: в 1971-м умер Хрущев, в 1976-м скончался Мао, а их преемники больше не горели желанием поощрять ядерные амбиции КНДР и на все просьбы помочь в развитии ядерной программы отвечали отказами, тем более что намерения северокорейцев были вполне очевидны. Они и так в кулуарных разговорах хвастались якобы уже созданными бомбами. Известно, например, что в 1976 году северокорейские дипломаты заявили венгерским товарищам, что у них уже есть ядерные боеголовки и ракеты-носители, которые направлены на крупнейшие города Южной Кореи.
В начале 1980-х, правда, СССР возобновил поддержку северокорейской ядерной программы, главным образом из-за нараставшей конкуренции с Китаем за лидерство в социалистическом лагере. В 1985 году в Йонбёне было завершено строительство фабрики по переработке урановой руды в урановой концентрат. Таким образом, северокорейцы теперь могли самостоятельно производить топливо для реакторов. При этом чтобы хоть как-то обуздать северокорейские ядерные амбиции, в 1985 году Советский Союз вынудил КНДР присоединиться к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). В качестве поощрения советские товарищи обещали помочь своим коммунистическим собратьям в создании атомной электростанции. Было подписано соглашение о строительстве в Северной Корее АЭС с четырьмя легководными реакторами типа ВВЭР-440. В июне 1990 года соглашение о поставке в КНДР легководных реакторов было пересмотрено — вместо 4 реакторов было решено поставить 3, но более мощных. Также северокорейцам был поставлен газо-графитный исследовательский реактор мощностью 5 мегаватт. Существует мнение о том, что именно на нем был впоследствии наработан весь имеющийся в КНДР плутоний, построенные ранее реакторы были для этого непригодны. При условии работы в полную силу, 5МВт реактор позволяет производить 7,5 кг подходящего для создания оружия плутония ежегодно. Сколько именно удалось произвести северокорейцам, до сих пор точно неизвестно.
Несостоявшаяся война США с КНДР и «Рамочное соглашение»
В начале 1990-х КНДР переживала не самый лучший период ввиду развала Советского Союза и, как следствие, потери своего основного партнера. В 1991 году северокорейцы пытались нанять на работу советских инженеров и физиков-ядерщиков, однако тогда еще советские власти не выпустили ученых за рубеж. С июня 1990 года на территорию ядерных объектов в Северной Корее были допущены инспекторы МАГАТЭ. Северокорейцы пошли на это после того, как США заявили о выводе тактического ядерного оружия с территории Южной Кореи. Также в 1992 году было заключено межкорейское соглашение о денуклеаризации Корейского полуострова — стороны договорились не разрабатывать и не хранить на своих территориях ядерное оружие.
В период с 1992 по 1994 год на территории Северной Кореи было проведено 6 инспекций МАГАТЭ. По итогам первой инспекции, проведенной в мае 1992 года, было выдвинуто предположение о том, что КНДР обработала больше плутония, чем официально заявляла. МАГАТЭ затребовала проведение дополнительной специальной инспекции, но 12 марта 1993 года северяне отказали и даже озвучили намерение выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия. Правда, в июне того же года КНДР приостановила выход из договора в обмен на обещание Соединенных Штатов не вмешиваться в ее внутренние дела. Тем не менее спустя еще год, 13 июня 1994 года, КНДР все же вышла из МАГАТЭ.
В начале 1994 года президент США Билл Клинтон и министр обороны Уильям Перри рассматривали возможность начала войны против КНДР. Они запросили соответствующую информацию у командующего войсками США в Южной Корее генерала Гэри Лака (к слову, по договоренностям между США и Республикой Корея, в случае начала войны руководство южнокорейской армией переходит в руки американцев) и председателя объединенного комитета начальников штабов ВС США генерала Джона Шаликашвили. В мае 1994 года Лак и Шакилашвили представили Клинтону доклад, согласно которому в первые полтора месяца войны с КНДР стоило ожидать потерь убитыми и ранеными около 52 тысяч американских и 490 тысяч южнокорейских солдат. Стоимость военной операции против КНДР составила бы 61 миллиард долларов. Позже Лак представил уточненные выкладки, из которых следовало, что совокупные потери армий США и Южной Кореи составили бы до миллиона солдат, из них 100 тысяч американцев. Стоимость войны против Северной Кореи обошлась бы бюджету США более чем в 1 триллион долларов. Клинтону пришлось отказаться от идеи войны с КНДР, было решено начать переговоры с северокорейским руководством по поводу ядерной программы.
