Последние дни общественность бурно обсуждает происшествие в Ярославле, где фанаты московского «Спартака» на матче с местным «Шинником» сначала устроили грандиозное пиротехническое шоу (попутно вывесив флаг со свастикой), а затем не менее грандиозную потасовку с ОМОНом, попытавшимся все это прекратить. Для разгона бушующих фанатов ОМОНовцам пришлось использовать даже водометы.
Сами фанаты, понятное дело, горды случившимся и даже шлют нам ссылки на видео происшествия с комментариями типа «Можем еще! Могем! Пускай либералы видят, что не перевелись на Руси богатыри русские!»:
Русь, богатыри, файеры и фейерверки.
Либералы, в свою очередь, негодуют: страна скатывается в хаос, беспрецедентный уровень насилия, пожилой клоун Немцов уже отправил запрос в прокуратуру по поводу фашистского флага, требуя вывесившую его молодежь пересажать по тюрьмам.
Неоспоримое доказательство того, что Россия в шаге от превращения в Третий Рейх.
Несмотря на разные оценки («Отлично!» vs «Ужас-ужас!»), стороны сходятся в одном — в восприятии события как чего-то значительного, важного, из ряда вон выходящего.
Мне кажется, это не так. Мне кажется, что фанатское движение, фанатские драки и фанатские беспорядки изначально имеют исключительно игровой элемент, вроде регулярно случающихся в итальянских городах карнавалов-средневековых битв, когда весь город делится на две команды, понарошку целый день друг с другом враждующих, включая ритуальные схватки, красочные шествия, непременные флаги с кричалками и т.п. Игровой момент фанатского движения особенно подчеркивает их традиция драться на «чистых руках» за городом — не с тем, чтобы действительно убить, искалечить, выжечь дотла фанатов соперничающей команды, но с тем, чтобы в рамках жестокой игры показать свое превосходство, расквасить нос, заставить человека лечь на землю и признать свое поражение, а после с волнением ждать драки-реванша.
Отсюда характерная черта всех фанатских стычек — искреннее удивление, когда встреченные ими кавказцы начинают фанатов резать и натурально убивать. Для фаната нападение на нерусского — это еще один элемент игры: опрокинуть, попинать, почувствовать себя защитником России и дать по тапкам без серьезных последствий для жертвы. И когда в ответ на эти «игровые» оплеухи кавказцы начинают стрелять из травмата в затылок (случай Свиридова), фанаты искренне удивляются, и их знаменитые митинги в честь погибших товарищей полны даже не ярости, не скорби, а именно удивления. «Договаривались драться на чистых руках, а они пришли на говне и начали не драться, а убивать». Сама по себе ситуация, когда организованная преступная группировка (чем по сути и должна быть фанатская «фирма») просит полицию разобраться с обидчиками — вместо того, чтобы их отлавливать и отстреливать по подъездам — немыслима, что еще раз доказывает, что противостояние с нерусскими — игровой элемент.
Собраться вместе, подраться, показать свою удаль, почувствовать адреналиновый передоз, ощутить яркость бытия после пресной офисной жизни — да, покупать оружие, отслеживать маршруты жертвы, отрабатывать убийство в три удара, а затем уходить на месяцы в подполье — нет. Само собой, что периодически появляются ультраправые террористы, которые реально убивают людей, но их главный принцип — конспирация, и самое последнее, что они будут делать — это вывешивать нацистские флаги на стадионе, попадая в поле зрения полиции. Это очень важный момент, важное различие, поскольку пресса любит валить клубы ищущих приключения джентльменов и мрачных террор-фанатиков в одну кучу, представляя дело так, что от свастики на трибуне до сознательных убийств нерусских — один шаг.
Можно сказать, что русское фанатское движение — это реинкарнация знаменитого «Бойцовского клуба», где люди заняты кровавой, иногда кончающейся нечаянными смертями, но все же игрой. В отличие от реальных нацистских убийц, старающихся не попадаться, не светиться и не привлекать к себе внимания. Поэтому так типична ситуация в Ярославле, где фанаты ужасно горды, что они подрались с ОМОНом и рассказывают про это взахлеб, упуская тот факт, что они дрались на стадионе, можно сказать, в специально отведенном для драк месте, в месте для выпуска ярости недовольной русской молодежи, которая без стадионных драк могла бы начать организовываться в мрачные и кровавые, неигровые структуры. Или драться с ОМОНом не на стадионе, а во время штурма городской администрации, например — ОМОН вроде тот же, а вот ситуация, включая применение табельного оружия на поражение, совсем другая.
Конечно же, нельзя не упомянуть Манежку — но и Манежка была игровой ситуацией, в какой-то момент там между Кремлем и фанатами оставалась лишь жиденькая цепочка солдат-ВВшников, которую можно было легко прорвать, после чего штурмовать Красную площадь и Кремль. Но эту цепочку никто не стал прорывать — потому что на кремлевских стенах сидят снайперы с приказом открывать огонь на поражение при попытке прорыва на охраняемый объект. И все в толпе, я думаю, понимали, что одно дело привычная фотогеничная игровая драка с ОМОНом и совсем другое — попытка посягательства на государственную власть, где будут уже не бить, а убивать. Поэтому даже на Манежке фанаты не вышли из игровой реальности, легко попинав попавшихся под руку кавказцев и чувствуя невероятную гордость от того, что медиа подали это как страшный фашистский бунт (тем самым игровой момент затушевав).
А ведь страшный фашистский бунт — это не когда на улицах начинают бить нерусских, с веселым хохотом давая по тапкам при приближении полиции. Страшный фашистский бунт — это когда нерусских начинают убивать, анонимно, тихо, без файеров и кричалок про спартак-чемпион. Погиб Егор Свиридов — а на следующий день в Москве нашли десять мертвых кавказцев. Это было бы реально СТРАШНО, до холодного пота и дрожи в руках. Но с людьми, которые изначально идут не убивать и умирать, а драться и рычать с адреналинового раша, это почти невозможно. Да, есть пример сербского Аркана, сколотившего отряд боевиков из болельщиков, но для этого нужна ситуация гражданской войны, распада государства, трансформирующая клуб веселых затейников в команду единомышленников, объединенных задачей выживания, в мирное время это практически невозможно (в том числе потому, что, решив набрать боевиков, лучше привлекать людей, не засвеченных на стадионно-полицейских камерах наблюдения с внесением в соответствующие группы риска).
Фанаты превратятся в реальную мрачную силу только в тот момент, когда начнет распадаться государство, и игра в погружающейся в хаос стране станет принципиально невозможна. Впрочем, в этот момент не то, что фанатам, но даже опереточным православным хоругвеносцам и либеральным журналистам придется перестать придуриваться и начинать жить всерьез. Пока что же фанаты — это здоровые, сильные молодые люди, готовые ради адреналинового выплеска нарушать запреты и участвовать в опасных играх, но не готовые заступать за черту, за которой вместо ОМОНа начинают появляться агенты ФСО с заряженным оружием. Впрочем, это ничуть не повлияет на освещение очередных фанатских затей в прессе, любящей пощекотать обывательские нервы фотогеничными образами массовых беспорядков в специально отведенных для этого местах.
Традиционная русская кулачная забава «Стенка на стенку» в специально отведенном для этого месте. Или, по версии либеральной прессы, чудовищный погром, мятеж, восстание, расстрелять всех участвовавших!