После того как американцы приняли решение не развязывать войну с Северной Кореей, с визитом к северокорейскому лидеру отправился бывший президент Штатов Джимми Картер. По итогам визита было достигнуто соглашение о замораживании северокорейской ядерной программы, тем самым первый ядерный кризис был преодолен, и обе стороны сели за стол переговоров. В октябре 1994 года было подписано знаменитое «Рамочное соглашение» между США и КНДР, по которому Северная Корея обязывалась прекратить строительство и использование реакторов и предприятий по обогащению урана, отказаться от извлечения плутония из топливных сборок реакторов, вывести обрабатываемое ядерное топливо за пределы страны и начать демонтаж всех объектов, назначение которых так или иначе связано с распространением ядерного оружия. Соединенные Штаты, в свою очередь, обязывались осуществлять поставки топливного мазута в КНДР, а также построить взамен остановленного йонбёнского реактора мощностью 5 МВт два более современных легководных реактора мощностью по 1000 МВт каждый. Причем эти новые реакторы невозможно было бы использовать для наработки оружейного плутония.
Ракетная программа КНДР
На этой радостной ноте отвлечемся ненадолго от ядерной программы КНДР и коротко скажем о северокорейской ракетной программе. Точно неизвестно, когда именно северокорейцы начали работать над ракетными технологиями. По некоторым данным, первые ракетные пусковые установки местные ученые стали разрабатывать еще в начале 1960-х. По всей видимости, необходимость налаживания собственного производства ракет была связана с тем, что СССР не был готов к поставке соответствующего оружия и технологий, которые удовлетворили бы требования северокорейского командования. Тем не менее в 1960-х Советский Союз все же начал поставку некоторых типов ракетного оружия, в частности ракетных комплексов «Луна-М», зенитных управляемых ракет и противокорабельных ракет. Эти поставки по сути обеспечили северокорейских инженеров базовыми ракетными технологиями. В 1965 году в КНДР была основана Хамхунгская военная академия, основной целью которой была подготовка специалистов в области ракетостроения. К началу 1970-х в КНДР также были поставлены ракеты класса «земля-воздух» из Китая.
В 1971 году между КНДР и КНР было подписано соглашение о поставках, разработке и производстве баллистических ракет. В 1977 году, когда уточнялись последние детали сотрудничества, северокорейские инженеры приняли участие в совместной разработке DF-61, жидкостных баллистических ракет дальности 600–1000 км. В 1978 году, однако, программа была свернута из-за китайских внутриполитических противоречий. Параллельно северокорейцы пытались достать советские ракеты и соответствующие технологии. Известно, что им удалось получить советские жидкостные одноступенчатые баллистические ракеты Р-17, но когда именно они были поставлены в КНДР — неясно. Вероятнее всего, они попали в страну не напрямую, а через Египет в 1979–1980 гг. К 1984 году северокорейцам удалось скопировать советские ракеты, в 1984 году были проведены первые испытания, ракета получила название «Хвасон-5». Это был тестовый образец, а к 1985 году была выпущена финальная версия ракеты, северокорейцам даже удалось на 20 км увеличить дальность по сравнению с советским оригиналом. В 1985 году Иран закупил от 90 до 100 таких ракет на сумму 500 миллионов долларов, также северокорейцы помогли иранцам в запуске собственного ракетного производства. В Иране копия «Хвасон-5» получила название «Шахаб-1». После того как было налажено массовое производство «Хвасон-5», КНДР приступила к разработке новых ракет, в частности «Хвасон-6», «Нодон-1», «Тэпходон-1», «Тэпходон-2» и «Мусудан». По некоторым данным, 3 августа 2016 года были запущены ракеты типа «Нодон».
Первый запуск баллистических ракет Северная Корея произвела в 1993 году, тогда в Японское (Восточное) море были запущены ракеты «Нодон-1». В 1993 году продали некоторое количество ракет иранцам, иранская делегация даже присутствовала на финальных испытаниях «Нодон-1», а в 1997 году КНДР поставила партию ракет «Нодон-1» в Пакистан в обмен на технологии газового центрифугирования (процесса разделения изотопов урана). В 1998 году КНДР запустила ракету «Тэпходон-1», которая перелетела через Японию и упала в Тихом океане. После этого американцы договорились с КНДР о предоставлении северокорейцам материальной помощи в обмен на заморозку ракетной программы. В сентябре 1999 года во время переговоров в Берлине стороны договорились о том, что КНДР принимает мораторий на запуски ракет средней и большой дальности на время переговоров с США, а Штаты, в свою очередь, частично снимают с Северной Кореи экономические санкции. Здесь мы вернемся к рассказу о ядерной программе КНДР, включив в него соответствующие ремарки и о северокорейских ракетных технологиях.
Во всем виноват Буш?
Как видно из вышесказанного, к концу 1990-х кризис в отношениях между КНДР и США был преодолен, обстоятельства благоприятствовали дальнейшему продолжению переговоров, которые в конце концов вполне могли бы привести к окончательному отказу Северной Кореи от ядерного оружия. Добавим к этому, что в 1998 году к власти в соседней Южной Корее пришел Ким Дэ Чжун, кандидат от южнокорейских либералов, бывший оппозиционный активист. Ким объявил о начале политики «солнечного тепла» в отношении северного соседа, а в 2000 году прошел знаменитый межкорейский саммит в Пхеньяне — главы государств-антагонистов впервые встретились лицом к лицу и даже достигли определенных договоренностей касательно дальнейшего урегулирования ситуации на полуострове. В том же 2000 году Ким Чен Ир (напомним, он стал главой государства в 1994 году, когда скончался его отец Ким Ир Сен) встречался с Путиным, на встрече он говорил, что КНДР откажется от ракетной программы, если США помогут ей с запуском спутников. В общем, все складывалось как нельзя лучше, Северная Корея была открыта к переговорам и довольно охотно шла на уступки. Все изменилось, когда президентом Соединенных Штатов был избран Джордж Буш-младший.
Буш включил КНДР в число так называемых «стран-изгоев», а в обращении к Конгрессу в 2002 году озвучил термин «ось зла», которую, по его словам, составляли Иран, Ирак и КНДР. В октябре 2002 года заместитель госсекретаря США Джеймс Келли заявил, что Северная Корея занимается обогащением урана, вскоре американцы также приостановили поставки топлива для северокорейских электростанций. Добавим, что легководные реакторы, которые США обязались поставить в КНДР согласно «Рамочному соглашению», так и не были поставлены. Северная Корея отреагировала на выпады американской администрации заявлением о возобновлении ядерной программы и выдворением со своей территории инспекторов МАГАТЭ 12 декабря 2002 года. Спустя месяц, 10 января 2003 года, КНДР официально вышла из Договора о нераспространении ядерного оружия. Тем не менее северокорейцы регулярно заявляли о том, что готовы отказаться от ядерной программы в обмен на материальное вознаграждение со стороны США. В апреле 2003 года во время переговоров в Пекине между США, КНДР и КНР северокорейская делегация впервые официально заявила о наличии у страны ядерного оружия, но также добавила, что они готовы его уничтожить, если Соединенные Штаты взамен предложат им нечто достаточно весомое.
В августе 2003 года состоялся первый раунд шестисторонних переговоров по ядерной проблеме КНДР с участием Северной и Южной Кореи, США, Японии, Китая и России. Успехов он не принес: Штаты и Япония добивались свертывания ядерной программы КНДР под контролем МАГАТЭ или стран-участниц шестисторонних переговоров, в обмен США обещали поставить в КНДР два легководных реактора (где-то мы это уже видели) и дать Пхеньяну гарантии безопасности. Северокорейцы отказались. На втором раунде, который прошел в феврале 2004 года, КНДР согласилась на замораживание ядерной программы под контролем МАГАТЭ в обмен на поставки мазута. Но на сей раз американцы и японцы затребовали не просто замораживания, а ликвидации всех ядерных объектов под контролем МАГАТЭ. Северокорейцев этот вариант, естественно, не устроил. Во время третьего раунда переговоров в июне 2004 года Штаты предложили проект передачи ядерных объектов КНДР под контроль МАГАТЭ или комиссии стран-участниц переговоров с целью дальнейшей их ликвидации, КНДР опять не согласилась.
Ядерная программа Южной Кореи
Прежде чем перейти к следующей части рассказа, надо кое-что уточнить касательно ядерной программы Южной Кореи. Да, у капиталистических «марионеток» тоже были амбиции на тему ядерного оружия. Впервые о собственной ядерной программе южнокорейцы задумались в начале 1970-х, когда США заявили о готовности вывести свое тактическое ядерное оружие с территории страны. Республика Корея попыталась добыть оборудование, необходимое для наработки оружейного плутония в 1971 году, после вывода 26 тысяч американских солдат. Во время пресс-конференции 12 июня 1975 года, как раз после поражения Южного Вьетнама во Вьетнамской войне, тогдашний президент Южной Кореи Пак Чон Хи впервые официально озвучил намерение создать собственное ядерное оружие. Это при том, что 23 апреля того же года Южная Корея ратифицировала соглашение о присоединении к ДНЯО и вроде бы официально завершила исследовательскую программу по разработке ядерного оружия. Что происходило дальше, доподлинно неизвестно. По официальной версии, южнокорейцы действительно свернули свою ядерную программу в 1975 году, по другой, почти конспирологической, ядерные исследования продолжались тайно, по приказу Пак Чон Хи. Та же конспирологическая версия говорит о том, что в 1979 году президент Пак Чон Хи был убит по приказу американцев, которым он слишком сильно мешал, в том числе и из-за ядерной программы. Но это, опять же, всего ли домыслы, никаких доказательств этой версии не существует.
В 1982 году ученые Корейского института исследований атомной энергетики (КИИАЭ) провели эксперимент, в ходе которого им удалось добыть несколько миллиграммов плутония. Соединенные Штаты затем настояли на том, чтобы южнокорейцы отказались от любых экспериментов с плутонием, в обмен пообещав предоставить реакторные технологии и финансовую помощь в развитии южнокорейской атомной энергетики. Южнокорейцы вроде бы согласились, однако в сентябре 2004 года стало известно, что в 1983 и 1984 году эксперименты с плутонием в КИИАЭ продолжались. Тогда же выяснилось, что в 2000 году все в том же КИИАЭ было обогащено 200 миллиграмм урана до близкого к оружейному уровня при помощи технологий ядерного обогащения. Несмотря на то, что для использования этого урана в ядерном оружии потребовалось бы куда большее его количество, МАГАТЭ выразила озабоченность подобными тайными экспериментами. Правительство Южной Кореи заявило, что они проводились без его ведома. В конце концов МАГАТЭ решило не накладывать на южнокорейцев никаких санкций.
Мнимый ядерный взрыв и выход КНДР из переговоров
9 сентября 2004 года южнокорейский разведывательный спутник зафиксировал сильный взрыв в северокорейской провинции Янгандо, недалеко от границы с КНР. Над местом взрыва выросло грибовидное облако диаметром около четырех километров, по виду напоминающее «ядерный гриб». Северокорейские власти объяснили это взрывотехническими работами в ходе строительства гидроэлектростанции. Был ли это на самом деле ядерный взрыв, неизвестно. Южнокорейские и американские эксперты сошлись во мнении, что ядерного взрыва не было, хотя на ядерных объектах КНДР и была зафиксирована необычная активность.
После того как в сентябре 2004 года была обнародована информация о ядерных экспериментах южнокорейцев, КНДР отказалась от дальнейшего участия в шестисторонних переговорах. 28 сентября 2004 года на заседании Генеральной Ассамблеи ООН заместитель министра иностранных дел КНДР заявил о том, что страна уже превратила в ядерное оружие обогащенный уран, подчеркнув, что у северокорейцев не было иного выбора в условиях давления со стороны США и американской антикорейской риторики. 10 февраля 2005 года МИД КНДР впервые официально заявил о наличии у страны ядерного оружия. Мнения на этот счет разделились: реальных доказательств того, что у Северной Кореи есть ядерное оружие, на тот момент не было, поэтому многие сочли заявление северокорейского МИДа не имеющей под собой никаких оснований бравадой, направленной на запугивание США.
Американцы стремились усилить международное давление на КНДР. Так, в марте 2005 года госсекретарь США Кондолиза Райс предложила китайцам прекратить поставки нефти и угля в страну, таким образом организовав экономическую блокаду КНДР: доля Китая в материальной помощи Северной Корее составляет от 30 до 70%. Также США активно обвиняли северокорейцев в экспорте ядерных материалов. Как выяснилось позже, по крайней мере некоторые из этих обвинений были сфабрикованы. Например, в начале 2005 года американцы сообщили Японии, КНР и Южной Корее о том, что КНДР поставила в Ливию гексафторид урана, который можно использовать при создании ядерного оружия. Позже «Вашингтон Пост» выяснила, что на самом деле северокорейцы поставляли материалы в Пакистан и не обладали информацией об их дальнейшей переправке в Ливию. В Южной Корее у власти в этот момент находился Но Му Хён, который в отношениях с КНДР предпочитал придерживаться мягкой политики своего предшественника Ким Дэ Чжуна. Поэтому Сеул выступал против санкций в отношении КНДР и даже потребовал от Соединенных Штатов предоставить доказательства своих обвинений против КНДР в экспорте ядерных материалов, намекнув, что голословная антисеверокорейская пропаганда может стать камнем преткновения в отношениях между Республикой Корея и США. Северная Корея в свою очередь активно поддерживала Сеул в условиях обострения южнокорейско-японских отношений из-за территориального спора об острове Токто, КНДР даже заявила о возможности военного вмешательства для поддержки южных собратьев.
Шестисторонние переговоры и ядерные испытания
В июле 2005 года Северная Корея согласилась вернуться к шестисторонним переговорам, выдвинув только одно требование — чтобы США «признали Северную Корею в качестве партнера и относились к ней с уважением». Четвертый раунд прошел в июле-августе 2015 года, пятый — 9–11 ноября 2005 года. При этом 19 сентября КНДР и США выступили с совместным заявлением о том, что Северная Корея полностью откажется от ядерной программы в обмен на договор о ненападении с США. Впрочем, на следующий день северокорейцы отозвали данное заявление на основании того, что считают поставку мирных реакторов (которые были обещаны американцами в 1994 году, но так и не поставлены) условием для любых дальнейших обсуждений. Во время пятого раунда КНДР пообещала отложить ядерные испытания. Однако после того как 10 декабря посол США в Южной Корее Александр Вершбоу назвал коммунистический строй КНДР криминальным режимом, северокорейцы потребовали у Сеула выдворить его из страны, заявив, что рассматривают высказывание Вершбоу как объявление войны, сводящее на нет все ранее достигнутые договоренности.
20 декабря КНДР озвучила намерение активизировать ядерные разработки на основе графитных реакторов ввиду того, что администрация Буша прекратила поставку легководных реакторов, тем самым якобы вынудив КНДР развивать ядерную энергетику самостоятельно. Таким образом, Северная Корея отреагировала на введение американцами санкций против ряда северокорейских компаний, обвиненных в поставках ракет и изготовлении фальшивых долларов, а также на принятие резолюции ООН касательно нарушений прав человека в КНДР.
Затем в 2006 году КНДР запустила 7 ракет, испытания ракет малой и средней дальности были успешными, а испытание Тэпходон-2 провалилось. Кульминацией кризиса в контексте северокорейской ядерной программы в 2006 году стало подземное ядерное испытание, проведенное 9 октября. По этому поводу на сайте Центрального телеграфного агентства КНДР появилось сообщение: «Наше исследовательское подразделение безопасно и успешно произвело подземное ядерное испытание… Ядерное испытание стало историческим событием, которое принесло счастье нашим военным и народу. Ядерное испытание внесёт вклад в поддержание мира и стабильности на Корейском полуострове и в прилегающем районе». Испытание было проведено на востоке страны, всего в 170–180 км от российской границы.
Действия КНДР были осуждены всем мировым сообществом, в том числе Россией и (впервые) Китаем, немедленно была принята соответствующая резолюция Совбеза ООН. Тем не менее шестисторонние переговоры продолжались: второй этап пятого раунда переговоров прошел 18–23 декабря 2006 года. Он завершился безрезультатно и без назначения даты следующего раунда. Третий этап пятого раунда, состоявшийся 8–13 февраля 2007 года в Пекине, был неожиданно эффективным. По его итогам был принят документ, содержавший договоренность о первоначальных шагах по денуклеаризации Корейского полуострова на основании Совместного заявления КНДР и США от 19 сентября 2005 года. В обмен на экономическую, энергетическую и гуманитарную помощь КНДР обещала остановить реактор в Йонбёне и допустить инспекторов МАГАТЭ на свои ядерные объекты.
В марте 2007 года прошел первый этап шестого раунда переговоров, однако дискуссия была прервана КНДР на основании того, что она так и не получила 25 миллионов долларов, которые были заморожены в банке BDA в рамках санкций США. Сами санкции были сняты, но банк оказался в «черном списке» Соединенных Штатов. Следующий этап шестого раунда прошел 27–30 сентября 2007 года. Был принят документ «О втором этапе осуществления совместного заявления», по нему Северная Корея обязывалась до конца 2007 года остановить работу всех ядерных объектов в Йонбёне.
26 июня 2008 года КНДР передала Китаю информацию о своих ядерных программах, а 27 июня взорвала охладительную башню ядерного центра в Йонбёне. В июле 2008 года состоялась очередная встреча глав делегаций «шестерки», по итогам которой стороны договорились создать «механизм верификации денуклеаризации Корейского полуострова, который включает в себя посещение объектов, изучение документов, консультации с техническим персоналом». К концу октября 2008 года Северная Корея обещала завершить демонтаж ядерных объектов, ведущийся под контролем МАГАТЭ. В декабре 2008 года в рамках очередной встречи обсуждался процесс верификации свертывания ядерной программы КНДР, но к консенсусу сторонам прийти так и не удалось. США настаивали, чтобы этот процесс включал взятие проб на ядерных объектах в Йонбёне, а КНДР отказалась удовлетворить это требование, так как его не было в предыдущих договоренностях.
5 апреля 2009 года КНДР запустила ракету-носитель «Ынха-2» для вывода на орбиту спутника связи «Кванменсон-2». США, Япония и Южная Корея выразили опасения о том, что КНДР таким образом хочет испытать межконтинентальную баллистическую ракету, способную нести ядерный заряд. Заметим, что присоединение южнокорейцев к обвинениям КНДР, обычно поступавшим от США и Японии, вероятно связано со сменой политического лидерства в стране — в 2008 году президентом Республики Корея стал Ли Мён Бак, кандидат от консервативной партии «Сэнури», традиционно проводящей жесткую политику по отношению к КНДР. Совбез ООН выпустил резолюцию, осуждающую действия Северной Кореи. В ответ северокорейцы 14 апреля заявили о выходе из шестисторонних переговоров. Больше они не возобновлялись.
Последующие ядерные испытания
Вторые ядерные испытания КНДР провела 25 мая 2009 года. По оценке российских военных, мощность взрыва составила от 10 до 20 килотонн. Спустя 2 дня международная северокорейская радиостанция «Голос Кореи» на 9 языках вещания сообщила о прошедшем в Пхеньяне митинге, на котором представителями руководства страны было дано официальное обоснование ядерного испытания, согласно которому оно было «мерой для защиты высших интересов республики, для защиты суверенитета страны и нации в условиях, когда усиливается угроза со стороны Соединённых Штатов Америки ядерного превентивного удара, их происки по применению санкций».
В апреле 2012 года КНДР запустила ракету-носитель «Ынха-3» со спутником «Кванменсон-3», однако через несколько минут после запуска ракета развалилась, обломки спутника упали в океан в 165 км от Сеула. 12 декабря 2012 года КНДР все же удалось вывести на орбиту искусственный спутник Земли «Кванменсон-3» и таким образом войти в клуб космических держав.
В конце января 2013 года КНДР заявила о намерении провести новые ядерные испытания. 12 февраля 2013 года геологической службой США были зафиксированы подземные толчки с эпицентром в районе ядерного полигона КНДР, а чуть позже Центральное телеграфное агентство Кореи официально объявило об успешном ядерном испытании. Действия северокорейцев, как обычно, были осуждены общественностью. Напомним, что примерно за год до этого в КНДР сменился лидер — после смерти Ким Чен Ира главой государства стал его сын Ким Чен Ын. В начале 2013 года в должность президента Республики Корея вступила кандидат от консервативной партии, дочь бывшего президента Пак Чон Хи, Пак Кын Хе. Именно на зиму-весну 2013 года приходится резкое ухудшение межкорейских отношений вследствие ядерных испытаний и весьма жесткой реакции на них со стороны нового южнокорейского лидера. Тогда дело даже дошло до разрыва договора о прекращении огня между двумя государствами (технически, они находятся в состоянии войны, так как мир в 1953 году так и не был подписан).
Карта потенциальной дальности северокорейских баллистических ракет
В принципе, реакция Пак Кын Хе и ответная северокорейская риторика 2013 года очевидно продемонстрировали, что при госпоже Пак отношения между двумя Кореями будут складываться весьма непросто — примерно так же, как при ее предшественнике из числа консерваторов, за время правления которого были по факту уничтожены все достижения южнокорейской дипломатии времен политики «солнечного тепла». Также после ядерных испытаний 2013 года интернет наводнили шутки про «маленького толстого» Ким Чен Ына, который играет с «красной кнопкой» и может по своей личной прихоти всех взорвать. О рациональных, а не карикатурных основаниях северокорейской ядерной программы, будет сказано чуть позже.
10 декабря 2015 года «одиозный» Ким Чен Ын заявил о наличии у КНДР водородной бомбы. Эксперты тогда сошлись во мнении, что это маловероятно. Тем не менее 6 января 2016 года на территории КНДР было зафиксировано землетрясение магнитудой 5,1 балла, а северокорейские власти заявили о проведении первого успешного испытания водородной бомбы. Правда, эксперты все равно высказывали сомнения в том, что это была водородная бомба: большинство утверждали, что для водородной бомбы взрыв был недостаточно мощным. Спустя месяц, 7 февраля, КНДР запустила ракету дальнего радиуса действия, которая вывела на орбиту искусственный спутник Земли «Кванменсон-4». Действия северокорейцев, как обычно, были осуждены мировым сообществом, а Совбез ООН принял соответствующую резолюцию и заявил о подготовке новых санкций в отношении КНДР. Спустя полгода, 3 августа, КНДР запустила две ракеты средней дальности в сторону Японского (Восточного) моря.
Кому выгоден северокорейский атом и при чем тут «оппозиционный национализм»?
Как видно из всего вышесказанного, никакие резолюции ООН, санкции и осуждение со стороны мировой общественности не останавливают северокорейцев — они раз за разом проводят ядерные испытания и запускают ракеты. Конечно, все это можно объяснять простыми причудами якобы неадекватного Ким Чен Ына, продолжать придумывать новые карикатуры на него и выпускать небылицы о том, как злой Ким расстрелял дядю из зенитки, — именно это нередко делают популярные западные СМИ. Другой вариант — попробовать найти в ядерной политике КНДР рациональное зерно.
Во-первых, можно объяснять происходящее внешними причинами. Дескать, у КНДР не остается иного выбора в условиях международной изоляции, наличия на полуострове государства-антагониста, где в последнее время у власти находятся настроенные к северянам весьма недружелюбно консерваторы, ну и, наконец, американской угрозой. Все это отчасти правда, но почему именно ядерная программа? К тому же ее разработку северокорейцы начали задолго до того, как развалился добрый союзник СССР, а администрация Буша отнесла КНДР к «оси зла». Тем более что для защиты от США северокорейцы могли бы попросить защиты у Китая — заключить договор, аналогичный тому, что существует у их южнокорейских собратьев и американцев. Правда, так сделать им мешает идеология чучхе — «опоры на собственные силы». Именно в этой идее и вообще во внутренних взглядах северокорейских лидеров на свою национальную идентичность стоит искать причину, по которой КНДР выбрала для решения своих проблем ядерное оружие. К такому выводу пришел исследователь Жак Химанс, доводы которого звучат весьма убедительно.
Для объяснения проблемы северокорейского ядерного оружия Химанс предложил идею оппозиционного национализма (англ. oppositional nationalism) как концепции национальной идентичности, свойственной северокорейским лидерам. Термин нуждается в дополнительном комментарии — русскоязычная академическая литература несколько отстает, в ней он пока не встречается, а по запросу «оппозиционный национализм» поисковики выдают преимущественно нелестные посты каких-то блогеров про Спутник и Погром и статью «оппозиция» на Луркморе. Так вот, согласно Химансу, оппозиционные националисты верят, что ключевые интересы и ценности их нации находятся в прямой оппозиции к ценностям других государств — это «оппозиционная» сторона данной концепции. К слову, эта часть, будучи наложенной на путинскую риторику последних лет о «наших традиционных» и «чуждых нам западных» ценностях, вполне позволяет назвать текущую концепцию национальной идентичности российского руководства оппозиционным многонационализмом. Националистическая же сторона оппозиционного национализма заключается в том, что оппозиционные националисты считают, что их нация может и должна вести взаимодействие с другими странами с гордо поднятой головой, что она имеет право на защиту своего суверенитета и территории, а также на ее расширение. То есть, с одной, оппозиционной стороны, лидерами, следующими данной концепции, движет страх. С другой, националистической, ими движет гордость. Сочетание этих двух факторов в итоге делает для такого лидера создание ядерного оружия единственным возможным рациональным выбором — только оно позволит одновременно защититься от враждебного внешнего мира при любых обстоятельствах и при этом поддержит национальную гордость, ведь ядерное оружие в некотором смысле символизирует независимость и силу.
Заметим, что концепция оппозиционного национализма отлично согласуется с северокорейской «опорой на собственные силы» и стремлением защититься от любого внешнего влияния. Притом что северокорейцы всегда признавали южнокорейский государственный строй враждебным и «марионеточным», они никогда не отказывались от национального единства жителей северной и южной частей полуострова. Основная идея северокорейского оппозиционного национализма укладывается во фразу «Корея против всего мира». Тут симптоматично даже выдвинутое в начале 1970-х южнокорейцам предложение Ким Ир Сена о разработке совместной секретной ядерной программы. Все уступки, на которые КНДР шла в ходе, скажем, шестисторонних переговоров — действия тактического характера. Долгосрочная стратегия же у северокорейцев другая, и она тесно связана с ядерной программой.
Всем давно очевидно, что чем жестче санкции в отношении КНДР, тем интенсивнее последняя занимается своей ядерной программой. Логично предположить, что для отказа или приостановки северокорейской ядерной программы следовало бы убедить КНДР в том, что мир к ней не так враждебен, как кажется. Надо заметить, политика «солнечного тепла» Ким Дэ Чжуна и Но Му Хена была весьма успешной, северокорейцы ведь даже решились на приостановку и последующий демонтаж йонбёнских объектов. Но отчего-то уже давно международное давление на КНДР только усиливается. Главными адвокатами санкций против Северной Кореи, по крайней мере со времен администрации Буша-младшего, являются США и Япония. Ядерная программа КНДР представляет для них особый интерес. Пока есть ядерная угроза, у американцев есть основание держать свои военные базы в Восточной Азии и размещать там новые системы вооружений. Недавно они, например, договорились с Южной Кореей о дислокации на ее территории системы противоракетной обороны. Японцы же прекрасно осознают, что северокорейский атом — важнейший камень преткновения в межкорейских отношениях, и пока у КНДР есть ядерная программа, ни о каком объединении двух Корей (неважно, мирным или военным путем) речи не идет. К тому же северокорейская угроза — прекрасный повод для правительства Синдзо Абэ поговорить о тяжелом положении страны и необходимости отмены «мирной» 9-й статьи Конституции. Южнокорейские консерваторы как могут спекулируют на северокорейской угрозе для завоевания электората. Россия не выступает против КНДР отчасти по старой памяти, отчасти потому, что нам действительно была бы выгодна деэскалация напряженности в межкорейских отношениях. Тогда, глядишь, можно было бы построить газопровод через территорию Северной Кореи и продавать газ южнокорейцам. Пока же это слишком рискованно. Да и вывод американских войск из Японии и Южной Кореи, о котором могла бы идти речь, не будь северокорейской угрозы, был бы нам весьма кстати. Пока, однако, всего этого не предвидится — на данном этапе северокорейская ядерная проблема не имеет вразумительного решения, и в ближайшие годы оно вряд ли появится, по крайней мере, пока северокорейский режим будет сохраняться в нынешнем виде.
